Международная онлайн-встреча под эгидой Института по освещению войны и мира (IWPR) в Центральной Азии и Oxus Society по делам Центральной Азии (Oxus Society for Central Asia Affairs) позволила пролить свет на «Вакцинную дипломатию, регионализм и геополитическое влияние в Центральной Азии».
Центральная Азия остается особым геополитическим пространством, где в пандемический период проецируется дипломатия вакцин со стороны России, Китая, западных стран при одновременных попытках налаживания производства внутри региона. Переплетение различных геополитических акцентов в вакцинной дипломатии оказывает влияние на несколько кластеров в регионе.
Выбор основного партнера в сфере вакцинации в Центральной Азии повлияет не только геополитику, но и обусловлен также внутриполитическими, в том числе экономическими факторами. Международная онлайн-встреча под эгидой Института по освещению войны и мира (IWPR) в Центральной Азии и Oxus Society по делам Центральной Азии (Oxus Society for Central Asia Affairs) позволила пролить свет на «Вакцинную дипломатию, регионализм и геополитическое влияние в Центральной Азии».
Сущность и подоплека вакцинной дипломатии
Директор Института Гарримана Колумбийского университета Александр Кули считает, что вакцинная дипломатия становится геополитическим инструментом, геополитическим оружием в битве за глобальное влияние:
«Россия, Китай, Индия начинают пополнять списки тех стран, которые уменьшают влияние Запада и либерального международного порядка – что уже является типичными заголовками в масс медиа. В статье Лайонела Лоранта в Bloomberg: «Россия и Китай побеждают Запад в дипломатии вакцин» говорится, что Россия и Китай стратегически развертывают вакцины по всему миру и побеждают Запад в дипломатии вакцин. Это дает ощущение, что вакцинная дипломатия и прививки от COVID-19 являются инструментами воздействия».
Профессор Кули также выделил факторы влияния дипломатии вакцин на международные отношения: «Первый — это противоречие между вакцинным национализмом и неравенством, а также то, может ли существующая у нас система глобального управления и сотрудничества эффективно решить эту проблему. Во-вторых, проблема компетентности в борьбе с COVID-19 в своих странах и управление вакцинами. В-третьих, конкретная проблема предоставления селективных и общественных благ другим странам, включая вакцины.
Мы сталкиваемся с ситуацией, когда вакцинный национализм, то есть богатые страны, заказывающие поставляющие вакцины в свои страны, оставляют бедные страны позади. The Economist опубликовал достаточно противоречивую карту, которая показывает, что, по их оценкам, многие страны развивающегося мира не получат вакцину до конца 2022-2023 годов.
Проблема в том, что такие богатые страны, как Канада, США, Великобритания и ЕС, предварительно заказали партию вакцин во много раз превышающую дозу, необходимую для их численности населения. В результате международное сообщество разработало программу COVAX, которую возглавляют ВОЗ и GAVI (Global Alliance for Vaccines and Immunization – альянс вакцин). Идея состоит в том, чтобы объединить закупки и доставить 2 миллиарда доз вакцин бедным странам к концу 2021 года. К COVAX присоединились 183 страны, включая Китай, Японию и ЕС. США и Россия изначально исключили присоединение, США присоединились со времени администрации Байдена, Россия выразила намерение на свое небольшое участие.
Проблема в том, что доставка от COVAX очень медленная. Министр здравоохранения Кыргызстана в прошлом месяце заявил, что дозы вакцины Pfizer от коронавируса для Кыргызстана не будут выделяться. Почему? Потому что их нужно было хранить при очень низкой температуре. Стоимость холодильников будет непомерно высокой, а средств в бюджете нет. Эта история раскрывает не только неравенство в системе вакцинации, но также и то, что глобальное управление не реагирует на потребности таких стран, как Кыргызстан, а предпринимает шаги в одностороннем порядке и не слышит проблемы на местах».
Мягкая сила и имидж государств
Эксперты однозначны в своем мнении о том, что поставки вакцины оказывают влияние на имидж стран, а также связаны с реализацией мягкой силы. Профессор политологии Университета Содружества Вирджинии Джудит Твигг считает, что продвижение Россией вакцины является символом сохранения статуса великой державы, гордости и уважения:
«Вакцина Спутник V (V означает «Победа») была первой, одобренной правительством страны еще в августе 2020 года, что было встречено в России достаточно помпезно. Тот факт, что веб-сайт о вакцинах был переведен на семь языков, говорит нам о целевой аудитории этой вакцины. Россия нацелена не только на внутреннюю, но и на глобальную аудиторию.
Спутник V сейчас зарегистрирован более чем в 40 странах; за этими данными сложно угнаться, потому что количество стран увеличивается с каждым днем. Особый интерес вызвали страны Латинской Америки и Европейский Союз. Европейское медицинское агентство начинает официальную проверку Спутник V, и, скорее всего, в ближайшее время вакцина будет официально одобрена в ЕС. В прошлом месяце вакцина была подтверждена как безопасная и высокоэффективная в рецензируемой публикации в Lancet, одном из ведущих мировых медицинских журналов. Спутник запущен по всей России. Тем не менее, в России существует серьезная нерешительность в отношении вакцинации. В России много COVID диссидентов, много людей, которые выступают против вакцины в целом, и много людей, которые не доверяют этой вакцине.
