© CABAR – Центральноазиатское бюро по аналитической журналистике
При размещении материалов на сторонних ресурсах, гиперссылка на источник обязательна.

Печальная судьба матерей, чьи сыновья, уехали воевать в Сирию

Шахритузский район считается одним из наиболее уязвимых в Таджикистане из-за того, что значительное количество молодых людей из этого района присоединилось к различным запрещенным экстремистским и террористическим группировкам, а и их семьи стали объектами всеобщего внимание и регулярных допросов правоохранительных органов.

Судьбы многих обманутых молодых неизвестны. Правительство обешает амнистию тем, кто раскаялся и вернется. Но таких единицы. Больше всех  от горя и переживаний за своих детей страдают матери. В этом районе можно встретить много женщин, сломленных думами о печальной участи своего ребенка, от разлуки с ними и неизвестности.  Как результат,  многие из них заболевают на нервной почве, а некоторые уже покинули этот бренный мир.

 Умеда Джураева в свои 44 скончалось от переживаний за судьбу своего сына, Диловара, уехавшего на войну в Сирию и Ирак.  Как нам рассказал Хамза Карахонов, муж покойной Умеды Джураевой, она тяжело заболела, когда узнала о том, что ее сын попал в ИГИЛ (запрещнной в Таджикистарне терристической организации), и скончалась. «Прошло уже полтора года, как она покинула нас», – говорит Хамза Карахонов.

Хамза Карахонов
Хамза Карахонов

Ее 25-тилетний Диловар Карахонов, как и другие молодые таджикские парни, в августе 2013 года уехал в трудовую миграцию в Россию. Там, проработав в течение года, он примкнул к ИГИЛ. По рассказу его отца, в 2013 году они женили Диловара, через 5-6 месяцев они с супругой уехали в Россию, позднее он отправил жену обратно, а сам так больше дома и не появлялся.  Со слов его отца, помимо 2 телефонных звонков от него вестей не было.

«После долгих и безрезультатных поисков, нам всё-таки удалось связаться с ним. Один раз он связался с нами по  интернету, а другой раз по телефону.  Те номера, по которым он связывался с нами, мы дали правоохранительным органам и удалось выяснить, что он находился на территории Турции. Мой сын сказал мне, что он работает в Турции и скоро вернется домой, но домой он так и не вернулся»,- рассказал нам отец Диловара.

По рассказам жителей кишлака Сомониён, Шахритузского района, тенденция примыкание молодежи к таким запрещенным группировкам, как ИГИЛ началась в 2013 году. Вслед за первым десятком молодых людей, в ИГИЛ отправились и другие жители этого села,  и кроме 2-3 из них,  судьба других до сих пор остается неизвестной. 

По данным прокуратуры Шахртуского района, только  23-летняя Мавзуна Мирзоева из Турции и 25 -летний Парвиз Набиев из Сирии вернулись на родину с сожалениеями о содеянном, они получили помилование от властей Таджикистана.

Гулсара Нематова
Гулсара Нематова

Гульсара Неъматова, 54-летняя жительница упомянутой деревни, 22-летний сын которой в 2015 году примкнул к ИГИЛ, до сих пор льет по нему слезы. Эта женщина – мать четверых детей, 3 сыновей и 1 дочки. В 2013 году её младший сын уехал в трудовую миграцию в Российскую Федерацию со своими братьями и там вступил  в «Исламское Государство». Его старший брат обратился в правоохранительные органы  РФ,  им удалось выяснить, что 6-ого января 2015 года он вылетел в Стамбул.    

У этой женщины, после исчезновения сына, появились серьезные проблемы со здоровьем. Врачи диагностировали у нее остеохондроз, и вот уже в течение 3 лет она не выходит на улицу, не контактирует со своими соседями и практически не поддерживает никакую связь со своими родственниками. 

«С тех пор прошло три года, я даже и на улицу выходить не хочу. Раньше я работала, привозила товары из Душанбе и других мест. В те злосчастные времена я заболела и забросила все дела. Сейчас я не могу даже и в гости к своим родным и близким  наведаться.  Раньше на все мероприятия мы с соседями ходили вместе, а теперь же у меня нет никакой связи с ними. Когда вижу своих родных и близких, мне больно и стыдно, потому и не выхожу на улицу»,- говорит эта настрадавшаяся мать.

После общения с родственниками уехавших воевать в Сирию из джамоата Худойназарова Шахритузского района, выяснилось, что все они были практически одного возраста – парни лет 20-22, которые одновременно покинули свой кишлак, а их семьи остались под строгим наблюдением таджикских правоохранительных органов.

Другая жительница Шахритузского района, после отъезда сына, Ходжаева Абдулхамида в течение 6 месяцев лежала в больнице, но и по сей день состояние её здоровье не пришло в норму.

«В течение 6 месяцев я страдаю от болезни печени. Недавно у меня опять было кровотечение изо рта, я уже отчаялась. Здоровье мое резко ухудшилось, после того, как я узнала, что мой сын в Сирии»,  – сказала наша собеседница.

Ходжаев Абдулхамид 1991 года рождения, сын этой женщины, в феврале 2015 года уехал на заработки в Россию. Спустя три месяца он отправляет деньги домой, после чего связь с ним теряется. По словам его матери, спустя год он с ними связывался, и в разговоре рассказал о том как он очень сожалеет о содеянном. Больше он на контакт не выходил.

«Первые дни, несколько раз мы с ним разговаривали по телефону, через три месяца он отправил нам деньги, чтоб погасить все его долги и пропал. На протяжение года от него не было вестей, потом он с нами связался и сказал, что они находятся на территории Сирии и, что они попали в чужую ловушку, приехав туда. Все они хотят домой, но обратной дороги больше нет, так как выбраться они уже не смогут»,  –  рассказала мама Абдулхамида.

Таких женщин и матерей в Таджикистане, которые  ишились здоровья и покоя в мыслях о детях, о которых ничего не известно, увы, не мало. Живы они или нет, вопрос, который истязает материнские сердца. И всё же они не перестают  надеяться, что их дети когда-нибудь переступят порог родного дома, и всё горе и несчастья, что они пережили, вмиг забудутся, как страшный сон.

По словам ответственных чиновников этого района,  они прилагают максимум усилий для того, чтобы искоренить эти злостные явления, как результат, год от года количество молодежи, примыкающий к различным экстремистским группировкам, становится все меньше и меньше.

Одним из возможных путей профилактики, эксперты видят в массовом распространение учения традиционного для таджиков исламского мазхаба Имоми Аъзама в мечетях, открытых дверях медресе, где помимо религиозных знаний необходимо учить молодежь всем современным наукам.

Согласно словам Абдуалима Исломзода, председателя Шахритузского рафона в 2015 году количество молодых людей, присоединившихся к экстремистким и террористическим группировкам было 39 человек, в 2016 году было зафиксировано только 12 случаев примыкания молодежи к террористическим партиям.

Сообщается, что более 20 молодых людей этого района примкнули к  запрещенной террористической организации ИГИЛ.   

Фарзонаи Умаралӣ

Данный репортаж был подготовлен при поддержке представителей Института по освещению войны и мира(IWPR)  в Таджикистане, в рамках проекта «Расширение прав и возможностей общества в борьбе с экстремизмом в Таджикистане».

Тоҷикӣ

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Сообщить об опечатке
Текст, который будет отправлен нашим редакторам: