Ее уровень снижается по всему региону из-за того, что власти либо укрепляют и без того жесткий контроль над СМИ, либо принимают дополнительные меры для искоренения альтернативного взгляда.
Эксперты говорят, что закон против разжигания розни используется правительствами в регионе для подавления политического несогласия, тогда как обеспокоенность экстремизмом используется для недопущения свободы слова.
Единственной страной, которая улучшила свою позицию во Всемирном индексе свободы прессы в этом году, был Казахстан – но авторы ежегодного доклада «Репортёров без границ» пояснили, что такой скромный рост произошел «только из-за ухудшения положения во многих других странах».
Туркменистан, самое закрытое государство в регионе, занимает 178-е место из 180 стран во Всемирном индексе свободы прессы с 2014 года, и этот год не исключение.
Растущий экономический кризис только ухудшил ситуацию, и СМИ фактически служат средством пропаганды для президента Гурбангулы Бердымухаммедова.
«[Туркменские СМИ] никогда не пишут о проблемах, о каких-либо даже природных катаклизмах. Не существует в Туркменистане проблем, никогда не упоминаются даже проблемы в зарубежных странах, какие-то теракты… Все исключительно в позитивном ключе», — говорит Руслан Тухбатуллин, главный редактор независимого портала chrono-tm.org, в котором освещаются новости Туркменистана.
Большинство людей смотрят российское и турецкое телевидение через спутник, объяснил он.
Передачи национального телевидения состоят из репортажей об официальных открытиях новых объектов и о визитах президента в регионы, которые, как правило, сопровождаются пышными торжествами.
«Мне кажется, телевидение в Туркменистане делается исключительно только для президента, — считает туркменский журналист, базирующийся в Австрии Руслан Тухбатуллин. — Когда по телевидению показывают все эти празднования и счастливые лица, люди по большому счету видят, [что] телевизионщики делают картинку исключительно для президента, которому, наверное, приятно посмотреть как [он] хорошо управляет страной и посмотреть на плоды своего труда».
Большинство людей полагается на «сарафанное радио» и делятся неофициальными источниками новостей друг с другом. Многие активно слушают через спутник Радио Азатлык – туркменскую службу Радио Свободная Европа/Радио Свобода. Некоторые журналисты, работающие на данной станции, находятся в тюрьме по обвинениям в преступлениях, не связанных с их профессиональной деятельностью.
По словам Тухбатуллина, интернет в Туркменистане остается одним из самых дорогих и медленных во всей Центральной Азии. Но в то же время среди населения, особенно молодых людей, растет популярность мобильного интернета
Социальные сети Facebook, Twitter, хостинг Youtube, все независимые веб-сайты, освещающие события в Туркменистане, заблокированы.
С недавних пор российская социальная сеть Vkontakte.ru также заблокирована. Пока остаются доступными другие ресурсы, например, Odnoklassniki.ru.
Тухбатуллин ожидает еще более жесткого контроля свободы слова из-за продолжающегося экономического кризиса, падающих цен на энергоносители, что ведет к нехватке продовольствия и обесцениванию валюты.
«Я не ожидаю никаких изменений, не вижу никаких предпосылок, что будет какое-то смягчение. Наоборот, в Туркменистане большие проблемы в экономике, и для того, чтобы люди лишний раз не беспокоились на эту тему, скорее всего, будут притеснять журналистов еще больше, чем раньше», — полагает он.
СТАБИЛЬНАЯ САМОЦЕНЗУРА
Место Узбекистана в рейтинге свободы слова также остается неизменным. В последнем докладе он занимает 169-е место из 180, так же как в прошлом году и немного снизился с 2014-2015 годов, когда он занимал 166-е место.
Немногие ожидают, что вновь назначенный президент Шавкат Мирзиёев будет способствовать реальным изменениям в сфере свободы слова. Бывший премьер-министр заменил старого лидера Ислама Каримова, который умер в августе 2016 года.
(См. Сможет ли Узбекистан по-новому открыться миру?).
По данным «Репортеров без границ», девять журналистов отбывают срок из-за своей деятельности.
Узбекская правозащитница Надежда Атаева, которая сейчас проживает во Франции и возглавляет ассоциацию «Права человека в Центральной Азии», говорит, что Каримовская школа жесткого контроля будет продолжена его верным учеником Мирзиёевым.
«Пока в стране нет развития независимой журналистики, — говорит она. — Вся журналистика подконтрольна [государству]».
По ее словам, целое поколение журналистов выросло в такой системе и сейчас идентифицирует себя с государством, добавив, «многие журналисты, которые работают в Узбекистане, привыкли к ситуации, когда уживаются с самоцензурой».
