«В энергетическом секторе ГБАО обладает большими возобновляемыми и недорогими источниками энергии и расположено в стратегическом месте, которое может способствовать взаимосвязям и партнерским отношениям, при условии, что политическая нестабильность и ее связь с геополитическими и финансовыми проблемами будут лучше поняты», — пишет аналитик Димитрис Симеонидис специально для CABAR.asia.
Для жителей Горно-Бадахшанской автономной области (ГБАО) месяцы после протестов 25–28 ноября были полны как трудностей, так и многообещающих новостей. Спецоперация ГКНБ по задержанию Гулбиддина Зиебекова привела к массовым беспорядкам в регионе, после чего власти Душанбе отключили интернет. Это стало дополнительной проблемой к существующим перебоям и сезонным отключениям электроэнергии и стало причиной беспокойств среди местных сообществ. Однако в конце марта интернет-соединение было восстановлено и появились обнадеживающие новости о решении проблемы с электричеством. В частности, было объявлено, что региональная электросеть ГБАО подключается к национальной сети в результате соглашения между национальными и международными участниками, включая «Pamir Energy» и Сеть развития Ага Хана (АКДН). И как раз в тот момент, когда улучшение ситуации выглядело весьма вероятным, в мае начался новый виток протестов, который привел к массовым бедствиям, столкновениям с войсками и даже к предполагаемым убийствам мирных жителей. Это привело к очередному отключению интернета в различных районах региона, и в настоящее время местные жители отчаянно пытаются понять, куда приведет такое положение дел.
Что касается прогресса в электроэнергетическом секторе, то хотя это объявление может быть встречено с энтузиазмом, детали процесса и его влияние на энергетическую безопасность ГБАО все еще не очень ясны, поскольку региону необходимы значительные инвестиции и эффективное распределение бюджета на электроэнергию. Кроме того, эта стратегия не решает более широкую проблему безопасности электроснабжения, с которой сталкивается страна. Давление от всех прошлых неудачных действий возросло до такой степени, что каждое неприятное событие вызывает массовые столкновения с местным и национальным правительством. Пока не произойдут меняющие общество реформы в области электричества и телекоммуникаций, ситуация будет только ухудшаться.
Действительно ли решение находится на расстоянии одной линии передачи?
В 2021 году губернатор ГБАО официально извинился перед гражданами за семичасовые отключения электроэнергии, с которыми регион столкнулся в ходе сезонных отключений электроэнергии, и пообещал, что в будущем ситуация улучшится. Однако этого не случилось. Этой зимой Таджикистан столкнулся с одним из самых серьезных отключений электроэнергии в своей истории, когда вся страна не имела доступа в электроэнергии более десяти часов. Столкнувшись с растущим давлением, правительство мобилизовало частично государственную компанию «Pamir Energy» для создания консорциума и поиска решения с рядом международных участников, включая МИД Норвегии, SECO (Швейцария), Всемирный банк и KfW (Германия). Первоначальным решением было продление ЛЭП из района Ванч-Дарвоз на 25 км, в результате которого Горный Бадахшан присоединится к той же сети, что и остальная часть страны.
Хотя этот шаг, отражающий многие недостатки таджикской энергосистемы, имеет смысл и очень приветствуется, он является лишь временным решением долгосрочной проблемы электроснабжения. Тем не менее очень обнадеживает тот факт, что международные финансовые институты, такие как Всемирный банк, участвуют в деятельности в регионе, и это уже придало необходимый импульс другим подобным организациям для поддержки энергетических и электроэнергетических проектов. В частности, два месяца спустя, 6 мая, Европейский банк реконструкции и развития (ЕБРР) начал предоставлять средства для борьбы с изменением климата и связанных с ними проектов в Таджикистане, включая проекты по возобновляемой электроэнергии.
Это, безусловно, вселяет надежду. Тем не менее, весьма сомнительно, что все необходимые средства будут предоставлены вышеперечисленными субъектами, так как инвестиции в электроэнергетические проекты и межсетевые соединения потребуют гораздо большего финансирования. Учитывая, что Россия, один из основных финансовых партнеров региона, испытывает серьезное финансовое затруднение после вторжения в Украину и последовавших за этим санкциями, это идеальный шанс для Китая активизироваться.
