“Роль государства – политических лидеров и различных институтов – должна быть в том, чтобы содействовать общественному диалогу, устойчивости разнообразия в обществе и принятию этого разнообразия как нечто ценное. Государство должно предотвращать, а не усугублять появление делений на своих и чуждых, на «нас» и «их». Именно в таком ключе возможна светскость в нынешней, далеко отошедшей от советского времени ситуации в обществе”, – отмечает политолог Эмиль Джураев в своей статье, специально написанной для аналитического портала CABAR.asia.
Кыргызча EnglishПодпишитесь на наш канал в Telegram!
Сначала было выступление спикера парламента на праздничной молитве Курман айт, где он сказал, что страна будет развиваться с благословения и молитвами правоверных мусульман. Позже было выступление президента на открытии новой центральной мечети в Бишкеке, где он выразил мысль, что ничего плохого нет в том, что мечетей и медресе в Кыргызстане больше, чем школ, и что они могут способствовать укреплению благочестия и воспитания молодежи.
Эти высказывания вкупе с регулярно озвучиваемым мнением религиозных деятелей (особенно бывшего муфтия Чубака Жалилова) в очередной раз заострили внимание общественности страны на теме места и роли религии в нашей жизни. Если одна сторона не услышала в словах президента и спикера ничего зазорного, то другая часть посчитала такие высказывания попранием принципа светскости государства, прописанного в Конституции Кыргызстана. Светскость в современной политической жизни Кыргызстана В условиях растущего соблюдения канонов ислама в кыргызском обществе вопрос светского государства, очевидно, будет подниматься все чаще, и споры на эту тему могут только обостряться. Однако, для предупреждения какого-либо социального конфликта на этой почве, Кыргызстану как обществу и каждому интересующемуся человеку отдельно необходимо серьезно подумать о том, что собой являет светскость и каким может быть место религии в светском государстве. Представление о светскости и критерии ее соблюдения в Кыргызстане, как известно, были установлены при СССР, который, в свою очередь, взял эти идеи у немецкого философа Карла Маркса и Французской Республики. В этой модели светскость была публично провозглашенной и стала ключевой идеей государственного строительства, будучи всегда на виду. Условно говоря, место религии было дома, в частной жизни человека, и ее проявление в какой-либо форме в общественной жизни и тем более в политике было не разрешено. Никак не проговаривалось, как отдельно взятый человек, который мог практиковать религию у себя дома, должен был переставать быть религиозным, как только выходил из этого дома.В современном Кыргызстане, при совершенно иных масштабах и уровне свободы практики религии, требования касательно соблюдения светскости государства сохранили советское понимание.
Та часть общества, которая особенно беспокоится за сохранение светскости, видит состояние и распространение религии в обществе, растущий вес институтов религии и богословов в определении правил и ценностей общества. При таком развитии, и при непереосмысленном и нереалистичном понятии светскости советского происхождения, эта часть общества становится одержимой глубоким беспокойством, что толкает ее прибегать к радикальным противопоставлениям и параллелям. Например, светская школа противопоставляется мечетям и медресе, свобода противопоставляется религиозности, религиозность приравнивается к необразованности, нетерпимости и, что наиболее проблематично, экстремизму.
Влияние медиа на восприятие
Параллель, проводимая между исламом как таковым, экстремизмом и другими негативными проявлениями, является как следствием вышеописанного нереалистичного понимания светскости, так и его орудием в аргументировании необходимости контроля над религиозной практикой и институтами для предотвращения все большего влияния религии на разные аспекты общественной жизни. Это обстоятельство крайне негативно влияет на возможность переосмысления как светскости, так и места религии в обществе. Более того, или даже в особенности, оно негативно влияет на возможность отделения нормальной религиозной практики от ее проблемных и деструктивных проявлений.
То, что такая параллель – между религией и религиозным экстремизмом – могла появиться вообще, было обусловлено не в последнюю очередь преобладающим дискурсом в международном медиа пространстве и политическом поле. Религия отождествлялась с действиями террористических организаций и группировок, как «Аль-Каида», «Исламское государство», «Боко Харам» и «Талибан». Каждодневные обсуждения и освещение ислама повсюду происходили в последнее время преимущественно с фокусом на эти и им подобные группы и их характерную деятельность. То, что они вместе взятые всегда представляли мизерную долю из более полутора миллиарда мусульман в мире, не влияло на подачу информации.
Между тем, во множестве исследований о причинах радикализации и экстремизма в последние годы обнаруживается, что именно недостаточное понимание и знание ислама приводит многих к такому пути. Почти во всех таких исследованиях одной из рекомендаций является улучшение религиозного образования и задействование влиятельных богословов в этом деле. То есть радикализация исходит не из самого содержания религии, а в первую очередь из-за незнания основ самого ислама.
