В начале августа состоялась Международная экспертная встреча под названием “Раскрытие инфраструктуры и энергетического потенциала Центральной Азии”, которую провело представительство IWPR в Центральной Азии.
По словам организаторов, основная цель этой экспертной дискуссии – рассмотреть медленный прогресс и проблемы, препятствующие развитию инфраструктуры и энергетических проектов. Сегодня у нас есть блестящая группа экспертов, которые изучат стратегии обоснования, снижения зависимости от внешних сил и возможностей регионального сотрудничества в области энергетики и развития инфраструктуры.
Модератор Эльданиз Гусейнов, специалисту по европейским и международным исследованиям Экспертно-аналитического центра Heartland заявил о том, что Центральная Азия обладает огромным потенциалом стать ключевым игроком на карте глобальной энергетической инфраструктуры.
«Однако, прежде чем мы раскроем этот потенциал, крайне важно учесть различные экономические, геополитические и экологические факторы, которые формируют энергетический и логистический ландшафт региона. Эффективно используя этот потенциал, мы можем вступить в новую эру экономического роста, региональной стабильности и устойчивого развития», – сказал Гусейнов.
Доктор Тереза Сабонис-Хелф, первая заведующая кафедрой рассмотрения вопросов науки, технологии и международных отношений магистерской программы в школе Джорджтаунского университета отметил, что Центральная Азия в настоящее время сталкиваемся переживает второй энергетический переход.
«Память о предыдущем энергетическом переходе, вызванном распадом Советского Союза, все еще жива. Фактически, этот переход, целью которого было установление значимой цены на электроэнергию и превращение ее в самоподдерживающийся сектор, еще не завершился», – сказала доктор Тереза Сабонис-Хелф.
По ее словам, каждая страна в регионе в настоящее время обладает большей установленной мощностью и большей способностью вырабатывать электроэнергию, чем в 1991 году.
По состоянию на 2020 год цены на электроэнергию в большинстве стран Центральной Азии приблизились к окупаемости затрат.
«Однако, когда мы анализируем эту информацию, есть две существенные причины для беспокойства. Во-первых, потребление электроэнергии на душу населения в Центральной Азии все еще ниже, чем в среднем по развитым странам», – отметила Тереза Сабонис-Хелф.
Кроме того, каждая страна ожидает резкого роста спроса. Фактически, Азиатский банк развития прогнозирует, что к 2030 году спрос на энергию в регионе увеличится на 30 процентов, причем большая часть этого роста придется на электроэнергию.
Такое сочетание факторов, включающее как возросший спрос, так и растущую ненадежность поставок из гидроэлектростанций, привело к возникновению сложной проблемы. Исторически энергетическая система в Центральной Азии была спроектирована таким образом, чтобы обеспечить баланс за счет использования различных источников энергии в зависимости от времени года.
В советское время региональная торговля и обмен электроэнергией были организованы таким образом, чтобы использовать больше гидроэнергии из Кыргызстана и Таджикистана во времена обильной доступности воды, в то время как в зимние месяцы ресурсы ископаемого топлива, сосредоточенные в Казахстане, Узбекистане и Туркменистане, использовались для отопления и освещения.
Тем не менее, единая система электроснабжения начала ухудшаться в 2000 году, была отключена в 2008 году и полностью восстановлена только в 2018 году.
В настоящее время, по данным Тереза Сабонис-Хелф, в регионе используется лишь около 40 процентов имеющихся мощностей.
«Во-первых, крайне важно, чтобы мы рассмотрели роль ядерного топлива и электростанций в формировании будущего спроса на электроэнергию в Центральной Азии в условиях снижения выбросов углекислого газа», – считает Тереза Сабонис-Хелф.
Потенциал ядерной энергетики заслуживает рассмотрения, особенно с учетом значительных запасов урана в Казахстане и Узбекистане.
Тереза Сабонис-Хелф также предложила обратить внимание на необходимость эффективного регулирования и управления такими энергозатратными секторами, как биткойн, с учетом тотального запрета криптовалют в Китае.«Эффективное регулирование и управление такими энергозатратными секторами, как Биткойн, имеет решающее значение для хорошо функционирующей региональной энергетической системы», отметила она.