Сильные стороны ГБАО – выгоды для Китая?
Пекин уже реализует довольно амбициозную стратегию зеленого водорода как на национальном, так и на глобальном уровне. В национальном масштабе он объявил о крупнейшем в мире проекте зеленого водорода в Нинся с электролизерами мощностью 150 МВт. Наряду с другими объявленными аналогичными проектами в Синьцзяне и Внутренней Монголии Китай проявляет искренний интерес к использованию преимуществ возобновляемых источников энергии, присущих материковому Китаю. Соседняя ГБАО не является исключением из этого правила, учитывая ее огромный потенциал солнечной и ветровой энергии, которые в настоящее время не используются. Помогая модернизировать эту сферу в автономном регионе, Китай может использовать избыток энергии, а местные жители могут достичь прекращения веерных отключений электроэнергии.
ГБАО может обслуживать китайские инвестиции и другим способом. Геотермальная энергия была «секретным оружием» региона на протяжении десятилетий, поскольку она используется для небольших проектов, таких как тепличные проекты в районе Сугнан. При правильном инвестировании геотермальная энергия имеет огромный потенциал, чтобы принести пользу обществу. За счет китайских инвестиций это можно сделать двумя способами. Первый и самый простой из них предполагает использование фактической тепловой и электрической энергии, которая может быть получена из геотермальной энергии. Второй — реализовать китайскую инновационную стратегию в области технологий прямого захвата воздуха (DAC), который может «высосать» углекислый газ из атмосферы, по аналогии проектам, уже использующимся в Исландии.
Тем не менее, похоже, что у Китая очень мало желания вмешиваться в ГБАО, не пройдя сначала через Душанбе. В то время как несколько государств ОБСЕ, таких как Польша и США, публично осудили усилия таджикских вооруженных сил по сдерживанию в Хороге, Пекин еще не выступил с официальным заявлением по поводу столкновений в соседнем регионе. В то же время вышеупомянутые акции протеста происходили параллельно с открытием первого аэропорта на сверхвысоком плато очень близко к Горному Бадахшану, в Такскоргане, Синьцзян, где демонстрировалось довольно безразличное отношение к беспорядкам, происходящим в соседнем регионе. Потенциальной причиной такой позиции является тот факт, что Пекин больше всего ценит стабильность и трансакционализм. Однако его сын и потенциальный наследник на президентском посту Рустам Эмомали этого не гарантирует. Рустам видится памирцам вестником надежды, и его избрание потенциально может привести к череде дестабилизирующих событий, неприятных для Китая, поскольку это произойдет рядом с неспокойным регионом Синьцзян.
Отсутствие России
Москва поддерживает очень тесные отношения практически со всеми государствами Центральной Азии, и Таджикистан не является исключением. Однако, в то время как некоторые страны, такие как Кыргызстан и Казахстан, занимаются торговлей во многих энергетически и финансово интенсивных секторах, Душанбе в основном зависит от российской экономики в части денежных переводов. Это особенно отражается на развитии восточной части страны. Последние инвестиции в энергетику Таджикистана из России были сделаны в 1989 году в Сангтудинские ГЭС 1 и 2, и с тех пор Душанбе и Хорог вынуждены были полагаться на другие источники. Это можно объяснить отсутствием у Кремля навыков для модернизации энергосистемы с такими проблемами, как география и ландшафт. Это еще более очевидно в Горном Бадахшане, где ископаемое топливо и соответствующие перерабатывающие предприятия практически отсутствуют, а морфология региона требует сложной и децентрализованной энергетической сети, в отличие от жестких и централизованных сетей, которыми управляет Россия. Это равнодушие еще больше усилилось после того, как Китай построил свою военную базу в Ваханском коридоре. Москва и Пекин пользуются взаимным уважением, что означает, что ни один из них никоим образом не вмешивается в регион и сектор, в который инвестируется другой. Последним фактором, из-за которого данное расположение дел перешло в полное отсутствие инвестиций, особенно в ГБАО, является российское вторжение в Украину и его последствия. У Кремля появились серьезные финансовые проблемы, которые еще больше препятствуют ему занимать экстравертную позицию в отношении иностранных дел.
