«Внимание к развитию каждого из перечисленных «черных лебедей» позволит передовым организациям, борющимся с торговлей людьми в Центральной Азии, определить и разработать стратегии устойчивости для противодействия новым социально-экономическим и политическим факторам уязвимости, которые могут возникнуть и использоваться торговцами людьми», – пишет аналитик-исследователь Мая Иванова (Болгария) в своей статье для CABAR.asia.
Изучая доступную статистику по случаям торговли людьми (ТЛ) в ЦА, можно отметить, что проблема остается актуальной. Отчеты показывают активизацию усилий по защите в Узбекистане.[1] Власти официально выявили 150 жертв торговли людьми в 2020 году, по сравнению с 95 в 2019 году, что стало первым увеличением ежегодного числа выявленных жертв с 2012 года.[2] Однако следует отметить, что правительство не сообщает о жертвах иностранного происхождения, что затрудняет определение степени, в которой Узбекистан является страной транзита/назначения.
В отличие от Узбекистана, Кыргызстан публикует информацию о торговле иностранными гражданами: правительство направило не менее шести жертв принудительного труда, все граждане Узбекистана, в службы приюта НПО (по сравнению с двумя жертвами принудительного труда, выявленными и направленными в 2019 году, и ни одной в 2018 году). В целом власти Кыргызстана несколько активизировали усилия по защите жертв и выявили 111 жертв в 2020 году по сравнению с 2 жертвами принудительного труда, выявленными правительством в 2019 году. НПО сообщили о выявлении и оказании услуг еще 82 жертвам.[3] Сообщается, что казахстанские официальные лица начали консультации с международными организациями и правительствами иностранных государств по созданию отдельного законодательства о ТЛ, и Казахстан является единственной страной Центральной Азии, где число зарегистрированных случаев сократилось с 67 случаев в 2019 году до 45 случаев в 2020 году.[4]
В Таджикистане, в отсутствие стандартизированных и обнародованных процедур идентификации жертв, роли и обязанности ключевых заинтересованных министерств по-прежнему остаются неясными. Власти выявили 24 жертвы торговли людьми по сравнению с 53 в 2019 году. Однако правительство не предоставляет никакой дополнительной информации о жертвах, например, об их гражданстве.[5] В Туркменистане правительство прилагало незначительные усилия по защите и не приняло или не внедрило стандартные операционные процедуры для идентификации жертв, и второй год подряд власти не выявили ни одной жертвы ТЛ.[6] Отсутствие каких-либо зарегистрированных случаев или отсутствие дезагрегированных данных, которые также включают иностранных граждан, еще больше подчеркивают серьезность проблемы, поскольку надлежащая отчетность лежит в основе борьбы с ТЛ.
Как “черные лебеди” влияют на торговлю людьми?
С целью изучения того, как недавние события повлияли и потенциально могут продолжать влиять на ТЛ, этот анализ будет сосредоточен на трех основных событиях – пандемии COVID-19, войне на Украине и приходе к власти талибов в Афганистане. Все три события имеют два основных аспекта: все они имели разрушительные, далеко идущие последствия, и всех их было невозможно предсказать с уверенностью или, скорее, они считались маловероятными и, следовательно, соответствуют определению черного лебедя.[1] Определение событий как «черных лебедей» добавляет точности и оттенок «непредсказуемости», который лежит в основе аргумента этого анализа – важности наращивания потенциала передовых организаций в решении проблемы ТЛ. «Черные лебеди» также являются важными факторами, поддерживающими миграцию, и, следовательно, напрямую способствуют распространению ТЛ в ЦА.
