В одних городах Казахстана суды над участниками январских протестов завершились, в других — еще не начинались. Во многом их объединяют пытки во время следствия и несправедливое судопроизводство. Самые громкие же процессы, скорее всего, пройдут незаметно для публики.
Во время и после январских беспорядков в Казахстане, охвативших порядка 60 городов и населенных пунктов, за участие в них было задержано около десяти тысяч человек. Половину задержанных привлекли к административной ответственности, при этом не озвучено, сколько человек проходит подозреваемыми по 494 возбужденным уголовным делам. Как и нет информации о том, сколько задержанных было отпущено (если кого-то действительно отпускали) из-за отсутствия состава правонарушений.
На данный момент насчитывается 717 осужденных по различным статьям — в основном за «участие в массовых беспорядках» и «мародерство», но без уточнения: сколько на реальные сроки и сколько – на условные. В последний раз Генеральная прокуратура представляла данные в середине июля, тогда из 545 осужденных реальный срок получили 83 человека. Под стражей оставалось 349 подозреваемых. Необоснованное уголовное преследование прекращено в отношении 1077 человек.
«Протестный Костанай» и остальной Казахстан
Во многом дело костанайца Диаса Нурмагамбетова и прошедшие в Костанае суды характерны для других городов в отношении других подлинных и мнимых участников январских событий, оказавшихся на скамье подсудимых.
В расположенном недалеко от российской границы Костанае на митинги в январе 2022 года вышло не так много людей и беспорядки не привели к какому-либо значительному ущербу. 5 января на площади и ее окрестностях собралось до тысячи человек. Вечером, как и в других регионах, протестующие попытались штурмовать областную администрацию, в ответ полиция применила дубинки, водометы, слезоточивый газ и светошумовые гранаты. Утром все стихло. Официально пострадал только сотрудник полиции, получивший незначительную травму.
349 человек привлекли к административной ответственности, по уголовным обвинениям из 30 человек на суде предстали пятеро, уже ранее оказывавшихся в поле зрения полиции за свои оппозиционные взгляды. Четверых обвинили в участии в массовых беспорядках, основываясь на имеющихся видеозаписях, им же вменяли разбитую губу стража порядка — того самого единственного пострадавшего. Молодые люди свою вину признали и были осуждены кто на три, кто на четыре года ограничения свободы.
Сложнее оказалось с пятым подсудимым — 27-летним Диасом Нурмагамбетовым. Изначально на него пытались возложить всю ответственность за организацию митинга и беспорядков в Костанае, как на лицо, склонное к гражданской активности.
В начале 2021 году он отбыл пять суток административного ареста за призыв к горожанам провести митинг с требованием очистки улиц от снега, затем было задержание за несостоявшийся митинг водителей, возмущенных дефицитом ГСМ. Годом ранее Диас в составе нескольких десятков человек смог добиться встречи с руководителем области, чтобы обсудить проблему легализации автомобилей с иностранными номерами. Для властей провинциального Костаная уже эти три факта превратили Диаса в главного возмутителя спокойствия в городе.
Нурмагамбетова арестовали после проведенного в его квартире обыска на 15 суток за участие в несанкционированном митинге. Пока он находился под арестом, ежедневно его посещали сотрудники полиции и спецслужб, требуя от него признать себя виновным по одной из четырех статей на выбор: попытке насильственного захвата власти, акте терроризма, организации беспорядков и распространении заведомо ложной информации. Диас выбрал последнюю, понимая, что все равно его не отпустят.
После перевода в следственный изолятор Диаса стали подвергать избиениям, требуя, чтобы он сознался еще в том, что призывал горожан собраться на площади через телеграм-канал «Протестный Костанай» по инструкции гражданина Украины, либо что он выполнял задание находящегося в эмиграции оппозиционного политика, бывшего банкира Мухтара Аблязова. Отказавшись оговаривать себя, под пытками его все же заставили написать заявление о причастности к организации беспорядков нескольких общественных деятелей и государственных политиков, после чего Диаса выпустили под домашний арест.
