«Грузинский опыт может стать еще большим уроком для Акорды, поскольку социальная мобилизация населения в Казахстане значительно выросла на фоне продолжающегося экономического кризиса. Опыт Грузии может послужить хорошим примером для институциональных реформ в секторе безопасности Казахстана, более фундаментальных реформ полиции, а также диверсификации внешней политики», – отмечает участница Школы аналитики CABAR.asia-2021 Камила Смагулова (Казахстан).
Дипломатические отношения
Дипломатические отношения между Грузией и Казахстаном были установлены 23 июля 1992 года, после обретения обеими странами независимости в 1991 году. Нынешним послом Казахстана в Грузии с 2018 года является Бауржан Мухамеджанов, однако посла Грузии в Казахстане все еще не назначили.
Одним из важнейших столпов дипломатических отношений между двумя государствами является позиция Казахстана о непризнании пятой части грузинских территорий в Южной Осетии и Абхазии, оккупированных Россией с 2008 года.
Несмотря на пандемию и нынешний кризис в регионе, официальные лица двух стран за последние два года организовали государственные встречи для укрепления и углубления взаимного сотрудничества. В частности, 21 июня на Катарском международном экономическом форуме в Дохе премьер-министр Грузии Ираклий Гарибашвили встретился с президентом Касым-Жомартом Токаевым. В ходе встречи были обсуждены транспортно-логистические возможности будущего сотрудничества. Токаев выделил порты Актау и Курык в Казахстане, а также потенциал порта Батуми.
Затем премьер-министр Грузии посетил Казахстан и встретился с премьер-министром Алиханом Смаиловым. По итогам подписана Дорожная карта на 2023–2026 годы по расширению взаимного товарооборота, Меморандум о сотрудничестве между министерством цифрового развития, инноваций и аэрокосмической промышленности Казахстана и министерством экономики и устойчивого развития Грузии и Меморандум о сотрудничестве между АО «Грузинская железная дорога» и АО «НК «Казахстанская железная дорога».
Государство и общество: сравнение и противопоставление
Эти две страны, безусловно, различаются с точки зрения политических систем, поскольку сейчас в Казахстане действует президентская форма правления, а в Грузии – парламентская. При сопоставлении казахского и грузинского обществ поляризация может быть основным сходством. Это понятие охватывает политические, социальные, религиозные и культурные вопросы. Для Казахстана поляризация является относительно новым явлением, в то время как для Грузии это актуально со времен президенства Саакашвили и связана с политическим выбором и лояльностью.
Граждане открыто объявляют себя либо сторонниками власти, либо оппозицией. Они чаще предпочитают голосовать либо за правящую партию «Грузинская мечта», либо за оппозиционную партию «Единое движение». Для Казахстана, где 1 марта основная правящая партия была переименована из «Нур Отан» в «Аманат», поляризация, основанная на лояльности политической партии или схемах голосования, не имеет значения.
Поляризация среди граждан Грузии также присутствует в разделении сторонников современных (прозападных) взглядов и тех, кто за сохранение традиционных (христианских) ценностей. В случае Казахстана также происходит столкновение между современными и традиционными взглядами. Тем не менее, более распространенная культурная или ценностная поляризация в основном базируется на родном языке людей, разделяя общественность на казахоязычных и русскоязычных, что также предопределяет их политические и социальные ценности. Такая тенденция менее характерна для Грузии, где большинство населения говорит на государственном языке, за исключением национальных меньшинств в таких регионах, как Самцхе-Джавахети.
Что касается региональной идентичности и связей, то стоит отметить, что в наши дни Грузия имеет тенденцию к переходу от принадлежности к «южно-кавказскому» блоку к европейскому или «черноморскому» описанию. В то же время для Казахстана внутрирегиональная «центральноазиатская» идентичность все еще проходит период своего становления.
Что касается общих черт, то после российского вторжения в Украину, а также январских беспорядков в Казахстане, обе страны имеют спад показателей демократии. Согласно данным Freedom House за 2022 год, Грузия считается частично свободной страной с показателем 58/100, однако за год этот показатель снизился с 60/100. Для сравнения, Казахстан в этом году набрал только 23 балла из 100 возможных.
Независимая судебная система по-прежнему является проблемой для обеих стран, даже для Грузии с относительно более высоким уровнем свободы и демократии и нынешним расколом между правящей партией и гражданским обществом. Это также считается причиной того, что этим летом Грузия лишилась статуса кандидата в члены ЕС. Важным примечанием здесь является то, что их индексы Freedom House могут подвергаться критике с точки зрения точности и надежности, поэтому их не следует рассматривать как абсолютную меру, а использовать в данном случае в качестве примера потенциальных индикаторов.
Несмотря на различия в ценностях демократии и уровне гражданского участия, оба государства в равной степени страдают от рантье-капитализма и идеологического разрыва между государством и обществом.
Экономическое партнерство: статус-кво и перспективы на будущее
Экономические отношения между Казахстаном и Грузией начались в 2006 году, когда Казахстан начал активно инвестировать в экономику Грузии. Бывший президент Нурсултан Назарбаев выразил поддержку реформам Саакашвили накануне его президентства в 2000-х годах.
Позже, 26 марта 2021 года, по совместной инициативе Посольства Казахстана в Грузии был создан казахстанско-грузинский экономический союз, юридическое лицо, для развития отношений между двумя государствами и увеличения торгового и инвестиционного потока. В этом контексте существующие соглашения о свободной торговле, которые Грузия разделяет с Китаем и европейскими странами, могут стать в будущем важным торговым коридором для Казахстана в диверсификации его экспортных маршрутов. Учитывая, что между двумя государствами существует соглашение о свободной торговле, у Казахстана могут быть огромные возможности в будущем для перевозки своих товаров через Грузию как страны с огромным логистическим потенциалом.
Бывший посол Грузии в Казахстане и председатель казахстанско-грузинского экономического союза Георгий Джахуташвили подчеркнул, что, несмотря на многолетнее экономическое и стратегическое партнерство и культурный обмен, по-прежнему существуют многочисленные возможности для сотрудничества в области инвестиций и торговли. Несмотря на ограничения пандемии COVID-19, в 2020 году были созданы новые партнерские проекты. В частности, такие компании как Halyk Bank Georgia, Batumi Oil Terminal, Rompetrol Georgia, офис Air Astana в Грузии, Wagon GK, Parmigiano Group и Georgian Partners работают на рынках Грузии и Казахстана для расширения инвестиционных, торговых и культурных связей между двумя государствами.
В рамках растущего торгово-экономического сотрудничества авиакомпания Fly Arystan (дочерняя компания «Эйр Астаны») 2 мая 2021 года открыла прямые рейсы в Кутаиси из Нур-Султана, Актау и Атырау. До этого у «Эйр Астаны» было три прямых рейса из Алматы в Тбилиси. Таким образом, казахстанцы получили возможность путешествовать напрямую к Черному морю, поэтому темпы туризма из Казахстана в Грузию значительно увеличились.
За последний год Казахстан был одним из ведущих инвесторов среди других государств Центральной Азии в Грузию. В 2018 году инвестиции выросли почти до 40 миллионов долларов США, но после спада во время пандемии к 2021 году они сократились.
По словам премьер-министра РК Смаилова, совместные усилия и сотрудничество привели к общему увеличению товарооборота за последний год. Доля казахстанского экспорта в Грузию достигла пика за последние годы в 2020 году, а к 2022 году доля грузинского импорта в Казахстан удвоилась.
Существуют некоторые внешние барьеры для безграничного или прямого двустороннего экономического сотрудничества между двумя государствами. А именно, 14 марта Россия запретила экспорт пшеницы, маслины, ржи, ячменя и кукурузы в страны Евразийского экономического союза, кроме Беларуси. Запрет должен был действовать до 30 июня. Однако позже Армении, Казахстану и Кыргызстану разрешили ввозить российское зерно с разрешения минсельхоза России. Из-за действий России Казахстан также был вынужден ввести временные квоты на экспорт пшеницы и хлебопекарной муки.
Транскаспийский международный транспортный маршрут и трубопровод Баку - Тбилиси - Джейхан
В настоящее время возрастает потребность в развитии Среднего коридора для перевозки грузов и ресурсов между двумя государствами. Транскаспийский международный транспортный маршрут (ТМТР) может стать важной частью казахстанско-грузинского сотрудничества на ближайшие десятилетия. Эта возможность для укрепления экономических отношений на самом деле выходит за рамки двустороннего соглашения между двумя странами, но имеет потенциал для расширения сотрудничества между Южным Кавказом с его логистическим потенциалом и богатой ресурсами Центральной Азией с привлечением других региональных игроков, таких как Турция, Азербайджан и Китай.
