«На уровень женской радикализации в целом оказывает влияние фактор нестабильной религиозной обстановки в регионе – всё больше возрастает уход в исламский мир и различные объединения, и не всегда с ними всё однозначно», — отмечает независимый аналитик Бермет Борубаева (Бишкек, Кыргызстан), в интервью специально для cabar.asia.
cabar.asia: Какие тенденции, на Ваш взгляд, преобладают в регионе Центральной Азии: эмансипация либо обратный откат в правах и свободах женщин?
Бермет Борубаева: Ответ зависит от того, с каким периодом мы сравниваем. Если мы берем в расчет период независимости государств Центральной Азии, то можно в некоторых городах отметить продвижение в области защиты прав и свобод женщин (указываются именно города, а не государства, так как ещё есть большая пропасть между «центром» и «периферией» — столицами и регионами). Но если мы посмотрим на освободительный дискурс туркестанского региона 80-100 лет назад, то однозначно у нас происходит ренессанс патриархата в Центральной Азии на уровне дискурса государственной власти. Первые десятилетия до прихода Сталина советская законодательная политика была самой прогрессивной в мире на тот момент, особое значение придавалось освобождению женщин «Востока» от гнета патриархального прошлого – на первый план возводились свобода, независимость, образование, участие в общественно-политической жизни и карьерный рост.
На современном этапе в общественном дискурсе доминирует формирование образа женщины как объекта, а не самостоятельного субъекта. Например, с 2014 года в Узбекистане вводится ограничение[1] на выезд людей женского пола младше 35 лет, только с согласия мужа, родственников, махали, что объясняется «обереганием» женщин от возросшего человеческого трафика, но по сути это нарушает базовые права человека на свободу передвижения. В публичном поле женщине отводятся узкоограниченные роли «жены», «матери», «сексуального объекта», в сравнении с прошлым и тем, что могло бы быть: «руководительница научно-исследовательского и проектно-конструкторского института, нано-лаборатории», «программистка» и т.д.
cabar.asia: В последнее время много говорится о феномене женской радикализации. С чем это связано, как Вы думаете?
Бермет Борубаева: Согласно отчету брифинга Кризисной группы по Европе и Центральной Азии № 83 «Кыргызстан: хрупкость государства и радикализация», после распада СССР в Кыргызстане было зарегистрировано 23 мечети, а в прошлом году их уже насчитывалось больше 2300, при том, что количество исламских организаций гражданского общества с 2000 года увеличилось в 2 раза. Также отмечается, что 2015 году МВД зарегистрировало 1945 экстремистов (среди них 7,4% женщин) [2], но это только официальные цифры, на самом деле реальные количественные данные намного выше.
Причины всё те же – безработица, низкий уровень дохода, коррупция, отсутствие социальной инфраструктуры и качественного образования. Также играет большую роль насилие в семье и миграция. Факторы социально-экономической ситуации в центральноазиатском регионе заставляют покинуть многих семейных мужчин трудоспособного возраста свои дома, тем самым оставляя жен с детьми, иногда и навсегда.
«В поисках утешения и поддержки сообщества женщины ищут поддержку не в государстве, а в религии как единственно доступном приюте отверженных всеми душ».
Отсутствие широкого доступа к кризисным центрам доходит до страшных последствий и доводит женщин до крайних поступков. На уровень женской радикализации в целом оказывает влияние фактор нестабильной религиозной обстановки в регионе – всё больше возрастает уход в исламский мир и различные объединения, и не всегда с ними всё однозначно.
Что касается места женщин в религиозных организациях, то из-за патриархальных устоев им абсолютно невозможно стать духовным лидером в муфтияте, поэтому большинство женщин входит в неофициальные группы, которые могут поддерживаться запрещенными религиозными экстремистскими центрами.
Большая опасность также таится в том, что «браки» всё чаще заключаются по религиозным традициям, но для светского государства подобный брак невидим, у него нет юридического статуса, а соответственно и всех гарантий. Для мужчин это выгодно, в любое время могут уйти и оставить своих детей без наследства и алиментов, а куда деваться женщине в такой момент? Ведь именно мужчины являются в большинстве случаев инициаторами «развода», сегодня, наверное, достаточно лишь sms прислать, где три раза написано слово «развожусь».
