Эксперты по Центральной Азии делятся о том, как военное вторжение России на территорию Украины влияет на страны Центральной Азии в экономическом, геополитическом и других отношениях. Какие экономические и инвестиционные проекты могут быть приторможены? Изменится ли внешняя политика и какой будет геополитическая картина региона в материале, специально для CABAR.asia.
Казахстан: будущее проектов с Россией под вопросом
Даурен Абен, политолог:
Как повлияет вторжение России на Украину на отношения РФ и Казахстана? Стоит ли ожидать каких-либо корректировок во внешней политике? В политике в рамках ЕАЭС?
На сегодняшний день Казахстан не сделал ни одного официального заявления по поводу вторжения российских войск в Украину и даже не выразил дежурную обеспокоенность и готовность выступить в качестве посредника. Появившиеся в СМИ утверждения о якобы отказе властей Казахстана направить войска в зону боевых действий в ответ на просьбу России являются, скорее всего, интерпретацией слов министра иностранных дел Мухтара Тлеуберди о нейтралитете Казахстана в вопросе признания ДНР и ЛНР, а также спикера сената Маулена Ашимбаева о невозможности участия миротворческих сил ОДКБ в урегулировании конфликта. Весьма осторожный подход Акорды вызван, по всей видимости, нежеланием раздражать Кремль, но ставит нашу страну в весьма двусмысленное положение на фоне решительного осуждения российской агрессии со стороны мирового сообщества. В этом плане упомянутые сообщения сыграли на руку Казахстану, хотя власти так и не озвучили официальную позицию страны.
Выжидательная тактика Казахстана, который еще не оправился от январских событий, вызвана уязвимостью его стратегического положения и возросшей политической и экономической зависимостью от России. В этом контексте будущее казахстанско-российских отношений напрямую зависит от исхода военной авантюры Кремля.
Какие экономические и неэкономические последствия будут в Казахстане? Насколько взаимосвязаны Казахстан и Россия? Какие двусторонние проекты возможно окажутся под вопросом или приторможены?
Очевидно, что вне зависимости от исхода военных действий Россия окажется в полной дипломатической изоляции и под прессом всеобъемлющих санкций. В силу того, что Россия является нашим ближайшим союзником и крупнейшим торгово-экономическим партнером, Казахстан с 2014 года испытывает на себе опосредованное воздействие антироссийских санкций. Не стал исключением и нынешний кризис, который привел к очередному обвалу национальной валюты вслед за российским рублем и частичному падению фондового рынка, а в условиях обострения военно-политического и санкционного противостояния между Россией и Западом негативное экономическое воздействие на Казахстан будет лишь усиливаться.
Что объединяет Казахстан и Украину? Чего ожидать в отношениях между Украиной и Казахстаном?
Отношения между Казахстаном и Украиной всегда были дружескими и строились на основе взаимного уважения, но в последние годы двусторонние связи несколько ослабли в силу ориентации Казахстана на партнеров по ЕАЭС, создаваемых Россией искусственных препятствий и негативного воздействия пандемии. Однако стороны всегда выражали готовность активизировать торгово-экономическое сотрудничество, прежде всего в энергетической, транспортно-логистической и сельскохозяйственной отраслях, а также взаимодействие в гуманитарной сфере. Несколько омрачили взаимоотношения слова президента Токаева о том, что Казахстан не называет «то, что произошло в Крыму, аннексией», но в итоге Акорда сумела заверить украинскую сторону в уважении ее территориальной целостности. Нынешние события показали, что симпатии большинства казахстанцев находятся на стороне Украины. Чем бы ни закончилось российское вторжение, Казахстан будет стремиться к сохранению дружеских отношений с Украиной и раскрытию нереализованного потенциала взаимодействия между двумя странами.
Кыргызстан: проблемы мигрантов и атмосфера взедозволенности
Медет Тюлегенов, политолог:
Как повлияет вторжение России в Украину на отношения РФ и Кыргызстана? Стоит ли ожидать каких-либо корректировок во внешней политике?
Вторжение России в Украину на саму внешнюю политику Кыргызстана кардинально не повлияет. С одной стороны, потому что ясной и внятной внешней политики у Кыргызстана на данный момент нет. Поэтому пока непонятно, что там вообще может поменяться. В любом случае Россия будет оставаться партнёром, потому что наше руководство не пойдет на какие-то радикальные шаги, с учётом всех возможных там реальных рисков, вследствие подобного поведения нашего стратегического партнёра. Со стороны России будут, наверняка, какие-то действия по отношению к партнёрам и союзникам, чтобы попытаться надавить на них и признать те же самые отколовшиеся от Украины территории в качестве государств. Но я думаю, что эти попытки как в 2014 году или по поводу признания Южной Осетии или Абхазии, также, скорее всего, окажутся неудачными.
