В ходе очередной экспертной встречи аналитической платформы CABAR.asia эксперты из 4 стран Центральной Азии (кроме Туркменистана) обсуждали проблемы экологических мигрантов в своих странах.
Вследствие глобальных процессов по изменению климата в мире все чаще звучит термин — «экологическая миграция». Этот термин появился не так давно, поэтому есть страны, в которых это понятие пока не применяется. Но ситуация, к сожалению, такова, что, практически, во всех странах, экологические мигранты уже давно есть, и их проблемы будут только расти, отмечали участники.
В этой встрече приняли участие из Казахстана — Нуржамал Иминова, исследовательница в области прав человека, гендерного равенства и инклюзии, климатолог Зоя Кретова — региональный координатор КНУ по проекту ПРООН «Изменение климата и устойчивость в Центральной Азии» из Кыргызстана, Сироджиддин Олимов , начальник Департамента внутренней и экологической миграции, государственной миграционной службы Министерства труда и занятости населения РТ из Таджикистана и профессор Наргис Косимова, доктор филологических наук, руководитель общественного объединения «Эколог» из Узбекистана.
Нуржамал Иминова рассказала о том, что в Казахстане, также как и в других странах, экологические мигранты уже давно есть. Она сама вместе со своей семьей в 90-е годы прошлого века переехала из города Нукус, регион Аральского моря, в Казахстан, из-за ухудшения здоровья членов семьи.
«То есть, я на себе я испытывала, что значит быть экологическим мигрантом», — сказала Иминова.
Глобальные компании прогнозируют, что к 2050 году 216 миллионов человек станут экологическими мигрантами. Что касается Казахстана, то страна находится в числе тех стран, где уже сейчас остро ощущается повышение температуры годового значения.
«И вот, как раз-таки, повышение температуры приводит к тому, что тают ледники, опустынивание происходит, селевые потоки, наводнения и другие катаклизмы…. Это увеличение в диапазоне 5-20% в ближайшее время. Таким образом, сход селей в 10 раз увеличится. И это будет представлять угрозу для 156 городов и поселков Казахстана, в том числе для Алматы. Чтобы мы понимали, что вот этим экологическим мигрантом может стать, практически, каждый из нас», — сказала Нуржамал Иминова.
Несмотря на то, что само понятие «экологический мигрант» достаточно изучено, статуса экологического мигранта в Казахстана пока нет.
«В отличие, допустим, от статуса «кандас». Вот этот статус позволяет человеку этнической национальности, казаху в частности, здесь получить набор услуг, доступ к гражданству и так далее. То есть, если сравнивать, то экологический эмигрант не имеет таких преимуществ, как допустим, тот же кандас», — сказала казахстанская экспертка.
Климатолог Зоя Кретова продемонстрировала презентацию, основанную на исследовании Всемирного банка о состоянии трудовой миграции в Кыргызстане. И хотя в законодательстве страны нет термина «экологическая миграция», тем не менее, экспертка обнаружила косвенное влияние климатических изменений на рост трудовой миграции в регионах Кыргызской Республики.
Она отметила, что в отчете Всемирного банка, который проводил исследование на основе анкетирования и опроса населения делаются выводы о прямой взаимосвязи между ухудшением климатических условий, засухах, селями, оползнями и увеличением оттока населения в трудовую миграцию.
«В принципе, кроме моих собственных данных, так скажем, Всемирный банк на основе анкетирования продемонстрировал следующие выводы: когда опрашивали население, влияли ли погодные потрясения на вашу семью за последние 10 лет? И вы видите положительные ответы. И опять же положительных ответов больше всего в Нарыне и в Джалабаде. То есть, в Нарыне, в основном, эта зона у нас известна тем, что здесь распространено животноводство. То есть, здесь люди находятся в прямой связи, соответственно, это обуславливает очень большие потери. Потому что нет кормовой базы, нет возможности заготовить кормовую базу на предстоящую зиму, плюс, если это суровая зима, это также негативно сказывается на их образе жизни, на их жизнедеятельности. И, конечно же, люди очень сильно реагируют, говорят, что, безусловно, на нас влияет очень сильно, на нашу жизнь влияет погода», — сказала экспертка из Кыргызстана.
Она отметила, что в Кыргызстане ежегодно происходят локальные чрезвычайные бедствия, такие как сход селей и паводки. У МЧС существует определенный протокол временной ликвидации населения до того момента, пока последствия не ликвидируют, то есть, пока это место не станет безопасным.
