Июль 2022 года был богат политическими событиями в Центральной Азии: аналитические материалы включали темы балансирования стран между Россией и Западом, проблемы безопасности и прав человека, массовые протесты и IV Консультативную встречу глав государств Центральной Азии.
Казахстан: в ловушке между Россией и Западом
Наргис Касенова, директор программы по Центральной Азии Центра российских и евразийских исследований им. Дэвиса при Гарвардском университете, обсудила растущие вызовы для позиции Казахстана как открытой предпринимательской нации, дружественной как России, так и Западу, на фоне углубляющегося геополитического раскола в Евразии. Ее статья для Politico дает оценку недавним событиям в казахстанско-российских отношениях, тогда как Казахстан пытается сохранить и укрепить свои связи с остальным миром, не раздражая при этом Россию.
4 июля президент Токаев заверил лидеров Европейского союза, что они могут рассчитывать на его помощь в преодолении нынешнего энергетического кризиса. Буквально на следующий день суд в Новороссийске — черноморском порту России — постановил закрыть на месяц нефтепровод, идущий из Казахстана, по которому идут поставки в Европу. Приказ об остановке был принят в ответ на заведомое нарушение правил ликвидации разливов нефти. Однако, когда позже Токаев на срочном заседании кабинета министров поручил правительству уделить первоочередное внимание развитию Транскаспийского коридора в обход России, суд пересмотрел свое решение, заменив приостановку штрафом. Эта отмена теперь вызывает подозрения, что действия суда, а также более ранние сбои, вызванные повреждением погрузочных сооружений во время шторма в марте и поиском мин времен Второй мировой войны в акватории порта в июне, были политически мотивированы и являлись частью санкционного противостояние между Западом и Россией из-за войны в Украине.
Состоявшийся в июне Петербургский международный экономический форум также продемонстрировал напряженность в отношениях двух стран. В своем выступлении Токаев подтвердил позицию Казахстана в пользу принципа территориальной целостности над принципом самоопределения, а также непризнания квазигосударственных территорий Донецкой и Луганской областей. Он отметил, что предпочтение самоопределению может привести к возникновению сотен новых стран, что приведет к хаосу, что можно рассматривать как вежливое напоминание российским элитам о последствиях такого развития событий для их многонациональной страны. Кроме того, Токаев говорил о международном сотрудничестве и повышении инвестиционной привлекательности Казахстана. Он заявил, что Евразийский экономический союз (ЕАЭС) должен проводить более активную и гибкую торговую политику в отношении азиатских и ближневосточных рынков, и что Казахстан может сыграть роль буферного рынка в этих новых условиях. Он также желает наладить более тесные связи между ЕАЭС и китайской инициативой «Один пояс, один путь».
Наргис Касенова заявляет, что Казахстан в настоящее время сосредоточен на минимизировании ущерба путем пересмотра своей внешней политики. Однако пока Казахстан пытается извлечь выгоду из переориентации торговых путей таким образом, чтобы и Россия получала выгоду. Казахстан позиционирует себя как открытая предприимчивая торговая нация, добрый сосед и полезный партнер. Однако, чтобы этот балансирующий акт сработал, стране нужна поддержка всех ключевых сторон, что будет непросто, хотя, если все будут проявлять добрую волю, это все же не невозможно.
Визит Токаева в Саудовскую Аравию
Caspian News написали о первом официальном визите Токаева в Саудовскую Аравию 23 июля, целью которого стало укрепление отношений с Королевством и другими странами Персидского залива. В ходе визита было подписано 13 документов о сотрудничестве в нескольких сферах, включая энергетику, торговлю, фондовую биржу, инвестиции, СМИ, культуру, спорт и сельское хозяйство. Главы двух стран обсудили планы развития нефтехимической промышленности, атомной энергетики, производства зеленого водорода и других направлений, в том числе освоения космоса.
