В Узбекистане во всю идет замена системы государственных детских домов на дома семейного типа для детей сирот и детей, оставшихся без родительской опеки. Однако специалисты считают, что в ходе смены одной системы на другую были не до конца проработаны механизмы, в результате чего появились новые проблемы.
Уже несколько лет в стране идет реформирование системы воспитания сирот и детей без родительской опеки. В рамках этой реформы расформировывают детские дома, а взамен создают детские дома семейного типа.
С 1 сентября 2022 года в соответствии с постановлением президента Узбекистана «О дополнительных мерах по совершенствованию деятельности семейных детских домов», для граждан, которые хотят взять на воспитание детей из детских домов, предоставляется множество льгот. Помимо выплат за каждого воспитанника, таким людям платят зарплату, все льготы предоставляются также и собственным детям опекунов таких семейных домов.
Положительно оценивая саму реформу, специалисты, в то же время, отмечают излишнюю поспешность и ряд системных недостатков, которые уже проявились и которые необходимо устранять.
Со дня внедрения детских домов семейного типа прошло не так уж много времени, отмечают эксперты. Однако уже сейчас можно сказать, что одна из главных проблем, которая была и до реформы – безнадзорность выпускников детских домов после 18 лет – остается нерешенной.
После выпуска из семейных домов, по достижении 18 лет, выпускники покидают семьи, а приемные родители уже никак не могут повлиять на их дальнейшую жизнь. Кроме того, привыкшие к тому, что государство предоставляет им огромные льготы, большинство воспитанников не прилагают усилий для того, чтобы самостоятельно строить свою жизнь и развиваться дальше.
Трудности в воспитании детей старшего возраста
55-летняя Любовь Халикова в 2021 году создала первый семейный детский дом в городе Термез, центре Сурхандарьинской области на юге Узбекистана. Она вдова и после смерти мужа, у нее начались проблемы со слухом. Имея троих собственных, уже взрослых дочерей, женщина взяла на воспитание шестерых детей – двух мальчиков 14 и 9 лет и четырех девочек 15-16 лет.
В интервью CABAR.asia она рассказала, что проработала 30 лет учителем в школе, вырастила собственных дочерей. Однажды директор детского дома в Термезе предложил ей написать книгу об истории этого заведения. Для того, чтобы лучше понять изнутри все проблемы, она устроилась туда на работу.
«Чтобы лучше изучить внутренние переживания детей, воспитывавшихся в детском доме, чтобы написать книгу, я устроилась воспитателем в детский дом и проработала там 4 года», – рассказала она.
Поскольку у нее самой были только девочки, она много лет мечтала усыновить мальчика. И когда были открыты подготовительные курсы для родителей, желающих усыновить детей, Любовь Халикова записалась туда.
В конце 2021 года, когда было опубликовано постановление «О мерах по внедрению кардинально обновленной системы воспитания детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей», в детский дом, где она работала, пришли родители, прошедшие обучение, и познакомились с детьми. А потом забрали детей, которые им понравились. Остались только дети старшего возраста.
«Из 75 воспитанников детских домов осталось только шестеро детей, 2 мальчика и четыре девочки. Им самим не понравилась ни одна семья, они хотели остаться в детском доме. Я очень хорошо знала этих ребят. Я сказала им, что хочу их забрать к себе. Они были очень счастливы», – рассказывает Любовь.
Тот детский дом в Термезе, таким образом, был закрыт.
«Я привела детей в свой дом, познакомила их со своими дочерями. Стали жить вместе. У меня и моих дочерей были очень хорошие отношения с этими детьми. Потому что они знали меня много лет. Со стороны государства нам тоже очень много помогают», – рассказывает она.
Государство выделяет два миллиона двести тысяч сумов (182 доллара) на содержание каждого ребенка. Ей платят зарплату в размере трех миллионов сумов (250 долларов) за присмотр за этими детьми. В начале каждого месяца все деньги зачисляются на ее банковскую карту.
Тем не менее, Халикова говорит, что столкнулась с трудностями в воспитании девочек. Государство предоставляет планшеты и ноутбуки каждому ребенку, но проконтролировать, что они смотрят в интернете, она не всегда успевает. Кроме того, прошло всего два года, и дети старшего возраста, не успели получить домашнее воспитание, не поменяли своих привычек, а некоторым уже нужно покидать ее дом.
«Трудностей тоже много. Я одинокая женщина, все равно трудности есть. Когда моя старшая дочь приехала из Ташкента, она собрала у всех планшеты и проверила их. Она обнаружила там плохие вещи. Дочь забрала у них планшеты и сказала, что вернет только, когда они исправятся. Это вызвало проблемы. Я прячу ножи, ножницы по ночам, не сообщая детям. Я боюсь, что они сделают что-нибудь. Я доверяю своим мальчикам, но девочки вышли из моего доверия», – говорит она.