Из нескольких статей обвинения, упорно разрабатываемых следствием, до суда дошла только «распространение заведомо ложной информации». Нурмагамбетову вменили пост о том, что костанайский специальный отряд полиции быстрого реагирования (СОБР) переходит на сторону народа. Кроме того, следствие все же пыталось убедить суд в том, что Диас является создателем и администратором телеграм-канала. Однако судья Алтын Байжуманова оказалась в неведении принципов работы телеграм-каналов, не помог даже приглашенный эксперт. Поэтому доказательством вины подсудимого послужило лишь его нахождение в чате канала, чего он и не скрывал. За это костанаец получил год ограничения свободы.
Во время суда Диас Нурмагамбетов заявил, что был вынужден написать признательные показания под пытками, подтверждением чему являются медицинские заключения. На что присутствовавший прокурор сообщил, что дело о пытках прекращено еще 22 июня из-за отсутствия состава преступления. За время расследования заявления о пытках Диаса даже не допросили.
«В целом во время следствия было полно нарушений: не были приложены ни видеофиксации, ни фотофиксации, не было понятых, и, по-хорошему, суд такие доказательства не должен был принимать», — дает оценку обоим процессам Елизавета Жук.
Суды по пыткам под большим вопросом
Заявление Диаса Нурмагамбетова о пытках не произвело никакого впечатления на суд. Правда, в данном случае судья Байжуманова хотя бы сослалась на информацию прокурора. В других случаях заявления о пытках при наличии всех подтверждений судом могут игнорироваться. Тогда как после январских событий полиция и спецслужбы развернули настоящий террор в отношении задержанных и подследственных.
В феврале 2022 года заместитель начальника службы уголовного преследования Генеральной прокуратуры Елдос Килымжанов сообщал, что в надзорные органы поступили 363 жалобы на действия правоохранительных органов. По ним в производстве антикоррупционной службы находится 178 уголовных дел, еще 8 дел принято в производство специальными прокурорами. 14 марта глава Антикоррупционого бюро Олжас Бектенов дополнил, что в результате пыток восемь человек скончались.
В Коалицию НПО Казахстана против пыток поступило 164 жалобы о применении пыток. Но это только те, кто как и в случае прокуратуры, согласился написать заявление. Большинство подвергшихся истязаниям побоялись заявлять на своих обидчиков или договорились в обмен на смягчение обвинений. Скончавшихся от пыток также, скорее всего, больше, поскольку семьям могли выдавать тела с несоответствующими медицинскими заключениями; либо трупы с явными следами пыток находили на улицах, но смерть констатировали от пулевых ранений.
Сейчас под следствием за применение пыток находится всего 15 человек, из которых под арест помещено девять. Нет никакой уверенности, что все они окажутся под судом.
Сейчас же судьи легко ограничиваются тем, что заявлениями о пытках подсудимый хочет уклониться от ответственности и продолжить процесс. Так, например, было с Алибеком Иманбековым в Алматы, получившим шесть лет лишения свободы за вмененное ему хищение оружие.
Наравне с казахстанцами пытки могли применять и к иностранным гражданам. Об этом красноречиво свидетельствует показательный случай джаз-музыканта из Бишкека Викрама Рузахунова, вынужденного оговорить себя, боясь за жизнь.
19 июля алматинский суд осудил за «участие в массовых беспорядках» на год условно этнического казаха из Узбекистана, несовершеннолетнего Сакена Талипова, сняв с него обвинения в применении насилия в отношении полицейских. Он рассказал, что в следственном изоляторе его изо дня в день били, подвешивали за руки и пытали электрошокером не только полицейские, но и работники прокуратуры.
Сейчас, по информации Уполномоченного по правам человека в РК Эльвиры Азимовой, под стражей за участие в январских протестах находится 14 граждан Узбекистана и по двое россиян и кыргызстанцев.
У родителей надежды только на амнистию
Надо сказать, что на самом деле у «январских подсудимых» нет никаких шансов быть оправданными и при полном отсутствии доказательств и вины как таковой. В последнее время в стране доля оправдательных приговоров по уголовным обвинениям выросла с 0,5% до 1,4% (согласно данным Верховного суда).
