«Существует несколько моделей формирования внутренней (само)идентичности в кыргызской этнической среде. Однако, сказать какая из моделей идентичностей является для нас доминирующей: мусульманство, тюркизм, советскость, кочевник, наверное, никто не сможет», – пишет известный кыргызстанский китаевед, дипломат, экс-генеральный секретарь ШОС, Муратбек Иманалиев в статье, специально для CABAR.asia.
Мы живем в Евразии, наиболее пестром со всех точек зрения жизни и бытия человека, созданной им цивилизаций, религий, социально-экономических и политических систем, философских школ, пространстве. И вопрос кто мы? Он далеко не праздный. Это вопрос комплексной идентичности нашей нации и, в то же время, ее самоидентификации в большой семье евразийских народов.
Многие народы, особенно в Азии, в Африке, в Латинской Америке утеряли основное зерно собственной модели идентичности: например, свыше 70% народов мира не говорят на собственном языке, во-вторых, не обладают каркасом собственной культуры, являясь лишь носителем чужой культурной оболочки, в-третьих, не обладают собственной письменностью и т.д. Но, тем не менее, они стремятся быть националистами той вновь созданной нации, к которой они принадлежат не по крови и не по родословной, а по сожительству с такими же как они, обретшими новую родину. Чужой, собственно говоря, язык, чужая культура, чужая урбанистика и т.д. становятся своими, развиваясь и видоизменяясь, заново формируясь, становятся моделью самоидентификации той группы людей, которая считает себя нацией. Например, американцы – нация, состоящая из разных расовых элементов. Это новый образец нациестроительства, причем нации, сконструированной с большими трудностями и до сих остающейся с незакрытыми лакунами и потенциально могущей распасться, правда, произойти это может только при особых обстоятельствах. Практически все представители наций, которые составляют американскую, сохраняют этническое самосознание и, в определенной мере, культуру, и, тем не менее, они все американцы.
Какую роль играет национальная идеология в американском случае? С этой точки зрения американцы (не суть важно вновь обретшие паспорт США или потомки людей, воевавших в Гражданской войне середины ХIХ века) верят в идеологему божественной миссии американской нации, *Pax Americana*, незыблемость американского доллара и флага. Все составляет национальную идеологию американцев.
Роль идеологии в укреплении идентичности
Может ли национальная идеология способствовать формированию и укреплению этнической идентичности кыргызов? Многие функционеры из числа чиновников неоднократно пытались соорудить идеологию нации, однако воз и ныне там. Как мне кажется, необходимо основывать национальную идеологию на простых идеях, понятных всем обычным людям. Например, почему бы нам не найти ответ на такой простой вопрос “Почему жители Кыргызстана живут так мало?”, отвечая на этот вопрос мы натолкнемся и на другие проблемы, на которые нужно найти ответ. Казалось бы вопрос медико-социальный, но у него масса разных измерений, вплоть до внешней политики, если, конечно, смотреть на эту проблему концептуально и широко.
И все вопросы должны сконструировать модель, принимаемую всеми, национального государства (1), многонационального и поликонфессионального национального общества (2) и этнической идентичности (3).
Важным, на мой взгляд, элементом или фундаментом национальной идеологии, но относящейся к деятельности философов и политических экспертов, является проблема восстановления исторической ответственности кыргызов, самым прямым образом восходящей к проблеме культуры государственности. Пока, к большому сожалению, историческая ответственность наша – на чужих плечах. Этот тяжелый груз должен быть элитными группами переложен на наши плечи. Вопрос “могут ли кыргызы управлять кыргызами” остается без ответа.
В данных реферируемых пределах и пространствах весьма любопытна историческая идентификация китайцев. Это народ или изначально группа китайского цивилизаторства, которая постоянно занималась приобщением разных этносов и этнических групп под “китайские знамена”. В Китае известны семь крупных диалектов китайского языка, беседа на которых требует переводчика, во-вторых, антропологически китайцы делятся на две большие группы, северяне более крупные, похожи на корейцев, а южане, более мелкие, похожи больше на вьетнамцев. Но все они считаются китайцами. Какие есть расхождения и противоречия у нас с ними? Вопрос непростой, но надо найти ответы.
