Не прошло и месяца, как в Казахстане на специальном сайте была опубликована петиция против пропаганды ЛГБТ. За очень короткое время петиция набрала 50 тыс. подписей. Это необходимое количество для того, чтобы госорганы рассмотрели петицию и приняли какое-либо решение. В этой статье я хочу привести аргументы, почему данная петиция — это только часть кампании по формированию «безусловно правильного» большинства и дискредитации «безусловно плохих» меньшинств.
В марте 2023 года президент Казахстана своим указом утвердил информационную доктрину. Интересно, что доктрина содержит в себе некоторые взаимоисключающие элементы.
В частности, доктрина предполагает строгое следование принципам свободы слова, плюрализма мнений, запрета цензуры и формирование информационного суверенитета, определение идеологического вектора на основании фундаментальных духовно-нравственных и традиционных ценностей, а также противодействия ложным нарративам с другой.
При этом принципы свободы слова, плюрализма мнений и запрета цензуры прекрасно сформулированы и обоснованы как на уровне международного, так и национального законодательства и содержат понятные элементы в области практики правоприменения. Государству (любому) ничего не нужно делать, чтобы следовать принципам свободы слова. По существу, достаточно просто не мешать.
Однако с определением таких понятий, как основной идеологический вектор (при конституционном признании идеоголического многообразия), информационный суверенитет и традиционные ценности, возникают как правовые, так и риторические вопросы.
Вышеуказанные словосочетания, мягко говоря, не отвечают принципам юридической определенности, а также в известной степени вносят некоторую сумятицу в умы граждан.
Согласно статистике, в Казахстане проживает 20 миллионов человек, которые являются представителями порядка 54 национальностей и этносов.
Иными словами население страны не гомогенно и сложилось в определенных исторических реалиях, поэтому указывать на некие фундаментальные (единые) духовно-нравственные и традиционные ценности в отсутствии четкой правовой дефиниции и общего национального консенсуса по этой тематике, с моей точки зрения, является крайне сомнительным предприятием.
Несмотря на отсутствие четкого понимания того, что собой представляют традиционные ценности, борьба с теми, кто, по мнению казахстанских властей, в эти самые ценности не вписывается, идет полным ходом. Яркий пример — представители ЛГБТИК+ сообщества.
Несмотря на законодательный запрет дискриминации, цензуры и содействие плюрализму мнений, на практике я вижу полноценную информационную кампанию в отношении не только прямых представителей ЛГБТИК+ сообщества, но и тех, кто «сочувствует» этому сообществу.
Так, во время обсуждения многострадального закона «О масс-медиа» депутаты Мажилиса (нижняя палата парламента – Прим. ред.) от партии «Amanat» (ее также называют партией власти – Прим. ред.) предложили приостанавливать, т.е. подвергать цензуре деятельность СМИ, освещающих темы, связанные с «нетрадиционной сексуальной ориентацией».
Более того, в апреле 2024 года от группы депутатов Мажилиса и, что характерно, также от партии «Amanat» было предложено внести в Уголовный кодекс поправку, предполагающую разорительный штраф, а также ограничение или лишение свободы за пропаганду «нетрадиционной сексуальной ориентации».
При этом в качестве обоснования своей позиции вышеуказанные депутаты использовали понятие «традиционная казахстанская семья».
Подчеркиваю, что вышеуказанные инициативы не были приняты, однако информационный след остался.
Тем не менее, в недавно принятом законе «О масс-медиа» указано, что массмедиа будут подвергаться мониторингу на предмет соблюдения законодательства, а также на предмет нарушения, помимо прочего, нравственных и семейных ценностей. При этом дефиниции «нравственных ценностей» и «семейных ценностей» не существует. Разрабатывать вышеуказанные дефиниции казахстанские чиновники только планируют.
Вопрос о том, каким образом можно законодательно вводить словосочетания без четкой дефиниции и при этом устанавливать ответственность за нарушение того, чего в принципе нет, остается загадкой.
Таким образом, государство создает образ прямых представителей, а также «сочувствующих» ЛГБТИК+ сообществу как неких отщепенцев, чуждых элементов на пути торжества духа в деле следования курсу фундаментальных и традиционных ценностей (в отсутствии четко выраженной дефиниции, а также однозначного общественного консенсуса о том, что же такое традиционные ценности).
Интересно также, что прямое или косвенное ассоциирование отдельного человека и организации с ЛГБТИК+ сообществом используется различными силами в качестве инструмента давления и сегрегации по отношению к большинству, которое по умолчанию считается высокоморальным и духовно развитым.
К примеру, в отношении Айтбека Амангельды, брата убитой Салтанат Нукеновой, распространяется информация, что Фонд имени Салтанат будет заниматься не только борьбой с домашним насилием, но и пропагандой нетрадиционной сексуальной ориентации.
В отношении некоторых представителей Коалиции нового поколения правозащитников Казахстана также распространялась информация о связях с ЛГБТИК+ сообществом. Это однозначно делается в целях очернения репутации некоторых участников Коалиции. Само государство запрещает проведение мирных собраний в поддержку ЛГБТИК+ сообщества либо проведения собраний самими представителями сообщества. И, наоборот, дает добро на проведение мирного собрания по тематике противостояния ЛГБТИК+ сообществу.
Более того, 29 мая 2024 года на специальном государственном сервисе была опубликована петиция под названием «Мы против открытой и скрытой пропаганды лгбт в РК». Отметим, что инструмент онлайн-петиций является новым и был специально внедрен в Административный процедурно – процессуальный кодекс (АППК) для совершенствования административных процедур.
Согласно норм АППК предметом петиции не могут быть вопросы, которые могут повлечь за собой нарушение прав и свобод человека и гражданина. Тем не менее, вышеуказанная петиция прошла необходимый барьер по количеству подписантов (50 000 человек) и проходит процедуру проверки соответствия условиям.
Вышесказанное, на мой взгляд, указывает на инструментарий, которым пользуется казахстанское государство, а также различные третьи лица для формирования негативного образа представителей ЛГБТИК+ сообщества.
Важно понимать, что ЛГБТИК+ сообщество является в настоящее время удобной целью для тестирования и практического использования инструментов информационного воздействия по формированию однозначного общественного гомофобного консенсуса.
По существу государство создало атмосферу самоцензуры для абсолютного большинства тех, кто по моральным, гуманитарным и правозащитным аспектам хотел бы выступить в защиту или поддержку сообщества в онлайн- и оффлайн-форматах, справедливо опасаясь быть причисленным к представителям ЛГБТИК+ со всеми вытекающими последствиями.
Помимо репутационных последствий, публикация материалов в поддержку ЛГБТИК+ сообщества посредством аккаунтов на онлайн-платформах при прочих равных может быть расценена, как противоправный контент и заблокирована.
В заключении хочу отметить, что ЛГБТИК+ взято мной как самый яркий пример формирования образа врага, не вписывающегося в картину мира, где «традиционные ценности» используются как инструмент сегрегации, цензуры и дискриминации.
Отсюда следует, что ЛГБТИК+ сообщество — это лишь начало, в перспективе другие группы, сообщества и даже отдельные национальности/этносы могут не попасть в унисон с традиционно мыслящим большинством.
Тем более, что инструменты (которыми не стесняются пользоваться) по формированию образа врага «есть и отлично выглядят!».
P.S. Об информационной доктрине, а также о новейших законодательных инициативах как инструментах дальнейшего регулирования пространства свободы слова и создания потенциальной атмосферы цензуры и самоцензуры можно получить больше информации здесь и здесь.
Дисклеймер: Ответственность за мнение несет автор
Главная иллюстрация: Freepik.com