В отношении ТЛ эти «черные лебеди» носят сквозной характер и охватывают социальную, экономическую сферы и сферы безопасности. Пандемия является важным фактором, поскольку она повлияла на просветительские и превентивные аспекты противодействия ТЛ. Война в Украине имеет косвенные экономические последствия для региона, которые не могут не подтолкнуть экономических мигрантов к поиску альтернативных источников дохода, несмотря на связанные с этим риски. Наконец, приход к власти талибов в Афганистане может создать дополнительные проблемы с безопасностью в регионе и повлиять на его соседей, превратив их в транзитную страну для миграции, что, в свою очередь, способствует развитию ТЛ в качестве варианта прибыльного бизнеса, связанного с быстрой наличностью.
Черный лебедь 1: COVID-19
Исследования влияния COVID-19 на усилия по борьбе с ТЛ во всем мире показывают, что пандемия не только увеличила число людей, уязвимых перед ТЛ, но и прервала существующие и запланированные мероприятия по борьбе с проблемой.[7] Правительствам приходилось перенаправлять ресурсы на борьбу с пандемией, часто в ущерб усилиям по борьбе с ТЛ, что приводило к «уменьшению мер защиты и предоставления услуг жертвам, уменьшению профилактических усилий и созданию препятствий для расследований и судебного преследования ТЛ»[8]. Перенаправление средств в некоторых случаях оказалось положительным, например, в Узбекистане, где государство создало фонд поддержки наиболее уязвимых – «железную тетрадь» («темир дафтар»), предназначенную для помощи наиболее уязвимым группам, пострадавшим от пандемии, включая жертв ТЛ и уязвимых групп мигрантов.[9] Однако в таких странах, как Кыргызстан, где в государственном бюджете нет средств, предназначенных для борьбы с ТЛ, НПО пришлось адаптировать и перенаправить средства со своих проектов на борьбу с пандемией.[10]
Многие трудовые мигранты из Центральной Азии, имевшие работу и жилье за границей, оказались в еще более шатком положении – без зарплаты и под угрозой депортации из-за всех ограничений COVID-19 и принудительных карантинных мер.[11] Узбекская НПО «Истикболли авлод» сообщает, что не все трудовые мигранты смогли вернуться в Узбекистан из-за границы, а некоторые из них до сих пор пропали без вести, и есть подозрение, что они стали жертвами ТЛ.[12] Более того, еще одним последствием пандемии стало то, что торговцы людьми начали активно вербовать жертв онлайн и эксплуатировать их в новых местах, например, в частных квартирах[13]. В Узбекистане произошла широкомасштабная цифровизация ТЛ, что по-прежнему усложняет борьбу с вербовкой и эксплуатацией жертв, особенно женщин и детей.[14] Следовательно, одной из основных проблем в этой сфере остается ограниченность и фрагментарность статистических данных обо всех категориях мигрантов, включая данные о регистрации трудовых мигрантов, используемых для трудовой эксплуатации, а также о жертвах ТЛ.[15]
Из-за пандемии кампании по повышению осведомленности о торговле людьми были приостановлены или оказались менее эффективными, поскольку они проводились в аэропортах, пограничных пунктах, на железнодорожных/автобусных вокзалах или поскольку этот вопрос поднимался во время общественных собраний.[16] В Кыргызстане пандемия привела к росту экономического и социального неравенства, что, в свою очередь, привело к стремлению уязвимых слоев населения эмигрировать и устроиться на любую работу в нелегальном, неформальном или нерегулируемом секторе.[17] Многие узбекские мигранты также соглашались на любую работу, которую им предлагали за границей, чтобы удовлетворить свои основные потребности, и часто становились жертвами преступных групп или оказывались в качестве домашней прислуги с низкой заработной платой и ненормированным рабочим днем.[18]
После пандемии COVID-19 ТЛ адаптировалась и стала более серьезной, что создает множество новых проблем для передовых организаций и государств. Это потребует активного сотрудничества между правительствами, организациями гражданского общества, лидерами частного сектора, лидерами выживших и другими участниками борьбы с торговлей людьми.
