Энергетический сектор – одна из самых привлекательных отраслей казахстанской экономики для китайских инвесторов. Объем инвестиций из КНР в эту сферу за последние 17 лет уже превысил $25 млрд. Поднебесной интересны не только нефтяные, газовые проекты, но и возобновляемая энергетика, в чем особо заинтересован Казахстан.
Куда вкладывают деньги китайские инвесторы в Казахстане? Ответ на этот вопрос мы нашли на сайте China Global Investment Tracker, в базе данных о крупных инвестициях КНР (более $100 млн) в разные страны мира. Судя по информации источника, за последние 17 лет Китай вложил в казахстанскую экономику $36,7 млрд. Две трети из них, или $25,2 млрд, были инвестированы в энергетический сектор. Еще чуть больше $4,4 млрд китайские инвесторы потратили на проекты в химической промышленности, нефтепереработке.
Из 15 крупных сделок историческими как по объемам инвестиций, так и по их стратегической значимости, можно назвать несколько. Это покупка национальной корпорацией China National Pertoleum Corp. (CNPC) 8% акций «нефтяной жемчужины Казахстана» – Кашагана и 67% акций компании «PetroKazakhstan», разрабатывающей несколько месторождений на западе Казахстана. Общая сумма за две сделки превысила $9,2 млрд. Больше $6 млрд было вложено китайскими инвесторами в различные газовые проекты.
«На данном этапе Китай является одним из наиболее значимых партнеров Казахстана в энергетической сфере. Это связано не столько с тем, что КНР – крупный инвестор в нефтегазовый сектор, сколько с тем, что китайские транснациональные компании (ТНК) инвестируют в различные сферы энергетики – нефть, газ, уголь, возобновляемые источники. В частности, Китай реализует ряд проектов в сфере атомной энергетики, строит ветряные и солнечные станции, а также внедряет свои передовые технологии в гидроэнергетике», – отметил в интервью CABAR.asia руководитель Центра изучения Китая и Центральной Азии «Синопсис» (Казахстан) Руслан Изимов.
По мнению китаеведа, инвестиционная зависимость Казахстана от Китая существует. И это касается не только энергетического сектора. Значимость КНР для Казахстана невозможно переоценить. Но совсем другое дело, насколько страны Центральной Азии и, в частности, Казахстан представляют интерес для Китая?
«Во всем импорте энергоресурсов Китаем доля стран региона не превышает 4%. Соответственно, инвестирование в энергетический сектор в Центральной Азии для Китая – это больше стратегический шаг, направленный на создание более эффективных наземных транспортных коридоров, связывающих Китай с Европой. На фоне напряженности в отношениях между Китаем и США значимость центральноазиатских ресурсов повышается», – считает Руслан Изимов.
«Нефтяной» интерес Китая
Бизнес-аналитик, член глобальной некоммерческой профессиональной организации специалистов по подсчетам запасов нефти и газа SPEE из Казахстана Абзал Нарымбетов считает, что неправильно вообще употреблять понятие «китайская нефтяная экспансия», когда общая доля этой страны в нефтедобыче Казахстана составляет около 15%.
«Есть люди, которые нагнетают ситуацию, подогревая синофобию, которая существует в нашем обществе. Но давайте объективно смотреть на факты. Самую большую долю в добыче нефти в Казахстане имеет США (31%) и наша национальная компания «КазМунайГаз» (31%), на третьем месте – европейские страны с совокупной долей 17%, а далее – Китай. С большим отрывом в списке инвесторов Россия (3,5%). Если смотреть данные по запасам, то в лидерах опять же будут американские и европейские партнеры, которые разрабатывают крупные месторождения Тенгиз, Кашаган, Карачаганак», – сказал Абзал Нарымбетов в интервью CABAR.asia.
Что касается активов Китая, то это далеко не самые «лакомые» кусочки в нефтедобыче. Месторождения, которые разрабатывает CNPC, уже зрелые, добыча там на спаде, они требуют больше средств на поддержку инфраструктуры и производительности. Именно поэтому доля Китая ежегодно уменьшается.
«У Китая своя политическая и экономическая стратегия. По крупнейшим проектам сроки контрактов с американскими и европейскими партнерами заканчиваются в 2033-2041 годах. Китайцы, скорее всего, подождут и после 2030 года, возможно, будут вести другую инвестиционную политику в Казахстане. Безусловно, Тенгиз и Кашаган – это очень перспективные активы, которые будут еще долго разрабатывать и добывать», – отмечает спикер.
Казахстан также интересен правительству Китая как логистический партнер, позволяющий переправлять через свою территорию нефть и газ из других стран. Об этом свидетельствуют инфраструктурные проекты предыдущих лет и договоренности о наращивании мощностей в ближайшем будущем. Во время государственного визита президента РК Касым-Жомарта Токаева в Китай были подписаны соглашения между CNPC, «КазМунайГаз» и «QazaqGaz» о расширении нефтепровода «Казахстан – Китай» на участке «Кенкияк – Атырау» и строительство второй нитки газопровода «Бейнеу-Бозой – Шымкент».
Напомним, китайские компании построили в Казахстане газопровод «Бейнеу – Бозой – Шымкент», который помог республике закрыть вопрос внутреннего обеспечения газом юга страны. Казахстан со своей стороны пообещал экспортировать газ в Китай в объеме 10 млрд кубометров в год.
