«Совершенно очевидно, что мы с тем уровнем коррупции, которое кыргызское общество и государство вырастили на сегодняшний день, не сможем совершить ни экономический, ни научный, ни технологический, ни социальный прорывы, потому что коррупция, оставаясь такой как сейчас, будет продолжать пожирать и без того скудные ресурсы, которые могли бы быть инвестированы в наше развитие», — отметил в статье, написанной специально для CABAR.asia, Адылбек Шаршенбаев, директор Представительства Transparency International в Кыргызстане.
В Индексе восприятия коррупции за 2014 год Кыргызстан набрал 27 баллов, что на 3 балла больше чем в 2013 году (24 балла), и переместился со 150 на 136 место. Наши чиновники не упускают возможность упомянуть о том, на сколько позиций мы продвинулись по рейтингу, и заявить об успешности проводимой государством антикоррупционной политики. Но так ли это на самом деле и что же действительно было сделано государством на ниве противодействия коррупции?
Для начала, надо понять, что такое Индекс восприятия коррупции (ИВК) или CorruptionPerceptionIndex (CPI). ИВК – это составной интегральный индекс, рассчитываемый международным движением по противодействию коррупции Transparency International с 1994 года для привлечения общественного внимания к проблеме коррупции. Исследование построено на вычленении и приведении к единому знаменателю данных о коррупции из других опросов, проведенных известными и заслуживающими доверия организациями, методики которых подвергаются тщательному анализу со стороны специалистов Transparency International. Индекс ранжирует страны по шкале от 0 до 100 баллов, где ноль обозначает самый высокий уровень восприятия коррупции, т.е. абсолютную коррумпированность и сто – наименьший, т.е. абсолютное отсутствие коррупции.
Зная о пределах шкалы измерения ИВК становится понятно, что мы всё еще находимся в самом низу рейтинга, наряду со странами с экстремальным уровнем коррупции (до 30 баллов), и до сих пор ситуация оставляет желать лучшего. Об этом же свидетельствуют данные и других исследований. Так, по результатам исследования «Коррупция в Кыргызстане: масштабы, причины и возможности снижения», проведенного по заказу Министерства экономики в 2014 году, коррупция является второй по значимости проблемой после политической нестабильности.
В среднем 52,8% опрошенных респондентов давали взятки в течение последних 3 лет, и большинство граждан (72,3%) и предпринимателей (76,4%) считают коррупцию очень серьезной проблемой для государственного управления в Кыргызстане. По данным другого глобального исследования, проводимого Transparency International на основе опросов населения соответствующих стран – Барометра мировой коррупции – в 2013 году в Кыргызстане 86% респондентов заявило, что за последние 2 года уровень коррупции остался таким же (45%) или вырос (41%), и 68% заявили, что государство неэффективно борется с коррупцией.
Чтобы уверенно говорить об успешности антикоррупционной политики, необходимо непрерывная положительная динамика на протяжении более длительного срока чем один год. Да, за последние годы, которые прошли со времени последней смены власти, был предпринят ряд шагов антикоррупционной направленности: было упразднено ставшее бесполезным Национальное агентство по предупреждению коррупции и создана Антикоррупционная служба при ГКНБ; был создан Комитет по противодействию коррупции в Жогорку Кенеше; стратегия по борьбе с коррупцией подверглась неоднократной переработке; был принят целый пакет изменений и дополнений в действующие нормативно-правовые акты, в том числе в Уголовный кодекс; закон «О борьбе с коррупцией» был заменен на закон «О противодействии коррупции» и была утверждена Национальная стратегия устойчивого развития, одним из индикаторов которой было обозначено передвижение Кыргызстана в число первых пятидесяти стран по рейтингу ИВК (что весьма амбициозно).
Возбуждаются уголовные дела на коррупционеров различного ранга: от мелких чиновников до бывших министров и спикера парламента. Созданы Общественные наблюдательные советы при государственных органах, делаются другие попытки вовлечения общества в деятельность по реализации антикоррупционной стратегии. Политическое руководство страны делает заявления о важности борьбы с коррупцией и решимости ее проводить. Но улучшения в рейтинге в течение одного-двух лет могут быть связаны с ожиданиями населения и международного сообщества о реальном осуществлении антикоррупционных реформ. А чтобы сохранить ту положительную динамику, о которой говорится сегодня, надо эти ожидания оправдать, неукоснительно и эффективно реализуя реформы и избегая ошибок допущенных в прошлом.
За примером далеко ходить не надо: в начале 2000-х наше государство активно декларировало свою приверженность противодействию коррупции следуя тенденциям, происходящим в мире. Была объявлена административная реформа: в период 2003-2004 годы был принят ряд законов антикоррупционного свойства, таких, как: законы «О борьбе с коррупцией»; «О государственной службе», «О государственных закупках»; «О декларировании и публикации сведений о доходах, обязательствах и имуществе лиц, замещающих политические и иные специальные государственные должности, а также их близких родственников». Были созданы Агентство по делам государственной службы и Агентство государственных закупок, призванные навести порядок в соответствующих сферах.
