Если не принимать действенных мер, то в ближайшее время на территории Узбекистана могут исчезнут многие виды редких животных, в том числе сайгаки.
Сайгак — парнокопытное млекопитающее из подсемейства настоящих антилоп, находятся под угрозой исчезновения в Узбекистане из-за негативных последствий изменений климата и антропогенного воздействия на места их обитания и миграции.
Уже сейчас немногочисленные стада этих животных сталкиваются с такими угрозами, как потеря мест обитания, недостаток пищи из-за деятельности человека, загрязнение и высыхание водоемов, а также препятствия на маршрутах их миграции.
Численность сайгаков в Узбекистане
Всего в мире насчитывают 5 популяций сайгаков. В Узбекистане фиксируется самое маленькое поголовье сайгака, основное ядро популяции проживает в Казахстане. Кроме того, сайгаки обитают в России, и Монголии, на территориях бывшего Китая и Туркменистана.
В Узбекистане сайгаки занесены в Красную книгу и являются редким видом, находящимся на грани исчезновения.
В основном они обитают вблизи границ с Казахстаном, где их сохранению уделяется особое внимание.
По словам руководителя программы в Узбекистане Международного альянса по сохранению сайгаков Елены Быковой, в Узбекистане насчитывается, примерно, 600 особей этих животных.
“Экспертная оценка численности северо-устюртской группировки [каракалпакской части плато Устюрт] составляет 200-400 особей (100 ос. — резидентная группировка; 100-300 ос – мигранты численность которых меняется по годам). Еще одна группировка есть в Аралкуме, там мы даем порядка 200 особей», — сказала она.
По словам Быковой, точное число сайгаков подсчитать сложно, однако несмотря на отсутствие полноценного учета, информация об их количестве собирается регулярно.
Она рассказала, что раньше, в советские годы, когда численность сайгаков была большой, основным и наиболее продуктивным методом их учёта — были авиаучеты. Учет велся с воздуха на небольших самолётах, таких как Ан-24. Сейчас используют более современные самолеты по специально разработанной методике. Ежегодно самолёты летают по определённым маршрутам и фиксируют большие стада сайгаков с воздуха.
«Учёты проводят ежегодно в конце апреля — начале мая, охватывая все популяции сайгаков. Для Узбекистана, где популяция небольшая, мы используем данные этих авиаучетов, чтобы понимать общие тенденции и в какую сторону движется численность сайгаков. Эти данные помогают оценить, что происходит с нашими популяциями, поскольку часть их мигрирует с территории Казахстан и обратно», — сказала Елена Быкова.
Она подчеркнула, что в данный момент они полагаются, в основном, на данные из Казахстана и дают экспертную оценку по сайгакам в Узбекистане.
Пограничные ограждения — опасность на маршрутах миграции животных
Есть несколько факторов опасных для животных, мигрирующих на длинные дистанции, из-за которых их численность снижается.
Одним из них является – границы, а точнее их длина. Пограничных ограждений становится все больше, они не проницаемы для крупных мигрирующих животных, в том числе и для сайгаков.
При этом, на них этот процесс отражается наиболее серьезно, так как сайгаки — это вид, совершающий длительные миграции. К примеру, ранее сайгаки мигрировали к узбекскому Устюрту [пустыня и одноимённое плато на западе Центральной Азии (в Казахстане, Туркменистане и Узбекистане) – прим. Ред] с севера Казахстана и когда-то даже с Урала. Сегодня же сайгаки разделены на отдельные популяции, например, уральская, устютская, и связано это не с естественным процессом, а с хозяйственной деятельностью человека, отмечает экспертка.
«Раньше, когда численность сайгака была оптимальной, это примерно до 80- 90-х годов прошлого столетия, сайгаки, мигрируя со стороны Казахстана шли через Каракалпакстан, проходили всю нашу территорию до озера Саракамыш и спускались на территорию Туркменистана, где оставались на зимовку. Сейчас мы такого не наблюдаем», — отмечает Быкова.
Наиболее значимое препятствие для животных на территории Казахстана — это железная дорога Шалкар — Бейнеу, а также проволочные ограждения на границе Узбекистана с Казахстаном. Там ведется работа специалистами и казахстанскими коллегами, которые фиксировали в видео-ловушках пересекающих границу сайгаков, однако их поголовье очень маленькое, говорит она.
