Таджикистан: возможности и потенциал объединенной оппозиции

«В последние годы деятельность таджикской оппозиции за рубежом действительно имеет тенденцию к активизации. Это стало особенно заметно после эмиграции существенной части критически настроенных политиков в Европу. Несмотря на активность, данные группы имеют весьма ограниченные средства для достижения целей», — отмечает политолог Хурсанд Хуррамов в своей статье, написанной для аналитического портала CABAR.asia.

Подпишитесь на наш канал в Telegram!

English Тоҷикӣ

Краткий обзор статьи:

Таджикская оппозиция вновь объединяется. Эта консолидация является второй после завершения гражданской войны;
На сегодняшний день политический потенциал таджикского оппозиционного альянса ограничен социальными сетями и виртуальным пространством;
В список приоритетных требований Национального альянса входит соблюдение прав человека, восстановление прав и свобод для всех политических сил, а также обеспечение свободных выборов в Таджикистане.

Встреча оппозиционных партий в Варшаве в сентябре 2018 года, где был создан «Национальный альянс Таджикистана». Источник: parstoday.com

Второй раз после завершения гражданской войны ради достижения политических целей оппозиционные деятели Таджикистана предприняли попытку объединиться. Несмотря на то, что это событие произошло за пределами страны, сам факт объединения определенных оппозиционных групп актуализирует вопрос изучения ее деятельности, мотивов и политических перспектив.

В начале сентября 2018 года, накануне 27-летия независимости Таджикистана, в столице Польши четыре таджикские оппозиционные группы: «Национальный Альянс» (среди которых запрещенная в Таджикистане Партия исламского возрождения Таджикистана (ПИВТ), «Движение за реформы и прогресс», «Форум свободомыслящих граждан Таджикистана» и «Ассоциация мигрантов Центральной Азии в Европе» объявили о своем объединении.

*Гражданская война в Таджикистане. Источник: asiaplus.tj*

Взаимоотношения оппозиции и власти в Таджикистане со времен приобретения независимости этой республики имели весьма сложный и противоречивый характер. Процесс — от вооруженного противостояния за власть (1992-1997 г.г.) до подписания мирного соглашения (1997 г.) и предоставления оппозиции 30% мест в правительстве, а затем постепенное вытеснение оппозиционных групп из политического поля, вплоть до признания основной оппозиционной партии (ПИВТ) террористической в 2015 году – очень ярко иллюстрирует борьбу по принципу «победитель получает все».

Это противостояние за прошедший период во многом отличалось своими методами, отсутствием адекватных программ и стратегий от того, что предполагает классическая политическая теория. Внешние наблюдатели видели в этом борьбу исламизма и светскости, внутренние – соперничество региональных групп за доступ к власти и ресурсам. В действительности это было и то и другое, а идеологии светскости и исламизма были нацелены на внутреннюю легитимацию власти и на привлечение внешних спонсоров.

Политический ландшафт Таджикистана всегда был весьма неоднородным ввиду наличия в нем региональных особенностей. Поэтому после краха идеологии коммунизма и провозглашения принципа плюрализма, политическим силам приходилось объединять усилия в рамках групп для того, чтобы учитывать взаимные интересы и привлекать сторонников. Исходя из этих установок на первых президентских выборах в 1991 году произошло объединение исламистов и демократов, была создана Объединенная таджикская оппозиция в годы гражданской войны, а также Объединение реформаторских сил Таджикистана на президентских выборах 2013 года. Во всех этих объединениях ключевую роль играла Партия исламского возрождения (запрещенная в Таджикистане), поскольку располагала более массовой поддержкой, ввиду наличия исламской идеологии и ресурсных возможностей, в том числе и за счет внешнего финансирования. Кроме того, все эти усилия сопровождались попытками обеспечить в указанных объединениях представительство региональных групп.

По всей видимости, с течением времени основные подходы таджикской оппозиционной политики остались неизменными. При создании нового «Национального альянса» таджикские оппозиционеры за рубежом постарались максимально обеспечить региональный баланс, все это опять происходит при активной поддержке ПИВТ (запрещенная в Таджикистане). Декларацию о создании новой коалиции подписали: Алим Шерзамонов, выходец из ГБАО; Шарофиддин Гадоев, выходец из Хатлонской области; Мухиддин Кабири — председатель ПИВТ и Илхомджон Якубзода, выходец из Согдийской области (на севере Таджикистана).

Представляется, что подобный подход направлен как минимум на достижение следующих целей:

демонстрация властям в Душанбе и внешним наблюдателям протестного потенциала во всех регионах страны;
формирование в этих регионах групп солидарности с их представителями, которые являются инициаторами созданного альянса;
налаживание сотрудничества со странами, которые настороженно относятся к ПИВТ после ее официального запрета;
минимизирование исламского фактора через участие в объединении максимального количества светских фигур;

Последний пункт является особенно болезненным для руководства ПИВТ, поскольку, с одной стороны, за прошедшие годы эта партия обеспечивала себе сравнительно многочисленную аудиторию за счет религиозной идеологии. В то же время, есть понимание “презрения” к политическому исламу — как со стороны светских граждан Таджикистана, так и со стороны мировых (США, Россия и Китай) и региональных (Узбекистан, Казахстан) акторов.

Насколько Кабири будет способен переломить направление партии в сторону светскости покажет время. Однако сейчас в своих заявлениях он подчеркивает исключительно светское будущее для Таджикистана.

Надо также отметить, что созданный недавно альянс включает в себя не все существующие оппозиционные группы за пределами Таджикистана. «Группа 24» и Конгресс конструктивных сил воздержались от присоединения к коалиции, тем самым протестуя против председательствующей в ней ПИВТ.

