Организованная преступность заметно видоизменилась со времен «лихих 90-х», но суть ее деятельности осталась такой же. Отдельные чиновники разных рангов вместо принципиальной борьбы наоборот поддерживают с членами ОПГ отношения и даже имеют совместные дела.
«Разгромить, чтобы их не было»
В марте 2021 года Комитет национальной безопасности (КНБ) сообщил о проведенной спецоперации по ликвидации организованной преступной группы (ОПГ) «Золотое» в Нур-Султане, Алматы, Павлодаре и Семее, промышлявшей контрабандой золота.
«Задержанным 16 участникам группировки инкриминируются похищение человека, вымогательство, покушение на убийство, хищение золотосодержащего сырья на одном из предприятий Восточно-Казахстанской области и его контрабанды за пределы РК, а также создание и руководство транснациональной преступной группой. В состав преступной группы входили действующие и бывшие сотрудники правоохранительных органов», — сообщали в ведомстве. Часть задержанных позже пожаловалась на жестокие пытки, один из них, по информации родственников, покончил с собой.
В сентябре того же года ОПГ выявили в Минсельхозе – инспекторы на регулярной основе за денежное вознаграждение обеспечивали беспрепятственный вывоз скота за границу.
Интересная история связана и с таможенным постом «Хоргос», где, по официальным данным расследования от 2013 года, орудовала ОПГ под прикрытием высокопоставленных сотрудников КНБ. Фигурантов арестовали, названного лидером Талгата Каирбаева по кличке «Аулие Талгат» тоже. СМИ добавляли, что, к примеру, согласно показаниям коллег, виновным был и заместитель председателя КНБ Госман Амрин, однако наказания или публичного расследования не было. Тогда он возглавил таможенную службу, а сейчас занимает пост заместителя председателя комитета госдоходов. Сделанное в 2012 году заявление Амрина, в котором он просил иммунитета для сотрудников КНБ на административные задержания, личный досмотр и досмотр транспортных средств, было проигнорировано.
В разное время в создании ОПГ обвинялись сотрудники КНБ, акиматов, министерств, колонии – это лишь небольшая часть того, что было выявлено.
В прошлом руководство страны, часть из которого сейчас подозревается в создании преступных схем, подчеркивало, что «знает» о том, что все в курсе где и какие ОПГ действуют, но ничего с этим не делают.
Так, к примеру, в 2009 году занимавший в то время пост президента Нурсултан Назарбаев во время обсуждения увеличения срока наказания за создание ОПГ до 20 лет (сейчас максимальный срок – 13 лет) поручил ликвидировать все ОПГ, сказав, что в курсе осведомленности полиции.
«Организованные преступные группы известны полиции. Я это знаю. Разгромить, чтобы их не было! Если нет, я буду считать, что вы связаны с ними», — говорил бывший президент на одном из заседаний.
В 2019 году был расформирован отдел по борьбе с организованной преступностью – тогда сказали, что он был создан, когда наблюдался рост преступности, а сейчас «такой актуальности нет».
Думая о преступных группировках, многим на ум приходят воры в законе и криминальные авторитеты в наколках. Между тем, преступность, которую мы привыкли представлять, во многом видоизменилась. В Казахстане, по мнению экспертов, многие криминальные авторитеты сняли себе офисы и надели классические пиджаки.
Один из исследователей в статье «Характеристика организованной преступности» назвал это смешанной формой «на стыке общеуголовной, экономической и коррупционной преступности».
«Определенная часть игорного, торгового и развлекательного бизнеса, проституция, торговля людьми, наркотиками и оружием контролируются сегодня криминалитетом в альянсе с недобросовестными бизнесменами и коррумпированными чиновниками государственного аппарата», — говорится в публикации.
Правозащитник Евгений Жовтис называет это сращиванием государственного и криминального секторов.
«У нас организованная преступность получила дополнительное измерение в 90-х годах, потому что в 90-х годах происходил, как мы все помним, переход от государственной плановой советской экономики к рыночной экономике с частной собственностью», — говорит правозащитник.
«Этот процесс сопровождался приватизацией, — вспоминает Жовтис. – Главными бенефициарами этого процесса почти на всем советском пространстве были правящие на тот момент элиты. Процессы эти были однозначно, мягко говоря, не очень законные, если не совсем беззаконные, и не очень легитимные с точки зрения восприятия. И здесь произошло определенное сращивание криминала с властями».
По его словам, сращивание происходит, когда коррупция становится системной.
«Коррупция стала в постсоветском пространстве системной, потому что люди, которые стали обогащаться в начале 90-годов, в значительной степени были связаны с доступом к лицензированию, рынкам финансов, капиталам, банкам и так далее», — говорит он.