«Сейчас мы не выполняем свои обязательства по поставкам газа в Китай, у нас его просто не хватает. Растет внутреннее потребление и на экспорт уходит не так много. Изначально, когда 5-10 лет назад (еще при Нурсултане Назарбаеве – прим. ред.) подписывались эти соглашения, не учли, что будет такой сильный рост внутренних объемов. Китай, конечно, в курсе нашей ситуации. И, я думаю, наступит момент, когда мы должны будем все же выполнить условия нашего двустороннего соглашения», – продолжает разговор эксперт-нефтяник.
Абзал Нарымбетов убежден, что Казахстан только выигрывает от того, что по территории нашей страны проходят нефте- и газопроводы, по которым в Китай поступает российская нефть или туркменский газ. Во-первых, это делает Казахстан важным логистическим партнером, чьи интересы тоже нужно учитывать. Во-вторых, бюджет получает деньги за транзит.
Не нефтью единой
Судя по структуре экспорта сырьевых товаров, Китай для Казахстана – не главный импортер. По данным Бюро национальной статистики РК, за первое полугодие страна экспортировала 35,9 млн тонн нефти, из них Китаю – 2,7 млн тонн, или 7,4%. Основными покупателями стали европейские страны, которым отгружено 64,6% всего объема. Еще меньшие доли Китай занимает в экспорте нефтяных газов – всего 2,1% и угля – 2,7%. В этих категориях ведущими импортерами выступают страны Центральной Азии и Россия.
Помимо «нефтянки» среди значимых инвестиционных проектов Китая в энергетике Казахстане можно отметить атомную промышленность. В 2021 году китайская компания China General Nuclear выкупила 49% акций «дочки» «Казатомпрома» – компании «Ульба-ТВС». Теперь восточные соседи не только участвуют в добыче и переработке урана, покупают в РК урановые таблетки для реакторов, но и даже создали на территории страны производство тепловыделяющих сборок. Специальные конструкции для АЭС, начиненные ядерным топливом казахстанского производства, в конце прошлого года начали выпускать на совместном казахстанско-китайском предприятии ТОО «Ульба-ТВС» в Усть-Каменогорске (ВКО). Базой для предприятия стала «дочка» «Казатомпрома» – Ульбинский металлургический завод.
Что касается казахстанской электроэнергетики, то в этой сфере никакого существенного влияния Китая нет, считает заслуженный энергетик Казахстана, член общественного совета при Министерстве энергетики РК, автор специализированного телеграм-канала Hairyshev energy Жакып Хайрушев.
«Если посмотреть на структуру собственности электроэнергетических активов, как в производстве, так и в передаче, то мы видим, что там нет китайского бизнеса. Другое дело, что если мы из энергопроизводящих организаций выделим возобновляемую энергетику, то здесь ситуация немного иная. В Казахстан пришли несколько китайских инвесторов, которые начали строить у нас солнечные и ветряные электростанции. Но пока доля ВИЭ в энергобалансе небольшая – всего 4,5%, поэтому здесь никакого серьезного влияния не будет», – считает Жакып Хайрушев.
Совсем другой разговор будет, когда в Казахстане будет построен новый парк ветряных электростанций суммарной мощностью 1 ГВт. Тогда доля «зеленой» энергетики вырастет. Но в этом тоже не будет китайского влияния. По данным Минэнерго РК, рассматривается вариант строительства ветропарка в Жетысуской области с помощью инвесторов из ОАЭ, а также есть договоренность с французской компанией о финансировании 60% стоимости строительства крупной ветровой электростанции в Жамбылской области.
«Как и многие страны, Казахстан сталкивается с проблемами энергодефицита и сокращения выбросов от электростанций угольной генерации. И у нас есть свои планы по решению проблемы. В частности, мы намерены использовать китайские технологии и оборудование при строительстве третьего и четвертого энергоблоков на Экибастузской ГРЭС. Этот проект уже реализуется. Почему именно Китай был выбран как поставщик? По качеству современных технологий для угольных станций, и по цене на них, КНР стоит в первых рядах. Да, мы купим у них оборудование, и, даже возможно, его наладкой будут заниматься китайские инженеры. И на этом их миссия заканчивается», – резюмирует спикер.
Опасения и новые горизонты
Говоря о рисках и возможностях китайских инвестиций для казахстанской экономики директор Центра изучения Китая и Центральной Азии «Синопсис» Руслан Изимов обращает внимание на быстрое увеличение доли Китая в урановом секторе Казахстана. Здесь как раз создаются условия, когда большая зависимость от Китая и китайских инвестиций может создавать определенные риски. К слову, когда говорим о рисках, то все еще открытым в Казахстане остается вопрос строительства АЭС. В частности, есть вероятность того, что именно Китай будет строить АЭС в Казахстане.
«Укрепляя связи с Китаем, мы не должны забывать о том, что у сближения всегда есть цена, свои последствия. Нужно помнить, что на глобальной арене Китай сегодня противостоит США. И если в прежние годы Пекин пытался как-то адаптироваться под существующий мировой порядок, то теперь совершенно очевидно, что Китай будет создавать альтернативное нынешнему мировое устройство. Фактически мы сегодня уже входим в двухполюсный мир, где гегемоном все еще остаются США, а Китай представляет собой полноценный “центр силы”. Такие средние и малые страны как Казахстан и республики Центральной Азии находятся посередине этих полюсов», – аргументирует свою точку зрения китаевед.
В такой ситуации, по мнению эксперта, наиболее эффективным во внешней экономической политике может быть многовекторный сбалансированный курс. Его и придерживается Казахстан. Но если в экономике РК еще может сотрудничать со всеми заинтересованными сторонами, то политическое взаимодействие должно тщательно просчитываться. И в этом плане у Казахстана пока есть поле для определенного маневра.