Редакция CABAR.asia приводит мнения международных экспертов о последствиях конфликта на границе между Кыргызстаном и Таджикистаном, эффективных способах деэскалации и релевантности посредников в этом вопросе.
Подпишитесь на наш канал в Telegram
Любой конфликт, будь то внутриполитический или выходящий за рамки границ, имеет определённые последствия для их сторон. В ходе конфликта на границе между Кыргызстаном и Таджикистаном с 28 апреля по 1 мая, согласно обнародованным данным, с кыргызской стороны погибли 36 человек, 186 получили ранения, около 58 тысяч человек вынуждены были покинуть места жительства. По данным властей Таджикистана погибли 19 человек, 87 раненых и около 15 тысяч местных жителей были эвакуированы в безопасные места[1]. Ряд международных организаций выразили свою обеспокоенность и призвали к прекращению столкновений.
Как видно, острая фаза конфликта привела не только к человеческим жертвам с обеих сторон, экономическому ущербу, вынужденной миграции, но и продолжает оказывать влияние на внутри и внешнеполитические процессы.
Внутренняя политика: рост милитаризации и политической борьбы
Российский эксперт, к.и.н., старший научный сотрудник Центра постсоветских исследований ИМЭМО им. Е.Примакова РАН, Станислав Притчин считает, что прошедший конфликт серьёзным образом повлияет в дальнейшем на пограничную политику обеих стран, которая «станет более жёсткой в целом, особенно в Ферганской долине. Уже можно наблюдать рост милитаризации и укрепление военной составляющей, обеспечение безопасности границ. То есть, если до этого момента военный конфликт никто не рассматривал как реальную возможность, то сейчас мы все увидели, что развитие ситуации может пойти таким образом. В любом случае, несмотря на переговорный процесс, стороны будут всё равно держать в уме возможность эскалации и, соответственно, будут строить свои оборонные планы, исходя из вот такой возможности».
Кандидат наук по международным отношениям Центра исследований Европы и Евразии в Национальном институте восточных языков и культур Франции (CREE at INALCO/Sorbonne Paris Cité) Мелани Садозай акцентирует внимание на внутриполитическом дискурсе: «Границы в любой стране по определению связаны с суверенитетом. Если говорить о президенте С.Жапарове, то конфликт произошел всего через несколько месяцев после того, как он стал главой Кыргызстана, поэтому эти события будут иметь решающее значение в легитимации его положения в глазах граждан. Он сделал пограничный вопрос приоритетным с тех пор, как был избран, и пошел на большой риск: теперь ему нужно действовать в соответствии с его заявлениями. Результат переговоров сыграет определенную роль в поддержке, которую он получил среди кыргызстанского народа. В Таджикистане конфликт, несомненно, окажет влияние на построение официального дискурса о национальном единстве».
Независимый кыргызстанский исследователь, магистрант в области конфликтов, безопасности и развития в King’s College of London Канатбек Абдиев указывает, что конфликт обнажил все существующие проблемы в госуправлении, безопасности и коррупции в Кыргызстане, однако при этом способствовал укреплению позиций новоизбранного Президента: «Вокруг Садыра Жапарова консолидировались все политические силы и призывали других поддерживать любые его решения. Такая поддержка безусловно на руку власти, особенно в свете недавно принятой Конституции через «спорный» референдум и грядущих парламентских выборов».
Таджикистанский политолог Парвиз Муллоджанов также отмечает, что все политические и общественные силы внутри каждой из стран будут использовать конфликт в собственных целях: «Правительства будут использовать его для укрепления своих позиций, тогда как различные политические партии будут стараться воспользоваться ошибками властей для поднятия своей популярности среди населения. В Кыргызстане это влияние будет сильнее, потому что новая власть еще только начала укреплять свои позиции, и внутриполитическая борьба там по-настоящему развернется ближе к осени. В Таджикистане вертикаль власти уже выстроена, поэтому пока конфликт на политическом раскладе внутри страны особо не сказывается. Другое дело, если таджикские власти не будут учитывать интересы местных общин, то это серьезно скажется на их популярности как в регионе, так в обществе в целом».