Евгений Жовтис вспоминает преступность 90-х – преимущественно низовую – когда люди занимались рэкетом и ходили в малиновых пиджаках – и подчеркивает, что не все эти люди стали законопослушными или были наказаны.
«Наша организованная преступность приобрела очень своеобразные формы, она осталась в каких-то криминальных сферах вроде торговли людьми, наркотиками, но одновременно по-крупному она стала в себя включать и низовую преступность, и чиновничество, которое коммерциализировалось вместе с силовыми структурами и вообще правовой системой государства», — отмечает правозащитник.
«Поэтому, когда мы говорим об ОПГ или ОПС (организованное преступное сообщество), у нас в глазах какие-нибудь там бароны, доны, крестные отцы и все прочее. А в действительности у нас снаружи почти ничего нет, у нас все внутри государственного аппарата и государственной системы. И, поскольку система авторитарная, она существует в режиме защиты своей собственности, своего положения, где основная часть собственности была сформирована в 90-е годы. Она контролирует власть и отдельные ее представители в той или иной степени так или иначе контролируют и преступность, особенно на региональном уровне», — рассказывает он.
«Слова назидания» воров в законе
Есть в Казахстане и типичные криминальные авторитеты, и известные ОПГ, за которыми, по официальным данным, не стоят чиновники.
Один из таких криминальных авторитетов – Арман Джумагельдиев, известный также как Дикий Арман. Многие узнали о нем после его участия в многотысячном протесте, проходившем в Казахстане в январе 2022 года. Сейчас он и 14 членов его группировки задержаны, их обвиняют в похищениях, мародерстве, порче имущества, нападении на сотрудника полиции.
Биография Дикого Армана вызывает некий когнитивный диссонанс – это эпатажный пантюркист, спортсмен с десятками тысяч подписчиков в Instagram и вместе с тем человек, на счету которого не одно нарушение казахстанского законодательства.
Первое его известное преступление датируется 2003 годом. Тогда 10 человек, в числе которых был и Джумагельдиев, напали на двух мужчин и выстрелили одному из них в живот. Наказания не последовало. В 2005 году Дикий Арман устроил массовую драку в гостинице «Турист», в которой проходило собрание оппозиционной партии «За справедливый Казахстан», которую основали партии ДПК «Настоящий Ак Жол», ДВК и КПК. Там он попытался избить кандидата в президенты Жармахана Туякбая, которого спасли телохранители. Реального наказания Дикий Арман за это не получил, только условный срок за «хулиганство». В 2008 году он схлестнулся с предпринимателем Тохтаром Тулешовым, которого называли «пивным королем». В ходе разборки погибли два друга Дикого Армана. Позже Джумагельдиева, у которого по версии обвинения обнаружили боеприпасы и наркотики, приговорили к трем годам лишения свободы.
В 2011 году в 27 лет он переехал в Турцию, вошел в окружение лидера азербайджанской, российской и украинской организованной преступности, вора в законе Надира Салифова, известного как Лоту Гули. Дела Дикого Армана шли хорошо – он активно вел страницу в социальных сетях, разъезжал на яхтах, фотографировался с министром иностранных дел Турции, президентом Международной федерации дзюдо, казахстанскими певцами, раздавал деньги казахстанским боксерам (Дикого Армана также связывают с арестованным племянником Назарбаева Кайратом Сатыбалды, возглавлявшем спортивные федерации Казахстана). Находясь в международном розыске он раздавал лекарства во время пандемии, за что даже получил грамоту от акима Кербулакского района Алматинской области.
О том, в каких делах был замешан Дикий Арман, можно только догадываться. Так, к примеру, ему приписывают контроль над контрабандой через границу со стороны Казахстана через Урал.
Разлад в делах по времени можно привязать к убийству покровительствующего ему вора Лоту Гули, тогда СМИ писали, что Дикий Арман потерял «крышу». Сейчас в Instagram в полностью посвященном Джумагельдиеву аккаунте выходят посты с тегом «свободуармануджумагельдиеву», в одном из них выложено заявление, подписанное депутатом городского маслихата Алматы Кайратом Кудайбергеном, в котором написано, что на него оказывается давление со стороны сотрудников «с целью получить от него не соответствующие истине показания».
Позже арестовали и главного вора в законе Айткали Маймушева, известного также как Леха Семипалатинский или Леха Маймыш. Имя «Вор в законе» — каждый раз, когда его задерживают он подчеркивает, что это имя, а не статус — он получил в 90-х. Также, как и Дикий Арман, переехал в Турцию, где они и сблизились. Говорить о его биографии можно много, за 63 года жизни, 20 из которых он провел в тюрьме, произошло всякое.