На международном уровне, с точки зрения использования мягкой силы посредством предоставления вакцины, Россия агрессивно продавала Спутник V задолго до того, как какая-либо из западных вакцин получила одобрение регулирующих органов. Многие страны теперь имеют больше сделок по получению доз спутника, которые были произведены где-то в другом месте, особенно в Индии, и есть много других стран, которые получают технологии и формулы из России, чтобы они могли производить вакцину самостоятельно.
У России есть три цели: Спутник V, очевидно, является символом сохранения статуса великой державы, гордости и уважения. Возможность первой вырваться из глобальной пандемии, которая случается раз в столетие, ставит Россию на карту как великую научно-техническую державу. Россия сознательно изображает себя таким образом.
Например, когда веб-сайт Спутник V был впервые запущен, то его загрузка занимала несколько секунд: была встроенная задержка, и вам предлагалось нажать кнопку на экране. Вы получали звук из космической трансляции, относящейся к 1957 году, когда был запущен первый спутник. Это было отличительной чертой превосходства России в космической гонке, и не случайно этот момент сейчас вспоминают даже под названием «Спутник» для вакцины.
Во-вторых, очевидно, что Россия хочет использовать мягкую силу. Бедные страны и страны со средним уровнем дохода отчаянно нуждаются в доступе к вакцинам.
В частности, Россия противопоставляет свою щедрость кажущемуся эгоизму Соединенных Штатов, Канады и Великобритании, которые поглотили все доступные дозы вакцин Pfizer, Moderna и некоторых других европейских вакцин через соглашения о предварительной закупке, оставив остальную часть мира ни с чем. Это уже случалось раньше с лекарствами против ВИЧ. Россия очень хочет подчеркнуть это историческое неравенство».
Профессор Кули также добавляет, что то, как страны справляются с эпидемией — это форма мягкой силы, это форма власти, которую они демонстрируют: «Первоначально, летом, мы видели очень плохие оценки для США, неплохие оценки для ЕС, а также плохие оценки для Китая. Это лишь некоторые данные исследовательского центра Pew Research Center о мировом отношении к глобальному лидерству и пандемии. Считается, что и Китай, и США плохо справляются с пандемией.
Теперь мы перешли на следующий этап, где важно то, кто может эффективно доставлять дозы вакцины. Представления о том, как страны справляются с пандемией, очень изменчивы, и я думаю, что мы запомним самый последний, а не летний показатель. К примеру, позиции лета поменялись местами: Великобритания и США эффективно и быстро вакцинируют свое население, в то время как ЕС значительно отстает. Это, вероятно, изменит интерпретацию того, какие страны лучше справились с пандемией, несмотря на значительные человеческие потери в Соединенных Штатах».
Экономические и политические мотивы
Вакцинная дипломатия ряда стран не ограничивается имиджевыми намерениями, но в естественном порядке преследует экономические цели. Как отмечает эксперт Джудит Твигг, Россия видит в Спутнике V возможность для бизнеса: «Россия хочет максимизировать долю рынка. Они предлагают две дозы Спутник V за 20 долларов, что значительно дешевле, чем у Pfizer и Moderna. Но есть более долгосрочные бизнес-интересы. Россия традиционно не играла большой роли на фармацевтическом рынке. Итак, теперь Россия хотела бы многого добиться.
России необходима вакцинация в Центральной Азии, поскольку ей нужны трудовые мигранты из Центральной Азии, которые являются движущей силой российской экономики. Есть и политические мотивы. Россия явно пытается противодействовать китайскому влиянию в регионе. Традиционно это был задний двор России. В последние десятилетия Россия продает в Центральную Азию и другие фармацевтические продукты.
Однако есть предостережения относительно того, достигает ли Россия своих целей. То, каким путем идет Россия, не внушает доверия, с учетом того, что разработка вакцины шла в спешке, Спутник V не прошел полную научную и нормативную проверку, поскольку было сильное политическое давление сверху вниз, чтобы Россия стала первой в гонке вакцин».
Профессор Кули также считает, что «в Китае вакцинная дипломатия — еще один товар, предлагаемый в рамках инициативы «Пояса и пути» и Шелкового пути здоровья, который обычно идет в комплекте с другими товарами. Что касается России, то разработка Спутника V нацелена на те области, которых Запад не достиг, на страны, которые двусмысленно относятся к либеральному международному порядку. Вакцина предназначена для повышения международного престижа России и может быть использована в качестве дипломатического инструмента, например, в рамках повестки дня Евразийского экономического союза, возглавляемого Россией.
Эксперт по Китаю и Центральной Азии Темур Умаров также выявляет политические мотивы китайской вакцинной дипломатии: «Китай использует все свои мощности по производству вакцин для развертывания кампании вакцинопрофилактики и слышит, что китайские вакцины имеют ряд преимуществ перед западными альтернативами. Например, они не требуют дополнительного хранения при низких температурах, что немного упрощает ее распространение. Вакцина с одной зарегистрированной дозой также является привлекательным конкурентом. Вот почему некоторые страны предпочитают ехать в Китай за вакцинами.