Доктор Фарход Аминджонов, профессор Национального колледжа обороны Абу-Даби заявил, что возможности энергосистемы Центральной Азии относительно ограничены по следующим трем причинам: неадекватное планирование, ограниченное участие местных стран и непривлекательный инвестиционный климат.
«Проанализировав проекты за последние пару десятилетий, я заметил, что наиболее успешными на самом деле являются те, в которых ограничено участие местных участников», – сказал Фарход Аминджонов.
По его словам, проекты где ведущую роль играли местные партнеры, оказались весьма неудачными.
Он высказал сомнение в том, что страны Центральной Азии смогут в краткосрочной и среднесрочной перспективе улучшить инвестиционный климат.
«Поэтому, возможно, нам нужно подумать о том, как работать в условиях относительно плохого делового климата», – сказал Фарход Аминджонов.
По его мнению, в настоящее время диверсификация энергетических ресурсов в контексте Центральной Азии несовместима с уменьшением зависимости от внешних сил.
«Просто взгляните на цифры. Казахстан намного опережает другие страны и проделывает отличную работу. Но по большей части технологии и опыт, необходимые для диверсификации, часто поступают из внешних источников», – сказал Фарход Аминджонов и добавил, что фактически большинство объектов возобновляемой энергетики строятся иностранными инвесторами.
Он привел пример Узбекистана, где подписали соглашения на десятки миллиардов долларов со странами Персидского залива о строительстве объектов солнечной и ветровой энергетики.
«Я думаю, что очень важно, чтобы страны Центральной Азии разработали всеобъемлющую дорожную карту того, что необходимо сделать», – считает Фарход Аминджонов.
При этом по его мнению, в странах не должны использовать универсальную стратегию.
«Потому что, если вы посмотрите на то, что написано прямо сейчас, сравните исследования, проведенные для Узбекистана, Казахстана, Таджикистана, все они представляют собой одни и те же рекомендации… Я думаю, что в контексте Центральной Азии необходимо разработать отдельные дорожные карты конкретно для каждой страны», – сказал Фарход Аминджонов.
Во-вторых, по его словам, необходимо разработать осуществимые планы по энергетическому переходу и модернизации энергетической инфраструктуры.
Фарход Аминджонов также высказал сомнение о том, что стремление Узбекистана увеличить долю возобновляемых источников энергии в общем энергетическом балансе до 8 гигаватт к 2030 году можно реализовать.
«В-третьих, работайте с неудобными партнерами над неудобными проектами», – предложил Фарход Аминджонов.
По, его словам, в регионе часто соблазняются легкими кредитами от иностранных партнеров, которые обещают построить все по очень низкой цене.
«Поэтому я бы, вероятно, попытался, по крайней мере, серьезно рассмотреть некоторые проекты, предлагаемые европейскими партнерами в крупном масштабе. Они могут быть немного дороже, но, возможно, в долгосрочной перспективе это окупится», – считает Фарход Аминджонов.
Фарход Аминджонов также подчеркнул, что очень важно завоевать доверие доверие населения. Если люди поймут, что правительство в партнерстве с частным сектором и многосторонними институтами делает все возможное для решения проблем энергетической безопасности, «они будут мириться с краткосрочными вызовами ради долгосрочного процветания и энергетической безопасности».
Эксперт Центральноазиатского стратегического центра анализа, диалога и развития Пшемислав Озерский рассказал о проблемах и преимуществах развития транспортных коридоров в Центральной Азии.
По его словам, перебои, вызванные пандемией COVID-19, оказали глубокое воздействие на логистические потоки между государствами Центральной Азии и остальным миром.
Ситуация еще больше обострилась с кризисом в перевозке грузов через Европу в январе 2022 года, катализатором которого стали события в Казахстане. Впоследствии украинско-российский конфликт внес новый уровень сложности, породив вопросы, связанные с санкциями и их влиянием на цепочки поставок.