Рога сайгаков – причина их истребления
Больным вопросом, который изначально привел к сокращению численности сайгака, стало браконьерство. Повсеместное сокращение во всех популяциях и по всему ареалу связано с истреблением самцов, у которых есть рога.
Рога сайгака используются в традиционной китайской медицине, поэтому выбор браконьеров, в первую очередь, пал на них, что привело к половому дисбалансу популяции. Это, в свою очередь, привело к репродуктивному дисбалансу, потому что сайгаки не могли эффективно размножаться.
«В какой-то момент браконьеры стали убивать всех подряд. То есть им были нужны не только рога, которые из-за своей высокой цены были преимущественной добычей, но и они начали убивать самок и молодняк. Был полный беспредел, время которого совпало с перестройкой, а, следовательно, плохим контролем. Результаты были ужасными, популяция сайгака сократилась тогда на 95%», — отмечает Быкова.
И если в местах обитания, например носорогов, зоозащитники специально отлавливали их и отпиливали им рога, чтобы защитить их от браконьеров, то такой метод с сайгаками не сработает.
В отличие от носорогов, рога сайгака — это часть его черепа, и их нельзя просто отпилить, не нанеся животному вреда. Если рога срезать, то сайгак погибнет из-за болевого шока и потере крови. Более того, сайгаки — очень нервные животные со слабым сердцем, и они могут погибнуть от стресса при поимке, объясняет Быкова.
«Из-за стадного образа жизни для сайгаков технически невозможно применять методы защиты носорогов. Например, нельзя распространять ложные слухи о болезнях сайгаков, чтобы отпугнуть браконьеров, хотя такие идеи и предлагались. Мы не можем распространять ложную информацию — это противоречит научной этике. Вместо этого мы стараемся через просвещение объяснять людям важность сохранения сайгаков», — сказала она.
Экспорт и реэкспорт рогов сайгака идет в разных формах: цельные рога, роговая стружка и готовые препараты. Например, в Сингапуре популярен напиток cooling water, который считается иммуноподдерживающим средством. Этот товар очень востребован, и цена на рога по мере продвижения по незаконной цепочке возрастает с 100-200 долларов на начальном этапе до 2-5 тысяч долларов за килограмм, отмечает Быкова.
Мясо сайгака чаще используется местным населением. Когда популяция сайгака была большой, мясо не ценилось так сильно, так как туши тяжелые и неудобны для транспортировки. Основное внимание уделялось рогам. Но когда численность сайгака уменьшилась, мясо тоже стало востребованным, особенно в местных кишлаках. Оно дешевле говядины и всегда пользовалось спросом, особенно в советское время, когда мясо сайгака можно было купить в магазинах Ташкента. В постсоветскую эпоху мясо сайгака продавали на местных рынках по цене ниже, чем баранину или говядину.
Сейчас охота на сайгака стала редкостью из-за строгих законов и налаженной охраны. В Узбекистане количество таких случаев минимально, благодаря улучшению охраны и небольшим популяциям. Однако на черном рынке все еще встречаются сувениры из рогов сайгака. Например, на базарах в Ташкенте, Бухаре и Самарканде можно найти ножи с рукоятками из рога диких животных, включая сайгака. Это вызывает вопросы о том, откуда берутся такие рога.
Были случаи, когда рога из Казахстана завозили в Узбекистан для продажи в Ташкенте. Возможно, они использовались для изготовления декоративных ножей. Это не имеет огромного масштаба, но требует внимания. Среди рогов, используемых для сувениров, также встречаются рога оленя, косули и джейрана, но сайгак — наиболее уязвимый из них, что требует особого внимания, считает Елена Быкова.
Ситуация с численностью сайгаков улучшается, но проблемы еще есть
Сейчас ситуация значительно улучшается. Существует контроль со стороны правительственных служб. Ведется широкое информирование населения в поселках рядом с ареалом сайгака.
Популяция сайгака на сегодняшний день восстанавливается по всему ареалу в том числе и в Узбекистане, отмечает экспертка.
