Традиция поиска потенциальных невест в вузах Узбекистана вызывает протест среди молодого поколения узбекистанцев.
«Однажды, когда я выходила из аудитории, ко мне подошла женщина – «совчи» (сваха) и попросила рассказать обо мне. Я отказалась, на что мне преградили путь и попросили говорить. Похоже, что после моего повторного отказа, она купила информацию обо мне. На следующий день был звонок моей маме от той самой женщины, она открыто сказала ей, что получила информацию обо мне в администрации факультета», – рассказывает Нигора.
По ее словам, ей неоднократно звонят «сваты» и говорят, что получили информацию из деканата.
«Сначала я не верила в подобное, однако решила поинтересоваться у студенток старших курсов, возможно ли такое. Они подтвердили, действительно, информацию о девушках в деканате продают за 30-50 тысяч сумов (около 3 до 5 долларов США). Также очень распространенная ситуация, когда “совчи” наблюдают за нами у дверей нашего института. Мы чувствуем себя очень неловко, возникает ощущение, что университет превращается в базар, а мы – товар, который почему-то кто-то может выбирать», – говорит Нигора.
Она говорит, что поиском девушек для договорного брака занимаются не только родители, но и сами молодые люди, которые наблюдают за девушками во дворе университетов.
«Регулярно замечаем, как они стоят перед нашим институтом и смотрят на девушек. Я не знаю, чем руководствуются люди, но мы против такого способа знакомства и создания семьи, очень обидно что информацию о нас продают и поощряют подобные способы знакомств» – рассказала Нигора.
Студентка, спортсменка и просто красавица
Практика подобного поиска «невест» в Узбекистане существует давно. В определенных кругах считается престижным, если кандидатка на роль будущей жены находится в процессе получения высшего образования.
«В этом нет ничего необычного для нас. Родители хотят найти подходящую кандидатуру в невестки. А в вузах как раз учится много хороших девушек», – говорит жительница Ташкента Мухаббат Хабибуллаева.
Предпочтение отдается студенткам медицинских и педагогических вузов. При этом желательно, чтобы девушка училась на бюджетом отделении – оплачивать контракт потенциальной «невесты» хотят далеко не все сваты.
Наргис Косимова доктор филологических наук, преподавательница гендерной журналистики в Узбекском государственном университете мировых языков, рассказывает, что список требований к девушкам может быть очень длинным. При этом сами «женихи» могут им не соответствовать.
«3-4 года назад пришёл мужчина, начал спрашивать, есть ли у нас ташкентские студентки? Помимо прочего у него были чёткие требования: ташкентская, с ташкентской пропиской, чтобы училась на отлично, была на последнем курсе, чтобы контракт не оплачивать и красивая. Я разозлилась и говорю ему: “А ваш сын где учится? Или может быть закончил уже? Чем занимается?”. Оказалось, что его сын нигде не учится и не учился, а работает, торгуя на базаре. На что я отвечаю мужчине, может вы подыщите для своего сына подходящую девушку, которая не училась нигде и тоже работает на базаре, на что он ответил: “А вдруг мой сын заболеет? А если у него торговля не пойдёт? Тогда жена же будет его кормить, пусть имеет профессию”. Я еле сдержалась, возмущению моему не было предела, но культурно попрощалась с ним», – рассказывает Косимова.
Как товар на базаре
Молодых девушек, такая ситуация тревожит, однако их жалобы, похоже, не слышат. Нигора рассказывает, что после звонков от свах несколько студенток обратились к куратору группы.
«Когда мы сказали об этом нашему куратору, нам ответили, что рассмотрят дело и найдут решение. Но ситуация сохраняется по сегодняшний день», – говорит она.
Девушки говорят, что информацию о них продают в деканатах университета, при этом, им советуют радоваться, что ими интересуются сваты – значит, завидная невеста. Однако многие студентки заявляют о том, что поступали в университет для того, чтобы получить образование и реализовать себя, а не удачно выйти замуж.
Конечно, не все преподаватели и работники сферы образования выступают за подобные методы знакомств. Гузалия Нурманходжаева – преподавательница английского языка и руководитель молодёжных инициатив одного из лицеев Узбекистана открыто выступает против подобных действий.
«Во время моей учебы в университете зачастую приходили в отделы, где имеются свои люди, которые, как оказалось, выдавали данные о девушках и рекомендовали лучших по критериям “клиентов”. Я всегда была против этого», – говорит Нурманходжаева.
В студенчестве она стала свидетельницей сцены, когда сваты рассматривали девушку, как товар на базаре.
«Помню момент, когда мы возвращались с однокурсниками со столовой, во дворе университета стояли так называемые «совчилар», а напротив них девушка с длинной, плотной косой, такая скромненькая. Мы невольно стали свидетелями их разговора. Они ей говорят: “Ну ка повернись, мы посмотрим, какая ты полностью, повернись. А волосы оказывается недостаточно длинные. И сын любит беленьких, а ты чуть темненькая. А ты где живёшь? В городе? А учишься на контракте или бюджете?”», – рассказывает она.
«Я после увиденного и услышанного сделала себе поинт, что буду бороться против ущемления прав этих девочек. Это действие равносильно тому, как прийти на базар и выбирать барашка! Унизительно и непозволительно! Уже во время моей преподавательской деятельности происходили стычки с “доброжелателями” и “совчилар”», – сказала она.
Зачастую администрация вуза ничего не предпринимает в подобных ситуациях. Более того, старшее поколение в Узбекистане считает это нормой и не видит в этом ничего предосудительного.