Глава Конгресса и лидер политического движения «Ватандор» вовсе объявил ПИВТ информационную войну, отмечая, что нынешнее руководство партии во главе с Мухиддином Кабири «неэффективно и не способно к успешному политическому менеджменту».

Существующий потенциал

Что касается возможностей оппозиционных групп в части определения своих сторонников, то они практически полностью ограничены. Еще до официального объявления ПИВТ террористической группой в 2015 году, ее председатель говорил о том, что партия имеет до 42 тысяч членов. На данный момент эту цифру невозможно подтвердить, поскольку сама партия официально заявила о прекращении деятельности на территории Таджикистана, а позже и вовсе оказалась под запретом.

На сегодняшний день политический потенциал таджикского оппозиционного альянса ограничен социальными сетями и виртуальным пространством.

Коалиция имеет в своем распоряжении такие информационные сайты, как «Пайём», «Востокньюз», «Озодандешон», «Хабархо» и некоторые другие . Главная целевая аудитория оппозиционеров, судя по их риторике и выступлениям, состоит в основном из трудовых мигрантов в России и безработных слоев населения, недовольных своим положением в Таджикистане. Права человека, неэффективная внутренняя политика, кадровые перестановки, внешняя и экономическая политика — эти пункты являются главным объектом критики со стороны объединенной оппозиции.

Оппозиционные политики в эмиграции активно выступают на ежегодных конференциях ОБСЕ по вопросам человеческого измерения и пытаются через европейские институты пролоббировать санкционный список, который состоит из чиновников на их взгляд причастны к нарушениям прав человека. В истории региона подобный прецедент имел место в 2005 году после «Андижанских событий», когда ЕС ввел против нескольких чиновников из Узбекистана санкции, однако они имели временной характер. Результатом деятельности оппозиции можно назвать опубликованный санкционный список со стороны международных правозащитных организаций в сентябре 2017 года, куда было внесено имя председателя ГКНБ Таджикистана Саймумина Ятимова. На него возложили ответственность за пытки Махмадали Хаита – заместителя председателя ПИВТ.

Национальный Альянс декларирует борьбу за построение демократического, правового и светского общества в Таджикистане, за соблюдение прав человека, восстановление прав и свобод для всех политических сил, а также борьбу за честные и конкурентные выборы в Таджикистане. О средствах достижения поставленных целей инициаторы не говорят, но учитывая возможности и положение оппозиции, представляется, что речь идет, прежде всего об информационной борьбе и о давлении на власти Таджикистана через разные международные и европейские институты. Смогут ли они добиться результата — покажет время, а также как будут реагировать на их деятельность официальный Душанбе.

Реакция власти

*Эмомали Рахмон и Рустом Эмомали. Источник: rus.ozodlik.org*

Учитывая последнюю конституционную реформу, в частности снижение возрастного ценза для президентства и интенсивное карьерное продвижение Рустама Эмомали, очевидно, в Душанбе запущен процесс транзита власти. Успех данного транзита зависит от стабильности политического режима и от благоприятных внешних факторов. Судя по положительным отзывам жителей столицы, на внутриполитическом уровне Рустаму Эмомали практически удалось создать имидж эффективного управленца на должности мэра Душанбе. Это обстоятельство создает благоприятный фон для транзита и лишает оппозицию определенных козырей. Тем не менее, существующий политический режим имеет целый ряд проблем и нерешенных задач, в число которых входит проблема с правами человека, нерешенность социально-экономических проблем, высокая степень безработицы, коррупция, увеличивающийся госдолг и т.д. Эти хронические проблемы страны не могут быть решены в кратчайший период. Поэтому, для эффективного транзита власти, Душанбе может либо воспользоваться репрессивным аппаратом, либо пойти на определенную либерализацию, в том числе на диалог с оппозицией. Определенные либеральные шаги по улучшению своего имиджа, судя по последним решениям властей, принимаются. Сюда можно отнести освобождение журналиста Хайрулло Мирсаидова, адвоката Шухрата Кудратова, снятие запрета на выезд членов семей оппозиционеров, приглашение оппозиции за стол переговоров во время Конференции ОБСЕ по человеческому измерению.

Выводы

Деятельность таджикской оппозиции за рубежом за последние годы действительно имеет тенденцию к активизации. Это стало особенно заметно после запрета ПИВТ и эмиграции существенного количества ее членов в Европу. Несмотря на это, оппозиционные группы имеют весьма ограниченные средства для достижения целей, поскольку к социальным сетям и информационному пространству абсолютное большинство граждан Таджикистана не имеют доступа, а сами информационные потоки в некоторой степени могут фильтроваться властями республики.

*В Таджикистане высокий уровень бедности. Источник: new.agroinform.tj*

Кроме того, любая демонстративная симпатия к этим группам чревата уголовным преследованием, так как практически все они внесены в Таджикистане в перечень террористических и экстремистских организаций. Тем не менее нерешенность важных социально-экономических проблем Таджикистана и опора сугубо на репрессивные методы может привлечь больше внимания к деятельности оппозиции в эмиграции и способствовать их популяризации.

Очевидно, что в существующих условиях политический режим в Душанбе, несмотря на определенные либеральные шаги, не намерен идти на диалог с оппозицией, поскольку их противостояние приобрело слишком взаимоисключающий характер. Такая прерогатива, возможно, достанется следующему претенденту на власть, если семейный транзит произойдет успешно и оппозиция ничего не сможет этому противопоставить.

Данный материал подготовлен в рамках проекта «Giving Voice, Driving Change — from the Borderland to the Steppes Project», реализуемого при финансовой поддержке Министерства иностранных дел Норвегии. Мнения, озвученные в статье, не отражают позицию редакции или донора.

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.