Ранее Казахстан планировал транспортировать 3 млн тонн нефти по грузинскому коридору в 2022 году. Сегодня АО «Грузинская железная дорога», АО «НК «Казахстанская железная дорога» и «НК «Актау Морской Коммерческий» являются постоянными членами ассоциации ТМТР с 2013 года. В то же время сохраняются инфраструктурные ограничения, о чем было заявлено на встрече премьер-министров Казахстана и Грузии. Так, премьер-министр Смаилов предложил Дорожную карту на 2022–2025 годы для решения этих вопросов и дальнейшего развития.
В дополнение к этому нефтепровод Баку - Тбилиси -Джейхан (БТД), работающий в течение двух десятилетий с постоянными внешними и внутренними ограничениями, в настоящее время описывается как потенциальный альтернативный путь на Запад в обход России для Казахстана, Туркменистана, Азербайджана, Турции и Грузии. Ранее в 2008 году БТД оценивался как возможность «геополитической переориентации».
Поскольку Россия наложила ограничения на Каспийский трубопроводный консорциум (КТК), на долю которого приходится подавляющая часть экспорта казахстанской нефти, БТД считается одним из самых надежных способов диверсификации экспорта нефти для Казахстана. Однако политическая приемлемость здесь остается под большим вопросом. А именно, БТД протяженностью до 1,8 тыс. км более затратен для транспортировки больших объемов нефти, по сравнению с КТК.
При этом понятие «Южный Кавказ как коридор в Европу для государств Центральной Азии» актуально не только в нынешней геополитической ситуации. Коридор был описан еще в 2008 году во время российского вторжения в Грузию, поскольку Черное море было одним из тех географических факторов, которые всегда делали Грузию привлекательной для более крупных политических игроков. Одним из основных отличий между 2008 и 2022 годами заключается в том, что ранее транспортные и ресурсные маршруты с Востока на Запад сталкивались с рисками из-за проблем с безопасностью на Южном Кавказе, в то время как в настоящее время российское вторжение в Украину создало гораздо более широкие ограничения.
Институциональные реформы и извлеченные уроки
Между двумя странами имеется потенциал для обмена опытом и пространство для сотрудничества, например, в продвижении прав человека и демократии. Несмотря на аналогичные административные и экономические проблемы, с которыми сталкиваются казахстанские и грузинские аналитические центры или активисты в целом, гражданское общество в Грузии остается устойчивым и все еще может каким-то образом влиять на политические решения. Это требует от государств Центральной Азии, таких как Казахстан, активного участия в передаче соответствующей практики.
Даже если есть значительная разница между уровнем демократии в обоих государствах, это в большей степени можно рассматривать как вопрос политической воли. Грузию, совершившую прорыв в реформировании одного из самых важных институтов в короткие сроки и в долгосрочной перспективе, можно считать исключением среди бывших советских республик.
В бывшем советском блоке (если его сейчас правильно так называть, по крайней мере, в случае с Грузией) полицейская реформа в Грузии, наряду со странами Балтии, остается наиболее успешным примером, в то время как Казахстан и другие государства Центральной Азии по-прежнему остаются в противоположном положении. Для Грузии реформы полиции были одним из основных элементов борьбы с коррупцией накануне президентства Саакашвили. Такой набор реформ может показаться привлекательным и ожидаемым для многих государств Центральной Азии, однако остается вопрос политической приемлемости.
В случае с Казахстаном, как и в большинстве стран Центральной Азии, предстоит еще многое сделать, учитывая низкое доверие населения к сотрудникам полиции и высокий уровень коррупции. Кроме того, протесты в январе 2022 года показали, что недоверие к правительству и даже полиции значительно возросло. В рамках конституционных реформ президента Токаева и риторики «Жаңа Қазақстан» («Новый Казахстан»), необходимы институциональные реформы в секторе безопасности и более фундаментальные реформы полиции.
