Если в Центральной Азии, в частности по территории Узбекистана, будут проходить жизненно важные для Китая транспортные артерии, связывающие Пекин с его стратегическими партнерами в Персидском заливе и Европе, то и сам Китай будет заинтересован в стабильности данного участка. Это означает, что Пекин не только не будет дестабилизировать ситуацию в регионе, но и будет выделять финансы на стабильность в случае возникновения в регионе форс-мажорных обстоятельств, – о роли Узбекистана в китайской геостратегии рассуждает ведущий казахстанский китаевед Руслан Изимов.
Сегодня Китай превратился в незаменимого партнёра для всех пяти республик Центральноазиатского региона. Уровень зависимости государств Центральной Азии от Китая с каждым годом все больше возрастает, степень которой существенно различается.
Несмотря на активно растущие связи между Ташкентом и Пекином, влияние Китая в Узбекистане остается наименьшим по сравнению со всеми остальными странами Центральной Азии. Получаемые Ташкентом от Пекина инвестиции расходуются предельно рационально, а крупные китайские ТНК и китайский бизнес в узбекской экономике присутствуют лаконично и сконцентрировано.
В то же время, на данном этапе появляются новые обстоятельства, которые способны изменить существующее положение дел. Иными словами, складываются условия для стремительного расширения инвестиционного присутствия КНР в Узбекистане и в целом в регионе Центральной Азии. Вкладываемые Пекином средства в создание разветвленной транспортной и энергетической инфраструктуры, формируют новую реальность, в которой Китай постепенно становится гарантом экономического благополучия стран региона. В этой ситуации, внешнеполитический курс Узбекистана, основанный на равноудаленности от всех «центров силы» может также претерпеть определенные изменения. Какое место отведено Узбекистану в новой стратегии Шелкового пути? Как Узбекистан оценивает перспективы своего взаимодействия с КНР? Эти и другие аспекты узбекско-китайского сотрудничества на современном этапе освещаются в настоящей статье.Новые акценты в стратегиях Ташкента и Пекина
Политика КНР в Узбекистане, как и в остальных государствах региона, не обременена требованиями и стремлением повлиять на внутриполитические процессы. Это, в свою очередь, не дает повода узбекским властям как-то дистанцироваться от Китая, как это было в отношении России или США в разные годы. Тем не менее, узбекские власти на протяжении последних двух десятка лет старались уравновесить место и роль КНР в своей экономике и внешнеполитических связях путем активного привлечения других региональных держав.
Однако, в последние два года, после взаимных визитов Си Цзиньпина в РУз (сентябрь 2013 г.) и Ислама Каримова в КНР (август 2014 г.), ситуация начала постепенно меняться. Сегодня мы наблюдаем как роль Пекина, в качестве балансира во внешнеполитических связях Ташкента, стремительно возрастает. Значительно расширяются узбекско-китайские инвестиционные связи, увеличивается энергетическое сотрудничество и в практическую стадию переходит ряд крупных транспортно-логистических проектов.В свете новой внешнеполитической стратегии Пекина, реализуемой в рамках концепции пояса Шелкового пути, наблюдается определенное смешение акцентов в региональной политике КНР, где Ташкенту отводится более значимое место. Данный тезис подкрепляется новыми трендами в китайско-центральноазиатских отношениях. Судя по целому ряду внешнеполитических шагов и действий КНР, явный приоритет Казахстану, отдаваемый Пекином в своей региональной политике, может балансироваться более активным участием Узбекистана. Данный тезис, хотя пока еще не имеет четкой основы, поскольку он находится на стадии формирования, тем не менее, заслуживает более пристального изучения.
Можно выделить несколько условных направлений, по которым КНР проявляет особую заинтересованность в Республике Узбекистан.
Важное звено в транспортной развязке
Выдвигая совершенно новую внешнеполитическую инициативу Экономический пояс вдоль Шелкового пути, китайские власти основной акцент сделали на необходимости сформировать мощные транзитно-транспортные коридоры в западном направлении. Так называемый «центральный маршрут» китайского Шелкового пути проходит по территории центральноазиатских стран. Исходя из задач своего проекта, в настоящее время Китай стремится более тесно интегрировать Узбекистан в региональные транспортные проекты.
В условиях увеличения зависимости КНР от импорта энергоносителей, роль Узбекистана как источника и как транзитной страны резко возрастает. В частности, на протяжении последних лет китайская сторона усиленно продвигает проект строительства железной дороги Китай-Кыргызстан-Узбекистан. Видение по строительству данного проекта у участников пока не совпадает. Но в ближайшее время стороны могут найти компромиссный вариант, и железную дорогу могут построить. Кроме этого, Китай уже вкладывает значительные средства в транспортные проекты в Узбекистане.
