От изменений в Конституцию выиграет только политэлита

«Совершенно очевидно, что для того, чтобы бороться с коррупцией, не надо менять конституцию, нужны иные меры. Для того, чтобы партии улучшали свою работу нужно менять не конституцию, нужно менять сами партии, а вернее их качественную составляющую. Нужно работать над идеями, над формированием по настоящему партийной элиты. Это все намного сложнее, чем просто взять и поменять Основной закон», — подчеркнул в своей статье, написанной специально для CABAR.asia, Тамерлан Ибраимов, кандидат юридических наук, директор Центра политико-правовых исследований (Кыргызстан, Бишкек).

Каждый год, накануне Дня Конституции, принято вспоминать об Основном законе страны. Не стал исключением и нынешний год. Особенность сегодняшних разговоров о Конституции обуславливается тем, что ее вновь кто-то и зачем-то хочет поменять. Впрочем, известно кто и понятно зачем. Этот процесс проходил у нас с завидной регулярностью, но, к сожалению, качество конституционного строительства почти всегда оставляло желать лучшего.

 

Немного подробней. За прошедшие 22 года Конституция, принятая в 1993 году, менялась 8 раз (1994, 1996, 1998, 2003, 2006, 2007, 2007, 2010 гг.), то есть примерно 1 раз в три года.

Во всех 8 случаях изменения Конституции преимущественно касались конфигурации высших органов власти, что является вполне понятным процессом. Вообще, основное назначение конституций – это норматирование деятельности государственной власти, а также обеспечение гарантий прав и свобод человека. Про права и свободы у нас говорят немало, но никогда они не были причиной очередного изменения Конституции.

Если говорить простым языком – политические силы всегда старались формировать власть таким образом, чтобы она была более выгодной для них. Если политическая система находится в неустойчивом состоянии, если политические силы и их лидеры не могут договориться по ключевым вопросам организации общественных отношений, то результатом является часто меняемая, чуть не сказал многострадальная Конституция.

Практически во всех случаях реформа основного закона происходила таким образом, что президент, находящийся на вершине властной пирамиды, все больше укреплял свои полномочия, освобождаясь при этом от значительной части ответственности перед обществом. Начиная с 1993 года в Кыргызстане, так же как и почти во всех постсоветских странах, была установлена полу-президентская (смешанная) форма государственного правления. В результате последующих изменений политическая система становилась все более разбалансированной, поскольку ответственность за экономическую и политическую жизнь страны несло правительство, но при этом оно полностью подчинялось президенту, который никакой ответственности ни за что не нес.

В условиях неустоявшихся политических традиций, трудностей становления нового суверенного государства, совпавшего с периодом перехода от социализма к капитализму и т.н. этапом первоначального накопления капитала, это привело к глубокому кризису во всех сферах общественной жизни, включая общественную мораль. Власть погрязла в коррупции, пышным цветом расцвели «семейное правление», непотизм и безответственность. При этом качество государственного управления неуклонно падало.

Можно хорошо проследить безусловную связь между нормами, заложенными в Конституции и политико-экономическими процессами, происходящими в обществе. Разбалансированность системы власти, с явным креном в пользу одной ветви, никогда не вело к появлению в стране т.н. «хозяина», строго соблюдающего закон и радеющего за интересы общества. Изменения Конституции всегда вели к одному – усилению одних политических групп и подавлению других.

Исключением, когда реформа Конституции проходила по другой логике, можно назвать только два случая. Первый – 1993 год, когда Конституция была впервые написана. Вернее сказать, тогда основной закон еще никто не менял. Политические силы, пришедшие к власти, были еще не столь искушены в манипуляциях с законами, плюс к этому они действительно, в большинстве своем хотели создать такой документ, который будет работать на благо всего народа нового суверенного государства.

Второй случай – 2010 год. Тогда Конституция была переделана в тот момент, когда еще точно не было известно кто попадет во власть, кто станет президентом, и кто будет формировать правительство. Поэтому Конституции 1993 и 2010 годов отличаются, на мой взгляд, более сбалансированным подходом в вопросе организации органов государственной власти. Это не значит, что они являются идеальными документами. Идеальных конституций вообще не существует. Но эти Конституции, по одной из которых мы сейчас живем, все-таки выгодно отличаются от других вариантов.

Все другие варианты Конституций создавались и менялись исключительно под действующую власть. К чему все это приводило, мы хорошо знаем. Набрав полномочий и власти, президент начинал считать себя неуязвимым для контроля. Хорошо если бы он использовал свои, по сути царские, полномочия для проведения необходимых в стране реформ. Но стране в этом плане не везло. Поэтому, на фоне обнищания значительной части населения и роста богатства крайне узкой группы людей, политические процессы начинали принимать радикальный характер. Более того, даже большинство тех групп, т.н. политической элиты, которые считали себя праве претендовать на скудный пирог со стола государственной собственности, было отстранено от дележа финансовых потоков. Нефти нет, газа нет, а работать по-настоящему страна еще не научилась. Результатом стало не только падение авторитета власти в глазах народа, но и резкое обострение межклановой (межгрупповой) борьбы за власть.

