Конституция Узбекистана в очередной раз была переписана весной этого года. Но в отличие от прежних случаев внесения изменений в основной закон, на этот раз изменений было очень много и в процесс вовлекли весь народ (имеется в виду участие не только в голосовании, но и в обсуждении обновлённого текста конституции перед референдумом).
Новая конституция была одобрена народом и вступила в силу с 1 мая. Казалось бы, немного поздно обсуждать, что изменилось в основном законе страны. Однако, попытка глубже понять, какие экономические факторы и силы стоят за этими изменениями, полезна хотя бы по одной причине: это позволит предугадать какие изменения ждут Узбекистан в ближайшие годы.
В этой статье мы обсудим, какие именно изменения были введены в конституцию страны с точки зрения экономики, кому и зачем они были нужны, и чему они служат. Наш разбор будет строиться на экономическом анализе: следовательно, юридические и моральные аспекты обновления конституции мы оставим в стороне.
Защита частной собственности и (не)сменяемость власти
Важнейшим изменением в конституции Узбекистана касательно экономических прав стало укрепление защиты права на частную собственность. Этот вопрос посчитали настолько важным, что его коснулись сразу в нескольких отдельных статьях: в статье 41 (право на частную собственность), в статье 53 (защита интеллектуальной собственности), в статье 65 (неприкосновенность частной собственности) и в статье 68 (право на частное владение землей).
При поверхностном взгляде может показаться, что это есть ответ на растущее недовольство среди населения по поводу участившихся в последнее время случаев сноса жилых домов под предлогом перестройки городов. В частности, была введена новая статья 44, где говорится о праве на жилище и о его неприкосновенности. Однако, эта же статья дополняется текстом о том, что «государство поощряет жилищное строительство и создает условия для реализации права на жилище». Очевидно, что новая статься оставляет больше пространства для защиты интересов застройщиков, а не домовладельцев.
Вообще, более весомая причина такого особого внимания к праву на частную собственность в новой редакции конституции кроется в другом. Чтобы понять это, мы должны шире посмотреть на экономическую историю республики за последние десятилетия.
За годы правления президента Каримова в Узбекистане успело вырасти и установиться поколение владельцев крупного капитала, которое хотело перемен в экономической политике: им хотелось гарантий неприкосновенности частной собственности, доступа к иностранному капиталу и рынкам. Тот экономический застой, который имел место особенно в последние годы режима президента Каримова, чувствовали и не хотели уже принимать не только широкие массы, но и крупный бизнес. Ему (крупному бизнесу) нужно было пространство и свобода действий для дальнейшего роста.
Большинство признанных экспертов (юристов и политологов) обоснованно указали на то, что основной закон хотят переписать в первую очередь ради «обнуления сроков». В общем-то, это никого не удивило: это уже устоявшая традиция в постсоветских республиках. Однако, полезно задаться вопросом: почему молодые или слабые демократии так не любят сменяемость власти?
В обществе, где уважение права на имущество не вошло в традицию и надёжно не закреплено в законе, любая резкая перемена во власти является риском для крупного бизнеса. Иными словами, смена власти – означает передел капитала. Это особенно верно для стран, где по большей части одни и те же лица представляют и власть, и крупный бизнес. В таких обществах существующая власть – а не надёжный закон – является гарантом и защитником права на собственность. Следовательно, крупному бизнесу выгодно сохранять и всячески поддерживать статус-кво.
Вообще, капитал – не любит риски. Бизнес хочет стабильности и предсказуемости. Это верно и для иностранного капитала, который заинтересован в рынке Узбекистана. Иностранный капитал не будет рисковать вкладываться в экономику Узбекистана, если есть большая вероятность того, что через сколько-то времени у них просто отнимут бизнес (что, несомненно, не раз случалось в Узбекистане). А «передел имущества» в случае смены власти, конечно же, коснётся и иностранных предприятий.
Поэтому, иностранный капитал сегодня ожидает от Узбекистана укрепления защиты права на частную собственность, на что и делается сегодня особый акцент. Это – важнейшее условие, выдвигаемое западными инвесторами и кредиторами (включая МВФ и Всемирный Банк), привлечение которых и стало основной целью внешней политики Узбекистана во главе с президентом Мирзиёевым. Пока обеспечивается защита частной собственности, для иностранного капитала сменяемость власти не важна принципиально.