Глобальный кризис цепочки поставок побудил Центральную Азию искать альтернативные маршруты поставок и транзита. Эти альтернативные маршруты были направлены в обход России и снижали зависимость. В то время как первоначальный сдвиг был направлен на Север, Центральная Азия вскоре переключила свое внимание на Юг, особенно на Средний коридор. Этот коридор пересекает спорные территории, проходит через Пакистан и Туркменистан и использует Каспийский морской путь для достижения Кавказа и Турции.
Страны Центральной Азии активно осваивают новые маршруты, стремясь получить доступ к иранским и арабским портам Персидского Залива.
«Появление новых южных транспортных маршрутов означает смену интересов, хотя и не полностью оторванных от влияния России», – отметил Пшемислав Озерский.
По его предположению, хотя конфликты могут сохраняться в течение пяти или десяти лет, ожидается, что в конечном итоге произойдет экономический перезапуск и нормализация бизнес-услуг.
«Этот стратегический шаг имеет важное значение, поскольку он демонстрирует интеграцию Центральной Азии в глобальную цепочку поставок. Устанавливая связь с этими портами, регион демонстрирует свою способность вносить свой вклад в развитие мирового рынка и подчеркивает свое право на это. Это развитие, в свою очередь, будет стимулировать рост этих стран, решая проблему развития энергетической инфраструктуры», – отметил Пшемислав Озерский.
Роман Вакульчук глава группы исследований климата и энергетики Норвежского института международных отношений выделил три конкретных момента, которые относятся к стратегическому направлению Центральной Азии в достижении декарбонизации.
По его словам, наблюдается последовательный ежегодный рост использования альтернативных источников энергии примерно на один процент в структуре энергопотребления.
Хотя этот прогресс заслуживает внимания, проблема заключается в решении проблемы урбанизации. Многие общины, особенно те, которые зависят исключительно от ископаемых видов топлива, таких как уголь, сталкиваются с рисками. Это особенно очевидно в отдаленных районах Казахстана, включая так называемые моногорода, где уголь является основной отраслью промышленности. В этих районах проживает от двухсот до четырехсот тысяч человек, занятых в угольной промышленности и обслуживающих ее. Поэтому директивным органам следует уделять приоритетное внимание решению этой проблемы в своих стратегиях декарбонизации и возобновляемых источников энергии.
«Мое второе замечание подчеркивает необходимость четкого стратегического видения инвестиций в инфраструктуру в регионе.», – отметил Роман Вакульчук.
Он напомнил, что инфраструктура может быть классифицирована как сложная или мягкая. Жесткая инфраструктура включает в себя физические активы, такие как дороги и мосты, в то время как мягкая инфраструктура относится к инвестициям в человеческий капитал. Для Центральной Азии крайне важно ускорить и продвинуть инвестиции в цифровую инфраструктуру.
Эта область предлагает значительное сравнительное преимущество, особенно учитывая обширную территорию региона и относительно доступные земли. Казахстан и Узбекистан, например, обладают хорошо развитой жесткой инфраструктурой, что делает их главными кандидатами на расширение цифровой инфраструктуры.
Роман Вакульчук задался вопросом, о том почему крупные инвесторы, такие как Китай, не вкладывают значительные инвестиции в цифровую инфраструктуру для возобновляемых источников энергии, подобно их усилиям в странах Юго-Восточной Азии, таких как Вьетнам и Индонезия?
«Это подводит меня к третьему пункту, касающемуся стратегического видения. Заинтересованные стороны по всей Центральной Азии должны изменить свою точку зрения и сравнить регион не только с соседними странами, но и с глобальными историями успеха», – отметил Роман Вакульчук.
По его словам, международные инвесторы ищут уникальные ценностные предложения на любом рынке, который они исследуют. Следовательно, становится крайне важным определить, что отличает Казахстан, Кыргызстан и другие страны Центральной Азии от наиболее успешных стран мира.
«Таким странам, как Вьетнам, Австралия и другим в Юго-Восточной Азии, удалось ежегодно привлекать значительные многомиллиардные инвестиции в инфраструктуру возобновляемых источников энергии. Понимание и использование этих успешных моделей может вдохновлять Центральную Азию и направлять ее на пути к устойчивой трансформации энергетики», – считает Роман Вакульчук.
В завершении встречи эксперты ответили на вопросы зрителей.
Главное фото: www.vsemirnyjbank.org