Учитывая Революцию роз 2003 года или войну 2008 года, грузинский опыт может стать еще большим уроком для Казахстана, поскольку социальная мобилизация значительно выросла после 2010-х годов (жанаозенские события 2011 года, президентские выборы в 2019 году, январские волнения 2022 года). В то же время, учитывая разные внешнеполитические траектории и историческую подоплеку того, как скоро Грузия была готова к десоветизации, линейное сравнение двух государств может оказаться затруднительным. В этом смысле опыт Грузии в продвижении прав человека, демократических ценностей и прозрачности может быть в равной степени существенным аргументом для казахстанского правительства и гражданского общества.
Альтернативные направления сотрудничества
Известны разные случаи, когда казахстанские НПО или ОГО изучали грузинский опыт. Например, казахстанская правозащитная организация «Еркіндік қанаты» (или «Крылья свободы») недавно организовала поездку в Тбилиси. Они посетили Transparency Georgia, ISFED, Rights Georgia, Human Rights House Tbilisi и многие другие организации, специализирующиеся на наблюдении за выборами, защите и продвижении прав человека. Фонд Евразия (программа «Социальные инновации в Центральной Азии») также совершил учебные поездки для обмена опытом в Грузию. 24–26 июня SICA организовала «Семинар по лидерству аналитических центров» Фонда Евразия (при поддержке USAID и школы Hertie) в Алматы. Одним из почетных гостей была советник премьер-министра Грузии Натали Джалиашвили.
ОГО Грузии и Казахстана сотрудничают не только в секторе НПО, но и принадлежат к аналогичным исследовательским сетям на академическом уровне. К таким проектам относятся исследовательская сеть PONARS, объединяющая ученых со всего мира или Caspiana, новая цифровая платформа для обмена исследовательской информацией между учеными Южного Кавказа и Центральной Азии.
Есть и другие примеры грузинских аналитических центров, которые могут быть использованы в качестве примера для Казахстана и могут способствовать будущему сотрудничеству. Ассоциация реформ Грузии (GRASS) может служить примером борьбы с российской дезинформацией и пропагандой. Несмотря на то, что основным языком таких аналитических центров в целом был английский, GRASS недавно начала публиковать свои заметки и сводки на русском языке, чтобы повысить осведомленность преимущественно русскоязычной аудитории.
Еще одним примером использования языка в качестве инструмента для борьбы с пропагандой, дезинформацией и повышения осведомленности на уровне НПО является Центр исследований экономической политики, который получил от издателей эксклюзивное право переводить на государственный язык различную научную фантастику (нон-фикшн). Для Казахстана это может стать отличным поводом сосредоточиться на переводе научно-популярной литературы на государственный язык.
Заключение
Растущая геополитическая напряженность, необходимость диверсификации торговых партнеров и маршрутов должны подталкивать две страны к еще большему сотрудничеству. Активизация двусторонних встреч на уровне политических элит, бизнес сообществ и институциализация экономического сотрудничества в виде казахстанско-грузинского экономического союза и дорожной карты сотрудничества способствуют динамике роста товарооборота, инвестиций и даже туристических потоков между странами. Тем не менее, сотрудничество между Грузией и Казахстаном реализуется не в полной мере в силу глобальных и региональных ограничений.
Сегодня для двух стран важно двустороннее сотрудничество, выходящее за рамки общего исторического прошлого прошлых десятилетий советской власти, что должно основываться на дальнейшем усилении торгово-экономических и даже культурных двусторонних отношениях.
Поиск дальнейшей модели сотрудничества должен выходить за рамки общего «постсоветского» прошлого, которое сейчас оценивается более критично, чем когда-либо прежде, после многочисленных заявлений российских официальных лиц, ставящих под сомнение территориальную целостность и суверенитет обеих стран.
Кроме этого, и Грузия, и Казахстан находятся в двусмысленном положении, когда повестка дня правительства и повестка дня гражданского общества могут не совпадать. В то же время деятельность гражданского общества представляется более реалистичной и ориентированной на результат, особенно в сфере реформирования. Грузинский опыт может стать еще большим уроком для Акорды, поскольку социальная мобилизация населения в Казахстане значительно выросла на фоне продолжающегося экономического кризиса. Опыт Грузии может послужить хорошим примером для институциональных реформ в секторе безопасности Казахстана, более фундаментальных реформ полиции, а также диверсификации внешней политики.
Материал подготовлен в рамках программы стажировки участников Школы аналитики CABAR.asia в Тбилиси (Грузия) в 2022 году.