Но в любом случае такого рода переговоры и попытки какого-то мягкого давления, скорее всего, будут происходить. И как наше внешнеполитическое ведомство, и наше руководство на это отреагирует пока сложно сказать. Остается надеяться, что руководство страны, мягко лавируя уклонится оттого, чтобы подписываться под тем, что делает сейчас Россия в отношении Украины. И в этом плане внешняя политика ещё раз проговорюсь, наверное, мало как изменится. Скорее всего там будут звучать голоса, но это со стороны таких критически настроенных экспертов и гражданского общества о том, что сейчас в этой ситуации значит ОДКБ и наше членство в ЕАЭС, и вот эти возможные санкции и так далее. Но я полагаю, что в целом, это вряд ли сильно повлияет на нашу внешнюю политику, потому что нынешнее руководство нашей страны идёт в общем-то в таком фарватере российской политики. Поэтому в этом отношении они будут стараться, конечно, избегать делать неосторожные, во всяком случае необдуманные действия, которые испортят наш международный имидж, но в то же время будут стараться не раздражать российское руководство и Кремль относительно их политики в отношении Украины.
Какие экономические и неэкономические последствия будут в Кыргызстане? Какие двусторонние проекты возможно окажутся под вопросом или приторможены?
Относительно санкций, здесь скорее всего будет такой большой и общий эффект, связанный с тем, что санкции ухудшат экономическую ситуацию в России в целом. И это в первую очередь, конечно, затронет ситуацию с нашими мигрантами и с возможностями их заработка и, соответственно, трансфертов, которые они посылают в Кыргызстан. Поэтому финансовый приток по этой линии, в Кыргызстан уменьшится. Это скажется, конечно, и на платёжеспособности людей в России и на товарные предпочтения поставок, которые идут из Кыргызстана или через Кыргызстан в Россию. Это будет иметь какой-то эффект на тех наших поставщиках в бизнесе, которые занимаются поставками в Россию. То есть в этом отношении санкции в какой-то степени негативно коснутся Кыргызстан, и даже определённый эффект мы видим относительно вот этого нестабильного курса валют, как обрушился рубль, соответственно на это также среагировал сом. И если война будет дальше продолжаться, и санкции будут идти по нарастающей вверх и усиливаться, то это будет дальше сказываться на стабильности валют и на общеэкономической ситуации Кыргызстана.
Ухудшение экономики скажется на возможностях российского бюджета и необходимости каким-то образом перераспределять средства и приоритезировать.
У России нет каких-то высокотехнологичных инвестиционных проектов в Кыргызстане. Соответственно, западные санкции, которые касаются высоких технологий, нашу страну вряд ли затронут. Поэтому в этом аспекте, под угрозу что-либо из инвестиционных проектов России в Кыргызстане не попадёт. Ещё раз повторюсь, наверняка будет эффект такой больше общий: санкции ухудшают экономику, поступления в бюджет России и, соответственно, станет вопрос приоритета внешнеполитической помощи или внешней помощи, оказываемой странам, таким как Кыргызстан.
Каким образом эти события могут оказать влияние на гражданский сектор в Кыргызстане?
Тревожным сигналом для Кыргызстана, может стать то, что нынешнее руководство нашей страны тоже занимается тем, что мы можем назвать неправовым, неформально и неофициально нелегитимным способом того, как реализуется и осуществляется власть. То, что делает Россия в отношении Украины – это тоже самое на международном уровне.
И, соответственно, то, что делает Россия, может добавить какой-то большей уверенности различным автократам, в том числе в нашей стране, которые могут почувствовать, что в принципе это становится нормой, норма вседозволенности и на международной арене, и во внутренней политике. И, соответственно, это может достаточно плохо сказаться на том, как власть будет относиться к гражданскому обществу. Особенно, учитывая то, что эта тенденция в Кыргызстане начала набирать силу в последний год-полтора.
Узбекистан и проблема сохранения баланса
Алишер Ильхамов, директор Central Asia Due Diligence:
Какие последствия могут быть для Узбекистана от вторжения российских войск в Украину? Будет ли пересмотрена концепция внешней политики? Будут ли изменения региональной политики Узбекистана в Центральной Азии?
Пока еще рано говорить о полном масштабе последствий украинских событий, а также недавних казахских (тут надо будет суммировать эффект обоих) для Узбекистана и, в частности, для его внешней политике. Но уже есть первая, хотя и не прямая реакция президента Мирзиеева на полномасштабное вторжение России в Украину. Он только что посетил Каракалпакстан и там заявил, что Узбекистану надо умножить свои усилия по развитию экономики и обороноспособности страны. Тут можно увидеть намек на то, что страна должна быть способной отразить любую агрессию извне, вероятность которой со стороны Российской Федерации, в той или иной форме (скажем, гибридной), нельзя сбрасывать со счетов. В принципе, это правильная позиция: прочной обороноспособности действительно невозможно достичь без развитой экономики. Другое дело, как достичь и ускорить экономическое развитие. В этом вопросе позиции правительства все еще слабы, поскольку оно так до конца не уразумело, что развитие экономики очень зависит от таких факторов, как верховенство закона и административная система, отвечающая современным стандартам. В этих двух сферах реформы пока буксуют.