Токаев назвал Саудовскую Аравию «одним из ведущих стратегических партнеров Казахстана» и заявил, что его страна готова предложить особые условия и широкий спектр преференций для саудовских инвесторов в различных перспективных областях, представляющих взаимный интерес. В свою очередь Мухаммед бин Салман выразил удовлетворение уровнем отношений между двумя странами и отметил большой потенциал для дальнейшего укрепления и развития этих связей. Он выразил заинтересованность саудовских компаний в инвестировании в казахстанский аграрный сектор. По словам наследного принца Саудовской Аравии, эта сфера имеет особое значение в условиях глобального продовольственного кризиса.
Вторым важным направлением Президент Токаев назвал диверсификацию и расширение транзитно-транспортных и логистических возможностей, включая Транскаспийский коридор, соединяющий Китай, Казахстан, Азербайджан, Грузию и Турцию. Он также выразил готовность своей страны «стать одним из стабильных и долгосрочных поставщиков высококачественной пшеницы, муки и масличных культур» в Саудовскую Аравию.
Кыргызстан: 2 года спустя, справедливости для Азимжана Аскарова все еще нет
В статье Human Rights Watch утверждается, что кыргызские власти еще не завершили расследование смерти правозащитника Азимжана Аскарова и не возместили ущерб за десятилетнее незаконное заключение. Аскаров умер 25 июля 2020 года, что тюремная служба страны объяснила осложнением, связанным с COVID-19. Он был осужден на несправедливом судебном процессе по политически мотивированным обвинениям после межэтнического конфликта в июне 2010 года на юге Кыргызстана.
В статье говорится, что нераскрытая гибель двух мужчин под стражей в июне 2022 года вновь вызывает озабоченность в связи с обвинениями в жестоком и халатном обращении к заключенным в Кыргызстане. 10 июня 2022 года известный политолог Марат Казакпаев, обвиненный в апреле 2021 года в государственной измене, скончался в заключении в Бишкеке при схожих обстоятельствах. 18 июня 2022 года сотрудник банка Бакыт Асанбаев, который с 30 апреля содержался в следственном изоляторе органов безопасности в Бишкеке по обвинению в коррупции, был найден повешенным в камере СИЗО. После смерти Асанбаева президент Кыргызстана Садыр Жапаров создал комиссию для изучения обстоятельств этих двух смертей в следственных изоляторах органов безопасности, которая еще не вынесла никаких окончательных заключений по этим двум случаям.
В статье делается вывод о том, что кыргызские власти должны выполнить свои международные обязательства в области прав человека и оперативно завершить эффективное, независимое и беспристрастное расследование смерти Аскарова, предоставив компенсацию его семье и посмертно обеспечив его правовую реабилитацию.
Таджикистан укрепляет сотрудничество с партнерами для решения проблем безопасности
Индийский совет по международным делам (ICWA) обсудил внутренние и внешние проблемы безопасности, с которыми в настоящее время сталкивается Таджикистан, а также меры, которые правительство принимает для укрепления своего потенциала, в том числе посредством двустороннего сотрудничества со странами-партнерами.
В последние месяцы Таджикистан столкнулся с протестами и насилием в Горно-Бадахшанской автономной области (ГБАО). В статье говорится, что помимо начала силовой операции по контролю над регионом, правительство Таджикистана также пытается устранить экономические причины недовольства. Министерствам правительства Таджикистана было приказано сосредоточиться на создании дополнительных рабочих мест и занятости в регионе. Также поощряются инвестиции в регион. Китайская компания вводит в эксплуатацию дорогу, соединяющую ГБАО с Синьцзяном Китая.
С другой стороны, страна столкнулась с напряженной ситуацией на границе с Кыргызской Республикой, где ожесточенные столкновения привели к гибели людей и имуществу с обеих сторон. По сообщениям, самые последние столкновения произошли в начале июня 2022 года, после того как в апреле две страны договорились отвести часть сил от границы. Среди причин раздора – доступ к водным ресурсам и использование дорог, пересекающих территорию друг друга в приграничных районах.