“Черный лебедь” 2: Афганистан
Согласно ежегодному отчету Государственного департамента США о ТЛ, в 2021 году Казахстан, Кыргызская Республика и Узбекистан присоединились к Таджикистану в качестве стран Уровня 2 – стран, правительства которых не полностью соответствуют минимальным стандартам, но прилагают значительные усилия чтобы соответствовать им. Однако Афганистан остается страной уровня 3, поскольку правительство «не полностью соответствует минимальным стандартам по искоренению торговли людьми и не прилагает для этого значительных усилий, даже с учетом воздействия пандемии COVID-19 на его возможности по борьбе с торговлей людьми».[19]
Внезапный приход к власти талибов в 2021 году – это не только черный лебедь, но и угроза для стран Центральной Азии, поскольку они превращаются в страны происхождения/транзита/получателей ТЛ. Согласно исследованиям, афганские мужчины, женщины и дети платят посредникам за помощь в трудоустройстве за границей, прежде всего в Иране, Пакистане и Европе, которые явно проходят через ЦА.[20] Более того, в 2021 году появились сообщения о том, что торговцы людьми подвергали женщин и девочек из Таджикистана в целях сексуальной эксплуатации в Афганистане, а также о том, что некоторые агентства по трудоустройству заманивают иностранных рабочих в Афганистан из Центральной Азии обещаниями высокооплачиваемых возможностей трудоустройства и подвергают их принудительному труду после прибытия.[21]
Используя теоретическую призму для обоснования гипотез об ухудшении ситуации с ТЛ в Афганистане и влияния этого на ЦА, можно указать на возможные эффекты «просачивания», поскольку проблемы безопасности имеют тенденцию группироваться и оставаться в пределах одного и того же географического региона[22], а это означает, что обострение ситуации внутри Афганистана могло послужить подталкивающим фактором, создающим новые уязвимые места, которые используются торговцами людьми. Из-за языковых связей и того факта, что они имеют протяженную (1 357 км), в основном гористую сухопутную границу, Таджикистан, скорее всего, станет основной страной транзита для ТЛ. Напротив, Узбекистан имеет гораздо более короткую сухопутную границу (144 км), что упрощает контроль за пограничными переходами. Однако смена власти в соседнем Афганистане может оказать влияние на сепаратистские и радикальные движения в приграничных районах Узбекистана и возникает необходимость увеличения государственных программ по борьбе с радикализацией и насильственным экстремизмом, привлечения большего финансирования из иностранных фондов.[23]
Необходим дополнительный сбор данных, мониторинг и анализ, а также обмен информацией между государствами ЦА, чтобы понять масштаб ТЛ (как на внутреннем, так и на международном уровне), а также возможную повышенную уязвимость определенных групп к ТЛ. Не ставя под сомнение важность поддержания добрососедских отношений с другими странами региона, стоит подчеркнуть важность сохранения уже достигнутого прогресса и недопущения отступления от прогресса, достигнутого в области борьбы с ТЛ, или усугубления проблем в борьбе с преступлениями.
