«По данным доклада Всемирного банка за 2018 год, Узбекистан оказался на 76 месте в рейтинге «Doing Business», причем положение с рейтингом резко улучшилось в период 2012-16 годов, когда реформы практически не проводились. Такой «прогресс» не соответствует реальному положению дел» — отмечает Юлий Юсупов, директор Центра Содействия Экономическому Развитию.
«Доклад «Doing Business» (Ведение бизнеса) — ежегодное исследование Всемирного банка, оценивающее в 190 странах простоту осуществления предпринимательской деятельности на основе 10 индикаторов».
Подпишитесь на наш канал в Telegram!
CABAR.asia: Какие места занимает Узбекистан в рейтинге «Doing Business» за последние 5 лет?
Начнем с того, что данные указанные в докладе Всемирного Банка значительно разнятся с нынешней экономической обстановкой в стране. Благодаря не совсем верным показателям по электроснабжению мы оказались в 2018 году на 35 месте — это просто фантастика. В том году у нас только начали вводиться экономические реформы, благодаря которым, сейчас наблюдаются определённые сдвиги.
Рейтинг Узбекистана в докладе Всемирного банка улучшился в те годы, когда вообще никаких реформ не проводилось. Начиная с 2012 года по 2017, показатели стали искусственно возрастать, пока другие страны медленно, но верно направлялись к реальному росту.
Благодаря манипуляциям, которые проводились по настоянию узбекского правительства, с 2012 по 2017 год показатели просто фантастически улучшились, хотя никаких реформ не было.
Например, по энергетике. Мы по энергетической обеспеченности входим в топ 40 лучших стран. Люди, проживающие на территории Узбекистана и которые хоть что-то знают в экономической составляющей понимают, что ситуация у нас с энергообеспеченностью была катастрофическая, особенно в отдаленных районах. В отдельные села электричество подавалось примерно по два часа в сутки, но большую часть времени люди оставались без света. Тем не менее, Узбекистан входил в 40 лучших стран по обеспечению электроэнергией в «Doing Business», что является абсурдом. Данная ситуация связана с неправильной для Узбекистана методологией. Может в других странах нет большой разницы в обеспечении столиц и регионов электроэнергией, но в Узбекистане она есть, и она колоссальная.
Какие в таком случае критерии должны включаться в рейтинг, чтобы составить правильную методологию подсчета данных?
Ради Узбекистана никто методологию менять не будет. Все претензии с невалидными данными к чиновникам, как к узбекским, так и Всемирного банка. Они шли навстречу пожеланиям нашего правительства. Чиновники просто не выдержали этого давления и поддались. И поэтому были пересмотрены внутренние методики, чтобы как-то улучшить показатели по Узбекистану. Но и сам рейтинг Всемирного банка больше нацелен на анализ более развитых экономик. Поэтому он объективно не может хорошо отражать ситуацию с бизнес климатом в Узбекистане.
В Узбекистане были и остаются проблемы, которые просто в этот рейтинг не попадают. Например, была у нас проблема — отсутствие конвертации, которой давно уже нет в подавляющем большинстве других стран. Не включать же этот показатель в рейтинг из-за Узбекистана. Соответственно нашей стране надо ориентироваться не столько на «Doing Business», а составить свой внутренний рейтинг, чтобы смотреть на ситуацию по регионам. Такой рейтинг должен быть специфическим, нацеленным именно на наши пробелы.
У нас в стране, прежде всего, проблемы связаны с защитой прав собственности и чрезмерным регулированием экономики государством. Коммерческие банки заставляют выдавать кредиты предприятиям по низким процентам. В других странах коммерческие банки устанавливают процентные ставки самостоятельно, и никто их не может заставить выдавать кредиты по решениям чиновников.
По каким еще критериям были показаны результаты в рейтинге «Doing Business» по улучшению экономики в Узбекистане?
За 2012-2016 гг. улучшились показатели доступности кредитов. Как раз в эти годы коммерческие банки были «коммерческими» по названию, потому что они были фактически филиалами центрального банка, не имели даже права устанавливать собственные процентные ставки и выдавали кредиты по предписаниям сверху. Чтобы покрывать свои издержки, связанные с низкими процентными ставками по кредитам, они просто взымали огромные комиссионные с предприятий, учитывая свое монопольное положение. И мы с этой системой коммерческих банков в 2016 году находились на 46 месте, что тоже просто фантастика.
То есть, исследователи, составляющие рейтинг, исходили из каких-то неадекватных нашей ситуации показателей, и не смотрели на реальное положение дел.
Тоже самое произошло по налогообложению, где в 2012 мы были на 168 месте, а в 2018 году – уже на 78 месте. Нам удалось по непонятным причинам резко подняться в рейтинге, хотя налоговая система была просто кошмарной и практически никаких реформ в эти годы не проводилось. Мы только в 2019 году начали налоговую реформу.