«Но опять же, это можно рассматривать, как миграцию, но это внутренняя миграция и это временная миграция. Конечно, существуют некоторые программы, которые позволяют людям переселиться из опасных очагов. Но опять же, эта практика очень сложная, потому что люди просто не хотят, как правило, уезжать с излюбленных мест, там, где жили их предки, в силу традиций», — сказала она.
В Таджикистане, в отличие от соседних стран, экологические мигранты появились с начала 2000 годов, рассказал Сироджиддин Олимов, начальник департамента внутренней и экологической миграции государственной Миграционной службы Министерства труда и занятости населения Республики Таджикистан. И с того времени термин и статус существует официально.
С 2002 года до сегодняшнего дня из опасных зон в более безопасные места были переселены 72 тысячи семей. Из-за того, что Таджикистан горная страна, 93% территории которой занимают горы, в стране более 1200 мест определено, как места экологической опасности. Основные опасности для населения представляют сели, оползни, паводки и землетрясения, поскольку страна расположена в зоне высокой сейсмичности, отметил он.
По словам Олимова, работа по переселению экологических мигрантов в Таджикистане ведется комплексно. Статус экологических мигрантов в Таджикистане определяют несколько министерств. Это Министерство труда и занятости населения, Миграционная служба, МЧС, Главное управление геологии и другие. Задействованы, практически, все министерства, подчеркнул он.
«Эти [опасные] места определяет Управление геологии, МЧС дает добро, потом Миграционная служба проводит все остальные мероприятия. У нас где-то по 48-ми районам от 25 до 48 сел имеют таких экологических мигрантов. Конечно, как вот Зоя сказала, людям трудно адаптировать на новом месте. У нас тоже такое есть», — сказал Олимов.
Таджикский эксперт рассказал о том, что в стране есть зоны планового затопления, например, территория Рогунской ГЭС, откуда людей переселяют в другие места из-за строительства водохранилища.
«Вот их мы тоже переселяем. Люди годами, веками живут там. Это очень трудно для людей», — отметил он.
Олимов рассказал о том, как для переселенцев готовятся новые места жительства, отметив, что по поручению правительства в места переселения проводится вся необходимая инфраструктура.
«Где, допустим, правительство разрешает, и эти земли распределяют, где дают места для нового жилья, в первую очередь у нас открывается медпункт. Потом дорогу строят, электроснабжение. И государство, и еще другие помогают», — сказал он.
В нынешнем году подписан указ о переселении 525 человек в другие места в течение трех лет. Правительство оказывает помощь и в перевозке экологических мигрантов из горных местностей на равнинные места.
«Миграционная служба им помогает, вывезти на новое место, насчет транспорта всегда помогает. Выделяет кредиты им. Есть безвозмездные, есть льготные, государство помогает. Плюс миграционная служба каждому члену, то есть главе семьи выделяет по 5 тысяч сомони . Это 500 долларов сейчас, а раньше в 2000-х годах это было 1200 долларов на первые нужды», — сказал таджикский эксперт.
Уговорить людей переселяться из насиженных мест бывает очень сложно, подчеркнул эксперт. Со стороны их ведомства ведутся разъяснительные работы.
«Это очень трудно. И не дай Бог вам всем видеть это. Это не тот случай, чтобы радоваться, что я выполнил, допустим, вот этот приказ. Я людей отправил с одного места в другое, хотя там и хорошие места есть, но люди давними веками тут живут. Они редко понимают, что здесь уже опасно для их жизни. Но когда МЧС и Геология, действительно, покажет, что вот в течение года, допустим, ваша земля больше не годна, они потом понимают. А есть и такие люди, которые не хотят понимать, пока не увидят [своими глазами] этот случай, не уедут… А у нас 93% горы, это очень-очень много», — сказал Сироджиддин Олимов.
Экспертка из Узбекистана, Наргис Косимова рассказала о том, что, к сожалению, в Узбекистане пока не ведется статистика по экологической миграции ни в одном из министерств. И на это в стране пока не обращают большого внимания.
Хотя, по ее мнению, для Узбекистана последствия от изменения климата могут быть намного опаснее, чем для остальных стран. Потому что 25% экономики и рабочей силы заняты в сфере сельского хозяйства, а именно по этому сектору больше всего бьет глобальное изменение климата. При негативном влиянии этих процессов, объем внешней и внутренней миграции может возрасти.
По словам Косимовой, в Узбекистане существует несколько экологических проблем, влияющих на климатическую миграцию, на жизнь и здоровье людей.