Наконец, крах правительства Гани в Афганистане в середине августа 2021 года и последующий захват Кабула талибами поставили перед Таджикистаном новые задачи. Вскоре после захвата Кабула президент Эмомали Рахмон заявил, что Душанбе хочет, чтобы все этнические группы Афганистана были представлены в кабинете министров наряду с «достойной ролью» таджиков. Он сказал, что Душанбе не признает правительство, игнорирующее интересы афганцев, в том числе коренных таджиков и узбеков. По мере того, как талибы сейчас укрепляют свои позиции и все больше стран устанавливают с ними контакты, отношение Таджикистана к системе в Кабуле еще предстоит узнать.
В статье также рассматриваются отношения Таджикистана со стратегическими партнерами, такими как Иран, Россия и Узбекистан, и делается вывод о том, что обмен визитами между Таджикистаном и Россией, а также Узбекистаном свидетельствует о том, что страны готовы к сотрудничеству для повышения потенциала безопасности Таджикистана. Чтобы еще больше укрепить свои возможности в решении афганской проблемы, Душанбе, вероятно, обратится к своим партнерам в Южной Азии.
Техрик-е Талибан Таджикистан и террористическая угроза в Таджикистане и Центральной Азии
Угрозы безопасности в Таджикистане обсуждались и в статье SpecialEurasia, согласно которой на севере Афганистана был сформирован Техрик-е Талибан Таджикистан (Движение Талибан Таджикистана – ТТТ) с целью объединения выходцев из Таджикистана в Талибане и свержения правительства в Душанбе. Лидер движения — Мехди Арсалан, он же Мохаммад Шарипов, уроженец Нурабадского района Таджикистана, ранее переехавший в Афганистан, где воевал в рядах афганских талибов.
Создание новой организации подчеркивает, насколько ухудшилась ситуация с безопасностью в Центральной Азии, связанная с Афганистаном, после того как талибы пришли к власти в Кабуле в августе 2021 года.
Терроризм стал серьезной угрозой в Таджикистане. Действительно, Генеральная прокуратура РТ констатировала, что за последние полгода увеличилось количество террористов и экстремистов. Силовики Таджикистана зарегистрировали в первом полугодии 720 преступлений, связанных с экстремизмом и терроризмом. По словам Рахмона, это на 106 противоправных действий больше, чем за первое полугодие 2021 года. Среди угроз безопасности Таджикистана также фигурирует «Исламское государство Хорасан», так как группировка начала джихадистскую пропагандистскую кампанию на таджикском языке для воздействия на людей в Таджикистане, особенно на молодое поколение, недовольное правительством, и для вербовки иностранных боевиков для проведения местных атак.
Как утверждает автор, «Техрик-е Талибан Таджикистан», как и другие террористические группировки, может использовать местные социально-экономические проблемы, подогреваемые последними демонстрациями и протестами, например, в Казахстане, Горно-Бадахшанской автономной области и Республике Каракалпакстан. Кроме того, «Техрик-е Талибан Таджикистан» может поддержать борьбу талибов против Фронта национального сопротивления Афганистана, возглавляемого Ахмадом Масудом, и отбить у таджикских властей охоту поддерживать его.
Туркменистан под Сердаром: что изменилось?
В статье Diplomat о Туркменистане утверждается, что за четыре месяца президентства Сердара Бердымухамедова многое осталось прежним, хотя произошли и изменения. С точки зрения политических свобод и прав человека под руководством Сердара не произошло никаких изменений. Службы безопасности по-прежнему являются самым могущественным агентством в стране, контролирующим и подвергающим цензуре все, что подвергает критике режим. Более того, Сердар не привел свою команду кабинета министров и после своей инаугурации оставил на своих местах почти всех высокопоставленных государственных чиновников. Наконец, туркменские посольства по всему миру не изменили свою политику отказа от продления паспортов туркменам, проживающим за границей.
Что касается того, что ухудшилось во время президентства Сердара, то в статье упоминаются права женщин и доступ в интернет. В начале апреля 2022 года большинству салонов красоты для женщин было приказано закрыться по разным санитарным причинам. Более того, женщинам, работающим в государственном секторе, было сказано не использовать накладные ресницы, накладные ногти, филлеры для губ или ботокс. Женщинам, работающим в государственном секторе, также было приказано одеваться «соответствующим образом» в традиционные туркменские платья и не носить джинсы или короткие юбки. Между тем, интернет был полностью отключен в начале апреля, когда люди не могли пользоваться даже незаблокированными сайтами из-за низкой скорости.