Полупрезидентская форма правления хороша для президентов, которые имеют большие ресурсы и могут умело манипулировать политическими группами страны. В бедной стране президент, сконцентрировавший в своих руках все бразды правления и, соответственно, все лакомые экономические кусочки, становится единственной целью для атаки. Причем как «левых», так и «правых» политических сил. То есть главной и единственной целью всех тех, кто борется за власть. В Кыргызстане все это способствовало быстрой консолидации оппозиционных сил разного толка с единственной целью – убрать власть, в лице президента. Причем силовой способ был одним из приоритетных, потому что легальные каналы (через честные выборы), действующая тогда власть, пыталась наглухо закрыть.

В такой стране как Кыргызстан, где имеются большие проблемы с коррупцией, а экономического пирога на всех не хватает, все это вело к насильственной смене власти, что в свою очередь дестабилизировало обстановку в стране и проверяло на прочность основы конституционного строя республики. В этом была одна из наших проблем, но, пожалуй, в этом была и наша сила. Никакая политическая группа или личность, даже при желании, не могла узурпировать власть надолго.

Если говорить о ныне действующей редакции Конституции, то одним из главных лейтмотивов ее принятия было желание поставить заслон на пути авторитарных тенденций, постоянно заявляющих о себе в кыргызстанской политике. Как уже отмечалось выше, в 2010 году Конституция принималась в условиях, когда не было точно известно кто будет президентом и кто пройдет в парламент. Были, конечно, предположения и планы, но точных гарантий никто дать не мог. Как потом показала практика, наибольшее количество голосов на парламентских выборах получила партия, не входящая в провластный блок. Поэтому в основной закон были заложены элементы сдержек и противовесов, которые на сегодняшний день уже проявили себя в определенной мере.

На мой взгляд, та форма правления, которая заложена в действующей конституции – парламент формирует и может отправить в отставку правительство, но при этом всенародно избираемый президент так же имеет определенные рычаги влияния – показала свою адекватность нынешнему уровню развития политических сил и политической системы в целом. При том, что у этой системы есть определенные недостатки, в целом она работоспособна. Поэтому я не разделяю точку зрения о том, что пришло время менять теперь уже этот Основной закон.

Какие основные причины предлагаются теми, кто сегодня инициирует новую конституционную реформу?

— Якобы конституция не позволяет продолжать судебную реформу;

— Премьер-министр имеет недостаточно полномочий для эффективной работы;

—  Партийная дисциплина среди парламентских партий сильно страдает.

Какие новшества предлагают ввести?

— Сделать так, чтобы председателя Верховного суда предлагал Президент, а утверждал Парламент (сейчас Председателя выбирают сами судьи Верховного суда)

— Вывести Конституционную палату из судебной системы и сделать простым совещательным органом;

— Позволить Премьер-министру оставлять за собой мандат депутата, если он был депутатом. Увеличить полномочия Премьер-министра в части увольнения отдельных министров;

— Ввести императивный мандат, но дать право отзыва депутата не избирателям, а лидерам партий, которые смогут лишать депутата мандата, если тот окажется не сговорчивым.

Я далек от мысли, чтобы видеть в Конституции «священную корову», которую нельзя трогать не при каких обстоятельствах. Но Конституция – это не просто закон. Это основа, на которой строятся общественные отношения, и менять эту основу можно и нужно только тогда, когда для этого действительно назрели объективные условия. Когда Конституция становится причиной существенных общественных кризисов и/или служит тормозом на пути развития страны. Ничего этого в настоящее время нет. Более того, мы возможно это не замечаем, но нынешняя Конституция очень неплохо создает рабочие механизмы разрешения кризисных явлений во власти.

Прежде чем начинать реформировать конституцию, следует использовать все другие доступные способы для проведения позитивных изменений. А их в Кыргызстане много. Для того, чтобы понять это достаточно взглянуть на характер самых актуальных общественных проблем. Это – коррупция, слабость политических партий, недостаток идей по развитию страны.

Совершенно очевидно, что для того, чтобы бороться с коррупцией, не надо менять конституцию, нужны иные меры. Для того, чтобы партии улучшали свою работу нужно менять не конституцию, нужно менять сами партии, а вернее их качественную составляющую. Нужно работать над идеями, над формированием по настоящему партийной элиты. Это все намного сложнее, чем просто взять и поменять Основной закон. Поэтому некоторые политики и чиновники, в очередной раз обуянные «реформаторским зудом», пытаются вместо реальных реформ заниматься их имитацией. Вот, хотят сказать они, мы меняем Конституцию, — чем не реформа? Очевидно, что все это не может дать сколько-нибудь значительных результатов в решении ключевых проблем, стоящих перед обществом.

Но действия, направленные на реформу нынешней Конституции, не просто бесполезны. Они вредны и даже опасны. В отличие от 2010 года, сейчас ситуация с политическим лидерством во власти более или менее ясна. В этих условиях появляется реальная опасность, что Конституция, как уже было не раз, может быть изменена под интересы узкой группы, сегодня находящейся во власти. К чему это приводило раньше, мы хорошо знаем. К чему это может привести в будущем, мы тоже можем хорошо себе представить.

Кроме того, постоянно меняя Основной закон, мы регулярно нарушаем поступательный процесс развития нашего конституционного строя. Право у нас отходит на второй план. Вместо того, чтобы жить по стабильному закону, мы ломаем законы под сиюминутные политические интересы. Пора уже политикам понять, хотя бы руководствуясь чувством самосохранения, что это путь в никуда.

Нам нужна стабильная Конституция, стабильные государственные  институты и стабильное движение вперед, а не бездумное т.н. «реформирование», которое ничего общего с настоящими реформами не имеет.