На прошлой неделе в Баку (Азербайджан) завершилась очередная 29-я Конференция Сторон Рамочной Конвенции ООН по изменению климата (КС-29 РКИК ООН). В ней приняли участие и страны Центральной Азии. Эксперты говорят, что несмотря на то, что каждая страна поднимала важные проблемы, в выступлениях не было единого регионального подхода.
Впервые Конференция прошла на территории СНГ. Из пяти стран Центральной Азии четыре страны, кроме Туркменистана, представили свои павильоны. Президент Сердар Бердымухамедов также не приехал на конференцию.
О чем COP29?
КС-29 заранее называли «финансовой», так как именно здесь пересмотрели объем выделяемых денег на климат, который был утвержден 15 лет назад и на сегодняшний день составляет $100 млрд в год. Переговоры о климатических деньгах двигались медленно, но в итоге, развитые страны обязались инвестировать не менее $300 млрд в год в борьбу с изменением климата. Развивающиеся страны, которые добивались поддержки на сумму более $1 триллиона, назвали сделку «оскорблением», заявив, что для эффективной борьбы с климатическим кризисом им необходимо гораздо больше ресурсов.
Эксперты отмечают, что КС-29, которая прошла на территории СНГ, была полезна региону тем, что можно было о себе «громче» заявить. Консультант регионального экологического центра Центральной Азии Алексей Кокорин говорит, что КС-29 дал региону больше визуализации и активное участие стран.
«Тут павильоны четырех стран, а это значит, что больше шансов на установление более тесного партнерства с разными странами, возможность представить результаты и представить себя миру. Хочу заметить, что на официальных переговорах Кыргызстан выступал чаще, чем любая другая страна Центральной Азии. Это очень важно, даже если ты понимаешь, что твое предложение не поддержат, но они запомнят вашу заинтересованность», — говорит он.
О чем говорили президенты стран Центральной Азии?
Заявления глав государств региона говорят об амбициозных планах на пути к углеродной нейтральности.
Президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев подчеркнул важность устойчивого сельского хозяйства, отметив, что страна, обладая 200 млн га сельхозугодий, подходит для внедрения «углеродного земледелия» — методов, снижающих выбросы и улучшающих почву. Он также напомнил, что Казахстан обеспечивает 43 % мировых поставок урана и активно участвует в развитии ядерной энергетики. А в этом году на референдуме казахстанцы поддержали строительство атомной электростанции.
«Мы стремимся обеспечить безопасность и эффективность этого проекта через партнерство с мировыми технологическими лидерами в области энергетики», – добавил Токаев.
Президент Кыргызстана Садыр Жапаров во время своего выступления подчеркнул, что страна планирует к 2030 году сократить выбросы на 16% от уровня выбросов по сценарию «бизнес как обычно», а при наличии международной поддержки на 44%.
По словам главы государства, Кыргызстан планирует достичь углеродной нейтральности за счет развития возобновляемых источников энергии, повышения энергоэффективности, снижения потребления угля через газификацию, снижения потерь при передаче и распределении электроэнергии, улучшения систем теплоснабжения в городах и повышения информированности населения по митигации в энергетике.
Также Жапаров, отметил, что Кыргызстан инициировал механизм по обмену внешнего долга на проекты климатического и устойчивого развития.
«Мы предлагаем реструктуризацию внешнего государственного долга страны путем применения механизмов замещения долга на «зеленые» проекты, в том числе, используя механизм создаваемого Климатического Трастового фонда в Кыргызстане, из которого будут финансироваться проекты в сфере экологии и устойчивого горного развития», — заявил президент.
Кроме этого, Жапаров обратил внимание на горную повестку, отметив, что за 70 лет Кыргызстан потерял 16% своих ледников.
«В отдельных областях страны практически исчезли все ледники, к 2100 году мы вовсе можем лишиться более их половины. Признавая важность вопроса устойчивого развития горных регионов, Генеральная Ассамблея ООН по нашей инициативе приняла на 77-й сессии резолюцию «Устойчивое горное развитие», в рамках которой 2023–2027 годы объявлены 5-летием действий по развитию горных регионов», — сказал президент.
