17-18 апреля проходил официальный визит президента Таджикистана Эмомали Рахмона в Россию. Несмотря на исторически сложившееся партнерство Москвы и Душанбе, это первый визит такого уровня за последние 12 лет.
Подпишитесь на наш канал в Telegram!
Многие эксперты связывают этот визит с предстоящими президентскими выборами в Таджикистане, которые намечены на ноябрь 2020 года.
Таджикский аналитик Умед Джайхани уверен, что в ходе встречи Эмомали Рахмон и Владимир Путин будут обсуждать вопрос передачи власти сыну главы таджикского государства.
Photo: kremlin.ru
«Таджикский президент хочет заручиться политической поддержкой Путина на этих выборах, где главным претендентом будет его сын, нынешний мэр столицы Рустами Эмомали», — считает Джайхани.
Однако независимый аналитик Муслимбек Буриев считает, что пока говорить о передаче власти в Таджикистане рано:
Как создавали Рогун
Читайте также: Водно-энергетическая система Центральной Азии: обречены на совместное развитие
В начале апреля первый замглавы Национального банка Таджикистана Джамолиддин Нуралиев призвал Всемирный банк помочь стране в привлечении иностранных инвестиций для завершения строительства Рогуна. Однако ответ был весьма расплывчат и неоднозначен.
«Поэтому эта тема могла всплыть во время переговоров, но Россия вряд ли будет заинтересована в финансировании, потому что сейчас Москва довольно пассивна в Центральной Азии в плане финансовой поддержки проектов», — отмечает Муслимбек Буриев.Расширение ЕАЭС и мигранты
Россия лидирует среди торговых партнеров Таджикистана. По данным Агентства по статистике при президенте РТ, в 2018 году внешнеторговый оборот между странами составил 893 млн. долларов.
О расширении ЕАЭС и вступлении в него Таджикистана говорится уже достаточно давно. Но пока явных подвижек по этому вопросу не наблюдается. В заявлении для прессы по итогам нынешних переговоров эту тему лишь вскользь затронул Владимир Путин: «Мы приветствуем стремление Таджикистана налаживать более тесные контакты с Евразийским экономическим союзом не только в экономике, торговле и инвестициях, но и в других представляющих взаимный интерес сферах».
По мнению эксперта по экономике Али Мастова, у Таджикистана есть целый ряд причин, чтобы не торопиться со вступлением в ЕАЭС. Среди них вероятность потерять китайский рынок, который значительно превосходит рынок Евразийского Союза; нежелательный внешний таможенный контроль в отношении таджикского экспорта и импорта, а также страх перед поглощением Россией, которая экономически более сильна.
«Кроме того, долгосрочные экономические и политические санкции Запада против флагмана Союза — России, чья доля в совокупном ВВП ЕАЭС составляет 86%, будут напрямую отражаться на экономическом положении другой страны участника», — отмечает Мастов. Согласно недавним заявлениям министра труда Таджикистана Сумангулы Тагойзода, на территории России трудится более миллиона таджикских граждан. По данным Центрального банка РФ, в 2013 году до введения западных санкций против России таджикистанцы отправили домой почти 4,2 млрд. долларов. В прошлом году денежные переводы из России составили всего 2, 5 млрд. долларов. Улучшение и облегчение условий для трудовых мигрантов — это один из тех вопросов, который мог бы решится со вступлением Таджикистана в ЕАЭС. Однако независимый аналитик Муслимбек Буриев, считает, что вопрос не столько в нежелании страны присоединиться к Евразийскому альянсу, сколько в неготовности к этому. «Страна, в принципе, не сможет потянуть. Всплывала риторика, что нужно учиться у Кыргызстана, как недавнего члена альянса, но опыт не очень-то и положительный. А вот на счет хочет ли Таджикистан – да. Это могло бы, улучшить положение таджикских мигрантов в России». По словам Буриева, российская миграционная политика противоречива. По официальным документам Россия старается привлечь мигрантов и облегчает правила для них, но затем выпускает другие документы, чтобы поддержать антимигрантскую риторику.
Большие надежды возлагались на то, что этот визит решит вопрос амнистии таджикских трудовых мигрантов, которые были депортированы с территории России. Их число, по данным Министерства труда РТ, составляет около 180 тысяч человек.
«Таджикистан фактически обратился к России, чтобы была амнистирована хотя бы часть этих мигрантов, но к сожалению, этого не произошло. Коли мы — стратегические партнеры, коли мы — союзники, то в таких вещах нужно было сделать шаг на встречу. Но такого мы не увидели», — говорит политический обозреватель Негматулло Мирсаидов.Военное сотрудничество
Заявления о том, что Россия и Таджикистан — стратегические партнеры и союзники, звучали со стороны лидеров обоих государств и ранее, и во время нынешнего визита. Однако простыми эти отношения не назовешь, в том числе и в военном сотрудничестве.