“Черный лебедь” 3: Война в Украине
Несмотря на недавнюю российскую агрессию в Украине, моноцентры, в которых предоставляется профессиональная, языковая и базовая юридическая подготовка с целью поиска работы в России, по-прежнему функционируют и бесплатны, поэтому они по-прежнему привлекают потенциальных трудовых мигрантов по всей ЦА.[24] Однако, учитывая санкции в отношении России в результате войны в Украине и, в частности, многочисленные иностранные предприятия, которые ушли с российского рынка и оставили без работы местный персонал, следует ожидать, что трудовым мигрантам из ЦА будет сложнее искать работу, даже если Кремль не налагает на них дополнительных административных или правовых ограничений. Кроме того, использование запрета на повторный въезд в качестве меры по сокращению незаконной миграции уже давно зафиксировано в российском законодательстве, при этом большинство затрагиваемых лиц являются гражданами Узбекистана, за ними следуют граждане Кыргызстана, Таджикистана и Молдовы.[25]
В практическом плане мы также должны учитывать, что из-за санкций, с которыми сталкивается Россия, сложнее переводить деньги из России в страны ЦА и что курс рубля колеблется, а, следовательно, и доходы мигрантов, которые во многих случаях являются единственным источником дохода для нескольких членов семьи.[26] Многие российские и казахстанские работодатели также объявили о банкротстве, в результате чего появились группы выходцев из Центральной Азии, которые стали группой риска для ТЛ в поисках любого варианта трудоустройства.[27] В Таджикистане наблюдатели от гражданского общества отметили, что таджикское дипломатическое присутствие в России плохо оснащено для выявления таджикских жертв торговли людьми и оказания им помощи, что делает их еще более уязвимыми в нынешних обстоятельствах.[28] Мигранты из Узбекистана уже изучают альтернативные варианты в Беларуси, Германии, Венгрии, Японии, Казахстане, Польше, Саудовской Аравии, Сербии, Турции, Великобритании,[29] а трудовые мигранты из Кыргызстана ищут варианты в основном в Европе – Болгарии, Германии, Великобритании и т. д.[30]
Рекомендации
Изучение отдельных проблем, которые «черные лебеди» создают для ТЛ, не означает, что ответные меры на национальном и международном уровнях должны быть отдельными. Наоборот, меры по смягчению должны быть комплексными и целостными, как рекомендуют основные международные акторы в сфере ТЛ – ООН и связанные с ней органы и агентства, ОБСЕ и USAID. Обзор ключевых рекомендаций и отчетов ясно показывает актуальность «черных лебедей» для ТЛ. Среди ключевых рекомендаций, имеющих отношение ко всем трем черным лебедям, можно назвать создание системы сотрудничества стран Центральной Азии между национальными комиссиями по борьбе с ТЛ по управлению данными, профилактике, национальному механизму направления (НМН); содействие региональным механизмам направления; улучшение сбора данных; установление или укрепление партнерских отношений с технологическими компаниями для инвестирования в исследованиях и разработках; установление юридических обязательств для государств ЦА в создании законодательства по решению проблемы ТЛ в киберпространстве; разработка необходимого обучения для вовлеченных заинтересованных сторон и разработка на национальном уровне стандартных операционных процедур (СОП) по выявлению жертв и поддержке организаций гражданского общества.[31][32][33]
Более конкретно, рекомендации, относящиеся к первому черному лебедю, включают продолжение кампаний по повышению осведомленности мигрантов и членов их семей, которые сосредоточены на онлайн-платформах и инструментах, а также на использовании удобных для молодежи форм и каналов коммуникации (в том числе с использованием блогеров, QR-кодов и т. д.). Исследования, проведенные после вспышки пандемии, особо указывают на слабое государственное и негосударственное сотрудничество с сетями мигрантов и группами диаспор. Укрепление этого сотрудничества могло бы улучшить поддержку членов этих групп, облегчить доступ к лучшим рабочим местам, обеспечить эмоциональную поддержку и поддержку со стороны товарищей, а также укрепить устойчивость мигрантов к экстремистским сообщениям.[34]
Что касается второго черного лебедя, рекомендации заключаются в расширении возможностей НПО в активной деятельности и пропагандистской работе по противодействию радикализации, особенно в интернете. Кроме того, в свете возобновления коммерческой деятельности между Узбекистаном и Пакистаном с Афганистаном в качестве страны транзита[35], особое значение для второго черного лебедя имеет укрепление сотрудничества с транспортными компаниями, железнодорожными перевозками и туристическими компаниями для предотвращения ТЛ.