Одним из наиболее часто совершаемых преступлений среди женщин наряду с торговлей наркотиками и мошенничеством является убийство мужа. При этом государство не содействует психологической и социальном адаптации женщин, вышедших из мест лишения свободы. Согласно заявлению главы «Мутакаллима» Жамал Фронтбек кызы[3] об отсутствии поддержки женщин, отбывающих заключение и вышедших на свободу, не справившись с социализацией, не найдя работу, проживание и место в обществе, они часто совершают рецидив преступления, чтобы вернуться в колонию.
cabar.asia: Как Вы полагаете, Бермет, можно ли говорить о снижении уровня женского суицида в странах Центральной Азии?
Бермет Борубаева: Критический уровень индикатора суицида – более 20 случаев на 100 000 жителей, что зависит от социально-культурных факторов, возраста и пола. Например, в Казахстане было увеличение количества суицидов во время политических потрясений 90-х годов и экономических кризисов, в то время как в Кыргызстане и Таджикистане это не оказывало влияние[4].
Отвечая на вопрос, за последние 20 лет тенденция суицидов снижается в целом, но в разных регионах и странах возрастает количество суицидов среди женщин и детей.
По оценкам экспертов, подростковая смертность в результате суицидов (от 15 до 24 лет) среди женщин в Казахстане — 11,1 случаев на 100 тысяч, что угрожающе высокий показатель. Роль Казахстана как экономического лидера имеет оборотную сторону – это одновременно лидер и по количеству суицидов, согласно рейтингу ООН. Всё больше в Казахстане становится у жителей долгов по кредитам, ипотекам, в том числе и у женщин.
Стремление “соответствовать”, навязанным потребительским обществом, стандартам приводит к тому, что люди погружаются в безвылазные долги. Также растет рост подростковых суицидов, так как здесь решающим фактором является принцип «запросы – возможности» у молодых людей, смотрящих на своих сверстников из “золотой молодёжи”, не оправдываются ожидания и не всегда хватает ресурсов, чтобы держаться на “должном уровне”. В целом в разных государствах — разная динамика уровня женского суицида — в Кыргызстане она снижается, в то время как уровень суицида среди женщин в Казахстане увеличивается, при этом основная зона риска — девушки до 30 лет.
Стресс, одиночество, финансовые трудности и семейные проблемы или всё в комплексе могут стать причинами трагедии. Также монотонная работа и повседневная рутина превращают всё в замкнутый круг, когда женщине кажется, что его невозможно разорвать.
На примере уровня самоубийств среди детей и девушек до 24 лет в Таджикистане, можно констатировать высокий уровень взаимосвязи между неравенством полов и самоубийством. Согласно исследованию ЮНИСЕФ о распространённости и динамики самоубийств среди детей и молодых людей в Таджикистане,[5] в Согдийской области наиболее часто встречаются факты совершения самоубийств в возрасте до 24 лет, где среди представителей женского пола оно выше.
«Наряду с социальными и экономическими факторами, такими как низкий уровень образования и миграция родителей, насилие в семье, сложные жизненные события, глубокая депрессия, издевательства, долги, одними их основных причин самоубийства являются неравенство полов, бытовое насилие, насильственное принуждение к вступлению в брак, наказания со стороны мужа по отношении к жене или невесте».
Например, по мнению респондентов к числу обстоятельств, оправдывающих избиение жены/ невесты относится то, что она разговаривала с мужчиной, не являющимся ее родственником.
cabar.asia: Можете ли Вы каким-то образом провести градацию стран ЦА, начиная со страны, где положение женщин в обществе лучше?
Бермет Борубаева: Проведение подобной градации лишь очередной раз подчёркивает, насколько положение в целом женщин в центральноазиатском регионе оставляет желать лучшего. Для установления градации необходимо сначала определить критерии оценки, на которых будет основываться анализ. В качестве критериев подобного рода применимы индикаторы, используемых в международных отчетах по правам человека: доступ к образованию, трудовой и профессиональной деятельности, наказание за сексуальные домогательства и насилие (в том числе домашнее), репродуктивная свобода и т.д.
Согласно условному сравнению стран Центральной Азии по различным критериям уровня гендерной дискриминации, анализ показывает, что в целом во всех странах нарушаются права женщин, где Казахстан стоит на одну строчку выше в силу того, что там открыты государственные кризисные центры и «горячие линии» и то, что в сентябре 2015 г. Духовное управление мусульман Казахстана издало распоряжение, запрещающее мечетям проводить брачные обряды (ника) без регистрации в ЗАГСе. Но при этом существуют некоторые проблемные моменты, за счет которых Казахстан не может быть безусловным лидером. Например, в Казахстане испытывают сложности представители ЛГБТ, в частности, при смене пола человек может подвергаться принудительной стерилизации. Туркменистан стоит на последнем месте так как из всего списка неравенств ещё добавляется то, что отсутствует законодательство в сфере насилия женщин.