В данный момент Узбекистан пробивает тоннель через перевал Камчик, и по плану уже весной текущего года заработает линия «Ангрен-Пап» (железная дорога пройдет через перевал «Камчик» и свяжет Ферганскую долину с остальной частью Узбекистана). В настоящее время построены и сданы в эксплуатацию 285 водных и 6 дорожных путепроводов, 13 железнодорожных мостов, вокзал «Орзу», станции «Кул», «Темирйулобод» и «Кушминор». По сообщениям Агентства Синьхуа китайские подрядчики намерены сдать объект в эксплуатацию досрочно [1].
Китайская сторона выделила кредит на строительство в размере 455 млн. долл. Стоит отметить, что узбекские власти предпочитают диверсифицировать источники инвестиций. Так и в данном случае. Общая стоимость проекта строительства железнодорожной магистрали «Ангрен-Пап» была оценена в $1,68 млрд., из которых свыше $1,08 млрд. инвестируют «Узбекистон темир йуллари», Фонд реконструкции и развития Узбекистана и государственный бюджет. Еще около 450 млн. в виде кредитов выделили китайский «Эксимбанк» и $195 млн. — Всемирный банк[2].
Что касается самой железнодорожной магистрали Китай-Кыргызстан-Узбекистан, то по нему позиция узбекских властей остается неопределенной. Хотя в узбекской прессе все чаще стали писать об этом проекте[3].
Между тем, обсуждаемый более 15 лет проект железной дороги, похоже, что перешел в практическую стадию. По крайней мере, власти Кыргызстана и Китая договорились и дорогу в текущем году уже начнут строить. В данном контексте перед Узбекистаном возникают определённые трудности: если Китай и Кыргызстан начнут строительство, то узбекскому руководству придется сделать окончательный выбор.
Скорейшему принятию Узбекистаном положительного решения по проекту железной дороги будут способствовать несколько обстоятельств. В частности, как уже отмечалось, при участии Китая уже практически построен железнодорожный тоннель. С другой стороны, в условиях экономического спада в России, Узбекистан столкнулся с огромным числом так называемых «возвращенцев». Эти «свободные руки» необходимо трудоустроить, а строительство железной дороги и сопутствующей инфраструктуры, при финансовом содействии КНР, могло бы частично решить эту задачу.
Другим крупным проектом, реализуемым двумя странами, является строительство трубопровода «Центральная Азия-Китай». В настоящее время, стороныначали строительство 4-й ветки газопровода. Как известно, китайские и узбекские стороны договорились о наполнении данного трубопровода также узбекским природным газом. По сообщениям китайской прессы, CNPC и Узбекнефтегаз оценили стоимость 4-й нитки узбекского участка МГП Центральная Азия — Китай в 800 млн. долл. Эта нитка соединит действующую инфраструктуру на территории Узбекистана со строящимся таджикским участком газопровода «Центральная Азия – Китай».
Как видно, Узбекистан становится важным транспортным узлом в политике Китая, которая сейчас осуществляется в рамках стратегии «экономического пояса Шелкового пути».
Урановый интерес
До последнего времени участие КНР в хозяйственной жизни Узбекистана открыто тормозилось узбекскими властями. Так, к примеру, по сравнению с Казахстаном, уровень торгово-экономического и энергетического сотрудничества Узбекистана с Китаем намного меньше (товарооборот между РК и КНР в 2014 г. составил около 30 млрд. долл., а между Узбекистаном и Китаем около 4,7 млрд. долл.).*
Но, в ходе последних двух взаимных визитов глав РУз и КНР был подписан пакет документов и новых договоренностей, направленных на углубление двустороннего сотрудничества в энергетической сфере и в реальном секторе экономики. Была принята «Программа развития отношений стратегического партнерства на 2014-2018 гг.». В соответствие с этой программой стороны договорились углубить связи, в первую очередь, в энергетической сфере.
Как следствие сегодня Китай стремится значительно расширить свое присутствие в энергетическом секторе экономики Узбекистана. Одной из ключевых отраслей китайско-узбекского сотрудничества является урановая сфера. Все началось с того, что в 2009 г. Государственный комитет по геологии и минеральным ресурсам и Uranium Recourses создали совместное предприятие для геологоразведки в Центральных Кызылкумах. В 2014 г. началась совместная добыча урана в месторождениях Узбекистана. Сегодня Гуандунская ядерно-энергетическая корпорация ведет разработку перспективных месторождений урана в Навоийской области с внедрением новых технологий раздельного извлечения урана и ванадия.