Внешняя политика: новые контуры и поиск поддержки
Эксперт Канатбек Абдиев полагает что, система региональной коллективной безопасности во время приграничного конфликта не только не сработала, но и показала его недееспособность в современных реалиях: «это говорит, о том что традиционный формат лидерства России в Центральной Азии меняет свою конфигурацию. Если раньше это были коллективные встречи глав государств СНГ, то сейчас Россия предпочитает работать в двустороннем формате. Доказательством этому служит мини-турне министра обороны РФ Шойгу по странам Центральной Азии, встреча Путина и Рахмона в Москве на параде победы 9 мая и ожидаемая встреча Путина и Жапарова в конце мая.
На данный момент вопрос лидерства России в регионе активно оспаривается США и Китаем. Вывод американских войск из Афганистана и поиск новой базы, а также растущее влияние Китая не может не воздействовать на приоритеты во внешней политике пяти стран Центральной Азии. Кризис в отношениях с соседом заставил Кыргызстан пересмотреть свои внешнеполитические ориентиры, которые всегда были направлены на РФ. В парламенте страны стали обсуждать выход из ОДКБ, а Садыр Жапаров впервые дал откровенное интервью турецкому телеканалу о внешнеполитических ошибках прежнего руководства страны и намерениях сблизиться с Турцией».
Станислав Притчин также выделяет определённые изменения внешнеполитической активности государств: «к примеру, президент Таджикистана слетал в Москву. Хотя на официальных встречах никто ни словом не обмолвился о конфликте, тем не менее, все рассматривают эту поездку в контексте поиска поддержки позиции Таджикистана в конфликте в Москве. Кроме того, уже проходит визит президента Казахстана в Таджикистан, и обсуждается поездка президента Узбекистана в Таджикистан. В свою очередь Кыргызстан активно ведёт работу в отношении Турции. Как видно, предпринимаются достаточно серьезные шаги и вопрос заключается в том, что стороны пытаются найти поддержку в своей позиции по конфликту на международной арене, чтобы таким образом проработать вопрос».
Парвиз Муллоджанов считает, что обе стороны будут апеллировать к России, как к основному арбитру. Однако, помимо этого, как подчеркивает эксперт, «Кыргызстан может продолжить свое сближение с Турцией и другими тюркскими странами – по линии интеграционных моделей, продвигаемых Стамбулом, наподобие Лиги тюркского мира или Армии Турана. В свою очередь, Таджикистан может продолжить свое сближение с Тегераном. Возможно, что Душанбе в этом году наконец вступит в ЕАЭС».
Мелани Садозай выделяет некоторые корректировки во внешней политике Таджикистана: «Таджикские власти фактически сменили свою позицию с молчания на официальные заявления. В конце марта 2021 года, когда власти Кыргызстана предложили обменять Ворух на другие участки земель в Баткенской области, Душанбе не предоставил официальных заявлений. Однако после того, как вспыхнул конфликт, министр иностранных дел Таджикистана Сироджиддин Мухриддин заявил 30 апреля, что его страна никогда не откажется от земель, которые “по праву” принадлежат его стране».
Фундаментальным элементом во внешней политике Центральной Азии, по мнению Мелани Садози, является «важность участия региональных субъектов в переговорах, поскольку двусторонние отношения, похоже, зашли в тупик».
Способы деэскалации и дилемма посредничества
Самой эффективной деэскалацией, на взгляд Канатбека Абдиева, является миростроительство (peacebuilding): «Но миростроительство начинается после окончания конфликта, что мы пока не можем подтвердить. Однако некоторые мероприятия по миростроительству могут проводиться даже во время конфликта. Например, в стабильных районах субъекты гражданского общества, местные органы власти могут способствовать развитию механизмов разрешения конфликтов.
Учитывая текущую стадию кризиса, приоритетными должны быть мероприятия по поддержке оживления экономики, включая трудоустройство и обеспечение средств к существованию (при восстановлении инфраструктуры и общественных работ), особенно для молодежи и женщин. Программы общественных работ под руководством молодежи не только помогают восстановить местную инфраструктуру, но и дают молодым людям возможность участвовать в жизни своего сообщества. Их можно сочетать с тренингами и дискуссиями молодежных лидеров по вопросам примирения и ненасильственного общения.