Интернет в Узбекистане контролируется чуть мягче, чем в Туркменистане. Хотя все веб-сайты с альтернативными новостями о стране, заблокированы, те, кто хотят узнать, они обходят блокировку через прокси-серверы. В стране доступны все социальные сети, хотя сами пользователи хорошо понимают пределы допустимого. Цензоры блокируют любые политические сообщения.
Еще одним инструментом является махалля – традиционная соседская община – которая стала рукой государства и используется для информирования людей и сохранения порядка на низшем уровне.
«Самоцензура [среди граждан] впитывается с молоком матери, — объясняет Атаева. — Есть еще одна структура, которая оказывает рычаг давления – это махаллинский комитет, который будет от имени общества критиковать, стыдить [неугодного гражданина]. Узбекистан – это коллективное общество».
УСИЛИВАЮЩИЕСЯ РЕПРЕССИИ
Тенденция к авторитарности в Казахстане, который в этом году занял 157-е место в рейтинге «Репортеров без границ», подвергается все большей критике.
Некоторые журналисты и медиа-предприниматели находятся в тюрьмах по официальным обвинениям в финансовом мошенничестве и других уголовных преступлениях.
Однако правовые эксперты считают, что эти обвинения являются всего лишь предлогом для усмирения независимых голосов.
Большинство казахстанских ТВ каналов, в том числе частных, зависят от государственного финансирования. Это означает, что они стараются придерживаться официальной государственной линии.
«Есть определенные темы-табу, которые не будут освещаться на казахстанских каналах, — говорит Гульмира Биржанова, медиаюрист из организации «Правовой медиа-центр» в г. Астана. — Например, критика в отношении высших должностных лиц. Вы никогда не увидите это. Если [в отношении] кого-то вы все же увидите, это касается пониже рангом».
Власти постепенно в течение последних семи лет ужесточили законодательство, в том числе криминализовали статью о клевете в отношении государственных служащих, возбуждение розни по национальному, религиозному, региональному и другим признакам.
(Также см. Угроза медиабизнесу в Казахстане).
По словам Биржановой, эти меры использовались для воздействия на независимые и оппозиционные СМИ. Изменения в законодательстве также привели к еще большей самоцензуре казахских журналистов.
«Наша власть немного испугалась после событий на «Майдане» [акции протеста в Киеве в конце 2013 начале 2014 года, приведший к смене власти], что может такое произойти. Поэтому, наверное, и решили ужесточить», — сказала Биржанова.
«Например, после «Майдана» появилось постановление о том, что в случае, если, в Казахстане произойдет чрезвычайная ситуация, то все СМИ [перед выпуском] должны будут предварительно согласовывать все материалы с местными исполнительными органами».
В редких случаях проведения масштабных митингов, в том числе забастовки нефтяников на западе страны, большинство граждан узнали о событиях из интернета. Телеканалы проигнорировали эти события.
Интернет в Казахстане меньше подвергается цензуре, чем телевидение. Но оппозиционные интернет-издания были закрыты несколько лет назад, а независимые веб-сайты также либо закрываются по различным причинам или блокируются время от времени.
Биржанова отмечает, что казахские власти щепетильно относятся к своему имиджу за рубежом и медиасообщество старается давить на эти слабости властей в борьбе за еще большую независимость.
По ее словам, они приложили все усилия, чтобы сообщить международным организациям о постоянных угрозах свободе слова, в том числе приглашали их представителей на судебные разбирательства с участием медиа-личностей.
«Не всегда это, конечно, срабатывает, но мы это тоже используем… И иногда это помогает», — говорит Биржанова.
УСИЛЕНО ПРЕЗИДЕНТСКОЕ ПРАВЛЕНИЕ
Таджикистан упал в рейтинге «Репортеров без границ» с 116 в 2015 году до 149 места в этом году на фоне усиливающейся цензуры печати, телевидения и интернета.
По данным Национальной ассоциации независимых СМИ Таджикистана, в прошлом году в стране закрылись четыре независимых СМИ, еще несколько других изданий находятся на грани закрытия, более 10 журналистов покинули Таджикистан.
(См. Таджикские журналисты уходят из профессии).
В настоящее время в стране заблокирован доступ к СМИ, в том числе Азия Плюс, Радио Озоди (Таджикская служба Радио Свободная Европа/Радио Свобода). Социальные сети, такие как YouTube, Facebook и Odnoklassniki.ru также заблокированы, и большинство интернет-провайдеров блокируют приложения, позволяющие обходить фильтрацию веб-ресурсов.