Потенциальная смена режима может быть хорошей новостью для Москвы, если она будет стремиться к дальнейшему сотрудничеству с Таджикистаном и ГБАО. Рустам провел раннюю часть своей академической жизни в дипломатической академии Министерства иностранных дел России, и, учитывая тот факт, что его первый визит после начала его политической карьеры был в Москву, есть четкие признаки того, что между двумя странами прогнозируется только сближение. Для ГБАО это может повлечь за собой инвестиции в различные области со стороны российского бизнеса, но энергетика может не входить в их число из-за вышеупомянутого отсутствия опыта в секторе возобновляемых источников энергии. Кроме того, если изоляция Кремля от мирового сообщества сохранится, это может означать изменение стратегии Рустама Эмомали.
Барьеры в реализации
Как уже упоминалось, несколько национальных организаций и международных институтов стремятся поспособствовать энергетическому переходу в Таджикистане и, в конечном счете, в ГБАО. Более того, регион может принести огромную пользу глобальным державам, таким как Китай, а также региональным игрокам, таким как Индия или Пакистан. Но какие препятствия для этого существуют, на которые должны обращать внимание как власти в Хороге, так и внешние силы?
Прежде всего, в настоящее время отсутствует децентрализованная структура сети, что делает дорогостоящей и финансово нецелесообразной установку множеств мини-сетевых единиц.
Еще одна проблема, вытекающая из вышеупомянутой, — это негибкость таджикской энергосистемы. Нынешняя рыночная структура не предназначена для преобладания возобновляемых источников энергии. Распределение и передачи управляются государственными коммунальными предприятиями, и ни либерализации рынка, ни процесса разделения этих операторов не произошло. Если Душанбе заинтересован в развертывании блоков возобновляемой энергии, ему следует продвигать эти меры и не прибегать к единоличным государственно-частным партнерствам, хотя таковые также могут быть полезными. Очевидно, что Хорог продвигает это в правительственной повестке дня.
Также весьма вероятен барьер геополитического характера. Участие Пекина в Центральной Азии до сих пор было только в качестве финансового гаранта в темах, которые имеют отношение к Москве. К ним относятся переработка нефтепродуктов, а также газо- и нефтепроводы. Во всех этих сферах задействованы государственные российские энергетические компании, что способствует расширению российской экономики. В условиях российского вторжения в Украину, Китай пытается сохранить баланс и позицию нейтралитета, и поэтому любые действия, которые могут вызвать трения между двумя государствами, не будут приветствоваться в Пекине.
Еще одна точка потенциального геополитического интереса — соединение с соседним Синьцзяном. Дискуссия о репрессиях против уйгурской общины широко распространена в международном сообществе, и потенциальное сотрудничество может отвратить американские организации и другие международные институты от присутствия в регионе. Сами местные жители также могут выступить против такого движения, что приведет к еще большим гражданским беспорядкам, которые могут иметь далеко идущие последствия, как показывает опыт соседних Казахстана и Кыргызстана.
Путь продвижения – очищение воздуха
Одно решение кажется достаточно ясным, но также и довольно сложным для таджикской ситуации – это Местные сообщества возобновляемых источников энергии (LREC). Инициатива LREC начало набирать обороты в ЕС, и было доказано, что она может принести огромную пользу отдаленным сообществам, которые идеально подходят для сценария ГБАО. Однако сетью в Хороге управляет исключительно компания «Pamir Energy», которая является улучшенной версией «Барки Точик», так как является государственно-частным партнерством. Однако «Pamir Energy» по-прежнему сохраняет жесткую структуру, которая препятствует созданию еще более децентрализованных структур электроснабжения. Реформы должны быть проведены как в Хороге, так и в Душанбе по отдельности, но диалог также должен иметь место как между ними, так и с внешними субъектами, которые могут предоставить экспертную оценку. Некоторые из них, например МИД Норвегии, уже участвуют в других проектах в стране.