Другое важное требование международных финансовых институтов и один из критериев оценки международных рейтинговых агентств (оценка, данная которыми, и определяет инвестиционную привлекательность страны) – это сокращение доли и участия государства в экономике. К примеру, одна из реформ, финансируемых Всемирным банком, нацелена на приватизацию государственных предприятий. Неважно, насколько прозрачно и честно проходит процесс приватизации – сама цель требует надёжной защиты прав на собственность. Иными словами, частный инвестор, заинтересованный в приобретении доли в бывших государственных предприятиях, опять-таки должен быть уверен, что его права на собственность будут защищены.
Впрочем, текст новой конституции явно указывает на то, что нынешняя власть выходит навстречу крупному капиталу. Лучший пример тому – добавление права на частное владение землей (статья 68). В Узбекистане с середины 90-х годов земля не могла быть частной собственностью, из-за чего сельскохозяйственное производство велось посредством фермерских хозяйств. Фермерское хозяйство арендовало землю у государства и брало на себя обязательства выполнить государственный заказ на сельхоз продукцию (в основном, хлопок и зерно). По сути, это были колхозы – только управление в них было частное и фермер имел право продавать излишний урожай. Местные власти решали какому фермеру сколько земли выделять, и площади выделяемых земель были ограничены. Естественно, крупный капитал был заинтересован в этой отрасли – но система не допускала возникновение крупных аграрных предприятий.
Со сменой власти крупный капитал получил зелёный свет и начал сосредотачивать в своих руках сельскохозяйственные земли. Это создало необходимость юридически обосновать существование крупных агропредприятий (так называемых «агрокластеров») что и было сделано сначала указом президента, а теперь право на частное владение землей закреплено и в конституции. Это в очередной раз указывает на то, что новая конституция является ответом на требования крупного бизнеса.
Проблема взаимосвязи частной собственности и сменяемости власти, однако, имеет и обратную сторону: несменяемость власти затрудняет эффективное разделение политических интересов от интересов бизнеса. Несменяемая власть неизбежно приводит к тому, что политическая элита получает доступ к крупному капиталу, постепенно сближаясь с бизнес-кругами или, в крайних случаях, заменяя их. В результате возникает замкнутая, самовоспроизводящаяся система – союз между политической и экономической элитой, которые, через естественную защиту своих интересов, подпитывают и поддерживают друг друга.
Нормы и установки для разрешения этой проблемы в новой редакции конституции, увы, мы не видим.
Центральный банк как гарант стабильности
Другое не менее важное изменение в конституции – это укрепление роли и полномочий Центрального банка Узбекистана. Работы по обеспечению независимости Центрального банка ведутся уже с 2019 года, когда был принят закон «О Центральном банке». Следуя рекомендациям МВФ и Всемирного банка, Центробанк Узбекистана переходит к новой монетарной политике – так называемой политике «инфляционного таргетирования». Это достаточно радикальный отход от прежней политики, которая была основана на обеспечении фиксированного курса обмена.
Опять же, с целью улучшить инвестиционную привлекательность Узбекистана решили поменять подход к монетарной политике и обеспечить относительно свободное передвижение капитала. Не зря переход на плавающий курс обмена и обеспечение свободного обмена валюты указываются международными финансовыми институтами как важнейшие достижения реформ последних лет. При прежней власти одним из рисков для иностранного инвестора в Узбекистане была невозможность вывести полученную прибыль из страны. Зачастую правительство просто не позволяло конвертировать прибыль в иностранную валюту, ссылаясь на квоты обмена. Подобные подходы сильно портили привлекательность Узбекистана для иностранных инвесторов.
Как мы уже обсуждали, капитал любит стабильность и предсказуемость. Главная роль Центрального банка – стараться обеспечить экономическую стабильность. Режим инфляционного таргетирования и есть самый современный подход в монетарной политике. При этом Центральный банк следит, чтобы экономика не разгонялась слишком сильно (что приводит к спекулятивным пузырям и инфляции) и темпы роста сильно не замедлялись (что приводит к сокращению валового спроса и рецессии).
Для выполнения этой задачи Центральный банк должен быть независимым институтом (что и решили особо прописать в статье 151 новой конституции). Иными словами, решения по денежно-кредитной политике не должны исходить из Министерства финансов, а независимо приниматься самим Центробанком на основе анализа текущих макроэкономических показателей.
Если инвестор видит, что Центральный банк ведёт грамотную монетарную политику в стране, и исполнительная власть не вмешивается в этот процесс – он не будет ожидать резких скачков цен или, что намного важнее для иностранного инвестора, обвала обменного курса. Инвестиции в экономику Узбекистана будут тем привлекательнее, чем меньше прямое вмешательство государства в экономику, цены стабильны и узбекский сум всегда можно будет обменять на другую валюту по более-менее предсказуемому курсу.