«Это, всем известное, высыхание Аральского моря. Потому что именно Приаралье, а туда входит Республика Каракалпакстан и Хорезмская область, их территория обширна, занимает по площади одну третью часть территории страны. Истощение водных ресурсов в данном регионе, вызванное строительством ирригационных систем, привело к серьезным экологическим последствиям. Сокращение площади Аральского моря привело к высокому уровню засоления почв, пылевым и соляным бурям и ухудшению качества воздуха, что угрожает здоровью не только жителей Приаралья, но и здоровью жителей других регионов. Ветра разносят соляную пыль по всей республике и соседним странам», — сказала она.
Большую проблему для людей представляет собой опустынивание земель, считает экспертка.
«Хотя это не озвучивается, но поскольку я вплотную занимаюсь экологическими проблемами, я нашла такую статистику. В Узбекистане опустынивание ежегодно влияет на более 10 тысяч гектаров земли. Изменение климата ведет к усилению частоты и силы ветров. Естественно, что это ведет к потере плодородия почв. Из-за этого люди могут покидать эти земли и искать новые места для жизни, туда, где есть вода, естественно», — отметила Наргис Косимова.
Индустриализация, которая приводит к загрязнению воздуха, и нехватка средств для экологического контроля. Уже сейчас в столице страны, в пригородах и областях ситуация с качеством воздуха с каждым разом ухудшается. Все это, естественно, приводит к необходимости перемещения людей, отметила она.
В ходе исследования, которое проводила Касимова среди женщин в Каракалпакстане и Джизакской области, выяснилось, что «уже сейчас многие женщины готовы к тому, чтобы покинуть свои обжитые земли, где веками жили их предки из-за нехватки воды, из-за деградации почв. И в некоторых селах уже имеются покинутые дома. Просто люди стали уезжать из заселенных мест».
Из-за засух, низких доходов, невозможности заниматься сельским хозяйством растет количество трудовых мигрантов, которые уезжают в Казахстан, Россию, Южную Корею, сейчас поток пошел уже в Европу.
«В основном у нас уезжают из таких регионов, как Приаралье, откуда с 2015 года в Казахстан уехало более 400 тысяч человек, это были этнические казахи. Этому способствовал и тот факт, что в Казахстане был создан Общественный Фонд — Центр поддержки экологических мигрантов Узбекистана. В Узбекистане такого Центра, к сожалению, нет, отметила Косимова.
«Этнические казахи уехали в Казахстан, а узбеки, каракалпаки, они массово начали переселяться в Ташкентскую область, город Ангрен, там добывали уголь, уран. Город возрос», — рассказала она.
И сейчас начинается переселение из Ферганской долины. Наргис Косимова рассказала о том, что в прошлом году они также проводили опрос среди населения этой долины среди сел, которые граничат с Кыргызстаном.
«Там среди людей сейчас царит пессимистические настроения, и они говорили, что из-за нехватки воды уже сейчас молодежь покидает те места, где жили их предки. Потому что уже нельзя заниматься фермерской деятельностью и сельским хозяйством из-за нехватки воды. И все, в основном, перемещаются ближе к Ташкентской области, потому что климат там более мягкий, плюс здесь, пока что, есть вода. Население Ташкентской области за последние годы резко увеличилось», — говорила она.
Экспертка из Узбекистана рассказала о том, что со стороны правительства делается многое. Например, огромные средства направляются в Приаралье. Очень много денег было выделено для проведения водопровода в городе Муйнаке. Там был построен большой аэропорт и делается многое, чтобы люди не покидали насиженные места.
«Уже третий проводятся мероприятие по засаживанию дна высохшего моря саксаулом и уже есть хорошие результаты. В некоторых районах, где были высажены саксаульные леса, уже появилась живность, кабаны, зайцы, лисицы, волки. Это также уменьшает количество пыльных бурь. Особое внимание в стране уделяется экономии воды и введению новых технологий поливов, ввели мораторий на добычу гравия в руслах рек для того, чтобы предотвратить уменьшение воды в реках. Также принято постановление президента страны о бетонировании берегов каналов и рек. В стране сейчас делается многое для предотвращения последствий изменения климата и адаптации к новым условиям», — рассказала Наргис Косимова.
Однако, она еще раз обратила внимание на то, что в стране пока не ведется статистика и не очень обращают внимание на экологических мигрантов. По ее мнению, следует провести исследования и выявить о том, где и как климатические мигранты появляются, в какие регионы они переселяются.
Другие эксперты также рассказали о том, какая работа ведется в их странах, как со стороны правительств, так и неправительственных организаций для адаптации экологических мигрантов.
Они также высказали свои рекомендации для улучшения ситуации.
Подробнее ознакомиться с их рекомендациями и посмотреть встречу полностью вы можете здесь