Что нужно делать Узбекистану, чтобы улучшить бизнес-климат?
Начиная с 2017 г. было сделано довольно много вещей, особенно в сфере либерализации внешней экономической деятельности и банковской системы. Ввели конвертацию национальной валюты по текущим операциям, дали возможность коммерческим банкам работать самостоятельно. В результате, в финансовом секторе начала развиваться конкуренция, банки стали клиентоориентированными. Во внешней экономической деятельности были устранены многие административные барьеры, особенно при экспорте. Были снижены ряд таможенных платежей на импорт.
В 2019 году в Узбекистане началась очень важная для страны налоговая реформа, хотя и с большими ошибками и недостатками. Реформа достаточно радикально изменила старую налоговую систему, которая убивала экономику многие годы.
Если говорить о текущей ситуации, то довольно острой проблемой является защита прав собственности. Собственность могут отобрать, когда угодно и как угодно. Судьи подписывают любые приговоры, которые спущены сверху. Если госорган требует от суда решения в пользу государства, а прокуратура поддерживает, то со 100 процентной вероятностью судья подпишет решение в пользу правительства.
Как население пытается бороться с такой несправедливостью?
Если говорить о ташкентской жизни, то сейчас хотя бы есть возможность сопротивляться, размещать публикации в социальных сетях. Интернет пространство просто завалено подобными случаями, когда на пустом месте пытаются закрыть предприятие, отнять собственность. Это делается под сомнительными предлогами, например, под предлогом, что на спорном месте был скотомогильник. Даже если информация не подтверждается, но обвиняющая сторона утверждает, что есть риск того, что скотомогильник все-таки был, то могут на основании такого заявления закрыть бизнес. Аналогичных случаев очень много.
Как Узбекистану улучшить позицию в рейтинге «Doing Business»?
Для того, чтобы занимать в рейтинге «Doing Business» лидирующие позиции нам еще очень многое предстоит сделать, но пока это нам не нужно. Как бы государство не заботилось о позиции страны, для Узбекистана методология данного рейтинга не совсем адекватная. У нас есть масса других и весомых проблем, которые в этом рейтинге не отражены.
Существует проблема развития конкуренции, создание равных условий в открытии и ведении бизнеса. Очень много монополизированных рынков, на которых ситуация монополии сформирована совершенно искусственно. Там созданы привилегии для отдельных компаний или групп компаний, которые паразитируют на потребителе, на бюджете.
Сейчас возникают новые отрасли, как и наша электротехническая промышленность, которая тоже пробила себе высокие таможенные платежи и кучу других льгот.
Чтобы идти медленными, но верными шагами к развитой рыночной экономике, необходимо реформировать всю экономику, политико-правовую, судебную системы, социальный сектор, здравоохранение и образование, пенсионный фонд, и трудовое законодательство. Поэтому не нужно смотреть на рейтинг Всемирного банка, нужно оценивать реальную ситуацию в стране, большая часть проблем которой не отражена в рейтинге.
Легко ли в Узбекистане открыть и начать бизнес?
Открыть бизнес сейчас достаточно легко. Формальные процедуры упрощены. Другое дело, если вы откроете бизнес, и у вас возникнут проблемы в процессе его открытия. Например, с подведением коммуникаций. Для того, чтобы провезти свет, газ или приобрести землю в аренду, будьте готовы переплатить, потому что без взятки не обойдется.
Земля является государственной собственностью и распределяется по решениям хокимов. Сейчас хокимов в основном сажают за взятки при распределении земли.
Кроме того, проблемы в вашей сфере могут возникнуть из-за предприятий, пользующимися разного рода льготами: налоговыми, таможенными, кредитными, по доступу к ресурсам. Попробуйте с ними конкурировать, если у вас таких льгот нет.
И это очень плохо, когда предприятия, которые заведомо неэффективны, держатся за счет предоставляемых государством льгот, которые позволяют расширять производства, сжигать ресурсы, производить неконкурентоспособную продукцию. Но время показывает, что такое неэффективное вложение, рано или поздно, приводит к закрытию предприятия. Как правило это происходит при отмене льгот и устранении препятствий для конкуренции. Но как только речь заходит о том, чтобы ликвидировать льготы и барьеры для конкуренции, тут же раздается: «Там ведь рабочие места. Мы столько вложили в эти производство, разве не жалко их теперь закрывать?» Тогда государство снова выдает льготные бонусы, за что в итоге мы будем иметь не конкурентоспособную экономику. В бизнесе должны выживать самые лучшие: 1 из 100 должен выживать, чтобы создать мощное крупное конкурентоспособное производство, которое сможет держать позиции во внешних рынках.
Данный материал подготовлен в рамках проекта «Giving Voice, Driving Change — from the Borderland to the Steppes Project», реализуемого при финансовой поддержке Министерства иностранных дел Норвегии. Мнения, озвученные в статье, не отражают позицию редакции или донора.