Казахстанская экономика значительно зависима от мировых цен на нефть.
Подпишитесь на наш канал в Telegram!
Падение цен на нефть почти всегда влечет очередную девальвацию в стране, однако рост мировых цен на топливо не влечет такой же рост национальной валюты. В ноябре 2014 года нефть марки Brent стоила 80 долларов за баррель, а один американский доллар 180 тенге. В мае текущего года цена на нефть также достигла уровня 80 долларов, однако один доллар уже стоит 329 тенге.
Вопрос обесценивания валюты волнует казахстанцев не первый год, потому что большую часть семейных расходов составляют импортные товары. В результате падения тенге, даже с учетом перерасчетов заработных плат и пособий, реальные доходы населения падают. Эксперты по-разному объясняют неоднозначную корреляцию курса тенге по отношению к ценам за нефть, но признают, что при удешевлении нефти национальная валюта слабеет, цены растут, но когда «черное золото» дорожает, почему-то обратная тенденция никогда не наблюдается. Национальный банк РК постоянно заявляет о своей нейтральной позиции в валютном регулировании, но специалисты утверждают, что это не всегда так. Во время обвала тенге осенью 2017 года, Нацбанк проводил валютные интервенции объясняя это наблюдавшейся спекуляцией. Хотя до этого была объявлена политика плавающего курса тенге, который регулируется рынком. Тогда Нацбанк объяснял, что множество граждан, коммерческие предприятия и банки ринулись менять тенге на доллары и евро. Спрос якобы вырос настолько, что в августе финансовому регулятору страны пришлось продать 70 миллионов долларов США из золотовалютных резервов республики. В первой неделе сентября Национальный банк также проводил интервенции по продаже иностранной валюты. Тогда эксперты отмечали, что такая политика Нацбанка может привести к снижению доверия к тенге, и сложился парадокс: нефть растет, а национальная валюта – нет.
По мнению экономиста, PhD Ерлана Ибрагима, нынешний рост цен на нефть не дает возможности укрепиться национальной валюте из-за проблем в экономике Казахстана.
«Прямой зависимости между ценами на нефть и тенге нет, однако есть корреляция. В истории курса прослеживается, как падение цены на нефть коррелирует с падением, а иногда и девальвацией тенге. Однако обратной корреляции, то есть роста нефти и роста тенге не происходит», — пояснил эксперт. На курс тенге влияют несколько факторов: мировые цены на нефть, которые зависят от геополитики, от курса рубля, показателей ВВП и золотовалютных резервов. В Казахстане освоение нефти началось в начале 2000-х годов с освоения Каспийского шельфа; были подписаны контракты на открытие новых месторождений. В 2003 году курс составлял 156 тенге за 1 доллар, укрепление курса доходило до 118. С тех пор страна пережила ряд девальваций. При этом девальвацию 2009 года Нацбанк объяснил поддержкой национальной промышленности. Так же случилось и в 2014-ом году, а в 2017-ом году Нацбанк объявил о свободно плавающем курсе. Россия является одним из крупных торговых партнеров Казахстана. Рынки стран открыты в рамках Евразийского экономического союза (ЕАЭС), обмен товаров происходит без ограничений. «Был период, когда казахстанцы активно покупали недвижимость, автомобили и технику в России. Если меняется цена на бензин в России и Казахстане, то местный бензин уходит туда, где он дороже, — говорит экономист Ерлан Ибрагим. – Это приводит к дефициту горючего внутри, как это было осенью прошлого года. При этом невозможно ввести какие-то легальные ограничения. Поэтому ничего не остается, как выравнивать цены с Россией». Поэтому, рассказывает эксперт, любые значительные дисбалансы приводят к перетокам денег. В 2015 году с мая месяца нефть начала снижаться, рубль стал потихоньку двигаться в этом направлении. Тенге держался на уровне 180 тенге за доллар, начал накапливаться дисбаланс. Нацбанк начал вести политику на удерживание тенге, но в какой-то момент тенге рухнул до 380 за один доллар за несколько месяцев. «Это говорит о неспособности Нацбанком удерживать тенге в долгосрочной перспективе. Сам Нацбанк говорит, что курс регулируется рынком, но де-факто видно, как резко меняется курс», — добавляет Ерлан Ибрагим.
Есть мнение, что при продаже нефти за доллары и ослаблении курса тенге, все остаются в выигрыше. Однако такая политика может давать положительный эффект только в краткосрочной политике. Это обеспечивает достаточно высокий уровень инфляции. Люди понимают, что основной пакет их расходов формируются в долларовом эквиваленте: импортные машины, техника, одежда, отдых зарубежом и продукты питания. Примерно 70% семейного бюджета формируется в долларах.
Общую экономику в стране должно формировать правительство. Но так сложилось, что за все колебания курса отчитывается в Казахстане Нацбанк. При этом, его прямой функцией является сглаживание резких колебаний, проведение денежно-кредитной политики государства, функционирование платёжных систем, осуществляющим валютное регулирование и контроль, государственное регулирование, контроль и надзор финансового рынка. Согласно отчетам правительства, ВВП страны вырастет на 3,8% по сравнению с прошлым годом в 2018 году и составит 57,2 млрд тенге. При этом уровень инфляции прогнозируется на уровне 6-7%. Эксперты считают, что сейчас на рынке есть девальвационные ожидания, подкрепленные несколькими факторами: плачевной ситуацией в банковском секторе, большие проблемы с пенсионной системой и отсутствие позитивных изменений в экономике. Эксперт Ерлан Ибрагим говорит, что чиновники показывают приросты в экономике, рост ВВП, но если внимательно изучить цифры, возникает ощущение, что где-то цифры прорисованы. Был период активного роста во время подготовки к ЭКСПО, изменение инфраструктуры, развитие строительства. Но ожидаемого эффекта от миллиона иностранных гостей не случилось. «Удорожание нефти больше удерживает обесценивание тенге, то есть, не было бы этого роста, мы бы получили очередную девальвацию. Есть мнение, что нефть может вырасти до 100 долларов за баррель. Возможно, мы тогда получим небольшое усиление тенге, но это не будет в таком же процентном соотношении», — заключил Ибрагим. Данный материал подготовлен в рамках проекта «Giving Voice, Driving Change — from the Borderland to the Steppes Project», реализуемого при финансовой поддержке Министерства иностранных дел Норвегии.