Но процесс ненадолго прервался произошедшей в марте 2005 года сменой власти, одной из основных причин которой была коррумпированность прежнего, запустившего процесс реформ, режима. Казалось бы, новые власти всерьез возьмутся за борьбу с коррупцией. На волне смены власти были подписаны документы и созданы «независимые» органы для обеспечения той самой, весьма необходимой в борьбе с коррупцией, системности. Так, в июне 2005 года, была утверждена Государственная стратегия борьбы с коррупцией в Кыргызской Республике, и позже подписаны указы о создании Национального совета по борьбе с коррупцией и Национального агентства по предупреждению коррупции. В том же году наша страна присоединилась к Антикоррупционной сети Организации по экономическому сотрудничеству и развитию, разработавшей так называемый Стамбульский план действий против коррупции для стран, вошедших в эту сеть. И, наконец, мы почти попали в число первых тридцати стран, ратифицировавших Конвенцию ООН против коррупции, необходимых для вступления ее в силу. Естественно это всё сопровождалось заявлениями руководства страны о приверженности борьбе с коррупцией.
Но революционный порыв продержался совсем недолго. Первый руководитель Национального агентства по предупреждению коррупции, призванного обеспечить требуемую системность, назначенный на четыре года без права отстранения, был уволен с формулировкой «в связи с переходом на другую работу» всего через девять месяцев за излишнюю «прыткость» в выведении коррупционеров высокого ранга на «чистую воду». Естественно, что никто не собирался назначать его на другую должность. Материалы, содержавшие нелицеприятные сведения на высших чиновников, включая руководителя Администрации президента и председателя Верховного суда, отправленные Национальным агентством по предупреждению коррупции в адрес президента и Агентства по делам государственной службы (органа, ответственного тогда за мониторинг имущественного состояния чиновников) были отозваны не имевшим на это права, но оказавшимся более лояльным, Национальным советом по борьбе с коррупцией. Следующие назначенцы на должность комиссара (так именовалась должность руководителя антикоррупционного ведомства) уже подбирались более осторожно, из «послушных» кадров. В итоге, борьба с коррупцией была сведена к проведению формальных мероприятий для создания видимости исполнения стратегии.
Как можно заметить, на деле, всё так и осталось на уровне декларирования, государство не предприняло ощутимых шагов, направленных на создание реально работающих механизмов исполнения вышеперечисленных нормативно-правовых актов, организацию эффективной работы созданных структур и вовлечения общества в деятельность по противодействию коррупции. Наглядным свидетельством тому могут служить нижеприведенные данные, отражающие ИВК по Кыргызстану (рассчитывается для Кыргызстана с 2003 года):
| Год | 2003 | 2004 | 2005 | 2006 | 2007 | 2008 | 2009 | 2010 | 2011 |
| Балл | 2,1 | 2,2 | 2,3 | 2,2 | 2,1 | 1,8 | 1,9 | 2,0 | 2,1 |
| Позиция | 118 из 133 | 122 из 146 | 130 из 159 | 142 из 163 | 150 из 180 | 166 из 180 | 162 из 180 | 164 из 178 | 164из 183 |
Как видно из таблицы и диаграммы, показатели нашей страны колеблются с небольшими отклонениями в районе 2 баллов (до 2012 года шкала ИВК составляла от 0 до 10 баллов). Низкий балл, полученный страной и место среди последних двадцати-тридцати стран рейтинга, свидетельствуют, что в нашей стране за эти годы государство не работало всерьез над проблемой коррупции.
Сейчас, совершенно очевидно, что с тем уровнем коррупции, которое мы, кыргызское общество и государство, вырастили на сегодняшний день, мы не сможем совершить ни экономический, ни научный, ни технологический, ни социальный прорыв, потому что коррупция, оставаясь такой, как сейчас, будет продолжать пожирать и без того скудные ресурсы, которые мы могли бы инвестировать в наше развитие.
Что же нужно, чтобы и нынешние антикоррупционные реформы не свелись к формализму и «ура» отчетности?
Попробуем перечислить требуемые для этого минимальные условия:
· Необходимо, чтобы заявления о важности борьбы с коррупцией и решимости ее проводить были подкреплены реальными действиями по обеспечению их исполнения. Только тогда это можно будет называть проявлением политической воли, без которой в принципе невозможно проведение действенной антикоррупционной политики.
· Нормативные акты в сфере противодействия коррупции должны неукоснительно и эффективно применяться на практике. При этом должен работать принцип неотвратимости наказания за коррупционную деятельность, вне зависимости от принадлежности коррупционера к правящей власти или оппозиции.
· Привлечь на государственную службу высококвалифицированные кадры, для чего требуется усовершенствовать систему отбора и повысить привлекательность государственной службы, разработав действенную систему оплаты труда и мотивации. Одновременно нужно стремиться к установлению на государственной службе стандартов менеджмента качества и производительности труда.
· Организовать антикоррупционное просвещение, как государственных служащих, так и граждан как в части инструментов и техник по противодействию коррупции, так и в части понимания широты форм и видов коррупции. Здесь важно максимально использовать возможности, которые сегодня нам предоставляют информационно коммуникационные технологии.
· Обеспечить прозрачность и подотчетность деятельности государственных органов, включая действенное осуществление гражданского контроля. И это не обязательно должно происходить под контролем государства в виде создания государством советов и форумов для отдельных представителей общества. Органы власти в Кыргызстане должны осознать, что каждый и любой гражданин имеет законное право на проверку действий тех, кто распоряжается общественными ресурсами и находится на службе у общества. Причем необходимо оградить таких активных членов общества от угроз и нападок со стороны ретивых чиновников и их сподвижников пытающихся избавиться от назойливых и дотошных активистов путем обвинения их в посягательстве на основы конституционного строя, подрывной или экстремистской деятельности. Это не конечный список.
Автор: Адылбек Шаршенбаев, Председатель првления Представительства Transparency International в КР.