Наконец, что касается третьего черного лебедя, исследования пришли к выводу, что разработка онлайн-платформ для ориентации мигрантов перед отъездом с практической информацией о конкретных странах, особенно о новых странах назначения, может способствовать уменьшить уязвимость трудовых мигрантов. Исследования влияния войны в Украине на торговлю людьми еще не получили дальнейшего развития, но эксперты из различных организаций и НПО отмечают, что уязвимости, вероятно, будут увеличиваться по мере продолжения войны в Украине, поэтому скоординированные действия и быстрый обмен информацией на национальном и международном уровне имеют решающее значение для предотвращения ТЛ и выявления потенциальных жертв.[36]
Внимание к развитию каждого из этих «черных лебедей» и к различным возможным сценариям позволит передовым организациям, борющимся с торговлей людьми в Центральной Азии, определить и разработать стратегии устойчивости для противодействия новым социально-экономическим и политическим факторам уязвимости, которые могут возникнуть и использоваться торговцами людьми. Из отчетов и анализа, проведенного как на национальном уровне государствами ЦА, так и международными организациями, становится ясно, что усилия направлены на борьбу с тремя черными лебедями. Однако рекомендации, определенные международными организациями, ясно указывают на то, что эти проблемы потребуют от правительств, международных организаций и НПО большей устойчивости перед лицом непредвиденных проблем большого масштаба и улучшения их совместных усилий для комплексного решения проблемы торговли людьми.
[1] Теория событий-«черных лебедей» — это метафора, описывающая события, крайне маловероятные, трудно предсказуемые, выходящие за рамки предсказуемости, основанной на количественных данных и простом анализе, но имеющие большое влияние, которое может оказаться катастрофическим и легко подтверждается задним числом за счет предвзятости подтверждения, когда отдельные элементы серии событий становятся более заметными, поскольку они вносят свой вклад в модель, а те, которые ей противоречат, остаются в тени. Теория была разработана Нассимом Николасом Талебом, начиная с 2001 года.
[1] 2021 Uzbekistan Trafficking in Persons Report by the US Department of State, Available at: https://uz.usembassy.gov/2021-trafficking-in-persons-report-uzbekistan/#:~:text=Authorities%20formally%20identified%20150%20victims,victim%20identification%20figures%20since%202012.
[2] 2021 Uzbekistan Trafficking in Persons Report by the US Department of State, Available at: https://uz.usembassy.gov/2021-trafficking-in-persons-report-uzbekistan/#:~:text=Authorities%20formally%20identified%20150%20victims,victim%20identification%20figures%20since%202012.
[3] 2021 Kyrgyzstan Trafficking in Persons Report by the US Department of State, Available at: https://www.state.gov/reports/2021-trafficking-in-persons-report/kyrgyz-republic/
[4] 2021 Kazakhstan Trafficking in Persons Report by the US Department of State, Available at: https://www.state.gov/reports/2021-trafficking-in-persons-report/kazakhstan/
[5] 2021 Tajikistan Trafficking in Persons Report by the US Department of State, Available at: https://www.state.gov/reports/2021-trafficking-in-persons-report/tajikistan/
[6] 2021 Turkmenistan Trafficking in Persons Report by the US Department of State, Available at:
https://www.state.gov/reports/2021-trafficking-in-persons-report/turkmenistan/
[7] Uzbekistan’s efforts to combat human trafficking, EU Reporter, published on 08 August 2021, Available at: https://www.eureporter.co/world/uzbekistan/2021/08/08/uzbekistans-efforts-to-combat-human-trafficking/
[8] Ibid
[9] Interview with Ms. Nazifa Kamalova- Regional Director of the Center for socio-economic and legal support “Istiqbolli Avlod”, Jizzakh, Uzbekistan
