Президент Узбекистана Ислам Каримов, умерший 2 сентября в возрасте 78 лет от кровоизлияния в мозг, был одним из самых авторитарных и жестоких лидеров. Он правил страной железной хваткой в течение 27 лет с момента обретения Узбекистаном независимости от Советского союза.
Его режим был известен безжалостными нарушениями прав человека и тем, как он сокрушил всю оппозицию, хоть и немногочисленную. Каримов создал полицейское государство, где тысячи людей сажали в тюрьму по политическим мотивам и по обвинениям в экстремизме. Пытки в системе уголовного права были обыденной практикой; во время уборки хлопка и взрослых, и детей одинаково принуждали к труду.
Неудивительно, что многие годы Узбекистан занимал нижние позиции почти во всех международных рейтингах по правам человека, свободе прессы и коррупции. Можно только размышлять о том, будут ли какие-либо изменения в стране сейчас.
Чрезмерное желание Каримова все контролировать ограничивалось настоящим днём, а не будущим после его смерти. Он не смог вырастить наследника, по крайней мере, насколько это известно. Или, вероятно, он думал, что для этого ещё не наступил подходящий момент.
Как и многие диктаторы, он, вероятно, осознавал, что назвав преемника, навредит своей же власти. Это означало бы готовность уступить власть, чего не было, и воодушевило бы всех желающих получить главный пост в стране.
Вместо этого, он укрепил свою власть, постоянно получая свыше 90 процентов голосов на президентских выборах, которые международные наблюдатели никогда не считали свободными или честными. Каримов выиграл свои четвёртые выборы подряд в марте 2015 года.
ВОЗВРАЩЕНИЕ К КРЕМЛИНОЛОГИИ
Учитывая закрытость режима в Узбекистане и секретность вокруг последних дней болеющего Каримова, который заболел 27 августа, местные и зарубежные аналитики в последнюю неделю обратились к методам кремлинологии, применявшимся в XX веке.
Комментаторы СМИ спрашивали, показывают ли ТВ и радиостанции Узбекистана балет Чайковского «Лебединое озеро» — верный признак смерти и смены лидера в советские времена.
Похороны президента 3 сентября в его родном городе Самарканде дали возможность увидеть политическую элиту Узбекистана после Каримова. Но вряд ли можно с точностью определить, кто возьмёт бразды правления в самой населенной стране Центральной Азии, учитывая присутствие и расположение людей на похоронах. В конце концов, Узбекистан находится в процессе первой передачи власти за четверть века.
По крайней мере, можно было удостовериться, что заместитель Премьер-министра Рустам Азимов, возможный претендент, которого, судя по слухам, арестовали, присутствовал на похоронах.
Многие полагают, что премьер-министр Шавкат Мирзиёев, уже долгое время занимающий этот пост, который отвечал за работу похоронной комиссии и приветствовал зарубежных высокопоставленных лиц, скорее всего будет будущим президентом. Но если так и будет, стиль его правления вряд ли будет отличаться от «каримовского».
Как предусматривает Конституция, председатель Сената Нигматилла Юлдашев уже стал исполняющим обязанности президента после кончины Каримова, хотя это не было очевидно.
Если следовать букве закона, выборы президента должны состояться в течение трёх месяцев.
ПОЖИЗНЕННЫЕ ПРАВИТЕЛИ?
За тем, как будет заполнен вакуум власти в Узбекистане в предстоящие недели или месяцы, будут пристально наблюдать не только граждане, но и стареющие автократы в соседних республиках Центральной Азии и в Азербайджане. Там схожие системы правления, хотя в целом, за исключением Туркменистана, с меньшей степенью репрессий.
Отношения Каримова с этими тюркскими странами, как и с Таджикистаном, часто были повышено чувствительными, а иногда даже очевидно напряженными. Они отличались личным соперничеством, разногласиями по региональным водным вопросам, приграничными спорами, и разными подходами к растущему радикальному исламизму в регионе.
Но перед всеми ними стоит общая дилемма: как продлить свою власть и как её передать. Туркменистан, чей режим такой же скрытный и жесткий, как в Узбекистане, прошёл через смену лидерства десять лет назад после внезапной кончины президента Сапармурата Ниязова. Сценарий формальной конституционной преемственности был беспечно проигнорирован.
Политическая элита при поддержке Государственного совета безопасности пришла к соглашению через переговоры и плавно перешла — неожиданно для внешних наблюдателей — к следующему авторитарному режиму Гурбангулы Бердымухамедова, который раньше был министром здравоохранения.
Эта модель считается наиболее подходящей для узбекской элиты.
Азербайджан тоже имеет опыт смены авторитарного лидера. Президент Ильхам Алиев принял власть от своего отца Гейдара Алиева, после того как последний заболел. Ильхам Алиев был избран президентом в 2003 году на выборах, которые не считаются свободными или честными.
Референдум по конституции, запланированный в Азербайджане на 26 сентября, проводится для усиления позиции президента и продления правления действующего президента и его семьи.
В Узбекистане две дочери Каримова вряд ли будут преемниками, даже несмотря на предыдущие теории. Есть мнение, что его старшая дочь Гульнара Каримова, которую когда-то считали потенциальным преемником, находится под домашним арестом с 2014 года. Её не видели на похоронах отца.
Казахстан может стать следующим в очереди на передачу власти. Президент Нурсултан Назарбаев пришёл к власти в 1989 году, как и Каримов, и всего на два года младше него. Разговоры о его здоровье и о том, кто может стать преемником, идут уже около 20 лет.
Назарбаев не намерен отказываться от президентства в скором времени и никого не назвал в качестве своего преемника. Его старшая дочь Дарига Назарбаева, в данное время заместитель премьер-министра, часто упоминается как один из кандидатов. Когда придёт время, формальные правила наследования могут быть проигнорированы.
Президент Таджикистана Эмомали Рахмон, находящийся в должности с 1994 года, провёл конституционный референдум в мае, что позволило ему находиться во власти неограниченное количество времени. Члены его семьи контролируют крупный бизнес и занимают правительственные посты.
И, наоборот, Кыргызстан является самой либеральной страной в регионе, где в результате общественных беспорядков были свергнуты два президента, в 2005 и 2010 годах. Новая конституция усилила роль парламента. Но все больше возникают призывы исправить этот документ, в том числе из уст президента Алмазбека Атамбаева.
У Каримова было много недостатков. В частности, его будут помнить за андижанскую резню в 2005 году, когда правительственные войска стреляли в толпу безоружных демонстрантов, убив несколько сотен человек. Западная критика и призывы к международному расследованию были отклонены.
Люди в регионе также будут помнить фугасы, которые Каримов установил вдоль горных границ с Кыргызстаном и Таджикистаном после ряда вторжений исламских боевиков из Афганистана в Узбекистан в 1999 году. В результате погибли десятки мирных граждан Кыргызстана и Таджикистана, многие из которых были пастухами или женщинами, собирающими дрова.
Тем не менее в 2010 году Каримов позволил въехать в Узбекистан более 100000 этническим узбекам, бежавшим с юга Кыргызстана от межэтнических беспорядков.
И несмотря на все это, его ценили в Узбекистане и Центральной Азии за сохранение стабильности, доставшейся хоть и за непомерно высокую цену для узбекского народа.
Биргит Брауэр — редактор IWPR по Кавказу. Раньше она работала корреспондентом «The Economist» по Центральной Азии.
Данная статья произведена в рамках проекта IWPR «Усиление потенциала и налаживание мостов между народами Центральной Азии» при поддержке Министерства иностранных дел Норвегии.