Экологическая организация MoveGreen, занимающаяся гражданским мониторингом качества воздуха в Кыргызстане и в Центральной Азии выразила обеспокоенность в связи заявлением Жапарова, связанного с планами по снижению потребления угля через газификацию.
«Замена угля на газ лишь временная мера, продлевающая зависимость от ископаемого топлива, от которого мировое сообщество призывает полностью отказаться. Мы призываем правительство пересмотреть планы по газификации в пользу более активного развития возобновляемой энергетики», — говорится на странице социальной сети организации.
Однако эксперт по энергоэффективности Нурзат Абдырасулова считает, что газификация это переходный процесс. И хотя это тоже ископаемое топливо, выбросов от него гораздо меньше, чем от угля.
«Я лично считаю, что это [газификация] среднесрочная мера. Я предположу, что глава государства, говоря о газификации, в первую очередь, имеет в виду только город Бишкек. […] А чтобы покрыть потребность населения в энергии, нужно в первую очередь сократить потребление твердого топлива, второе — переходить на ВИЭ, найти более эффективные, научные методы по использованию угля, как, например, пиролизные печи (установка для утилизации таких отходов как автомобильные шины, резинотехнические изделия, полиамиды и т.д. — прим. ред.)», — говорит она.
Президент Таджикистана Эмомали Рахмон заявил, что страна к 2032 году на основе своей Стратегии развития «зеленой экономики» готова полностью обеспечить производство энергии из возобновляемых источников, а к 2037 году — превратить Таджикистан в «зеленую» страну.
Кроме этого, Рахмон подчеркнул проблему интенсивного таяния ледников.
«Учитывая тесную связь воды и климата, предлагаю в Душанбе под эгидой Всемирной метеорологической организации и в сотрудничестве с другими партнерами создать Региональный координационный центр по гляциологии», — сказал он.
Президент Узбекистана Шавкат Мирзиеёв заявил, что в стране активно реализуются реформы для достижения углеродной нейтральности.
«К 2030 году планируется сократить выбросы парниковых газов на 35%, а к 2050 году — расширить эти обязательства. Доля «зеленой» энергетики должна вырасти до 40%. Развиваются кластеры электромобилей, «зеленого» водорода, а также хабы солнечной и ветровой генерации», — отметил глава Узбекистана.
Индивидуалистский подход
Эксперт в сфере экологии из Кыргызстана Исмаил Даиров отмечает, что несмотря на то, что страны Центральной Азии организовали свои павильоны, не было единого регионального подхода.
«Каждая страна стремилась показать свои проблемы. Но у нас-то региональные проблемы. Мы показываем взаимосвязь изменения климата с водными ресурсами, а проблема водных ресурсов стоит очень остро и от Кыргызстана зависят все страны Центральной Азии, которые расположены ниже по течению», — говорит он.
С ним согласна и эксперт из Казахстана, председатель общественного объединения «Эком» Светлана Могилюк. По ее словам, региону нужно активнее добиваться эффективного участия в климатических переговорах.
«Существуют два уровня работы: заявления высокопоставленных лиц на встречах лидеров государств и детальная проработка текстов соглашений. Важно, чтобы наши страны были хорошо представлены на обоих уровнях. Особенно важна работа над текстами соглашений, где за две недели можно добиться значительных результатов, защищая региональные интересы», — говорит она,
Эксперт отмечает, что на региональном уровне страны Центральной Азии зачастую работают разрозненно, предлагая индивидуальные позиции.
«Это снижает эффективность. Лучше объединяться в группы и координировать действия. В переговорном процессе важно четко заявлять и отстаивать региональные интересы. Кроме того, на глобальном уровне нужно добиваться создания эффективных финансовых механизмов, которые гарантируют, что средства доходят до людей, а не задерживаются на уровне государственных структур», — говорит Могилюк.
Алексей Кокорин добавляет, что на таких площадках важнее показать, что Центральная Азия существует и продемонстрировать единство.
«Показать что все пять стран работают вместе, что есть готовые региональные проекты. Важно, что заявления есть и заявления всех стран», — отмечает он.