В Таджикистане расположена крупнейшая военная база России за рубежом. Она создана на основе 201 дивизии, которая располагалась в Таджикистане с советских времен. После распада СССР предыдущий президент страны Рахмон Набиев отказался взять ее на баланс таджикского правительства, поэтому Россия взяла 201 дивизию под свою юрисдикцию. Весной 1993 года новое руководство Таджикистана подписало соглашение сроком на 10 лет, согласно которому, охрана границы Таджикистана с Китаем и Афганистаном официально была делегирована пограничным войскам России. А спустя 6 лет Москва и Душанбе подписали договор о создании российской военной базы в Таджикистане. Плата за ее пребывание была назначена символическая. Но после появления западной коалиции в Афганистане в конце 2001 года и создания американских военных баз в Узбекистане и Кыргызстане, за пребывание которых США платили сотни тысяч долларов, в Душанбе тоже решили не отставать от соседей.
Российских военных передислоцировали из центра в военный городок на окраине Душанбе, а на освободившейся территории построили Дворец нации, где президент Рахмон принимает высокопоставленных зарубежных гостей. Власти Таджикистана пересмотрели отношение к пребыванию российской военной базы на своей территории и стали вести переговоры с американцами.
Но вскоре американцы отказались от идеи создания своей базы на территории Таджикистана. Это позволило России в 2004 году продлить пребывание своей военной базы еще на 10 лет. Речь также шла о секретном российском комплексе космического слежения «Окно», расположенном в горах Таджикистана. В том же году Владимир Путин заявил, что Россия готова вложить 2 млрд. долларов в развитие таджикской экономики. А российская компания РусАл подписала договор о своем участии в завершении строительства Рогунской ГЭС. Второй кризис в области военно-политического сотрудничества между Таджикистаном и Россией случился в 2009 году, когда президент Дмитрий Медведев поддержал своего узбекского коллегу Ислама Каримова и выступил против создания высоких плотин в регионе. Переговоры по продлению присутствия российской военной базы в Таджикистане зашли в тупик, и только через три года договор был подписан сроком до 2042 года. Тема военного сотрудничества, в том числе вопрос таджикско-афганской границы, поднималась и во время официального визита Эмомали Рахмона в Москву. В заявлении для прессы лидер Таджикистана отметил, что проблемы Афганистана не имеют военного пути решения: «Таджикистан заинтересован в стабильном и процветающем Афганистане и выступает за мирное решение его проблем. В этой связи мы высказались за дальнейшие совместные усилия по содействию восстановления мира и стабильности в Афганистане политико-дипломатическими методами». Эксперты отмечают, что несмотря на то, что контингенты США и НАТО находятся в Афганистане уже 18 лет, Москва до сих пор не выработала внятной и понятной политики на афганском направлении. Подходы России к Афганистану в основном носят ситуативный характер и это сказывается и на оценке ситуации на таджикско-афганской границе. Таджикский эксперт Косим Бекмухаммад отмечает, что некоторые представители российских правоохранительных структур преувеличивают масштабы угроз из Афганистана для Центральной Азии. И за этим, по его словам, обычно скрывается желание укрепить военное присутствие России в Таджикистане и в регионе в целом. «Утверждения о скоплении 5-10 тысяч боевиков на границе приводят к тому, что порой люди начинают сомневаться в эффективности таких военно-политических структур, как ОДКБ или российской военной базы в Таджикистане. Но такие заявления — показатель отсутствия целостного и программного подхода к сотрудничеству с Таджикистаном в целом и к ситуации на границе с Афганистаном в частности», — подчеркивает Бекмухаммад.Надежды не оправдались
Подводя итоги прошедшего визита Эмомали Рахмона в Москву политический обозреватель Негматулло Мирсаидов считает, что хотя встреча прошла в доброй и позитивной атмосфере, но решения каких-то кардинальных вопросов не произошло. По его словам, были заключены некоторые протоколы и соглашения о намерениях, но больших соглашений в экономике не было.
«Были надежды, но эти надежды, возможно, не оправдались. Россия, начиная со времени распада СССР, постоянно заверяет Таджикистан в том, что она готова финансировать экономику Таджикистана — горно-добывающую промышленность, энергетический сектор. Но почему то получается так, что ничего не получается», — отмечает Мирсаидов.Данный материал подготовлен в рамках проекта «Giving Voice, Driving Change — from the Borderland to the Steppes Project», реализуемого при финансовой поддержке Министерства иностранных дел Норвегии. Мнения, озвученные в статье, не отражают позицию редакции или донора.