Способом решения потенциальной геополитической головоломки, столь близкой к спорному Ваханскому коридору, было бы партнерство с ключевыми игроками, которые могут поддерживать баланс, ориентируясь при этом на возобновляемые источники энергии. Прекрасным примером этого являются ОАЭ. В частности, компания «Masdar Clean Energy» в последнее время участвует в различных «зеленых» проектах в Центральной Азии. Примеры включают солнечный парк «Нур Навои» мощностью 150 МВт и гибридные парки мощностью 220 МВт в Джизаке и Самарканде в Узбекистане, а также гибридный парк мощностью 10 МВт в Балканском регионе Туркменистана. К последнему привлечена и турецкая компания «Calik Energi», что указывает на Анкару как на потенциального партнера. Действительно, Турция продемонстрировала прагматизм в своем дипломатическом подходе к изменению геополитического миропорядка, и ее участие в регионе, столь близком к Китаю, не будет воспринято Пекином неправильно. Для обоих, однако, есть два спорных вопроса. Первый связан с их техническими возможностями для поддержки проектов в области геотермальной энергии. Второй касается их финансового и технического опыта для разработки децентрализованных решений в области электроснабжения, что в значительной степени относится к скалистому Памиру.
Земля вызовов – земля возможностей
ГБАО, безусловно, является регионом, который охватывает всевозможные проблемы: климатические, экологические, (гео)политические и финансовые. Находясь на краю постсоветского пространства, который знаменует собой начало восточноазиатского пространства, инвестиции, исходящие от любого ключевого игрока и направленные на любые конкретные источники энергии, могут породить цепочку разрушительных событий.
Характер этих событий усиливается существующей политической нестабильностью в ГБАО, которая с ноября прошлого года только усугубляется. Столкновения повторяются и усиливаются, и ожидается, что их последствия будут очень серьезными для жителей Хорога. Интернет в регионе уже снова отключен, и потенциально можно ожидать еще более строгого военного контроля. Тем не менее, в долгосрочной перспективе надежда есть. Делегации стран-членов ЕС и ОБСЕ вместе с США начали обращать внимание и осуждать поведение Душанбе в отношении ГБАО. Протесты, начавшиеся в этом месяце, могут стать поворотным моментом для мирового сообщества, чтобы начать дискуссии, в ходе которых президенту Рахмону потребуют сократить акты насилия в отношении памирцев. Сейчас идеальный для этого момент, так как правительство Таджикистана уже обратилось к МВФ с просьбой о финансовой помощи в погашении долга. Международному финансовому институту следует потребовать прекращение силовых мер сдерживания населения Горно-Бадахшанской области. Вмешательство в регион, столь близкий к части Китая, которая очень чувствительна к нестабильности, будет далеко не простым делом, поскольку Пекин будет противодействовать любым усилиям, которые могут привести к смене режима. Однако общий импульс, особенно в Европе, созданный после последних протестов, можно воспринимать только положительно.
В то же время финансирование, похоже, всегда было проблемой, и в настоящее время, когда один из основных финансовых партнеров испытывает трудности из-за санкций, ситуация еще хуже. Однако, как уже упоминалось, есть множество причин для оптимизма. Международные организации увеличивают финансовые потоки в Таджикистане, уделяя особое внимание климатическому финансированию и устойчивым бизнес-моделям, и жители Хорога получат большую пользу, используя колоссальные возможности своей земли с точки зрения ветровой, солнечной и геотермальной энергии. Тем не менее, они также должны быть осторожны с инвестиционной структурой, всегда помня о том, что первостепенное значение имеет сохранение их суверенитета, а также достижение соответствующего уровня социальной сплоченности. В отношении второго пункта есть много шансов, если будут продолжены такие инициативы, как LREC, поскольку люди будут вовлечены в процесс производства и распределения энергии, что также повысит доверие к обоим правительствам.
Чтобы это произошло, политикам в Хороге и Душанбе придется решать определенные дилеммы, как при выборе геополитических партнеров, так и при проведении рыночных и финансовых реформ, которые могут оказаться довольно сложными. В то же время оба правительства должны рассматривать кризис электроэнергетической системы взаимосвязанно с политическими волнениями и понимать, что решение первого имеет первостепенное значение для решения второго. Крайне важно, чтобы в этот процесс были вовлечены также профессионалы с социально-техническим опытом, а также специалисты по геополитической энергетике.