В Казахстане сбылся шокирующий прогноз, который сделали еще в 2018 году: страна вошла в фазу техногенных катастроф из-за износа коммунальных сетей. CABAR.asia вместе с заслуженным энергетиком РК и автором Telegram-канала «Haırýshev energy» Жакыпом Хайрушевым разбирался, почему катастрофы стали возможны и как стране выбраться из кризиса.
ЧС за ЧС
В 2018 году глава консалтинговой компании CSI Олжас Худайбергенов сделал ряд шокирующих прогнозов (под шокирующими подразумевались маловероятные события). В список попало предупреждение, что страна может войти в фазу техногенных катастроф — из-за критического износа коммунальной инфраструктуры.
Маловероятный сценарий все-таки реализовался. Осенью 2022 года, когда включили отопление, в стране началась череда крупных аварий, из-за которых в самый пик морозов без тепла остались жители нескольких городов.
В начале ноября в городе Риддер Восточно-Казахстанской области случилась авария на ТЭЦ, из-за чего пропало тепло в домах. Властям пришлось вводить режим ЧС.
В конце ноября «грохнулась» система теплоподачи в городе Экибастузе Павлодарской области. 27 ноября, когда стояли 30-градусные морозы, произошло сразу 43 порыва на теплосетях города, а 28 ноября аварийные бригады выявили еще 30 прохудившихся участков. Такое количество дыр в трубах привело к большим потерям воды и тепла и, как следствие, — к автоматическому отключению котлов на местной ТЭЦ. Практически весь Экибастуз, носящий славу города энергетиков, остался без тепла. Здесь также был введен режим ЧС.
В начале февраля в городе Рудном Костанайской области участились аварии на сетях теплоснабжения и водопроводных сетях. Власти города предпочли сработать на опережение: не дожидаясь отключения тепла в домах, акимат 6 февраля объявил о введении режима ЧС до конца отопительного сезона.
Тревожные цвета
В декабре 2022 года власти республики решили провести ревизию энергообъектов Казахстана.
Минэнерго не стало скрывать плачевное состояние дел в отрасли: средний возраст казахстанских ТЭЦ – 61 год. Около 76% из них отработало более 50 лет. Средний износ основного оборудования составляет 66%. Но среди ТЭЦ есть и такие, где износ оборудования значительно превышает средний показатель. Уральская, степногорская, таразская, кызылординская и кентауская теплоэлектроцентрали исчерпали свой ресурс на 80%.
Чтобы иметь наглядное представление о масштабах бедствия, специальная комиссия распределила 37 казахстанских ТЭЦ по зонам риска: красной, желтой и зеленой. При этом учитывались четыре критерия: износ оборудования, количество технологических нарушений, срок эксплуатации и нехватка кадров из-за низкой зарплаты.
В конце прошлого года министр энергетики РК Болат Акчулаков заявил, что нужно 182 млрд тенге ($404 млн) для ремонта 19 ТЭЦ, находящихся в «красной» зоне. Тогда как заложено на ремонт энергопроизводящих организаций всего 93 млрд тенге ($207 млн). По словам министра, доходы электростанций от продажи электрической и тепловой энергии по утвержденным тарифам сейчас не покрывают расходы на полноценный ремонт. Поэтому 12 ТЭЦ, которые находятся в коммунальной и квазигосударственной собственности, собираются ремонтировать на государственные деньги, а 22 частные ТЭЦ – за счет их собственников.
Иными словами, спасти ситуацию «малой кровью» уже невозможно. Можно ли было предотвратить череду аварий и что теперь нужно предпринять государству, объяснил Жакып Хайрушев, заслуженный энергетик РК и автор Telegram-канала «Haırýshev energy».
Не по плану
– Кризисы этого отопительного сезона не могли возникнуть внезапно. Скажите, когда стало понятно, что теплоэнергетическая инфраструктура Казахстана «уже не вывозит»?
– В 2008-2009 годах поняли, что оборудование начинает изнашиваться, и с этим надо что-то делать, тем более что население росло, а экономика требовала больше энергии. Для решения проблемы приняли программу «Тариф в обмен на инвестиции» (для производителей электроэнергии установили предельные тарифы, в которые заложили инвестиционные вложения на 2009-2015 годы - Ред.).
- Эта программа вызвала сомнения по поводу ее эффективности…
- …и напрасно, ведь на тот момент было реконструировано или модернизировано большое количество объектов на много гигаватт мощности. А дальше последовало головокружение от успехов. Мы решили, что сделанного нам хватит на несколько десятилетий вперед. Но в мире произошли глобальные изменения в области декарбонизации, появились новые технологии, а мы застряли в прошлом веке - на уровне 70-80-х годов.
- То есть планирования в энергетике Казахстана не было?
- К тому времени в РК уже не осталось проектных, исследовательских институтов, которые могли бы спрогнозировать, построить математические модели развития энергетики - с учетом декарбонизации, старения, сроков службы электростанций, линий передач и т.д. Поэтому пользовались тем, что есть. Было такое самоуспокоение: мол, у нас все нормально, роста производства в энергетике в 1,5-2% в год будет достаточно. После 2015 года некоторое время такой рост и был.
- Что случилось потом?