[10] Interview with Ms. Nurjan Tulegabilova, Director of the Public Fund “El Agartuu”, Kyrgyzstan
[11] Interview with Ms. Nazifa Kamalova- Regional Director of the Center for socio-economic and legal support “Istiqbolli Avlod”, Jizzakh, Uzbekistan
[12] Interview with Ms. Nazifa Kamalova- Regional Director of the Center for socio-economic and legal support “Istiqbolli Avlod”, Jizzakh, Uzbekistan
[13] The effects of the COVID-19 pandemic on trafficking in persons- A global study of emerging evidence- 2021 report by UNODC, Available at: https://www.unodc.org/documents/human-trafficking/2021/The_effects_of_the_COVID-19_pandemic_on_trafficking_in_persons.pdf
[14] Interview with Ms. Nazifa Kamalova- Regional Director of the Center for socio-economic and legal support “Istiqbolli Avlod”, Jizzakh, Uzbekistan
[15] USAID Uzbekistan Situational Analysis
[16] 2021 Trafficking in Persons Report by the US Department of State, Available at: https://www.state.gov/reports/2021-trafficking-in-persons-report/
[17] Interview with Ms. Nurjan Tulegabilova, Director of the Public Fund “El Agartuu”, Kyrgyzstan
[18] Interview with Ms. Nazifa Kamalova- Regional Director of the Center for socio-economic and legal support “Istiqbolli Avlod”, Jizzakh, Uzbekistan
[19] 2021 Trafficking in Persons Report: Afghanistan by US Department of State, Available at: https://www.state.gov/reports/2021-trafficking-in-persons-report/afghanistan/
[20] Ibid.
[21] 2021 Trafficking in Persons Report: Afghanistan by US Department of State, Available at: https://www.state.gov/reports/2021-trafficking-in-persons-report/afghanistan/
[22] Regional Security Complex Theory developed by Barry Buzan and Ole Wæver, Source: Regions and Powers: The Structure of International Security, (2003), Cambridge, United Kingdom.
[23] Interview with Ms. Nazifa Kamalova- Regional Director of the Center for socio-economic and legal support “Istiqbolli Avlod”, Jizzakh, Uzbekistan
[24] Ibid.
[25] Migrants’ Re-Entry Bans to The Russian Federation: The Tajik Story, Policy Brief by the Norwegian Institute of International Affairs, GCSP, the OSCE Academy, Available at:
https://osce-academy.net/upload/file/Policy_Brief_16.pdf
[26] Interview with Ms. Nazifa Kamalova- Regional Director of the Center for socio-economic and legal support “Istiqbolli Avlod”, Jizzakh, Uzbekistan
[27] Ibid.
[28] 2021 Tadjikistan Trafficking in Persons Report by the US Department of State, Available at: https://www.state.gov/reports/2021-trafficking-in-persons-report/tajikistan/
[29] Ibid.
[30] Ibid. and Ms. Nurjan Tulegabilova, Director of the Public Fund “El Agartuu”, Kyrgyzstan
[31] The effects of the COVID-19 pandemic on to trafficking in persons and responses to the challenges- A global study of emerging evidence, 2021, UNODC publications;
[32] Leveraging innovation to fight trafficking in human beings: A comprehensive analysis of technology tools, 2020, OSCE publications;
[33] USAID/Central Asia Covid-Specific Gender Analysis- 2020 report;
USAID Countering Trafficking in Persons- Central Asia country profile analysis 2021;
USAID Safe Migration in Central Asia Activity- 2020 Report;
[34] USAID Uzbekistan Situational Analysis;
[35] Узбекистанские водители начали возить грузы транзитом через Афганистан, 17 июня 2022, Available at: https://www.spot.uz/ru/2022/06/17/tashkent-karachi/?fbclid=IwAR0y3fKLBtEbO4OUyPu3PVSfvm2gLZw8fkkazZgh31nRXe4ddEXfWxUfCQU
[36] The global fight against trafficking is at a turning point, warn anti-trafficking executives at joint OSCE and Council of Europe meeting, OSCE Press Release from15 June 2022, Available at: https://www.osce.org/secretariat/520172?fbclid=IwAR0TbI8R4T60WBQrxZRA3AITPtH4g5UiAUiiFEc0DHYKNSic52OL-XsSh70