Трудности возникали еще и потому, что в государственных детских домах этим детям не приходилось трудиться, им предоставлялось готовое горячее питание, их обстирывал и обглаживал персонал детских домов, поэтому они не привыкли вести собственный дом.
«Сейчас мы все вместе тоже занимаемся домашними делами. Они чувствуют, что у них есть сестры, братья, тети, дяди. Они сами выполняют работу по дому. Они сами стирают белье. Они рассказывают мне о своих проблемах и достижениях. Вместе мы занимаемся всевозможными мелкими делами. Мы также отправляемся в путешествия по другим областям. Все для них создано государством. Каждый месяц к этим ребятами приходят сотрудники Нацгвардии, психологи и разговаривают. Недавно принесли новые планшеты. Теперь они понимают концепцию семьи», – говорит она.
Халикова говорит, что старшей из ее воспитанниц уже исполнилось 18 лет, и ее контракт с ней закончен. Государство предоставляет выпускникам детских домов квоты на поступление в вузы страны, а после окончания университета им предоставляют полностью мебелированную однокомнатную квартиру и единовременную выплату в размере 33 миллиона сумов (2697,44 долларов США).
«Нашей старшей дочери исполнилось 18 лет. Ее контракт со мной закончился. Сейчас онa поступила в высшее учебное заведение. Живет пока в общежитии», – говорит она.
Однако Халикова считает, что даже в 18 лет эти дети остаются детьми, и они еще не готовы к самостоятельной жизни. Государство выплачивает им большие суммы и предоставляет отдельные квартиры, но молодые люди не умеют правильно распоряжаться этими средствами.
«Я считаю, что система адаптации этих детей к жизни плохо организована. Потому что дети выходят из-под контроля взрослых после 18 лет в семейных детских домах. Государство предоставляет им квартиры с мебелью. Кроме того, они получают независимость и большие суммы денег. Я знаю случай, совсем недавно государство выделило ребенку дом и 33 миллиона сумов. А мальчик потратил эти деньги на разные вещи за один час», – рассказала она.
По мнению Халиковой, и после 18 лет за этими детьми нужно присматривать взрослым. Они не умеют правильно распоряжаться теми средствами, которые им предоставляются. Чрезмерная опека и государственные льготы приводят к тому, что даже у самих детей складывается мнение, что государство обязано им все это делать. Многие даже не стремятся хорошо учиться, потому что знают, что государство предоставило им льготы, и если они наберут 30% от общей суммы баллов, они будут приняты в высшие учебные заведения на основе гранта.
«Я думаю, что контроль над ними теряется после поступления в высшее заведение. Его жизнь после 18 лет становится свободной, неконтролируемой. Они не опытны и им труднее адаптироваться во взрослой жизни. Потому что до 18 лет все за них делается государством, а потом получается, что они должны делать все сами. Большие суммы денег, предоставляются квартиры или комнаты в домах на территории, где он родился, поступают в высшие учебные заведения. Многие воспитанники детских домов не оценивают возможностей, предоставляемых государством. А если после 18 лет эти дети не набирают 30% от общего количества баллов, достаточного для поступления в вуз, их дальнейшая жизнь становится и вовсе неопределенной», – говорит Халикова.
Все это приводит к тому, что эти дети идут по «дурному пути», считает она.
Истории выпускниц семейного детского дома
Двум воспитанницам Любови Халиковой уже исполнилось 18 лет, и они должны покинуть семейный дом. Севинч Чориевa поступила в высшее учебное заведение, а вот Мадина Салимова не смогла набрать нужное количество баллов. Обе они обеспокоены своей дальнейшей судьбой и не знают, что их ждет в будущем.
В интервью CABAR.asia Севинч Чориевa рассказала о том, что очень рада тому, что живет в семейном доме и, что ей удалось поступить в вуз.
«Наша мама приняла нас, как своих дочерей. Я еще не видела ни одной стороны, которая бы мне не понравилось в семейном детском доме. Потому что здесь мы все одна семья. Но мне исполнилось 18 лет и меня приняли в высшее учебное заведение. Сейчас я ухожу из семейного приюта. Я начинаю учиться в университете. Теперь я переживаю, что меня упускают из виду. Я думаю, что нам нужна какая-то поддержка даже после 18 лет, чтобы приспособиться к жизни после этих 18 лет», – сказала она.
Она также поделилась своими переживаниями о судьбе своих однокашников, которым не удалось поступить в учебное заведение.