Необходимы более долгосрочные мероприятия миростроительства с серьезным анализом конфликта с участием обеих конфликтующих сторон. К сожалению, в настоящее время отсутствуют усилия с обеих сторон, направленные на повышение устойчивости, укрепление потенциала и содействие решению конфликта, а также набор конкретных [целевых и адресных] действий».
Анализируя сложности разрешения конфликта, французский эксперт Мелани Садозай справедливо отмечает, что «решение заключается не просто в демаркации границы, тем более что физическое обозначение границы кажется очень сложным даже когда человек знает ландшафт. Например, есть дороги, где территория Таджикистана находится с левой стороны, а территория Кыргызстана с правой. Когда две страны буквально и физически сталкиваются друг с другом, как можно расставлять пограничные посты или барьеры? Поэтому, так как демаркация кажется сложной, одной из стратегий выхода из кризиса было бы четкое распределение ресурсов (воды и пастбищных угодий) на основе общего понимания территории. В настоящее время две страны не пришли к согласию относительно единой “правильной” карты. Еще одной проблемой является проблема вовлечения всех заинтересованных сторон. Разрешение конфликта будет достигнуто не только несколькими людьми в правительственных учреждениях, но и с учетом местных властей, которые регулярно занимаются пограничными вопросами и знают ландшафт, а также людей, живущих вдоль границ, на чью жизнь эта ситуация влияет ежедневно. Также в группу должны входить эксперты, обладающие техническими знаниями в области демаркации границы.
Оба президента официально заявили, что они хотят, чтобы конфликт был урегулирован мирными средствами, не прибегая к военным действиям. Это первый шаг. Однако трудно представить, что кто-то из них пойдет на уступки, поскольку президент Рахмон и его министр иностранных дел публично заявили, что Ворух останется частью территории Таджикистана. С другой стороны, президенту С.Жапарову необходимо укрепить свою власть и авторитет: отказ от земель вызовет недовольство в кыргызстанском обществе. Подобная сложная структура требует посредничества не обязательно для того, чтобы два лидера напрямую разговаривали друг с другом, ведь они это уже делают, но для определения рамок и содержания переговоров».
Российский эксперт Станислав Притчин отмечает некоторую дилемму посредничества в подобных конфликтах: «Как показывает практика, основное зависит от политической воли двух государств. По примеру Карабахского конфликта мы увидели, что Минская группа работала очень много лет, и, в конечном итоге, не удалось ничего достигнуть. Тем не менее, посредники нужны, потому что третий взгляд позволяет взглянуть на ситуацию со стороны без эмоциональной привязки и предложить какие-то компромиссные варианты, которые могут быть не видны в двустороннем формате. Другой вопрос – это имплементация договорённостей, потому что уже есть сложности с реализацией даже тех соглашений между Кыргызстаном и Узбекистаном по границе, которые были достигнуты на политическом уровне.
На практике властям Кыргызстана очень тяжело в конечном итоге добиться поддержки этих же самых решений у своих сообществ на границе, которых это непосредственно касается. Понятно, что вопрос границы – он принципиален, он политизирован, в особенности в Ферганской долине, где ключевой вопрос – это вода, пастбища и сложная география, демография, когда люди живут практически друг рядом с другом, пользуются одними и теме же источниками воды. Анклавы добавляют ещё сложности, потому что это вопрос логистики, требующий очень серьёзной проработки. Поэтому мне кажется, любые варианты, которые способствовали урегулированию ситуации, были бы позитивными, в том числе и привлечение внешних каких-то игроков».
Парвиз Муллоджанов резюмирует, что «наличие группы посредников, как правило, положительно сказывается на ходе переговоров. Единственное условие – список посредников должен быть согласован обеими сторонами, а не навязан извне, или одной из сторон прошедшего конфликта».
Данный материал подготовлен в рамках проекта «Giving Voice, Driving Change — from the Borderland to the Steppes Project». Мнения, озвученные в статье, не отражают позицию редакции или донора.
[1] Эрнист Нурматов, Кыргызско-таджикская граница: секреты протоколов и споры вокруг них, 12 мая 2021, https://rus.azattyk.org/a/31251150.html