По данным главного таможенного управления КНР, урановые поставки Узбекистана в КНР в 2013 году составили 1663 т. В настоящее время Узбекистан является вторым крупным экспортером уранового концентрата в Китай. С учетом планов китайских властей к 2020 г. довести долю АЭС в производстве электроэнергии до 5%, увеличив их мощность в 4 раза, а также расчетов узбекского руководства по увеличению добычи урана до 4 тыс. т, можно предположить, что именно урановая сфера станет одним из ключевых отраслей узбекско-китайского сотрудничества в энергетической сфере.
Сбалансированные инвестиции
Согласно информации узбекской стороны, объем капиталовложений Китая в экономику страны составляет 35,6% от общего объема привлеченных зарубежных инвестиций, благодаря чему Китай является крупнейшим инвестором Узбекистана. Однако в тоже время, примечательно, что по объему внешнего долга Узбекистан также сохраняет меньшие показатели, чем в других центральноазиатских республиках.
Сегодня внешний долг Узбекистана составляет примерно 16% от ВВП, что является одним из самых низких показателей на фоне других государств: внешний долг России составляет 18,8%, Казахстана — 17,2%, Грузии — 44,2%, Армении — 52,8% и т.д.[4].
Что касается инвестиционной активности Китая в Узбекистане, то здесь имеется устойчивая динамика к росту. По официальной статистике на сегодняшний день в Узбекистане функционирует более 500 совместных предприятия, созданные с участием китайского капитала, а также представительства более 70 компаний Китая.[5]
Кроме этого, с сентября 2013 года в Узбекистане реализуется крупный проект с участием китайского капитала по сооружению специальной индустриальной зоны «Джизак». Тогда, 2 года назад было подписано 21 соглашение по реализации совместных проектов в энергетике, машиностроении, фармацевтике на общую сумму более 100 млн. долл. Часть инвестиционных проектов касается производства керамической плитки. Так, проект стоимостью 24,3 млн долларов, реализуемый за счёт средств ассоциации «Узбекчармпойабзали» и компании XuZhan InvestmentCo, позволит наладить изготовление 6 млн квадратных метров керамической политки в Сырдарьинском филиале СИЗ «Джизак».
Еще одним примером может служить инвестиции КНР в химическую промышленность в РУз. На базе АО «Навоиазот» в Узбекистане планируется реализовать проект по строительству производства поливинилхлорида, базового сырья для изготовления ПВХ-профиля. Для этих целей Эксимбанк КНР выделил кредитную линию в размере 374 млн. долл. узбекскому банку «Асака». Общая стоимость проекта оценивается более чем в 500 миллионов долларов[6].
Совокупный объем китайских инвестиций в узбекскую экономику, по данным приведенным в статье заместителя директора Центра Евразийских исследований Китайского института международных проблем Ли Цзыго, составляет более 7 млрд. долл.[7].
Примечательно, что в Узбекистане большая часть китайских инвестиций направляются в реальный сектор экономики, что отличает республику от других стран региона. Так, к примеру, выделяемые Китаем кредиты и займы, узбекские власти стараются направлять на строительство и запуск новых видов высокотехнологичных производств.Более того, в инвестиционной сфере власти Узбекистана предпочитают интенсивно сотрудничать с Южной Кореей. И по показателям объемов инвестиций южнокорейские компании даже опережают китайские. Тем самым, присутствие китайские ТНК в узбекской экономике лишается возможности занять доминирующее положение. Но в последнее время, все чаще именно китайские компании стали занимать те ниши, где ранее предпочтение отдавалось южнокорейским ТНК. Об этом, в частности, пишут аналитики Международного института политической экспертизы в докладе «Инвестиционный потенциал Узбекистана»[8].
Заинтересованность Узбекистана в китайских инвестициях доказывает еще один факт. В частности, при создании Азиатского банка инфраструктурных инвестиций (АБИИ), узбекские власти предпочли не оставаться в сторонке и также вошли в список учредителей нового международного финансового механизма.
Публичная дипломатия
Не менее интенсивно развиваются китайско-узбекские отношения в гуманитарных отраслях. Взаимодействие Узбекистана и Китая в сфере культуры осуществляется на основе «Программы культурного обмена между Министерством по делам культуры и спорта Узбекистана и Министерством культуры КНР на 2014-2017 годы». На данный момент в Узбекистане функционируют 2 Института Конфуция. Первый институт был открыт в Ташкенте 2005 году. Второй Институт открылся при Самаркандском государственном институте иностранных языков, соглашение о котором было подписано в ходе сентябрьского визита Си Цзиньпина в РУз в 2013 году.