«Скажу еще одну вещь. Такие дети, как я, знают, что у нас есть привилегия – получить высшее образование, поэтому мы не учились, как надо. Мне повезло, и меня приняли. Но что будут делать те, кому исполнилось 18 лет, живя в семейном детском доме, не имея доступа к высшему образованию. Семейные дети не могут дальше оставаться в этих домах. Как они будут жить, даже если государство дает жилье? Что будут есть? Что носить? Эти вопросы также остаются открытыми», – сказала Севинч.
Мадина Салимова говорит, что жалеет о том, что хорошо не училась.
«Я даже не была заинтересована в учебе, не подготовилась и не набрала достаточно баллов для поступления, считая, что у меня есть итак есть привилегия поступить в вуз. Но я не смогла поступить. Теперь я даже не знаю, что делать. Также неуместно оставаться здесь после того, как мне исполнится 18 лет. Потому что государство деньги им тоже не платит. Сейчас я живу здесь, меня любит мама, даже если за меня не платят. Сейчас я хорошо учусь на компьютере, потому что хочу хорошо работать, зарабатывать деньги и готовиться к учебе, сейчас я читаю больше книг», – говорит она.
Суммы и выплаты, льготы и выгоды…
Еще одной проблемой является то, что некоторые приемные родители, изъявившие желание взять на воспитание детей, не всегда готовы их воспитывать бескорыстно. Часто они берут их из-за денет, которые выплачивает государство и из-за большого количества льгот. Есть случаи, когда за детьми не смотрят и даже эксплуатируют.
В соответствии с постановлением президента Узбекистана «О дополнительных мерах по совершенствованию деятельности семейных детских домов» с 1 сентября 2022 года семейные детские дома могут создавать граждане, пожелавшие воспитывать детей-сирот и детей, лишившихся родительской опеки, на основе решения хокима соответствующего района или города, без статуса юридического лица.
Координацию и контроль за деятельностью семейных детских домов поручено осуществлять Национальной гвардии и отделам по охране детства районных и городских хокимиятов.
В соответствии с этим постановлением, гражданам, создавшим семейные детские дома, ежемесячно выделяют средства из государственного бюджета – для каждого воспитанника до 7 лет – в пятикратном размере базовой расчетной величины (около 135 долларов США); в семикратном – для воспитанников 8-18 лет (188,56 долларов США); а за каждого воспитанника семейного детского дома родителям выплачивается минимальная заработная плата (980 000 сумов или 80,47 долларов США), а за детей с инвалидностью – полтора размера минимальной заработной платы.
Ежемесячно для лечения и оздоровления каждого воспитанника с инвалидностью, взятого на воспитание в семейный детский дом, выделяют минимальный размер заработной платы (80,47 долларов США).
Каждому воспитаннику предоставляется право бесплатно участвовать в кружках и курсах при государственных спортивных комплексах, духовно-просветительских центрах, клубах, конно-спортивных секциях, моноцентрах «Ишга мархамат» и других образовательных центрах, расположенных в городах и районах.
Федерация профсоюзов Узбекистана ежегодно предоставляет им бесплатные путевки в санаторий. Районные или городские администрации организовывают для них бесплатные поездки в исторические города страны, театрализованные представления и концертные программы. Также два раза в год дети могут бесплатно проходить полное медицинское обследование в государственных лечебно-профилактических учреждениях.
Все льготы, предоставляемые воспитанникам, предоставляются также и родным детям граждан, которые создали семейные детские дома.
Юрист и блогер Шермухаммад Дехконов, бывший воспитанник детдома в Ферганской области, считает, что в переводе детей сирот из государственных в семейные домах есть положительные моменты, но есть и негативные последствия.
«Если это настоящая семья, и они хорошо воспитывают детей, то у детей из приютов будет развиваться концепции семьи и настоящие привязанности», – говорит он.
Однако, по его мнению, такие большие выплаты в условиях, когда в регионах зарабатывать трудно, есть соблазн открывать семейные детские дома только из-за материальной выгоды и государственных льгот.
И такие примеры уже наблюдаются. Дехконов рассказал о случае, когда в одной такой приемной семье, в Фергане, на деньги, выделенные государством на содержание детей, купили две машины, а девочек, которых удочерили, «кормили только помидорами с хлебом».
«Девочек пугали, говоря им сидеть тихо. Меня за то, что я вмешиваюсь в их семью, когда я говорил об этом, тоже запугивали: “Почему ты это делаешь? Во многих семьях дети не едят достаточно”. В детском доме их каждый день пять раз в день кормили. А сейчас в некоторых семьях они даже 3 раза в день не могут поесть. … Многие дети похудели и заболели. […] Дети не могут выразить свою боль. Если дети возражают, то взрослые их заставляют замолчать, пугая их криками. Потому что возражений против этого не может быть, потому что семейные детские дома были созданы по инициативе президента», – рассказал блогер.