Гузалия Нурманходжаева говорит, что ее активную позицию по защите прав девушек, соотечественницы объясняют тем, что она другой национальности.
«У меня, как у руководителя по делам молодёжи, имелись списки одарённых девушек. И когда подходили ко мне, я наотрез отказывалась [давать информацию], на что я слышала за спиной язвительные комментарии: “Да , она-русская, поэтому не даёт”. Дело, конечно, не в национальности, просто тему “совчилик” (сватовства) нужно пресекать, потому что права девочек нарушаются! Какое ты имеешь право смотреть как она выглядит сзади, какие у неё волосы, какие у неё родители?» – возмущается Нурманходжаева.
На сегодняшний день она активно борется против любого притеснения девушек и является частой гостьей подкастов о гендерном равенстве в Узбекистане, где делится своим опытом и готова оказать психологическую помощь любой пострадавшей.Что говорят потенциальные женихи?
Отношение молодых мужчин к поиску невест неоднозначное. Некоторые из них считают, что девушки сами хотят побыстрее выйти замуж, поэтому традиции нужно соблюдать.
Анвар Саидалиев, 20-тилетний житель Сурхандарьинской области считает, что родители лучше знают, какую невесту ему выбрать. Поэтому его будущую жену выберут они.
«У нас традиции такие. Моим братьям родители нашли жен. Все прекрасно живут. Ничего плохого не вижу в том, что “совчилар” узнают информацию про девушек. Им же нужно замуж выходить», – сказал он.
Однако большинство молодых людей из Ташкента, которых мы опросили, против именно такого отбора невест.
«Ну, на счет поиска невесты ничего в принципе против не имею. Но бывают случаи, когда подходят к девушкам и их самих расспрашивают. Вот это крайне неправильно. Девушка — это человек, а не товар. Во всём есть границы», – говорит Дониёр Эргашев, студент 2-го курса Университета мировых языков.
«Во-первых, хочу отметить, что я из узбекской семьи. Про поиски невест в университетах я слышу впервые. И, узнав, был в шоке. Мне кажется, что подобные действия нарушают человеческую ценность и честь. Я на 100% против таких “традиций” либо “способов” сватовства. Мне 25 лет и я точно уверен, что моя семья, родственники и те, кого я знаю, будут против подобных способов поиска невесты. Мне кажется, если человек уважает, прежде всего, себя, то он не позволит вести себя так по отношению к другому. Подобные действия точно нужно пресекать», – говорит Давлат Иминов, студент 3 курса Южнокорейского университета Гачон.
«То, что происходит в университетах, и вся эта ситуация со сливом данных девушек – это сталкеринг на минималках. Это ужасно и ставит личную жизнь девушки под угрозу. Я думаю за это, как минимум, нужно ввести статью и моральную компенсацию за нарушение личных границ», – считает Игорь Абалихин, студент 2-го курса Университета мировых языков
До гендерного равенства еще далеко
Между тем, передавать личную информацию студенток незаконно, говорит руководительница адвокатского бюро «TamiLaw» Тамилла Рахматуллаева, ссылаясь на статьи 12 «Использование персональных данных» и статью 28 «Конфиденциальность персональных данных» Закона о персональных данных Узбекистана.
«Данные студенток – это персональная информация и выдавать ее в деканатах университета не имеют права. В случае, если ваши данные передали абсолютно незнакомым лицам в вашем университете, то для начала, если ваши данные передали в деканате, рекомендую обратится к ректору вуза. В случае, если вышестоящее руководство не предпримет никаких мер, тогда обращайтесь в прокуратуру. Они сами решат, куда направить ваше дело», – говорит Рахматуллаева.
Проблема гендерного равенства в последнее время все чаще поднимается в Узбекистане. Создаются новые структуры по продвижению прав женщин, приняты нормативно-правовые акты в соответствие с законами «О гарантиях равных прав и возможностей для мужчин и женщин», «О защите женщин от притеснения и насилия».
Дочь президента Узбекистана – Саида Мирзиёева как член Комиссии по вопросам обеспечения гендерного равенства пытается привлекать внимание общественности к проблемам равноправия, регулярно продвигая данный дискурс на своих страничках в соцсетях.
«В Узбекистане необходимо создать такую общественную среду, в которой будут неприемлемы и нетерпимы любые формы насилия! Этого можно достичь, только если эффективно и взаимосвязано будут действовать система образования и средства массовой информации» – пишет она на своей Инстаграм-странице.
Положительно оценивая открытое обсуждение гендерной повестки, эксперты, тем не менее, сообщают, что в республике остро стоят проблемы домашнего насилия в отношении женщин и до гендерного равенства еще далеко.
«На мой взгляд, просить разобраться в этой проблеме Гендерную комиссию, органы и государство можно. Вот только в Узбекистане стоят глобальные вопросы бытового и домашнего насилия. Шелтеры, которые работают на пожертвования, едва справляются с потоком женщин, пострадавших от притеснения. Поэтому, на мой взгляд, это та проблема, которую мы могли бы решить сами, вместе с руководством вузов, изменив своё мышление, чётко дав понять, что не стоит заявляться в университеты и искать здесь невест», – говорит одна из правозащитниц в Ташкенте, на условиях анонимности.
«В данной теме нужно начать жестко пресекать каждый инцидент. И тогда, через определённое время мы сможем получить результат» – говорит гражданская активистка, спонсор шелтера на территории Узбекистана.