Кроме этого, в конце 2014 года по поручению президента РУз И. Каримова при Ташкентском государственном институте востоковедения открылся факультет китаеведения. Стоит также подчеркнуть, что из 6 млрд. долл., выделенных КНР Узбекистану в ходе визита И. Каримова в Пекин в 2014 году, более 100 млн. долл. были направлены на финансирование общеобразовательных школ, их оснащения и закупки нового учебного оборудования.
Посредник в вопросах безопасности
Вкладывая миллиардные инвестиции в страны региона, в том числе в Узбекистан, открывая здесь новые промышленные объекты, разрабатывая месторождения, Пекин естественно уделяет большое внимание вопросам безопасности. В связи с активизацией террористических организаций в мире, которые не редко заявляют о своих планах по захвату власти, в том числе в странах Центральной Азии, китайское руководство стало выделять сотрудничество в плане безопасности в отдельную сферу. Именно с этим связано то, что в последние годы наметилась тенденция к усилению узбекско-китайских связей в военной сфере.
По свидетельству китайских экспертов, в плане безопасности наиболее тревожными для китайской политики в Узбекистане являются: деятельность и планы ИДУ, религиозная ситуация в стране, угрозы членов ISISв адрес Ташкента и другие вопросы. В Китае не прошли не замеченными новости о планах боевиков ISISпо проникновению в Ферганскую долину и захвате власти[9].
В то же время, Китай видит в лице Узбекистана ключевого игрока, способного посодействовать решению задач Пекина в Афганистане[10]. В Китае отчетливо понимают, что с увеличением роли А. Дустума (этнического узбека) в политической иерархии Афганистана, влияние Ташкента на внутриафганские дела резко возросло. Данное обстоятельство подтолкнуло китайское руководство к интенсификации военно-технических связей с Узбекистаном. Именно с этим можно связать достигнутые в 2014 году договоренности по поставкеРУзпартии зенитных ракетных комплексов (ЗРК) средней дальности HQ-9 и комплект ударных китайских беспилотников Pterodactyl (Yilong-1).
Указанные злободневные вопросы обеспечения безопасности как внутри Узбекистана, так и внешние границы страны, стали часто обсуждаться на узбекско-китайских переговоров, и уже не только в рамках ШОС. В конце 2014 года состоялся визит министра общественной безопасности КНР Го Шэнкуня в Узбекистан, в ходе которого стороны углубили двусторонние связи в правоохранительной области.
Выводы
Политика нового руководства КНР по отношению к Узбекистану постепенно меняется. Привлекательность Узбекистана сохраняется не только в качестве сырьевой базы экономики Китая, но и как перспективный партнер в области обеспечения региональной безопасности и развертывания широкой сети транспортно-логистических проектов.
Новая роль, которую Китай отводит Узбекистану, связана с практической реализацией китайского стратегического плана по созданию «экономического пояса Шелкового пути». Судя по всему, в Пекине полагают, что Узбекистан, отличающийся своим «особым мнением» и не связанный с Россией интеграционными обязательствами, как никто другой подходит на роль проводника этой идеи.
В свою очередь, ответная заинтересованность Узбекистана в усилении китайского направления внешней политики связанос тем, что Ташкент намерен сбалансировать свои внешнеполитические связи. Как отмечает известный эксперт Испанского института стратегических Хорхе Местре-Хорда, «Узбекистан исключает возможность наличия каких-то «геопокровителей», что служит поддерживающим элементом проводимой Ташкентом политики «балансирования» между крупными державами в регионе»[11]. Действительно, руководство Узбекистана, на фоне других стран региона, предпочитает достаточно сдержанно реагировать на предлагаемые Китаем инициативы.
Также в последнее время наблюдается определенное дистанцирование Ташкента от интенсивных контактов в рамках ШОС. Именно узбекская сторона, в первую очередь, выступила против предлагаемой Пекином инициативы Зоны свободной торговли в рамках ШОС. Р. Азимов в Пекине одним из первых из числа стран участниц ШОС заявил о том, что Узбекистан не готов к рассмотрению предложения о проработке вопроса создания в рамках ШОС зоны свободной торговли[12].