Власти обосновывают такие меры борьбой с религиозным экстремизмом и терроризмом.
Нуриддин Каршибоев, председатель Национальной ассоциации независимых СМИ Таджикистана, говорит, что власти просто боятся силы независимых СМИ.
«Они постепенно усиливают президентское правление, — говорит он. – Они создают условия, чтобы оказывать давление на свободу слова, и объясняют это другими факторами – борьбой с терроризмом и насильственным экстремизмом. Для них это хороший предлог для ограничения любых прав: от свободы слова до свободы вероисповедания».
Каршибоев предполагает, что такая стратегия может возыметь обратный эффект. В случае дискредитированных государственных СМИ, люди могут обратиться к альтернативным источникам и выйти на экстремистов.
«Тенденции показывают, что независимые таджикские СМИ будут ослаблены. А мы, как представители независимых СМИ, должны усердно работать, чтобы разработать стратегию защиты для защиты наших интересов и стараться работать в рамках закона, чтобы избежать проблем», — говорит он.
СПОРНЫЕ ПРИНЦИПЫ
Кыргызстан остается самой либеральной страной в регионе, но даже там стандарты свободы слова падают. «Репортеры без границ» поставили его в этом году на 89-е место, что на четыре пункта ниже прошлогоднего показателя.
В республике независимые и оппозиционные медиа свободно конкурируют наряду с государственными СМИ; журналисты имеют возможность освещать различные проблемы и критиковать власть.
Однако обозреватели отмечают, что общенациональный телеканал ОТРК часто придерживается государственной позиции. Много нареканий получают его новостные выпуски из-за необъективности по отношению к оппозиционерам и только положительное освещение деятельности президента.
Совсем недавно генеральный прокурор подал иски на ряд независимых СМИ от имени президента Алмазбека Атамбаева.
Zanoza.kg и Радио Азаттык (кыргызская служба Радио Свобода) могут столкнуться с огромными штрафами, если суд признает их виновными. Также президентская партия СДПК подала несколько исков против независимого новостного агентства 24.kg и правозащитницы Риты Карасартовой.
(Также см. Президентские иски угрожают СМИ Кыргызстана).
Директор Института Медиа Полиси (ИМП) Бегаим Усенова, организации, которая защищает Zanoza.kg и Радио Азаттык в этом судебном разбирательстве, считает, что, несмотря на статус и положение истца, СМИ должны рассчитывать на объективное рассмотрение дела.
«Конечно, тот факт, что иск подан Генеральным прокурором в защиту Президента не может не оказывать двойное давление на судей. Но суды, несмотря на это, не должны идти по пути удовлетворения исковых требований в полном объеме», — рассказывает Усенова.
В Кыргызстане уже имеется прецедент, когда два года назад суд по аналогичному иску встал на сторону президента и вынес решение об опровержении недостоверных сведений и выплате 2 млн сомов (около 30 тыс. долларов США) журналистом одного из интернет-изданий. Позднее журналиста пытались привлечь к уголовной ответственности из-за неисполнения решения суда, но в итоге он был амнистирован.
«Как минимум сумма моральной компенсации должна быть снижена судом в разы и носить компенсационный характер, и не допускать риска разорения СМИ», — говорит Бегаим Усенова.
По ее словам, судебные процессы о защите чести и достоинства, где ответчиком выступает СМИ, которые находятся в производстве ИМП, нередко заканчиваются снижением суммы моральной компенсации в десятки раз.
«Или судьи отказывают в компенсации морального вреда, но обязывают СМИ опубликовать опровержение. Довольно часто разбирательства завершаются заключением мирового соглашения или отзывом исковых заявлений», — говорит она. Ежегодно Медиа представитель Акмат Алагушев представляет интересы журналистов и редакций СМИ только в Бишкеке в 20 -25 судебных разбирательствах.
По ее словам, в тех случаях, когда СМИ допустили нарушения закона, даже когда с исками обращаются публичные фигуры (депутаты, чиновники), судьи присуждают разумные компенсации, исходя из сути дела и финансовых возможностей ответчиков (редакции и журналистов). Таким образом, компенсация за честь обычного человека и публичного лица никак не отличается. Обычно это суммы от 5 до 10 тыс. сомов (от 74 до 150 долларов США).
«Несмотря на то, что сегодня в процессах находятся иски от имени генпрокурора в защиту президента, журналисты не должны поддаваться самоцензуре, а раскрывать недостатки системы с еще большим профессионализмом, с учетом журналистских стандартов и нашего законодательства», — заключает Бегаим Усенова.
Тимур Токтоналиев – редактор IWPR по Кыргызстану.