В Казахстане впервые официально беженца из Китая не выдворили обратно.
Подпишитесь на наш канал в Telegram!
Очевидно, в этом сыграло роль несколько факторов: этническая принадлежность перешедшей границу женщины, казахстанское гражданство членов ее семьи и выросшие за последний год анти-китайские настроения в обществе.
1 августа в приграничном с Китаем городе Жаркенте завершился судебный процесс над Сайрагуль Сауытбай. Ее обвиняли в незаконном пересечении границы и приговорили к шести месяцам лишения свободы условно. По казахстанскому законодательству ей грозило до одного года колонии с последующим выдворением за пределы Казахстана. Зрители на судебном процессе встретили приговор аплодисментами.
42-летняя Сайрагуль Сауытбай, этническая казашка, проживала в Синьцзян-Уйгурском автономном районе Китая. Являлась членом Коммунистической партии Китая. В 2016 ее муж и двое маленьких детей переехали в Казахстан по программе переселения соотечественников и получили казахстанское гражданство. Однако у женщины китайские власти отобрали документы. По словам Сауытбай, ранее работавшей директором детского сада, в 2018 году ее перевели на новое место – в центр политического воспитания. Такие структуры находятся в Синьцзян-Уйгурском автономном районе, куда зачастую без каких-либо оснований и обвинений помещают мусульман, в первую очередь уйгуров, но также казахов и кыргызов. Эти центры – по сути являются лагерями с тюремным режимом, где с помещенными по подозрению в экстремистских взглядах проводят усиленную идеологическую работу. Продолжительность пребывания в подобных центрах – от нескольких месяцев и больше, однако четких сроков нет. Китай внимательно следит, чтобы информация об этих центрах пребывала в тайне. Это явилось основанием считать, что женщина может разгласить государственные секреты. После отъезда семьи, ее уже начали подозревать в «передаче Казахстану информации из Китая». Женщине удалось пересечь границу в апреле этого года по поддельному разрешению на выезд. 21 мая сотрудники Комитета национальной безопасности арестовали Сауытбай в доме, где она проживала с мужем и детьми в Алматинской области. Очевидно, что Китай передал казахстанской стороне соответствующую информацию. «С меня взяли расписку о неразглашении информации о «лагере». Предупредили, что огласка этих данных приравнивается к выдаче государственной тайны и наказание за нее – смертная казнь. В заключении в лагере находилось около 2500 этнических казахов», — рассказала Сауытбай на суде. На суде Сауытбай объяснила свой поступок: — Я была вынуждена нарушить закон, чтобы сохранить свою жизнь и воссоединиться с семьей. Я прибыла на родину предков, чтобы найти здесь убежище. В Китае меня ждет смертная казнь. Я готова к любому наказанию в Казахстане.Казахстан ранее почти всегда выдавал беженцев из сопредельных стран.
Казахстан ранее почти всегда выдавал беженцев из сопредельных стран. Только несколько человек из соседних Кыргызстана и Узбекистана смогли официально остаться, получив статус беженца. Также несколько десятков человек с помощью офиса Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев переселились в третьи страны. Большинство же гласно или тайно выдали назад, в том числе вопреки протестам конвенционных органов ООН, и об их дальнейшей судьбе ничего не известно. Так с 1999 года в Китай экстрадировали около десяти уйгуров, еще несколько человек исчезло, и есть подозрения, что их негласно выдали китайским спецслужбам.
— Насколько я знаю, раньше в таких случаях не всех выдавали, были случаи «незаметного» решения этого вопроса. Но сейчас, на мой взгляд, Казахстан встает на ноги и в последние годы мы замечаем, что появляются независимые решения международных проблем. И дело Сайрагуль Сауытбай лежит в этой плоскости. Важно, что правовой прецедент создан, и на это обратило внимание международное сообщество и это будет учтено при возникновении аналогичных ситуаций. Сохранена семья, и народ Казахстана принял это решение с восторгом. Самое главное решение было вынесено с позиции человечности, — высказал свое мнение Алимжан Тиливалди, казахстанский эксперт по правам меньшинств, который в прошлом оказывал содействие уйгурским беженцам из Китая.
О деле Сайрагуль Саутыбай стало известно благодаря организации «Молодые волонтеры родной земли», состоящей из казахских переселенцев из Китая. В ее защиту выступили и другие организации, включая общественные инициативы переселенцев. В последний год они все активнее высказывали свою обеспокоенность положением казахского меньшинства в Китае и бездействием властей Казахстана. Если раньше организации переселенцев занимались исключительно внутренними проблемами прибывших соотечественников, то теперь они стали выдвигать политические требования, настаивая, чтобы Астана помогла решить вопрос с преследованием казахов в КНР. Свою роль в вынесении мягкого приговора мог сыграть и рост антикитайских настроений в обществе. Читайте подробнее: «Казахстан: власти китайцам рады. А население?»
— Год-полтора в казахской аудитории нагнетается вопрос о казахской диаспоре в СУАР. И на пике таких дискуссий и протестов произошло дело Сауытбай. Сайрагуль невольно стала собирательным образом казахов, которые оказались в такой непростой ситуации в Китае. Китаю тоже, по всей видимости, не нравилось, что в Казахстане год-полтора при различных обстоятельствах усиливаются китаефобские настроения. Это, очевидно, не ложится в политический курс и экономические интересы Китая, чтобы здесь создавались критические настроения в отношении Китая, — высказывается политолог Расул Жумалы.