В последние месяцы мы видели, что Китай был одной из ведущих стран по экспорту своих вакцин. Китай очень успешен в своей вакцинной дипломатии. Но возникает много вопросов, готов ли Китай помочь другим странам или это еще один политический инструмент, который Китай будет использовать для повышения своей репутации во всем мире. Есть также вопросы о качестве китайских вакцин».
Многовекторность как аксиома для региона
Профессор Кули обосновывает важность многовекторности в период вакцинной дипломатии: «Во-первых, все мы знаем, что страны ЦА практикуют многовекторную дипломатию. Но когда дело доходит до вакцин, каждая компетентная страна должна практиковать многовекторную дипломатию, поскольку вы не хотите полагаться на какого-либо одного поставщика, который начал бы обладать эксклюзивным политическим влиянием. Многовекторность должна быть аксиомой, когда речь идет о вакцинах.
Во-вторых, определенные политические элиты и партии, которые обычно благосклонно относятся к многовекторной политике, сигнализируя о своем намерении сотрудничать с Россией или Китаем, используют на этой поверхности вакцинную дипломатию. Вакцинная дипломатия: она реальна, она представляет собой инструмент, а в некоторых случаях суммы контрактов очень высокие».
Джудит Твигг считает, что хотя все пять стран ЦА зарегистрировали Спутник V или ведут переговоры с Россией, но ни одна из них не рассчитывает исключительно на Россию: «В частности, Казахстан 1 февраля начал массовую вакцинацию с использованием Спутника V, но Казахстан также был первой страной в мире, которая пару недель назад объявила о начале местного производства Спутника V и, что немаловажно, в дополнение к этому рассчитывает на собственную казахстанскую вакцину COVID.
В Центральной Азии есть и другие доноры, особенно многосторонние банки развития. Азиатский банк развития объявил об инициативе в размере 9 миллиардов долларов, а Всемирный банк — о 12 миллиардах долларов. Некоторые из них проходят через COVAX, некоторые предназначены для поддержки двусторонних договоренностей, а многие из них предназначены для поддержки логистических вопросов и повышения административного менеджмента. Деньги ни одного из этих многосторонних банков развития не идут на Спутник V».
Темур Умаров также рассказал о том, что в Центральной Азии предпочитают осторожно сотрудничать с Китаем по линии вакцинной дипломатии: «хотя Китай начал переговоры с правительствами стран Центральной Азии об испытаниях в 2020 году, у него было три производителя. Он провел переговоры об испытаниях с Узбекистаном, который является единственным и наиболее открытым для китайской дипломатии COVID. В центральноазиатском обществе Узбекистан менее скептически относится к китайской продукции в целом. Теперь мы видим, что Россия ведет борьбу за центральноазиатскую дипломатию вакцин, а все другие государства Центральной Азии вели переговоры с Россией о получении Спутника V. Один из опросов доказывает, что большинство населения ЦА считает, что Россия является лучшим решением с точки зрения вакцины, а менее 10% процентов респондентов поддерживают Китай. Причина в том, что все общества Центральной Азии скептически относятся к качеству китайских товаров. Политика Китая в Синьцзяне также влияет на Центральную Азию».
Резюмируя
Независимый аналитик Парвиз Муллоджанов в заключении отмечает, что «есть три фактора, которые влияют на окончательные решения центральноазиатских правительств. Во-первых, группа внешних или геополитических факторов. Это выбор между Россией, Китаем и Европой, которые являются основными геополитическими игроками в регионе. В этом смысле это выбор не основной вакцины, а страны-партнера.
Геополитические аспекты воспринимаются всеми сторонами, для внешних игроков это означает престиж и инструмент будущего влияния, которое укрепит их позиции в стране. Это возможность для страны выйти на фармацевтический рынок. Это также проблема безопасности. Есть давление со стороны стран, с которыми мы сотрудничаем, большинство людей приезжают из этих стран, а значит важно убедиться в отсутствии заболевания. Это также может быть попыткой будущего сотрудничества, к примеру, как вступление Таджикистана в Евразийский экономический союз. Это поле для компромиссов.
Второй кластер включает в себя экономические факторы, стоимость доставки вакцины и ее обслуживания. Также существует проблема с паспортами прививок, которые широко обсуждаются в местных СМИ и социальных сетях. По сути, это дает разрешение на поездку. Местное население пользуется меньшим доверием к китайским поставщикам услуг, поэтому правительства должны это учитывать».
Эксперт Джудит Твигг резюмировала, что «самая важная проблема заключается в том, что нам просто нужно как можно больше хороших вакцин и как можно быстрее внедрить их, независимо от того, где они производятся. В этом смысле несколько прискорбно, что так много разговоров о конкуренции, а не о сотрудничестве. И несправедливо, что Россия заявляет о своем превосходстве и занимается дезинформацией о западных альтернативах. Центральная Азия явно превращается в одну из важнейших арен для этого дипломатического соревнования».
Смотрите полную видеозапись (на английском языке) экспертной онлайн-встречи: