Эксперты и правозащитники призывают власти Таджикистана ввести практику независимой экспертизы материалов на наличие запрещенных идей.
Подпишитесь на нашу страницу в Facebook!
Правозащитные организации заявляют, что силовые и судебные органы Таджикистана используют антиэкстремистский закон с его недостаточно точными формулировками для борьбы с критиками различных структур власти. В некоторых случаях за решетку отправляются люди, которые являются всего лишь активными пользователями социальных сетей и критикуют в своих постах действия правительства.
Международные правозащитные организации не раз призывали власти Таджикистана не злоупотреблять уголовными статьями, которые направлены на борьбу с экстремизмом. Несмотря на это, арест и лишение свободы пользователей социальных сетей за «лайки», «классы» и комментарии под постами продолжаются. Их адвокаты воздерживаются от комментирования дел, а государственные органы не предоставляют подробной информации.
В этом расследовании мы постарались ответить на следующие вопросы:
- За какие действия в интернете лишают свободы граждан;
- Почему только государственные ведомства имеют право выдавать экспертные заключения;
- Почему в Таджикистане нет независимых центров, которые были бы готовы провести квалифицированную экспертизу.
Жертва своей критики?
Джунайдулло Худоёров, житель Раштского района Таджикистана, в начале 2018 года был осужден на 5 лет лишения свободы по обвинению в экстремизме. Причиной стал оставленный им комментарий под одним из постов в социальной сети «Одноклассники».
По словам Худоёрова, реальным основанием привлечения его к ответственности послужили другие его посты в социальной сети, в которых он критиковал местные власти Раштского района.
«Летом 2017 года я вернулся в Таджикистан из России. Когда увидел недостатки и несправедливость, захотел придать их огласке, чтобы власти страны знали о них и приняли меры по предотвращению некоторых нарушений закона», — сказал Джунайдулло Худоёров в одной из бесед с Радио Озоди.
Он говорит, что тогда раскритиковал руководителя месторождения угля в Раштском районе за то, что он не заасфальтировал дорогу до месторождения, и руководителя отдела образования за его инициативу по сбору орехов с учеников школ.
В итоге в январе 2018 года его доставили в здание Министерства внутренних дел в Душанбе и сообщили, что в отношении него возбуждено уголовное дело по части 2 (примечание 2) статьи 307 Уголовного кодекса Республики Таджикистан.
Основанием для лишения его свободы послужил комментарий о запрещенном в Таджикистане религиозном течении «Салафия», признанным экстремистским сообществом Верховным судом Республики Таджикистан в 2009 и в 2014 годах[1], который расценили как «следование этому течению».
Худоёров был не согласен с обвинением и приговором, но не смог доказать свою правоту в суде.
Такая судьба постигла не только этого жителя Раштского района. По различным неподтвержденным данным число таких людей в Таджикистане насчитывает несколько сотен, кейсы некоторых из них освещались в СМИ.
Амнистия «интернет-экстремистов»
Бахтовар Сафарзода, депутат парламента Таджикистана 25 октября 2019 года, в день обсуждения в парламенте закона «Об амнистии», сказал, что «… С полной амнистией лиц, осужденных по части второй статьи 307 Уголовного кодекса, от дальнейшего отбывания наказания будет освобождено более 500 человек. […] Эта статья предусматривает наказание за действия молодых людей и лиц, которые по причине заблуждений, непониманий или эмоций через интернет или социальные сети с использованием своих мобильных телефонов оставляли под запрещенными материалами «лайки», «классы», «комментарии» или другие действия, способствующие их распространению».
Примечание: Часть 2 статьи 3073 была принята в ноябре 2016 года. Это означает, что суды Таджикистана привлекали граждан к ответственности только после вступления в силу данной нормы. До принятия закона об амнистии в октябре 2019 года, по словам депутата, 500 граждан были привлечены к ответственности по части 2 статьи 3073.
В ходе проведения журналистского расследования мы пытались получить дополнительную информацию о числе лиц, осужденных за последние годы за радикализм в Верховном суде, Генеральной прокуратуре, Комитете по делам религии и Министерстве юстиции Таджикистана, но не получили точных данных ни в одном из ведомств, куда мы обращались.
Генеральная прокуратура в ответе на журналистский запрос отметила, что «СМИ не должны злоупотреблять свободой слова». Верховный суд РТ в своем ответе написал, что «суды низших инстанций не предоставляют отдельную статистику по части 2 статьи 3073».
По данным Министерства внутренних дел Таджикистана, которые были озвучены 14 февраля 2020 года в ходе пресс-конференции, в 2019 году правоохранительные органы «задержали 161 граждан по обвинению в причастности к террористическим и экстремистским группировкам». Вся информация, предоставляемая властями Таджикистана о численности задержанных и осужденных по обвинению в экстремизме за последние годы, состоит из данных о 500 амнистированных и 161 человеке, задержанных в 2019 году (и то неясно, сколько из них было задержано по обвинению в экстремизме).
В начале 2020 года СМИ сообщали, что по официальным данным, с начала 2015 года по обвинению в терроризме и экстремизме было осуждено около 1400 человек.
Кто штампует экстремистов
Абдурахмон Мавлонов, руководитель управления анализа и экспертизы религиозных материалов Комитета по делам религии и упорядочению традиций и обрядов при правительстве Таджикистана, в ходе пресс-конференции 5 февраля текущего года заявил, что в 2019 году Комитет получил 308 заявок на проведение экспертизы 4049 религиозной литературы, 7855 брошюр, 21 тетради, 39 сайтов, 209 дисков, 26 мобильных телефонов, 4 ноутбуков, 6 флешкарт, 5 компьютеров с 13 188 видеороликами.
Из них только 129 единиц религиозной литературы, 2613 брошюр, 21 тетрадь, 125 дисков, 3 ноутбука, 12 мобильных телефонов, 4 компьютера и 4 флешкарты получили негативный ответ. То есть, только эти поступившие материалы были признаны экспертами Комитета по делам религии «не экстремистскими».
По словам господина Мавлонова, религиозным анализом материалов занимаются не только в Комитете по делам религии, но и другие структуры и органы государственной власти.
«В основном, анализом занимается Республиканский центр судебно-медицинской экспертизы при Министерстве юстиции. В зависимости от темы, он приглашает для проведения экспертизы отдельных специалистов. Иногда для проведения экспертизы они также приглашают наших экспертов», — прокомментировал Абдурахмон Мавлонов.
Больше этот вопрос он не стал комментировать. В ситуации, когда детали и методы экспертизы, проводимой Комитетом по делам религии, остаются непрозрачными, международные правозащитные организации, а также Государственный департамент США говорят о том, что государственная экспертиза в большинстве случаев выступает на стороне обвинения.
«Экстремизм – выражение мышления или экстремистской деятельности, направленное на решение политических, общественных, социальных, национальных, расовых, местнических и религиозных вопросов с применением насильственных путей и других противозаконных действий», — даётся определение в новом законе РТ «О противодействии экстремизму», принятый 2 января 2020 года.
В данном законе говорится, что действия, направленные к возбуждению национальной, расовой, региональной или религиозной вражды или розни, так же причислены к экстремизму.
Этот закон так же определяет методы борьбы с экстремизмом и 13 ответственных государственных ведомств за борьбу с экстремизмом.
Независимая экспертиза поможет принимать более справедливые решения
Альтернативная или независимая экспертиза при рассмотрении экстремистских дел в странах Центральной Азии существует только Казахстане и Кыргызстане.
Инга Сикорская, медиаэксперт, руководитель исследовательской организации «Школа миротворчества и медиатехнологий в Центральной Азии», занимающаяся исследованием тем, связанных с экстремизмом и терроризмом в медиа стран Центральной Азии, говорит, что несмотря на то, что заключение независимой экспертизы может не приниматься во внимание со стороны суда, однако оно способно помочь стороне защиты.
«Например, в 2019 году, кыргызский суд рассматривал дело о разжигании нетерпимости. Следователи пришли к мнению, что в видео из интернета [которое было причиной судебного разбирательства] ненависти нет. Сторона же защиты считала, что там пропагандируется враждебность и нетерпимость по признаку гендерной идентичности. Наша организация провела экспертизу и подтвердила, что видеоролик содержит противозаконный язык вражды и пропагандирует ненависть. Результаты независимого исследования помогли адвокату лучше аргументировать свою защиту, опровергнуть мнение стороны обвинения и выиграть дело. В этом-то и заключается польза независимой экспертизы – оказание помощи стороне защиты», — говорит Сикорская.
Она предлагает создать такие же независимые центры по проведению экспертиз в Таджикистане.