Стабильность узбекского сума также повышает привлекательность государственных облигаций (так называемых «еврооблигаций», часть которых были выпущены в национальной валюте). Потенциальный покупатель этих ценных бумаг должен быть уверен, что узбекский сум не будет сильно падать по отношению к мировым валютам. А независимая и предсказуемая политика Центрального банка подкрепляет такую уверенность.
Важно также подчеркнуть, что реформа финансовой системы (особенно переход на свободный обмен валюты), на деле, есть одно составляющее комплекса мер, направленных на приведение экономической и финансовой политики страны в соответствие с требованиями Всемирной торговой организации (ВТО). Как известно, Узбекистан ведёт активную работу по вступлению в эту организацию. Одно из принципиальных требований для кандидатов в члены организации – возможность свободно конвертировать валюту в целях торговли.
Труд и социальная защита
Ещё один немаловажный фактор, мешавший Узбекистану привлекать иностранных инвесторов, и вообще – полноценно участвовать в глобальном рынке – это вопрос защиты труда. В частности, все помнят скандал вокруг принудительного детского труда на хлопковых полях Узбекистана и западные санкции в ответ на это. Не удивительно, что одной из первых мер нового правительства стала отмена этой злосчастной практики в стремлении снова завоевать доверие международного сообщества.
Эти стремления «восстановить престиж» Узбекистана нашли своё прямое отражение и в новой редакции текста конституции. В частности, статью 44 (о запрете принудительного труда) дополнили параграфом о запрете детского труда. Также, нововведением стало содержание статьи 42, где особое внимание уделяется безопасности труда, минимальной оплате труда и недопустимости дискриминации против женщин на рабочем месте.
Если реформы по защите прав на частную собственность намеревались убедить потенциальных иностранных инвесторов в надёжности вложений в экономику Узбекистана, то усилением защиты труда новое правительство старается заново завоевать доверие западного потребителя. Нужно отметить, что эти меры уже дают ожидаемый результат: ЕС и США возобновили покупку узбекского хлопка.
Кроме того, в новой редакции впервые указывается роль государства в обеспечении занятости и защите населения от бедности. Последнее является формализацией деятельности Министерства экономического развития и сокращения бедности, на которое возложили социальную защиту населения и внедрение реформ по защите труда. Эти реформы проводятся с непосредственным участием и содействием Международной организации труда (МОТ).
По своему содержанию именно эти нововведения можно назвать действительно популистскими. Читая их, сложно избавиться от впечатления будто это не статьи конституции – а вырезки из предвыборной кампании кандидата в президенты. Там обещается и сокращение бедности, и обеспечение минимального дохода, и предоставление возможности каждому получить качественное образование и услуги здравоохранения, и многое другое. Государство представляется как гарант достойной жизни.
Заключение
Обновление конституции в Узбекистане – это следующий (и, с учётом политики нынешних властей, вполне резонный) шаг в стремлении дать свободу действий местному и иностранному капиталу. Это ответ на требования рыночной экономики на пространство для роста, которого она долгие годы была лишена жёстким контролем государства и отсутствием защиты частной собственности, ограниченной свободой предпринимательства, барьерами на пути свободного движения материальных, трудовых и финансовых ресурсов. Новый текст конституции выражает стремление правительства исправить все эти недостатки и презентовать «Новый Узбекистан» на международной арене как новый деловой партнёр, вновь открывшийся рынок сбыта и потенциальный проект для инвестирования. Это стремление красноречиво выражено в статье 67 новой конституции:
«Государство обеспечивает благоприятный инвестиционный и деловой климат.
Предприниматели в соответствии с законодательством вправе осуществлять любую деятельность и самостоятельно выбирать ее направления.
На территории Республики Узбекистан гарантируется единство экономического пространства, свободное перемещение товаров, услуг, трудовых ресурсов и финансовых средств.»
Важно осознать: как бы он не был приукрашен косметическими фразами о национальных и общечеловеческих ценностях, свободах и правах личности, или выражении воли всего народа – новый текст конституции Узбекистана выражает стремления и интересы усиливающегося класса предпринимателей и крупного капитала. Этот документ формализует направление и цель реформ нынешнего правительства – пусть с большим опозданием, но принять и применить на практике неолиберальную модель экономической политики и наконец-то стать полноценным участником мировой экономики.
Главное фото: The Japan Times