В статье говорится о снижении инфляции за последние пару месяцев после того, как Сердар захватил страну, как о положительных качествах президентства Сердара. Более того, в статье говорится, что Сердар частично возобновил международные поездки для граждан Туркменистана, выезжающих и въезжающих в страну.
Почему мир должен обратить внимание на беспорядки в Каракалпакстане
Автор заявляет, что, хотя конституционные изменения и насильственное подавление протестов показали, что программа президентских реформ может быть всего лишь фасадом, тот факт, что Мирзиеёв быстро отказался от предложений по конституционной реформе, свидетельствует о том, что он может в итоге вернуться на свою первоначальную прогрессивную траекторию. Ключевым фактором, который определит, по какому пути пойдет узбекский лидер, будет реакция международного сообщества.
Таким образом, Гесс заявляет, что Мирзиёев, возможно, не демократ, но он — по крайней мере, до недавнего времени — доказал, что он человек, с которым мир, включая Запад, может вести дела. Его реакция на беспорядки в Каракалпакстане определит, исходит ли это от убеждения или удобства. Чтобы сохранить хоть какое-то влияние на, казалось бы, отдаленную, но крайне важную страну и обеспечить благополучие народа Узбекистана, Запад должен сделать все возможное, чтобы вернуть Мирзиёева на путь реформ и прогресса.
Протесты в Узбекистане: будет ли Китай зрителем?
В статье, опубликованной Итальянским институтом международных политических исследований (ISPI), анализируется официальная позиция Китая в отношении протестов в Каракалпакстане, которые произошли в начале июля в ответ на проект конституционной реформы, которая лишит автономную область права на референдум и возможный суверенитет.
В статье констатируется, что официальный китайский дискурс о протестах в Узбекистане пока остается скудным, сосредоточенным на традиционных топосах, которые Китай использует для борьбы с демонстрациями, циклически возникающими в Центральной Азии, — внешнем вмешательстве и дезинформации. Голоса, выражавшие позицию Китая, также были несколько ограничены. Чжао Лицзянь, официальный представитель министерства иностранных дел Китая, выделяется как единственный дипломат, кратко прокомментировавший протесты в конце традиционной министерской пресс-конференции 4 июля по настоянию представителей СМИ. На момент публикации статьи, 12 июля, официальные комментарии посла Китая в Узбекистане Цзян Яня отсутствуют, как и какие-либо заметки о протестах на сайте посольства.
Авторы отмечают, что в китайской прессе и СМИ центральный топос, выделяющийся в доступных комментариях о протестах в Узбекистане, относится к консолидированной концепции Китая о вмешательстве внешних акторов как ответственных за вспышку протеста. Этот элемент также появился из китайского нарратива о конфликте в Украине. Только при изучении короткой статьи Хуанцю использование выражения «злонамеренные иностранные силы» позволяет связать протесты с присутствием внешних субъектов. Этот нарратив де-факто опровергает идею политической нестабильности, возникающей из проблемных отношений между правительством и обществом.
Неудивительно, что в нескольких предложениях Чжао выделяется концепция о том, что президентство Мирзиёева является условием сохранения национального «спокойствия и единства», как нарратив, которому китайская политическая элита выражает свою поддержку. Китайское описание протестов основано на поднятом Мирзиёевым вопросе о распространяемой в социальных сетях иностранной дезинформации о поправке к Конституции и автономии Каракалпакстана. Таким образом, позиция Китая сводится к позиции внешнего сторонника работы правительства Мирзиёева, и никакой активной роли страны не рассматривается. Протесты по-прежнему интерпретируются как «инцидент» под управлением национального правительства. Ни Китай, ни какие-либо другие региональные акторы — будь то государства или многосторонние организации — не упоминаются.
Наконец, авторы также отмечают, что все журналисты и эксперты, призванные писать и комментировать протесты в Узбекистане, базируются в России. Это решение может сигнализировать о том, что, с точки зрения Китая, Москва остается в центре внимания при обсуждении вопросов безопасности в Центральной Азии.