Как бы то ни было, очевидно, что вопрос сохранения светского принципа политики усложняется тем, что сторонники светскости не склонны до конца видеть различия между религией как таковой и экстремизмом. Такое положение дел способствует лишь нарастанию антагонизма, нежели поиску взаимопонимания и терпимости. С учетом того, что практика религии будет, скорее всего, расти в дальнейшем, такое антагонистичное и бескомпромиссное настаивание на светскости окажется тщетным и очень конфликтогенным.
Отход от «светского экстремизма»
Что могло бы быть более приемлемым подходом, нежели строгая, негибкая светскость советского образца? Понятно, что должен состояться некий процесс поиска приемлемого порядка, где будет возможность свободно практиковать, изучать и верить в любую легитимную религию наряду с возможностью оставаться неверующим или непрактикующим.
На эту тему множество мыслителей и политологов излагали разные подходы, включая Джона Ролза, Майкла Вольцера и Джин Эльштайн. Если обобщить мысли, предлагаемые с наиболее конструктивной и практически применимой точки зрения, и подчеркнуть несколько наиболее важных пунктов, то это: принятие разнообразия, взаимоуважение и взаимность (reciprocity), конструктивный и постоянный общественный диалог.
Культурное, религиозное, языковое и иное многообразие – неотъемлемая характеристика населений всех стран на сегодня. Даже наиболее гомогенные общества – такие как Япония и Южная Корея – далеко не стопроцентно гомогенны. Кыргызстан, конечно же, далеко не гомогенное общество, и разнообразие здесь представлено во множестве ракурсов. Принятие этого разнообразия, однако, не всегда само собой разумеющееся, что в свою очередь порождает социальные конфликты.
Принять то, что в одном обществе и государстве живут верующие и неверующие, равно как и другие разные категории – это минимальное условие для того, чтобы обществу жить в мире и развиваться.
При этом, «принять» означает в самом слабом значении «терпеть», но в более сильном и предпочтительном значении – «приветствовать» и «ценить». Для комфортного, свободного и счастливого проживания каждого отдельного человека в своем обществе является необходимым именно «приветствовать и ценить» разнообразие.
Принять разнообразие наиболее реалистично, если действует принцип взаимности (reciprocity) и, особенно, взаимного уважения. Если могут свободно жить, учиться и участвовать в общественной жизни верующие, такие же возможности должны быть у неверующих и наоборот. Чаще всего, несоблюдение этого принципа наблюдается среди верующих в силу того, что большинство верующих знают и практикуют религию на основе догматических учений, где истина одна, а все остальное неприемлемо. Однако такое поведение можно наблюдать и среди людей, которые далеки от религии.
Позитивное принятие разнообразия и взаимность возможны лишь при постоянном, здоровом, открытом диалоге в обществе. Диалог может приводить к согласию и взаимопониманию, а также к спорам и несогласию. Но если даже возникают споры, это будет происходить на основе какого-то уровня знакомства, взаимного познания несогласных сторон. В продолжительном же диалоге точки разногласий имеют возможность либо решаться, либо обретать приемлемость. То есть в разнообразном обществе не обязательно разным группам быть согласными и солидарными со всеми во всем – в этом и есть основа разнообразия. Но они приспосабливаются сосуществовать и даже сотрудничать в результате продолжительного общения.
Наши «Они»
Во всем вышесказанном присутствует то, что в социальной теории многие обозначают понятием «другого» – то есть чуждого, отличного от нас и нашего. Определение «других», «чуждых», «их» как противоположность «нас» и «нашего» зачастую является стратегией самоопределения социальных групп, будь то расовые группы, нации, классы и так далее. Такое же явление, очевидно, проявляется и в вопросе сочетания религии и светского общества, и, в частности, в языке многих защитников светского принципа касательно роста верующего и практикующего мусульманского общества в Кыргызстане.
Ислам и мусульмане как «Они» построены в результате ряда явлений. Во-первых, это медийный дискурс, где зачастую ислам отождествляется с экстремизмом и терроризмом, чему противостоит законопослушное, цивилизованное и нерадикальное «Мы». Во-вторых, это характеризация ислама в отдельных его визуальных проявлениях, таких как ношение хиджаба, ношение бороды молодыми людьми, что контрастирует со светским, европеизированным или национальным внешним видом «Нас». В-третьих, это сопряжение ислама с арабским и потому чуждым и непонятным, особенно в понятиях как салафизм, ваххабизм, такфиризм, что прочеркивает линию раздела между «Ними» и понятными своими «Нами».
Данный материал подготовлен в рамках проекта «Giving Voice, Driving Change — from the Borderland to the Steppes Project», реализуемого при финансовой поддержке Министерства иностранных дел Норвегии. Мнения, озвученные в статье, не отражают позицию редакции или донора.