Но у Министерства юстиции Таджикистана другое мнение. Первый заместитель министра юстиции Таджикистана Абдуманнон Холикзода 7 февраля заявил, что «при Министерстве юстиции проводится экспертиза и вдобавок к этому несколько других ведомств имеют центры экспертизы. Это не означает, что экспертиза не должна быть независимой. [Государственные] эксперты вполне компетентны. Если какой-то вопрос выходит за рамки компетенции экспертов, то центр имеет право привлечь к работе экспертов из других ведомств, государственных и общественных организаций».
Он также добавил, что на данный момент в Таджикистане отсутствуют независимые центры проведения экспертизы.
Другой проблемой при проведении экспертизы является то, что в стране нет единой системы и процедур, регулирующих комплексную психолого-лингвистическую и религиоведческую экспертизы. Подобная практика существует в Кыргызстане и Казахстане, и Таджикистан мог бы воспользоваться этим опытом.
Герой нашего расследования Джунайдулло Худоёров, осужденный в начале 2018 года за экстремизм и вышедший на свободу осенью прошлого года, говорит, что на основании экспертизы Комитета по делам религии его объявили последователем запрещенного в Таджикистане религиозного течения «Салафия», признанного экстремистским сообществом Верховным судом в 2009 и в 2014 годах[2], несмотря на то, что по его словам, таковым он никогда не был и не является.
«В январе 2015 года прочитал статью на Радио Озоди о движении «Салафия», признанного экстремистским сообществом Верховным судом в 2009 и в 2014 годах, и написал своё мнение в комментариях. Там один пользователь написал, что «кто ставит длинные бороды и одевает короткие штаны и говорят ширк, ересь, (бидъат) суеверие, это салафиты, террористы и экстремисты». Меня, как мусульманина и таджика, смутило то что он написал, так как от пророка и имама Абу Ханифы до Садриддина Айни все наши великие люди поступали так же (то есть носили длинные бороды). И что, они были террористами и экстремистами?», — вопрошал Худоёров.
И он, Джунайдулло Худоёров ответил, что «если под «салафитом» понимается только ношение коротких брюк, … борьбу верующего с ширком, бидъатом и хурофотом», то «он тоже «салафит» и его мазхаб, то есть Ханафитский мазхаб, также является «салафитским» …».
Саидбашири Рухулло, теолог и выпускник известного на Ближнем Востоке университета аль-Азхар, автор статьи «Сторонники Салафизма и других течений виноваты перед Аллахом», которая была опубликована на веб-сайте Национального информационого агентства “Ховар” пишет, что “салафиты обрашают внимание на внешный облик своей релегиозной жизни и по внешним образами осуждают других”. Он также указывает, что в 21 веке, где во всех сферах отмечается прогресс, “салафиты в разных странах мира пропагандируют свои экстремистские взгляды и эта пропаганда приводит к нестабильности”.
Теолог поясняет, что исламские ученые делят членов религиозного течения «Салафия» (запрещено в Таджикистане и признано экстремистским сообществом Верховным судом в 2009 и в 2014 годах, — прим. редакции) на две группы: “джихадистов”, [то есть тех, кто использует идеологию насильственного джихада для достижения своих целей], и политических последователей.
В качестве примера Саидбашири Рухулло указал, что “идеология салафитов вдохновила многие вооруженные террористические группы, такие, как ИГИЛ (террористическая и экстремистская организация, запрещена на территории Таджикистана решением Верховного суда Республики Таджикистан от 14 апреля 2015 года, — прим. редакции), “Аль-Каида” (террористическая организация, запрещена на территории Таджикистана решением Верховного Суда Республики Таджикистан от 30 марта 2006 года, — прим. редакции) и Талибан («Движение «Талибан» — организация, признанная террористической и экстремистской, и запрещена в Таджикистане решением Верховного Суда Республики Таджикистан от 30 марта 2006 года, — прим. редакции). Эти группы рассматривают насилие как предлог для своих целей”.
“Салафиты переосмысливают исламские и исторические тексты и используют их в своих политических и насильственных целях”, — заключил теолог.
Методологии покрыты мраком
В ходе проведения этого расследования мы постарались поговорить с адвокатами и независимыми экспертами в Таджикистане о проведении экспертиз и методиках определения экстремистских высказываний. По неизвестным нам причинам эксперты и адвокаты не захотели говорить на эту тему.
Инга Сикорская говорит, что в любом случае основная доля заключений государственных экспертиз по вопросам религиозных и других убеждений, неудобных властям, будет использована в пользу стороны обвинения. Одна лишь государственная экспертиза экстремистских убеждений порождает множество вопросов и сомнений, говорит Сикорская.