Сегодня на территории страны создан специальный комплексный ландшафтный заказник КЛЗ «Сайгачий» в Каракалпакстане. Его основное назначение — охрана мест размножения сайгаков и их миграционных путей. Кроме того, в 2023 году практически весь ареал сайгака в Узбекистане был включен в список объектов природного наследия ЮНЕСКО.
То, что в Узбекистане, как и других странах, за исключением Казахстана, сайгаки внесены в Красную книгу, также приносит свои плоды. Казахстан не вносил сайгака в Красную книгу целенаправленно, так как этот вид полорогих там считают охотничьим.
Есть стабильная, хоть и небольшая, численность сайгаков на Острове Возрождения [бывший остров, а с 2015 года — полуостров в юго-западной части Аральского моря, территория между Узбекистаном и Казахстаном – прим. Ред], что вселяет надежду на их дальнейшее восстановление.
«Однако, если бы не было барьеров, поголовье сайгаков в Узбекистане было бы намного больше. Они могли бы беспрепятственно мигрировать и оставаться на зимовку в Узбекистане, где находятся лучшие зимовочные пастбища», — говорит Елена Быкова.
Она рассказала о том, что несмотря на хорошую законодательную базу, на практике законы не всегда хорошо работают. Например, в отличие от соседнего Казахстана, где инспекторы обеспечены всем необходимым: транспортом, амуницией, зарплатами, в Узбекистане существуют проблемы с материально-техническим обеспечением и малым количеством сотрудников.
«На практике мы сталкиваемся с объективными проблемами, такими как нехватка средств. Государство может не иметь достаточно денег, чтобы эффективно реализовать программы охраны природы», — говорит Быкова.
Например, площадь заказника «Сайгачий» составляет около одного миллиона гектаров, а инспекторов всего 11 человек. Это просто нереально — такой небольшой командой эффективно охранять такую огромную территорию. На новых территориях ситуация немного лучше, так как там больше инспекторов. Например, в национальном парке «Аралкум», созданном в 2022 году, работает 40 инспекторов, но у них всего две машины — одна из которых старая и часто ломается, рассказала она.
Необходимы трансграничные охранные территории
Сейчас в Узбекистана есть все условия, чтобы принять поголовье сайгаков и не допустить браконьерства.
С точки зрения законов у республики нет барьеров для создания охранных природных территорий. И предполагается, что первая трансграничная территория, где нужно будет восстанавливать сайгака, будет расположена на Южном Устюрте. Также есть планы по созданию трансграничной территории для охраны сайгака в районе Аральского моря, сообщила эксперт.
«Это пока только идея. Для ее реализации нам нужно вести диалог с Казахстаном, чтобы понять насколько они готовы поддержать эту инициативу», – говорит Елена Быкова.
Кроме того, есть планы, что будут создаваться другие подобные охранные территории совместно с Таджикистаном. Например, один из них предполагается в Самаркандской области в долине реки Зерафшан, где обитает Бухарский олень.
Система охраняемых природных территорий — это лучший способ сохранить природные экосистемы в их нетронутом виде и изначальной сложности. Она охватывает и наземные, и водные зоны, что делает ее наиболее эффективным способом для защиты природы, отмечает Елена Быкова.
«Такие охраняемые территории — это наш «зеленый пояс». Их не так много, и должно быть гораздо больше. Изменения климата усиливают необходимость создания таких зон. Если бы природные участки занимали больше пространства, мы бы не так сильно ощущали негативные последствия потепления и загрязнения. Природные экосистемы, благодаря растениям, могут сокращать запыление и распространение вредных веществ, создавая благоприятную среду обитания для животных и людей», — сказала
Уже разработана методика учета сайгаков, и планируется передача ее государству для ежегодного использования. Сейчас же инспекторы заказника «Сайгачий» работают по системе СМАРТ-патрулирования, направленной на борьбу с браконьерством и мониторинг ключевых видов. Приложение фиксирует маршруты патрулирования и случаи браконьерства, отмечает животных встреченных на маршруте.
«Если мы действительно хотим, чтобы охрана природы работала, нужно вкладываться в это дело и сделать его приоритетным, а не просто декларировать ее важность. К сожалению, защита природы не всегда является реальным приоритетом, в отличие от вопросов, связанных с развитием человека», — говорит Елена Быкова.