Кыргызстан, согласно схеме, находится не в стане лидеров по положению женщин. Однако, стоит отметить подвижки: Президент КР в этом году принял законодательство против бытового насилия, но только как оно будет соблюдаться это уже другой вопрос.
Необходимо учитывать, что подобные результаты выходят из заданных критериев, которые используются в указанном международном отчете по правам человека, следовательно, если брать в расчет другие критерии, то будут и другие результаты.
Также стоит отметить, что в Кыргызстане очень много общественных организаций и гражданских инициатив, направленных на улучшение положения женщин в обществе, чего нет в других государствах или жестко репрессируется. Происходит это, благодаря более демократической обстановке в республике, где возможно активное участие гражданского общества и его влияние на общественно важные вопросы. Так, например, внесение и утверждение закона против краж женщин стало прецедентом, когда на государственном уровне общественные организации «снизу» смогли добиться принятия закона.
«При этом впервые на постсоветском пространстве исполняющей обязанности Президента Кыргызстана переходного периода была женщина, чего невозможно пока представить в других центральноазиатских странах».
Но, несмотря на эти видимые плюсы, сравнительный анализ показывает, что в Кыргызстане необходимо разработать и внедрить эффективную государственную политику по защите прав женщин. Создание государственных кризисных центров может послужить ресурсной базой для восстановления многочисленных женщин и их детей после насилия, психологических травм. Согласно стандартам, разработанным международным сообществом для эффективной организации сети кризисных центров необходимо соотношение — один центр на 50 000 населения и минимум одно место на 10 000 населения в убежищах[6]. Сегодня в стране зарегистрировано не более 20 общественных кризисных центров и несколько убежищ на шестимиллионное население. Благодаря активной поддержке неправительственных организаций и беспрепятственной работе международных организаций в Кыргызстане ведется работа с гендерным неравенством, но, несмотря на это, необходимо активное государственное участие, так как деятельность неправительственного сектора отличается несистематичностью и отсутствием административного и политического ресурса. Например, чтобы организовывать кризисные центры общественным организациям приходиться платить аренду на грантовые средства, хотя государство могло бы предоставить помещения, а средства были бы направленны на исследования и оплату сотрудников.
cabar.asia: Какие проблемы возникают в процессе борьбы по искоренению насилия в отношении женщин в регионе Центральной Азии?
Бермет Борубаева: Борьба по искоренению насилия в отношении женщин в регионе Центральной Азии ведется крайне хаотично и бессистемно. Зачастую не хватает базовых знаний в сфере гендерной политике для создания благоприятных условий в деятельности государственного и общественного сектора. Существуют организации, поддерживающие проекты, направленные на улучшение роли женщины в регионе, но несмотря на это, ситуация меняется крайне медленно из-за нехватки ресурсов и понимания важности проблемы среди населения. Одним из видных примеров борьбы в Кыргызстане является ужесточение наказания за похищение с целью насильственного принуждения к браку. Объединившись, женские лидеры смогли внести законодательную инициативу и закон был принят. До его вступления в силу наказание преступнику за кражу человека полагалось меньше, чем за кражу овцы, на настоящий момент это лишение свободы на 3-5 лет.
Как я уже отмечала, в Кыргызстане в этом году Президент подписал законопроект, который способствует защите в случае возникновения угрозы семейного насилия: расширение числа лиц, которые могут подать заявление — инициатором заявления может быть любой гражданин, а не только жертва; охрана пострадавшей – выдача обязательного охранного ордена жертве на срок от 3 дней до месяца при продлении, который может запрещать физический контакт с жертвой. При нарушении ордена насильник подлежит наложению на него административного наказания. Законопроект распространяется не только на официально зарегистрированных, но и на гражданских и бывших супругов[7].
cabar.asia: Извечный вопрос: что делать? Какие меры наиболее эффективны для укрепления прав и свобод женщин в регионе?
Бермет Борубаева: Для укрепления прав и свобод женщин в регионе требуется комплексный подход, одни лишь законодательные меры или освободительное движение снизу по отдельности ситуацию не изменят. В «Докладе о правах человека в Узбекистане за 2016 год»[8] освещается что можно было сделать для положения женщин в обществе, а это в большинстве случаев относится ко всему региону в целом.