«Всегда должны быть заданы эти два вопроса: первое – на основе какой методики и методологии центры судебной или государственной экспертизы определили, что анализируемое убеждение считается экстремистским; второе – обоснована ли эта методология научно или нет? Обычно мы ничего об этом не знаем, потому что эти методологии покрыты мраком. Чаще всего власти в этих экспертизах полагаются персонально на какого-то эксперта. Эксперт сделал заключение, и экспертиза была в пользу обвинения», — добавила Сикорская.
Сикорская подробно написала об опыте Кыргызстана, где гуманитарные экспертизы так же нередко выходят в пользу обвинения.
По её словам, в разных странах мира, в том числе в Центральной Азии, существуют свои практики, свои методологии.
«Надо пользоваться интернетом правильно»
Несмотря на то, что детали экспертизы и анализов дел, связанных с экстремистскими статьями недоступны общественности, преимущественно государственные медиа Таджикистана пропагандируют против «лайков» и «классов» в социальных сетях. В одном из таких материалов, опубликованном 12 февраля на сайте газеты «Джумхурият» за авторством пресс-секретаря Комитета по делам религии, упорядочению традиций и обрядов при Правительстве РТ Афшина Муким, говорится:
«Посещая таджикские страницы в социальных сетях, к сожалению, можно заметить, что там всё еще есть много групп [и] негативно настроенных лиц. Размещая у себя на странице хадисы или истории из жизни последователей пророка, видео или аудио своих сообщников и, в зависимости от своих подлых намерений, комментируют их по-своему или выносят «фетвы», которые затем лайкает молодежь, а иногда и незнакомая с исламом и велениями Господа пожилые люди, способствуя тем самым дальнейшему распространению материалов экстремистского характера».
Другой автор Хикматулло Ходжаев, сотрудник Центра стратегических исследований при президенте Республики Таджикистан в своей статье, опубликованной на сайте НИАТ “Ховар”, призывает родителей научить детей правильно ставить “лайки” и таким образом предотвращать «радикализацию» своих детей:
«Нужно усилить пропагандистскую работу (по телевидению и радио через трансляцию социальных роликов) о вреде информационного радикализма во всех общеобразовательных школах путем организации бесед и встреч. В этом направлении имеет смысл привлечь и родителей школьников. Молодежи следует объяснить, как правильно пользоваться веб-сайтами, связанными с информационным радикализмом (например, быть осторожными при проставлении «лайков»)», — пишет Хикматулло Ходжаев, сотрудник Центра стратегических исследований.
Таких статей на интернет-страницах, связанных с Таджикистаном и других страницах, аудиторией которых являются таджикистанцы, очень много.
Однако ряд местных и международных правозащитных организаций считает, что предпринимаемые в Таджикистане меры против терроризма и экстремизма на самом деле является борьбой с инакомыслием и свободой граждан.
Согласно рейтингу международной правозащитной организации «Freedom House» за 2019 год, Таджикистан является «несвободной» страной, где существует жесткая цензура в интернете и доступ к информации ограничен.
Существующие ограничительные законы и надзор привели к тому, что в стране отсутствует официально опубликованный список запрещенного судами контента, связанного с экстремистскими и террористическими организациями, как это практикуется в соседних странах и России.
Государственный департамент США в своем ежегодном отчете, проанализировав ситуацию в 2018 году, написал, что власти Таджикистана злоупотребляет статьями за экстремизм для борьбы с неугодными активистами.
Те, кто получил наказание за «лайки» и «комментарии», солидарны с этими выводами.
«Проставление «лайков» носит два смысла: например, один «лайкает» контент с описанием действий террористов и экстремистов, чтобы разрекламировать их, другой же, наоборот, хочет поделиться такими материалами, чтобы люди видели ужасы, творимые террористами и были в курсе таких рисков… А наши следователи уже стали такими учеными, будто точно знают, что творится в мыслях и сердцах людей и для них уже нет разницы, виновен ли человек или нет», — полагает Худоёров.
Отсидев в общей сложности почти два года, осенью 2019 года по амнистии он вышел на свободу.
Данное журналистское расследование проведено в рамках проекта IWPR «Стабильность в Центральной Азии через открытый диалог».
[1] . Республика Таджикистан. Террористические и экстремистские организации // Антитеррористический центр СНГ. URL: https://www.cisatc.org/1289/134/160/1268
[2] . Республика Таджикистан. Террористические и экстремистские организации // Антитеррористический центр СНГ. URL: https://www.cisatc.org/1289/134/160/1268