Опрошенные пециалисты говорят, что решение упразднить детские дома и перевести детей в семейные было принято поспешно, и этот механизм до конца не пока продуман. Не совсем верное решение было передать контроль над исполнением этого решения Национальной гвардии, потому что у них не было опыта в решении подобных вопросов.
Шермухаммад Дехконов считает, что реформа не была до конца продумана и проведена поспешно.
«Передача детей из детских домов в семейные детские дома была проведена в срочном порядке, сразу после указа президента. На самом деле, я думаю, что нужно было переходить к этому процессу шаг за шагом. Контроль над этим процессом был передан Национальной гвардии, которая вообще не имела опыта в этой области. Национальная гвардия быстро закрыла детские дома, чтобы выглядеть лучше, и отдала детей в семейные приюты», – сказал он.
А проблемы остались. И теперь они будут только нарастать, считает Дехконов.
«В Ферганском районе Узбекистана закрылись два семейных детских дома. Бывшие воспитанники детских домов, такие как я, ходили раньше в свои детские дома по праздникам. Куда мы пойдем сейчас? Куда пойдет ребенок, если его приемные родители внезапно умрут и ребенок станет сиротой? Пройдет 3 или 4 месяца, прежде чем Национальная гвардия найдет новую семью и отдаст этих детей. Вопрос с документацией также занимает много времени. Куда ребенок пойдет в это время? Эти вопросы остаются открытыми», – сказал он.
С ним согласна и бывший руководитель детского дома № 21 города Ташкента Умида Маманова, которая отмечает важность того, чтобы каждый ребенок воспитывался в семье. Но такая поспешная ликвидация детских домой и передача детей в неподготовленные семьи была проведена неправильно.
Маманова считает, что к детям, выросшим в детских домах нужен особый подход, у большинства есть психологические травмы. Даже у специалистов не всегда получается его найти. А многим семьям, которым передали детей не хватает знаний и опыта.
«Эти дети теперь попали в руки неспециалистов. Надзор за этими детьми был передан Национальной гвардии, которая вообще не имела опыта. Хорошая идея, но отсутствие специалистов может не сработать. Это должно быть постепенным переходом», – сказала она.
Маманова считает, что наряду с семейными, нужно было оставить и государственные детские дома.
Она предлагает создать какие-то центры, рассчитанные на 30 или 40 человек, в которых бы проверялось здоровье этих детей, их психическое состояние в течение 6 месяцев. Дети, у которые есть собственные родители или родственники, могли бы там пережидать какое-то время.
«Я думаю, что детские дома тоже нужны, а не закрывать их все сразу. Они же находят близких родственников, я думаю, что им нужен центр, где семьи могут их найти. Куда теперь пойдут дети из тех или иных семей, если родители умерли, или из семей, лишенных родительских прав. Застревает на улице. Поэтому должны быть созданы центры временного содержания детей», – считает она.
Журналистка Нозима Ташпулатова (радиоканал” Узбекистон 24″), которая освещает социальные проблемы, также считает, что проект до конца не проработан.
Во-первых, существующая инфраструктура недостаточно изучена, детей отдавали в семьи, где не было достаточной специальной подготовки. Кроме того, семейные детские дома стали источником дохода для некоторых семей. Материальные средства, выделяемые государством на детей, используются в интересах самих этих семей, считает журналистка.
«Когда я недавно ездила в Кашкадарьинскую область, я видела мальчика, который был пастухом. Русский по национальности, хорошо говорит по-узбекски. Я спросила ребенка, как он сюда попал? Он рассказал, что жил в детском доме, а затем, когда были созданы семейные детские дома, его усыновила семья. Теперь он сказал, что приехал в дом близкого родственника этой семьи на лето, чтобы пасти стада», – рассказала она.
Кроме того, она переживает за то, что вся хорошая инфраструктура, имеющаяся в государственных домах, может быть распродана.
«Была хорошая инфраструктура детских домов. Они перейдут в частный сектор, если не будут сохранены в настоящее время. Вероятно, власти рассматривают возможность продажи этих зданий каким-то частным секторам. Если это не будет приостановлено, если они не сохранят здания этих детских домов, то это может стать добычей для предпринимателей, и тогда у государства не будет денег на восстановление детских домов, в случае надобности», – сказала Нозима Ташпулатова.
Фото на обложке: ru.freepik.com