Как было уже отмечено регистрация брака происходит на уровне неформальных традиционных религиозных институтах, что ведет, согласно семейному кодексу, к большому числу нарушений по отношению к женщинам и детям. Необходимо распространять информацию, особенно среди малообразованных женщин и подростков в сельской местности о существующих рисках подобных отношений. Брачный институт претерпел за последние столетия значительные изменения.
«Если нет необходимости закреплять официальные отношения, то могут быть приняты поправки в законы касательно имущества при неожиданном летальном исходе одного из супругов. Для закрепления юридического статуса для сохранения всех гарантий необходима государственная регистрации брака, а не религиозный обряд».
Но, в целом мне сложно рекомендовать, так как в принципе я регистрацию брака рассматриваю как процесс легитимации половых отношений, который скоро останется на уровне рудимента.
При этом зачастую женщина как было до XIX века занимается уходом за домом и детьми. Даже получив высшее образование в государственных или частных ВУЗах, при появлении семьи, женщины часто уходят из сферы профессионального развития, посвящая себя полностью семье.
«Во избежание таких случаев необходимо повышать поддержку со стороны государства и работодателей поощрений для карьерного развития женщин, создавать условия профессионального ухода за детьми с расширением сети детских садов и продленного школьного образования, выплачивать пособия по уходу за ребенком и создавать новые рабочие места для женщин с детьми».
При этом женщина полностью должна контролировать и принимать собственные решения в репродуктивных вопросах. Никто и ничто не может склонить женщину к тому или иному мнению, но для этого необходимо с подросткового возраста информировать детей о важности предохранения, планирования семьи, БППП, и т.д. В Узбекистане эксперты отмечают, что наблюдателями были выявлены факты стерилизации женщин, которые проводились тайно от них, что должно преследоваться по закону очень жёстко.
Несовершенное законодательство допускает насилие со стороны “супруга”, так как это не считается изнасилованием. В правоохранительных органах такие заявления не принимаются, а если принимаются, то совершенно игнорируются, либо женщины сами отзывают подобные заявления из-за боязни продолжения насилия и расправы. Необходимо криминализировать данную статью и внести этот пункт на законодательном уровне. Для жертв насилия должны создаваться как можно больше приютов и кризисных женских центров.
Использованные источники:
[1] Выезд узбекских женщин из страны отдали под контроль местных властей // Lenta.ru, 14.08.2017 — Доступно по ссылке URL: https://lenta.ru/news/2014/08/14/uzvisa/.
[2] Кыргызстан: хрупкость государства и радикализация // Брифинг Кризисной группы по Европе и Центральной Азии № 83. — Ош/Бишкек/Брюссель, 3 октября 2016 г. Перевод с английского языка. Доступно по ссылке URL: https://www.crisisgroup.org/file/4017/download?token=1luT23C0.
[3] Элкеева К. В КР растет женская преступность // Радио Азаттык, 9 Сентябрь 2017. – Доступно по URL: https://rus.azattyk.org/a/26877109.html/.
[4] Агеев С.Е., Положий Б.С., Фритлинский В.С. Суициды в странах СНГ // Суицидология (ФГБУ «Федеральный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии» Минздрава России, г. Москва, Россия). Том 5, № 4 (17). – Доступно по ссылке URL: https://cyberleninka.ru/article/v/suitsidy-v-stranah-sng.
[5] Исследование распространённости и динамики самоубийств среди детей и молодых людей (в возрасте от 12 до 24 лет) в Согдийском области Таджикистана // Детский Фонд ООН, Июль 2013, Душанбе. – Доступно по ссылке URL: https://www.unicef.org/tajikistan/Suicide_Study_Report_for_WEB_RUS.pdf
[6] История Ассоциации Кризисных Центров // Ассоциация кризисных центров Кыргызстана, 2014. – Доступно по URL: http://neomak7.wixsite.com/accwebkg/aboutus.
[7] Иргебаева А. Атамбаев подписал закон против семейного насилия // Kloop.kg, 28 апреля 2017. – Доступно по ссылке https://kloop.kg/blog/2017/04/28/atambaev-podpisal-zakon-protiv-semejnogo-nasiliya/
[8] Докладе о правах человека в Узбекистане за 2016 год. Доклады о соблюдении прав человека в странах мира за 2016 год // Государственный департамент США • Бюро по вопросам демократии, прав человека и труда, 2017 – Доступно по URL: https://uz.usembassy.gov/ru/2016-country-reports-human-rights-practices-uzbekistan-ru/.
Интервью подготовила редактор cabar.asia Наргиза Мураталиева