Власти Таджикистана тщательно скрывают местонахождение женщин и детей, которых привезли на родину из Сирии и Ирака. Психологи советуют властям не спешить с возвращением детей в их родные семьи.
Двое внуков Шохиды Ходжаевой, жительницы Хатлонской области, были возвращены из Ирака три года назад. Ее дочь приговорена к пожизненному заключению в Ираке.
Одному из мальчиков уже исполнилось 9 лет и в этом году он пошел во второй класс. Второму — 7 лет и он идет в первый класс. Оба учатся в школе-интернате и не имеют права покидать ее без специального разрешения.
Шохида Ходжаева много раз встречалась со своими внуками за последние три года. Но все попытки забрать их домой не увенчались успехом.
«Они уже привыкли к жизни в Таджикистане. Почти ничего не помнят о том, что с ними произошло в Ираке, только спрашивают: когда привезут нашу маму? Мои внуки много раз спрашивали меня: “Бабушка, когда ты нас отвезешь домой?”. Сердце кровью обливается у меня, но я не знаю, что им ответить. Надеемся, что однажды нам разрешат забрать их домой», — сказала она.
По ее словам, после отъезда дочери в Ирак ее неоднократно вызывали правоохранительные органы на беседу.
«Они прекрасно знают, какие у нас условия жизни, как мы живем. Не знаю, почему нам не отдают детей», — сказала Шохида Ходжаева.
В 2019 году власти Таджикистана вернули домой первую группу детей боевиков из Ирака. Их было 89 человек в возрасте от 1 года до 18 лет.
Всех их разместили в доме отдыха «Харангон» в Варзобской долине, на северной окраине Душанбе. Ожидалось, что вскоре они смогут вернуться в семьи к родственникам. Но пока этого так и не произошло.
26 июля 2022 года из Сирии вернулась вторая группа граждан Таджикистана — 146 женщин и детей. Что с ними стало, и где их разместили, неизвестно. Многочисленные попытки CABAR.asia встретиться и поговорить с привезенными из Сирии женщинами не увенчались успехом.
На пресс-конференции, 2 августа, глава Комитета по делам женщин и семьи при правительстве Таджикистана Хилолби Курбонзода сообщила журналистам, что эти женщины содержатся не в СИЗО, а в одном из домов отдыха страны.
«Мы каждый день навещаем их, получаем информацию об их состоянии, беседуем с ними. Вы же понимаете их психическое состояние, когда они много лет были на войне, им нужен определенный период времени, чтобы вернуться к нормальному образу жизни после возвращения оттуда», — сказала Курбонзода.
В правоохранительных органах также говорят, что этим детям, а теперь и женщинам нужно время, чтобы адаптироваться в таджикском обществе, и что с ними работают специалисты.
Долгий процесс реинтеграции
Один из таджикских психологов, который последние три года работает с детьми, привезенными из Ирака, согласился поговорить с CABAR.asia на условиях анонимности.
«В первое время после возвращения их словарный запас состоял всего из нескольких слов, таких как “моджахед”, “шахид”, “муртад” (“отступник” с араб.) и “джихад”.
После нескольких недель работы с ними психологи собрали детей в одном зале, дали им белую бумагу и карандаши и попросили нарисовать любые рисунки, которые они хотят. Большинство из них нарисовали две картинки. На первой – красивый светлый дом и мрачный темный дом, на второй — самолет-бомбардировщик и пассажирский самолет», — рассказывает психолог.
Когда детей попросили пояснить, что означают рисунки, они сказали, что светлый дом — это дом в Таджикистане, а темный дом — это тюрьма Ирака.
«Бомбардировщик — это тот самый самолет, который сбросил на них бомбы в Ираке, а другой — тот, который доставил их в Таджикистан. То есть, эти подростки уже научились сравнивать», — рассказал собеседник CABAR.asia.
Он говорит, что с привезенными в июле женщинами из Сирии он еще не общался, но работа с детьми и женами бойцов ИГИЛ (запрещенная во многих странах террористическая группировка) стала для его коллег новым опытом. Поэтому они используют разные методики и способы, чтобы помочь им вернуться к нормальной жизни.
По словам психолога, лучший способ возвращения в общество для подростков – это семья, но это нужно делать с отсторожностью. Его коллеги предусмотрели несколько способов возвращения этих детей родственникам.
«В своих выводах мы предложили властям передать родственникам детей до 5 лет, они ничего не помнят о той жизни. Но не стоит торопиться отдавать детей старше 5 лет. В первую очередь, следует досконально изучить их семьи, каков их образ жизни, их образ мышления. То есть не попадет ли подросток после возвращения в атмосферу, способствующую экстремизму? На данный момент нам доподлинно известно, что подростки находятся в интернатах под надзором властей. Мы должны быть полностью уверены, что они не опасны для общества», — сказал психолог.
Собеседник CABAR.asia прогнозирует, что адаптация и реинтеграция женщин и детей, привезенных из Ирака и Сирии, вероятно, займет довольно долгое время — от пяти до 10 лет.
Боятся роста экстремизма
По официальным данным, с 2013 года, после прихода к власти боевиков запрещенного в странах Центральной Азии движения «Исламское государство», около двух тысяч таджикских граждан присоединились к ним. Некоторые мужчины также увезли с собой в Ирак и Сирию своих жен и детей.
По данным властей, до 2017 года большинство таджикских мужчин погибло или пропало без вести в ходе боевых действий. Часть таджикских женщин и детей также были убиты в ходе боевых действий. Более 500 таджикских граждан (женщины и дети) были захвачены курдскими силами в Сирии и содержались в лагерях. 43 таджикские женщины были приговорены иракскими судами к пожизненному или многолетнему тюремному заключению.
Большинство таджикских женщин и их родственников неоднократно заявляли СМИ, что они отправились в Сирию и Ирак вслед за своими мужьями обманным путем. Однако эти заверения, по-видимому, не убедили спецслужбы и последние не готовы вернуть вывезенных из Сирии женщин в их семьи.
Эксперт по религиозным вопросам Фаридун Ходизода говорит, что возвращенные таджикские женщины уже пять лет живут в обществе, в совершенно другой идеологической ситуации и должны быть деэкстремизированы.
И Ходизода, и психолог подчеркивают один важный момент — в Таджикистане нет квалифицированных специалистов для работы с женщинами и детьми боевиков.
«Они участвовали в войне, их бомбили, они испытывали лишения в лагерях курдов. Все они, и женщины, и дети, имеют постконфликтный синдром. У них тысячи проблем. С ними необходимо работать. Но сейчас никто не знает, что со всем этим делать», — говорит Фаридун Ходизода.
Высокопоставленные официальные лица Таджикистана, в том числе президент Эмомали Рахмон, неоднократно выражали обеспокоенность опасностью роста экстремизма в стране. Эксперты говорят, что одна из причин того, что власти не спешат передавать возвращенных из Сирии и Ирака детей и женщин их родственникам, это именно страх перед распространением экстремизма в обществе.