Понятно, что при таких условиях, и тем более, находясь в статусе подсудимого по обвинениям, связанным с политикой, можно рассчитывать только на вариант более мягкого наказания. Такое возможно лишь в случае признания вины и процессуального соглашения без жалоб на пытки. Так что высокая доля условных приговоров, возможно, связана как раз с этим. Но также остается немало тех, кто и в случае признания вины вряд ли сможет оказаться на свободе, пусть и условно.
Гульнар Кожаева, представляющая инициативу родителей, чьи дети являются подследственными или осужденными по январским событиям, говорит, что в таких случаях остается одна надежда на амнистию.
«Только пока мы не знаем, есть ли какие-то предпосылки, указы президента, подзаконные акты, используя которые мы могли бы потребовать амнистию и освобождения наших детей», — делится она.
Ее сын Азамат, по ее словам, в январские дни по призыву депутата городского совета Кайрата Кудайбергена оказывал помощь в развозке продуктов нуждающимся и охране больницы. Теперь же арестован и депутат по подозрению в организации беспорядков, и Азамат, который уже пытался, не выдержав пыток в следственном изоляторе, совершить суицид.
Акция протеста у здания городской прокуратуры в Алматы, 01.06.2022. Фото: КМБПЧ
Гульнар, как и другие родители и родственники арестованных и осужденных, участвует в протестных акциях в Алматы и Нур-Султане, собирающих максимум 20-30 человек, надеясь привлечь внимание к нарушениям во время следствия, несправедливым приговорам и пыткам. Иногда власти «обращают» внимание и задерживают требующих справедливости. Саму Кожаеву тоже задержали 5 августа сразу после пресс-конференции в Алматы, где она высказала намерение организовать шествие матерей в столице.
Главные процессы впереди, но без зрителей
Если по пыткам есть надежда хотя бы на показательные наказания, то факты убийств протестующих и случайных граждан, включая детей, не расследуются вообще. В трагические дни было убито 211 гражданских лиц, из них семь детей и подростков и 19 силовиков. Большинство свидетелей указывали, что за расстрелами гражданских стояли полицейские и военные. В этом случае не приходится рассчитывать, что кто-либо из виновных окажется среди подсудимых.
Пока же все проходящие в Казахстане процессы в отношении участников январских протестов затрагивают протестующих, погромщиков либо оппозиционных активистов, с которыми власти поквитались, используя судопроизводство. Последним достаточно было просто оказаться в месте проведения митинга, чтобы получить обвинение в участии в массовых беспорядках.
Но настоящих организаторов беспорядков или объявленных таковыми обществу еще не представляли.
При этом под стражей находится министр обороны (за бездействие во время январских беспорядков) и не менее десятка высокопоставленных сотрудников полиции и Комитета национальной безопасности, начиная с бывшего председателя спецслужбы Карима Масимова (подозревается в измене родине) и занимавшего в разные годы высокие посты в КНБ племянника экс-президента Назарбаева Кайрата Сатыбалды (официально за финансовые махинации). Кроме того, в следственном изоляторе КНБ пребывает криминальный авторитет, связанный с властями, Арман Джумагельдиев по прозвищу Дикий Арман, оказавшийся в Алматы в эпицентре событий вместе со своими бойцами. Хотя есть веские основания ожидать, что эти судебные рассмотрения пройдут в закрытом от общества режиме.
«Как можно говорит о справедливом суде, когда все показания получены в результате пыток. Все, кто загремел по январскому восстанию, почти все избиты, покалечены, с поломанной психикой. И пока не проведут расследования в отношении всех, кто занимался пытками, не накажут их, говорить о каком-то справедливом решении судов не приходится, — говорит Улан Шамшет, независимый журналист из Алматы, проходящий в статусе свидетеля по событиям января. – Сама же власть все это устроила, а теперь судит та же старая система. Они сейчас просто хотят найти крайних».