Но, несмотря на сказанное, вполне ожидаемо то, что китайское руководство будет стремиться упрочить свои позиции в Узбекистане. В частности, в отличие от других стран региона, в первую очередь, Казахстана, Кыргызстана и Таджикистана, в Узбекистане китайским инвесторам не приходиться постоянно «оглядываться на Москву». Влияние России в этой республике намного слабее, чем в остальных республиках Центральной Азии. За счет этого, китайские власти отчасти и выбирают территорию Узбекистана для вложения стратегических инвестиций. Однако в то же время, не будет преувеличением сказать, что сами узбекские власти достаточно серьезно подходят к инвестиционному сотрудничеству с Поднебесной.
Другое дело, что ряд обстоятельств могут значительно ослабить политику узбекских властей по получению китайских инвестиций. В частности, указанные выше стратегические вложения Китая в Узбекистане постепенно будут способствовать продвижению политики Пекина в стране.
В целом, китайские инвестиции в строительство инфраструктурных объектов в регионе имеет больше положительный эффект. Ведь если в Центральной Азии, в частности по территории Узбекистана, будут проходить жизненно важные для Китая транспортные артерии, связывающие Пекин с его стратегическими партнерами в Персидском заливе и Европе, то и сам Китай будет заинтересован в стабильности данного участка. А это означает, что Пекин не только не будет дестабилизировать ситуацию в регионе, но и сам будет выделять финансы на стабильность в случае возникновения в регионе форс-мажорных обстоятельств.
Исходя из этого, пользуясь возрастанием заинтересованности Пекина в реализации проекта Шелкового пути, странам региона необходимо модернизировать старые и отстроить новые современные транспортные артерии. В этом плане, современную политику руководства Узбекистана в плане инвестиционного взаимодействия с Китаем можно считать достаточно эффективной.
[1] Посол КНР в РУз на китайский новый год посетил строительный объект (中国驻乌兹别克斯坦使馆春节走访中企在乌承建项目) http://news.xinhuanet.com/world/2016-02/14/c_128717213.htm
[2] http://zamondosh.blogspot.nl/ (16.02.2016) [3] Хитой Ўзбекистон орқали ўтадиган тезюрар темир йўлини қуради http://www.ut.uz/uz/iqtisodiyot/hitoy_ozbekiston_orqali_otadigan_tezyurar_temir_yolini_quradi http://www.ut.uz/uz/iqtisodiyot/hitoyqirgizistonozbekiston_yonalishi_boyicha_temir_yol_qurilishi_2016_yilda_boshlanadi * В данном случае специально берутся данные за 2014 год, поскольку в 2015 году объемы товарооборота значительно снизились из-за замедления мировой экономики. [4] Агентство Синьхуа «Внешний долг Узбекистана достиг 16% от ВВП» http://russian.people.com.cn/n/2015/0625/c31519-8910995.html (20.02.2016) [5] Узбекистан и Китай обсудили сотрудничество в сфере энергетики http://www.warandpeace.ru/ru/news/view/92985/ (20.02.2016) [6] Производство ПВХ в Узбекистане запустят на китайские деньги / http://www.oknamedia.ru/spage-publish/section-news/detail-42931.html [7] Китай и Узбекистан: совместное развитие в условиях геополитического «кризиса» (中国与乌兹别克斯坦：地缘“危机”之下共同发展) // http://money.163.com/15/0831/10/B2BDAN6C00253B0H.html (25.02.2016) [8] Доклад «Инвестиционный потенциал Узбекистана» / http://www.minchenko.ru/netcat_files/File/Uzbekistan%20issledovanie%2015_07_full.pdf (23.02.2016) [9] Террористы «Исламского государства» пытались попасть на территорию страны – власти Узбекистана (乌兹别克斯坦情报部门：伊斯兰国脱逃武装分子试图进入该) http://sputniknews.cn/society/20151030/1016826170.html (25.02.2016) [10] Китай и Узбекистан: совместное развитие в условиях геополитического «кризиса» (中国与乌兹别克斯坦：地缘“危机”之下共同发展) // http://money.163.com/15/0831/10/B2BDAN6C00253B0H.html (25.02.2016) [11] Узбекистан как ключевая страна на азиатской геополитической арене http://telegraf.uz/vlasty/uzbekistan-kak-klyuchevaya-strana-na-aziatskoy-geopoliticheskoy-arene [12] Рустам Азимов: «Узбекистан не готов к рассмотрению предложения о создании зоны свободной торговли в рамках ШОС» http://www.ut.uz/ru/analitika/rustam_azimov_uzbekistan_ne_gotov_k_rassmotreniyu_predlojeniya_o_sozdanii_zoni_svobodnoy_torgovli_v_ramkah_shos