В Казахстане на «заре капитализма» появился институт влиятельных мужчин – агашек. У этого социального института сразу же появилось «женское отделение» – так называемые татешки.
Чтобы понять, кто такие татешки (от казахского тәте – тетя, используется также как обращение к старшей по возрасту женщине), нужно понять «базу» этого института – агашек (от казахского слова аға).
Аға переводится как старший брат и часто используется как уважительное обращение к старшему по возрасту мужчине. В 90-ые распространился русифицированный вариант этого слова – агашка. Оно зафиксировало появление нового неформального института влиятельных мужчин.
Агашки, к примеру, могут повлиять на комиссию по госзакупкам и бизнесмен, который находится под «патронажем» агашки, получит крупный государственный заказ. Могут повлиять на судью для получения нужного решения.
Считается, что агашки могут влиять не только на экономические, но и на политические аспекты жизни – добиваться того, чтобы на определенную должность в государственном аппарате поставили человека, который будет действовать в интересах агашки.
«Без агашки ты – букашка, лишь с агашкой – человек»
Консультант научно-образовательного фонда «Аспандау» Еркин Иргалиев, который ввел в оборот термин «агашкизм», считает, что это явление стало «стихийным ответом на требования транзитного периода, который начался в 90-е годы».
«Агашки закономерно пришли на смену партхозноменклатуре 80-х и людям, живущим “по понятиям” 90-х. Все достижения и ошибки этого периода неразрывно связаны с явлением, суть которого – “никакой идеологии”. Мое определение кластера “агашка”: неформальный лидер влияния на региональном или центральном уровне, который опирается на архаичные общинно-родовые социальные конструкции, встроен в патрон-клиентскую систему и использует влияние для личного обогащения», – растолковал Иргалиев.
Социолог Сергей Фролов согласен с тем, что институт агашек появился в период слома старой, советской системы, когда нужны были люди, чтобы упорядочить хаос.
«У социологов это называется “институализация”, – объясняет Фролов. – Любая система, связанная с людьми, без вариантов решения их проблем развалится. Поэтому то, что появились агашки, к сожалению, нормально. Законы толком не работали, а проблемы решать было надо. Как? Взятками, через агашек. Это был тот самый институт, который позволял смягчать конфликты».
Руководитель фонда «ЦСПИ «Стратегия», социолог Гульмира Илеуова упомянула о гендерном «расширении» этого понятия.
«Агашки – в прошлом культурологическое явление, которое в период рынка приобрело политико-экономическое значение. […] Институт заработал в рамках патрон-клиентских отношений. Подобные отношения есть везде, но у нас они переформатировались в агашкизм, хотя знатные татешки там тоже присутствуют».
Так что собой представляет «татешкизм» (назовем это так)?
Нет татешки без агашки
Еркин Иргалиев на вопрос о существовании института татешек в Казахстане ответить однозначно затруднился.
«Интуитивно понимаю, что он есть, но не вижу научной базы, – заметил он. – Кроме разве засилья внучек “коммунисток Раушан” – собирательного образа красных феминисток по имени героини Беимбета Майлина (казахский советский писатель – Прим. ред.). О них я писал в Facebook: “За спиной каждого успешного мужчины стоит беспредельная апашка (слово апа может использоваться как обращение к старшей по возрасту женщине – Прим. ред.)”. Но то, что в семьях постсоветских “элиток” (представителей власти – Прим. ред.) реально правят апашки, – это факт».
Президент Ассоциации «Гражданский Альянс Карагандинской области» Гульнар Курбанбаева категорично заявила, что в Казахстане никогда не было института татешек.
«Наше общество слишком патриархально, чтобы в нем мог появиться такой институт. Достаточно посмотреть на то, как мало женщин представлено в органах власти», – аргументировала она свой вывод.
Сергей Фролов высказывает диаметрально противоположное мнение: татешкизм в Казахстане есть. Но его следует рассматривать лишь как «постпатриархальное расширение» агашкизма.
«Механизм этих явлений один и тот же, и неважно, кто “решает” – мужчина или женщина. Наше общество постпатриархально. А “татешки” – это те женщины, которые смогли в постпатриархальном обществе, используя патриархальную систему, самореализоваться», – объясняет Фролов.
Однако претендовать на обособленность от “агашкизма” “татешкизм”, по мнению социолога, не может. Причина кроется опять же в патриархальности казахстанского общества.
«Женщина всегда была хранительницей домашнего очага, думала, как детей накормить, выучить, одеть-обуть. А мужчина реализовывал ее планы. Сейчас эта система меняется, но не так быстро, как многим бы хотелось. Ряд женщин обладают деньгами и властью. Но в патриархальном обществе мужчинам между собой легче договориться», – считает Фролов.
Поэтому, по его словам, чаще всего объединения вроде совета матерей, ассоциаций деловых женщин – это «показуха для зарубежных представительств». «Патриархат в Казахстане остается, а женщинам в нем отведена роль свадебных генеральш», – с сожалением отмечает Фролов.
Называть конкретные имена казахстанок, способных претендовать на звание “татешки”, социолог не стал. Чтобы их выявить, надо проводить исследование: взять хотя бы 30 потенциальных татешек и изучить истоки их влияния. Кто их поставил? Пробились они сами или за счет мужа, покровителя?
«Но скажу так: татешка – нормальный элемент нынешней жизни, модернизированный вариант агашки», – рассуждает Фролов.
Тем не менее, как считают эксперты, с развитием демократии неформальные институты влияния в Казахстане должны исчезнуть.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.