Что касается концепции внешней политики, то следует иметь в виду то, что ее как таковой пока в стране нет. Есть концепция, которая была принята еще при Каримове, в 2012. Но ее полный текст стыдливо убрали с официальных сайтов, полагаю потому что там было четко сказано, что Узбекистан не будет вступать в какие-либо политические блоки и размещать в стране иностранные военные базы. Именно по этим двум принципиальным вопросам Мирзиеев видимо еще не пришел к окончательному решению, оставляя за собой возможность все-таки присоединиться к ОДКБ и позволить России разместить в стране ее военную базу.
В конце 2020 г. была объявлена программа по выработке новой концепции внешнеполитической деятельности, и работа над ней должна была завершиться в 2021 году. Но пока нет признаков того, когда она все-таки будет завершена. Президент видимо берет дополнительную паузу, чтобы осмыслить казахские и украинские события и выработать соответственный подход, вытекающий из этого анализа, учитывая при этом как интересы страны, так и свои собственные как авторитарного лидера.
Вместе с тем, в конце 2020 г. была предпринята попытка сформулировать некоторые основополагающие принципы этой концепции. В том довольно пространном документе упор делался на прагматизм и приоритет экономических интересов. То есть, внешняя политика ставилась в прямую зависимость от приоритетов экономического развития. А это, в свою очередь, диктовало соблюдение многовекторности во внешней политике. Что мы в принципе и наблюдали в том, как на практике осуществлялся внешнеполитический курс, как правительство старалось развивать выгодные взаимоотношения с целым спектром стран и держав, включая как Россию, так и Китай, США, Турцию, и страны Евросоюза, а также с соседями по региону. В принципе, было бы желательно сохранять этот многовекторный курс.
Однако при этом остается неопределенность по указанным выше двум принципам, отношению к блокам и размещению иностранных баз на территории страны. И тут, на мой взгляд, Мирзиеева раздирают противоречивые настроения и предпочтения. С одной стороны, после казахских событий и с приближением конца второго президентского срока он был бы заинтересован в помощи ОДКБ (читай, России) именно как полицейской структуры, которая помогла бы подавить местные протесты, если Мирзиеев захочет продлить свое правление на неопределенно долгий срок. Кстати, такие же ожидания были и у Каримова, когда он после андижанских событий в 2004 г. решил вступить в ОДКБ, хотя потом и вышел из него, видимо не доверяя России. Он тогда призывал переориентировать эту структуру на борьбу с «терроризмом», к которому он был склонен причислять любые протестные движения в стране.
С другой стороны, вторжение российских войск в Украину не может не пугать Мирзиеева. Тут наверняка растет опасение того, что явное стремление Путина восстановить подобие СССР и его готовность добиваться этого не только системой стимулов, но и силовыми методами, однажды поставит на кон государственный суверенитет Узбекистана.
Какие проекты и сферы сотрудничества между Узбекистаном и Россией (экономические, инвестиционные, инфраструктурные и т.п.) могут пострадать в перспективе из-за санкций?
Прежде всего в финансовой сфере, поскольку эти санкции, принятые США, Великобританией и Евросоюзом, бьют прежде всего по финансово-банковскому сектору России. Другой вопрос, насколько на сегодня сильны связи между финансово-банковской сферами обеих стран, России и Узбекистана. В отличие от членов ЕАЭС, видимо не настолько сильны, что заставит правительство Узбекистана задуматься, а стоит ли вообще вступать в эту структуру, настолько токсичную, учитывая доминирование в ней России.
Усилится ли давление на Ташкент по поводу вхождения в ЕАЭС и ОДКБ?
Думаю да, но Москва будет пока действовать гибридными методами, сочетая дипломатию, мягкую силу, экономические стимулы, шантаж, особенно на фронте трудовой миграции, и различного рода пугалки, скажем, в виде преувеличения угроз со стороны талибов.
Может ли измениться позиция Ташкента по поводу планов строительства АЭС?
Учитывая тот факт, что российские войска нацелились при вторжении в Украину на Чернобыльскую АЭС и сумели взять контроль над ней, правительство Узбекистана должно крепко задуматься о такого рода сценариях в будущем и на территории Узбекистана. Скажем, в случае предполагаемого взятия Россией контроля над Казахстаном, российские войска окажутся на расстоянии вытянутой руки от месторасположения будущей узбекской АЭС. А это станет дополнительным рычагом шантажа и диктата Москвы в отношении Ташкента.
Каковы будут последствия для региона ЦА?
Думаю и надеюсь, что страны региона по-новому начнут осмысливать проблему и перспективу региональной интеграции. Я считаю, что тут надо будет преследовать двуединую цель: 1) усилить эти интеграционные процессы, но без навязчивого участия РФ, а также 2) преследовать во внешнеполитической сфере политику сдержек и противовесов, балансируя присутствие в регионе разных игроков, таких, как РФ, Китай, США и НАТО, а также Турцию, причем не только в экономической, но и в военно-стратегической сфере.