Процесс над Сайрагуль Саутыбай длительное время находился в топе казахстанских новостей и обсуждений в социальных сетях. На суд помимо активистов общественных организаций приехал проживающий в Германии этнический казах Омирхан Алтын. 15 мая этого года он встречался с депутатами Европейского парламента и поднимал вопросы преследования казахов в Китае. Также в защиту Сауытбай выступила международная правозащитная организация Human Rights Watch. «Китай не делает секрета из того, что хотел бы заполучить Сауытбай назад. Китайское правительство требовало ее экстрадиции и представители китайского консульства присутствовали во время одного из слушаний (…) Казахстану следует избежать давления Китая, опираясь на свои международные обязательства, в частности на Конвенцию о статусе беженцев, и защитить ее от преследования, с которым она, несомненно, столкнется, если ее вернут в Китай», — говорится в обращении организации. Денис Дживага, координатор проекта «Оказание правовой помощи беженцам и лицам без гражданства» Управления Верховного комиссариата по делам беженцев считает: — Исходя из нашей судебной практики, то ее вполне могли выдворить из страны, даже без запроса на экстрадицию. Раньше с уйгурами из Китая было так – если они незаконно переходили границу, то им давали какой-то небольшой срок в Казахстане, а потом — домой. Хорошо, что поднялся шум, и ее адвокат все сделал правильно, включая подачу прошения о предоставлении статуса беженца на крайний случай. В то же время генеральный консул КНР в Алматы господин Чжан Вэй в своем интервью республиканской газете «Время» попытался отвергнуть опасения, что ее будут преследовать в Китае. «Решение должен принимать суд. Но в любом случае можно утверждать: в Китае за незаконное пересечение границы никого не расстреливают! Просто кому-то выгодно лепить из нашей страны образ монстра. Мы не поймем, для чего это делается», — цитирует китайского консула газета «Время».Казахи, переехавшие из Китая, высказывают крайнюю тревогу, когда речь заходит о возможной депортации.
Однако казахи, переехавшие из Китая, высказывают крайнюю тревогу, когда речь заходит о возможной депортации. В 2017 году у примерно 250 переселенцев из Китая из-за ошибок чиновников возникли проблемы с документами. Всем им грозило выдворение. Тогда люди заявили, что в Китае их ждет уголовное преследование или помещение в центры политического воспитания. Несколько протестных акций и коллективные обращения к чиновникам помогли решить их вопрос, и в обществе открыто стали говорить о том, что в соседней стране действует система центров политического воспитания.
Поскольку нет открытых данных, сколько в Китае таких центров и какова численность заключенных в них, то подсчеты ведутся по свидетельствам, оказавшихся на свободе. Так в интервью казахской службе радио «Свобода» Кайрат Самаркин, возвратившийся в Казахстан после отбывания срока в таком центре, рассказал, что в его учреждении содержалось 5700 человек, более половины которых — казахи. Западные медиа сообщают, что в подобных центрах может содержаться от 100 до 200 тысяч человек.
Еще в июне прошлого года на Всемирном курултае казахов, проходившем в Астане, в ответ на вопрос о преследовании казахов в Китае президент Казахстана Нурсултан Назарбаева заявил: «Мы знаем о событиях в Синьцзяне. Есть терроризм, экстремизм, но о том, что там притесняют казахов, я не слышал».
Однако после оглашения приговора Сауытбай ситуация стала меняться.
7 августа в кулуарах правительства министр иностранных дел РК Кайрат Абдархаманов сообщил, что «Сейчас руководство Синцзян-Уйгурского автономного округа рассматривает вопрос о снятии запрета на выезд в Казахстан с 675 этнических казахов. Кроме этого, сегодня, 7-го августа, по нашим данным 15 из 19 граждан с двойным гражданством, в отношении которых был введен временный запрет на выезд в Казахстан, эти ограничения сняты». Он также подчеркнул, что «Есть прямое поручение главы государства в адрес МИД, чтобы эти вопросы находились не просто в поле внимания, а нашли свое решение».
Сама Сайрагуль Саутбай еще в период следствия обратилась с заявлением на предоставление статуса беженца. Оно будет рассмотрено до 25 октября 2018 г.
Серикжан Билаш, руководитель организации «Молодые волонтеры родной земли» говорит:
— В нынешних казахстанских реалиях мы можем сказать, что на 100 процентов довольны решением суда над Сайрагуль. Есть, конечно, моменты, с которыми мы до сих пор не согласны. Это то, что ее вообще задержали и поместили под стражу по запросу Китая. Это было неправильно. Тем не менее, ее полу-свобода — это совместное решение государства и общества. Государство в этот раз было солидарно с обществом и мировым сообществом, поддержавшим Сайрагуль. Без сомнений, именно общественное давление повлияло на решение государства.
С точки зрения и международного права, и здравого смысла это было оптимальным решением для всех. Представим, будь иное решение, это было бы не в интересах и казахского руководства, учитывая, что его репутация и так не на высоком уровне, и это еще сильней бы взвинтило критические настроения в отношении Китая, — говорит политолог Расул Жумалы
В настоящее время в Китае проживает от 1,3 до 1,5 миллионов казахов. В то же время по данным Министерства здравоохранения и социального развития РК, из 18 миллионов жителей страны около миллиона являются переселенцами – из них около 140 тысяч (14%) из Китая.
Данный материал подготовлен в рамках проекта «Giving Voice, Driving Change — from the Borderland to the Steppes Project«, реализуемого при финансовой поддержке Министерства иностранных дел Норвегии. Мнения, озвученные в статье не отражают позицию редакции или донора.