- Возникли непредвиденные обстоятельства, к которым мы оказались не готовы, - мировой кризис, связанный с COVID-19, «черные лебеди» в виде майнинга. Как вы знаете, после запрета добычи биткоина в Китае, в 2020 году майнеры оттуда перекочевали к нам. Казахстан стал второй в мире площадкой по добыче криптовалюты. Но этот вид деятельности требует огромных энергоресурсов, которые «перегрузили» энергосистему Казахстана.
Кто виноват?
- Значит, причина нынешнего коллапса - в форс-мажорах вроде перегрузки энергосистемы из-за майнеров?
- Не только. Было еще такое пренебрежительное отношение к отрасли: мол, никуда не денется, будет давать столько энергии, сколько нужно - в рамках тех тарифов, тех инвестиционных программ, которые утверждают госорганы. Но время показало, что к инвестиционным программам или к тарифам надо подходить не с точки зрения политики, а с точки зрения экономики. И ту самую инфографику по состоянию электростанций Минэнерго должно было нарисовать раньше. Если бы уже тогда честно обозначили «красные участки» и уделили им должное внимание, сегодня кризиса можно было бы избежать.
- Так может, это вина Министерства энергетики - что позволили довести энергокомплекс до ручки?
- Не без этого. Смотрите, даже при росте энергетики опережающими темпами необходимо придерживаться простой формулы. Если мы прогнозируем, что на такой-то год у нас рост ВВП будет составлять 3-4%, то энергетика должна развиваться на 7%, то есть на 2-4% активнее, чем ВВП. Всегда должен быть резерв, и этот резерв должен кем-то оплачиваться. У нас же отсутствовали соответствующие тарифы (их не поднимали, чтобы не обострять социальную ситуацию в стране - Ред.), поздно, только в 2019 году, как альтернатива рынку электроэнергии был введен рынок мощности. Но и тот был куцым. Средств было недостаточно для ввода новых мощностей, хватало только для поддержания устаревшего оборудования.
- Государство, по-вашему мнению, хотело усидеть на двух стульях – привлечь инвесторов и не вызвать гнева потребителей?
- Да, и это привело к печальным последствиям. Возможно, тогда не было другого выхода. Частнику давали тариф и говорили: «Работай». Не было возможности из бюджета области или республики вливать миллиарды тенге на реконструкции. Тариф регулировался государством, а инвестор не торопился вкладывать свои деньги. Сегодня же у правительства нет выбора, кроме тарифного регулирования. Они сейчас в раздумьях: забрать все частные активы в государственную собственность, а потом из госбюджета вливать триллионы тенге? Либо привлекать инвесторов, но обговаривая условия «на берегу»? Иначе говоря, при продаже электростанции прописывать, что инвестор «в течение 5 лет обязан вложить столько-то миллиардов тенге в основное оборудование» и так далее. Какие бонусы при этом государство предложит инвестору, мы не знаем. Но на таких условиях найти желающих можно. К примеру, господин Даниал Ахметов, аким (глава) Восточно-Казахстанской, уже нашел инвестора на ТЭЦ.
Триллионы - из карманов потребителей?
- Как вы думаете, в какие суммы обойдется приведение в порядок всего энергокомплекса Казахстана – ТЭЦ и тепловых сетей?
- В среднем один мегаватт энергии у нас всегда стоил $1 млн. То есть если мы строим электростанцию мощностью в 1 мегаватт, то это $1 млн. Проводим 1 км линии электропередачи или 1 км тепловых сетей – затрачиваем по $1 млн. А теперь посчитайте: у нас функционируют 37 ТЭЦ. В среднем инвестпрограмма каждой из этих ТЭЦ - 5 млрд тенге ($11,1 млн). Это порядка 185 млрд тенге ($411,6 млн) в год на все 37 ТЭЦ. 12 тысяч км теплосетей по $1 млн за км – это 4,8 трлн тенге ($10,7 млрд) на пять лет либо 960 млрд тенге ($2,1 млрд) - в год. Итого 1,2 трлн тенге ($2,6 млрд) в год только по тепловым активам. А у нас есть еще электросетевые активы. Министерство индустрии разбило приведение тепловых сетей в порядок на три этапа протяженностью чуть ли не в 10 лет, и даже при этом набежало порядка 4-5 трлн тенге ($8,9 млрд - $11,1 млрд).
- И где взять эти астрономические суммы?
- Поднимать тарифы. Это неизбежно. И если бы это сделали лет десять назад, то сегодня не было бы необходимости тратить такие деньги. Повышение прошло бы намного плавней и безболезненней для населения.
- Сколько лет нужно, чтоб энергосистема вышла из кризиса?
- Три-четыре года. После проведенного технического аудита всех активов нужен долгосрочный план развития отрасли. Четкий просчет роста с учетом ВВП, численности населения, инфляции и т.д. Сегодня АО «KEGOC», как государственный оператор электросетей, прогнозирует на краткосрочную перспективу - на год вперед. Но без долгосрочного плана мы далеко не уедем. Национальная палата предпринимателей «Атамекен» и бизнесмены из энергетической сферы разработали и дали премьер-министру предложения по развитию энергетики. Десять пунктов, в числе которых вопросы льготного финансирования, работы по рынку мощности, экологические вопросы, подготовка кадров и т.п. Они очень обширные, и мы понимаем, что одномоментно их не решить, коль уж они не были решены за 30 лет. Но надо начинать сейчас, чтобы в будущем не возникло такой ситуации, как в этом отопительном сезоне.
Главное фото: Владислав Сон, vlast.kz