«Именно он стоял у истоков создания наркотрафика, который проходит через Уральск и Сибирь. Также вор в законе организовал поставки в Китай металлопроката, который там продается, а на вырученные деньги покупается спирт и контрабандой ввозится на территорию стран бывшего СНГ. Обороты криминальной империи огромны. Леха Маймыш никогда не разменивался по мелочам. Его интересы прослеживаются в золотодобывающей и угольной промышленности. Можно сказать, что Айткали Маймушев является олигархом криминального мира Казахстана, ведь вор в законе контролирует помимо всего, еще и поставки российской нефти и не так давно начал вторжение в агропромышленный сектор», — писали в 2018 году на сайте «Криминальный мир»
Одним из самых громких поступков был отданный в 2004 году приказ заключенным нескольких колоний перерезать себе вены. Они это сделали. Так он якобы подтвердил свой «авторитет».
В последнее время он вел страницу на Facebook, в Youtube и даже завел свой сайт. Контент, которым он заполнял платформы, касался толкования религиозных текстов, например, Священного писания и перевода «Слов назидания» Абая Кунанбаева.
Арест Лехи Семипалатинского связывают с арестом Дикого Армана.
В Казахстане насчитывается два вора в законе – членов сообщества воров, процедура вхождения в которое называется «коронованием». Второй вор – Серик Джаманаев, известный как Серик Голова, в 2021 году был приговорен к 19 годам лишения свободы. Его обвинили в захвате заложника; приобретении или сбыте имущества, заведомо добытого преступным путём; умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, которое привело по неосторожности к смерти человека. Серик Голова также признался в убийстве пропавшей 14 лет назад журналистки Оралгайши Омаршановой.
Воры в законе, криминальные авторитеты – представители огромной криминальной части Казахстана, в которой убить человека или планомерно убивать людей для поставки наркотиков – не проблема. Но и эту часть, видимо, можно использовать, когда это необходимо.
«Фонят 90-е годы»
Правозащитники, активисты, общественники Казахстана нередко заявляют, что статьи Уголовного кодекса могут использоваться властями для своих целей. К таким статьям, к примеру, относятся «разжигание социальной, национальной, родовой, расовой, сословной или религиозной розни», к которой можно подвести много чего, и «создание и руководство организованной группой, преступной организацией».
В последнем, к примеру, обвиняли акима Атырауской области после беспорядков в Жанаозене в 2011 году и последующем расстреле мирных жителей. Сам аким области Бергей Рыскалиев, получивший политическое убежище, отрицает обвинения и называет бывшего президента Казахстана «диктатором».
Протесты 2022 года, где по версии очевидцев действовали провокаторы, тоже не обошлись без этих статей. Так, одной из двенадцати ОПГ, которые Генпрокуратура обвинила в участии или организации протестов, была ОПГ «Айшуак Жантугел». За год до этого КНБ отчитывалось об аресте всех активных членов этой ОПГ. Об ОПГ «Казахстанские», чье задержание активно форсировалось, вообще ничего, даже названия, не было известно общественности до январских событий. Неизвестны даже имена лидеров, о которых говорит правительство. Только то, что в составе «бывшие спортсмены и ранее судимые». О том, имеет ли какое-либо отношение к этим ОПГ арестованный председатель КНБ Карим Масимов, также не говорится.
Учитывая то, что общественность призывает максимально прозрачно расследовать январские события, в ходе которых были убиты мирные жители, подобные громкие заявления можно принимать с сомнением.
По словам Евгения Жовтиса, это отражение политической внутриклановой борьбы.
«Кто у нас только не был в преступных группах — зять [бывшего] президента господин Алиев, бывший аким Алматы – то есть человек, который либо перешел в оппозицию, либо не имеет достаточного влияния, либо у него нет гарантий безопасности, а они у нас в течение многих лет персональные. Как только у вас персональные гарантии по тем или иным политическим или иным причинам пропали, соответственно, вы и ваша группа, ваши партнеры по бизнесу, вполне легко могут быть объявлены организованной преступной группой», — отмечает Жовтис.
Правозащитник добавляет, что «и судебная система, и силовые структуры не столько руководствуются законом, сколько политическим интересом тех, кто находится у власти и тех, кто считает, что они государство и есть».
Единственным выходом из сложившейся ситуации, когда часть чиновников присоединяются к преступным группам, а аким не прочь наградить грамотой криминального авторитета, Евгений Жовтис видит в переходе к системе верховенства права и демократического управления через разделение властей, издержки и противовесы, наличие оппозиции, свободные средства массовой информации и сильное гражданское общество.
«Но у нас все время фонят 90-е годы. У нас все время проблема того, что в 90-е годы начальные состояния многих семей, многих промышленных финансовых групп и кланов олигархических были сформированы незаконным путем. И поэтому они страшно уязвимы. Каждый, кто захочет поставить под сомнение чье-то состояние, может легко это сделать, как показывает практика», — заключает он.