В Центральной Азии назревают проблемы
В своей статье для The Straits Times Рафаэлло Пантуччи делает обзор бурных событий прошлого года в Центральной Азии. Как отмечает автор, похоже, что только Туркменистан, в котором только что произошел переход власти от испытанного лидера к его сыну, сохраняет стабильность. На данный момент нет никаких признаков беспокойств в стране, хотя узнать, что происходит на самом деле, невозможно из-за отсутствия информации. Сообщается, что цены на продукты высоки, инфляция уже давно является проблемой, а население все еще борется с кризисом COVID-19. Каждая другая страна Центральной Азии борется со своими проблемами или восстанавливается после недавних беспорядков.
Что касается внешних игроков, Пантуччи заявляет, что Соединенные Штаты и Европа приложили усилия для установления связей с регионом, но расстояние, расстановка приоритетов и проблемы местного управления часто приводили к тому, что в конечном итоге они оказались не более чем отвлеченным партнером. Вместо этого Центральная Азия оказалась застрявшей в отношениях с региональными сверхдержавами, вовлеченными в геополитическую борьбу с Западом и склонными смотреть на мир исключительно с точки зрения взаимных транзакций.
Эти региональные державы также не заинтересованы в том, чтобы пытаться решить проблемы в Центральной Азии. Москва по-прежнему придерживается патерналистского отношения к региону, в то время как Китай является полностью незаинтересованным региональным гегемоном — все более важным экономическим и политическим партнером — но готовым только наблюдать, как проблемы разыгрываются сами собой. Иран озабочен слишком многими внутренними проблемами. Как результат – евразийский центр в смятении.
Встреча лидеров стран Центральной Азии на фоне «снижения роли» России в регионе
Одним из главных политических событий июля в Центральной Азии стала Четвертая Консультативная встреча глав государств Центральной Азии, прошедшая в курортном городе Чолпон-Ата Кыргызстана. Президенты пяти стран Центральной Азии встретились, чтобы обсудить политическое и экономическое сотрудничество после ожесточенных беспорядков в трех странах региона и изменения отношения к российскому влиянию в странах бывшего СССР.
В связи с этим Казахская служба Радио Свобода взяла интервью у Дженнифер Брик Муртазашвили, директора-основателя Центра управления и рынков Университета Питтсбурга, и обсудила будущую роль России в Центральной Азии.
Муртазашвили заявляет, что мы наблюдаем большие шаги в направлении регионального сотрудничества, и это может включать создание органа на региональном уровне, который может способствовать такому сотрудничеству без зависимости от внешних третьих сторон, хотя использование термина «интеграция» может быть преждевременным.
«Я думаю, что страны Центральной Азии сейчас начинают осознавать, что они обладают большей силой, когда работают вместе, особенно в отношении России, Китая или Соединенных Штатов», — отметила Муртазашвили. Таким образом, она считает, что очень важно, чтобы этот механизм существовал для предотвращения конфликтов, посредничества и предоставления лидерам места для обсуждения вопросов. Присутствие Туркменистана также очень важно, поскольку страна впервые присоединяется к соглашению.
Доктор Муртазашвили также считает, что влияние России в регионе снижается. Первая причина этому – моральная сторона и понимание того, что украинский сценарий может быть с таким же успехом применим к Центральной Азии и конкретно к Казахстану. Другая проблема заключается в том, что военная позиция России кажется очень слабой, и это может поставить под сомнение её способность защищать и поддерживать Центральную Азию. Кроме того, в России наблюдается экономический спад. Будучи очень важным экономическим игроком в регионе, России продемонстрировала уязвимость как во время пандемии, так и в условиях антивоенных санкций.
Таким образом, сейчас действительно важное время для региона, констатирует Муртазашвили. «Мы наблюдаем, как в регионе появляются действительно креативные идеи внешней политики. Мы видим, что государства Центральной Азии все чаще смотрят на юг, в сторону Южной Азии, например, в поисках новых торговых путей. Мы в какой-то степени видим Индию, а также Иран и Турцию, которые возобновили отношения с Центральной Азией и действительно предпринимают действия в этом плане».