Но в китайском этническом массиве есть и проблема отделительства, например, сингапурцы, которые этнически являются китайцами, но не считают себя таковыми, а рассматривают себя как сингапурцев, ровно точно также и индусы, малайцы, живущие в Сингапуре.
Формулирование идентичности
В отношении Советского Союза остается один серьезный вопрос – насколько глубоко вошла в наше сознание “советскость” и образ “советского человека”. В этом смысле здесь есть и тема благодарности части кыргызов, но желание некоторых кыргызов вернуться в СССР все-таки имеет подоплеку “прогнутости”?
Для нас формулирование и формирование системы идентичностей является весьма принципиальным вопросом. Существующие глобальные формы идентичностей, к коим относятся континентальная и расовая идентичности, которые предопределяют значимую как для наружного наблюдателя, так и для самих кыргызов представительства вовне.
Но здесь есть определенные проблемы:
- Если у кыргыза спросить кто он по континентальной номенклатуре – азиат или европеец? Скорее всего, он не сразу ответит, в отличие от китайца или англичанина. Для них этот вопрос не стоит. Евразия – это география для европейцев, азиатов, американцев, для россиян – философско-географическое обозначение русской цивилизации, но для кыргыза – это вообще не понятно.
Вообще, континентальная идентификация для нас понятна или нет? Если у кыргыза спросить где ты живешь, в Азии или Европе? Интересно, как он ответит? Вопрос не в том проходил ли он курс школьной географии, а в его самовосприятии, его понимании кто он такой.
- Расовая номенклатура, которую может быть, наверное, не сложно спутать с континентальной, как мне кажется, менее сложный вопрос, хотя и здесь есть проблемы исторической идентификации. Сейчас мы монголоиды, но так было не всегда, и как представляют себе некоторые любители истории, читавшие о динлинах и прочих племенах, обитавших на территории Евразии, они были все-таки больше европеоидного типа. Но вот кто такие динлины – вопрос непростой, на который надо найти ответ.
- Существует несколько моделей формирования внутренней (само)идентичности в кыргызской этнической среде. Сказать какая из моделей идентичностей является для нас доминирующей: мусульманство, тюркизм, советскость, кочевник, наверное, никто не сможет. Например, кочевничество, его никто не помнит и никто толком не знает, но остаточные отрывочные воспоминания рождают картинки кочевнической романтики.
Какая культура является для нас превалирующей с точки зрения развития – русская, советская, кочевая, исламская? Что называется культурой кыргызской? Казалось бы эпос “Манас” является некоей основой национальной культуры. Эпос “Манас” не является ни исламским, ни советским: эпос является сугубо кыргызской наследственностью и только кыргызской. Формирование культуры “Манаса” обуславливает конструирование не просто образа Манаса – строителя, Манаса – объединителя, Манаса – созидателя и т.д., а целостной, простроченной, комплексной культурной ниши по упомянутым выше образам.
Общество в Кыргызстане по внешним ориентирам сегодня поделено на три-четыре сегмента:
- наиболее крупное – исламской ориентации, находящееся на пути нахождения модели идентичности;
- пророссийское, консервативное общество по политическим взглядам, постсоветской инерционной идентичности. В рамках данного сектора надо иметь ввиду, что огромная часть молодых людей до 30 лет готовы уехать в Россию, а также огромная часть людей старше 60 лет ностальгирует по СССР;
- прозападные либерально настроенные люди, которые хотели бы идентифицировать себя с Западом, но Запад не особенно охотно принимает их у себя. У этих групп людей есть недостаток – под поднятыми флагами нет национальных интересов Кыргызстана.
На подъеме националисты, правда, в основной массе, “кухонные”, без идеологии, без политического маршрута.
Сложен вопрос современной кыргызской урбанистики. Во второй половине ХIХ в и, особенно в первой половине, когда кыргызов “ссадили” с лошади и заставили быть пешеходом и оседлым человеком, часть кыргызов, пытаясь осилить новые формы бытия, двинулась в русские города на территории Кыргызстана, а другая часть начала осваивать узбекские и таджикские города в том же Кыргызстане. Кстати, эта из важнейших причин событий 1990 и 2010 годов.
Нам надо строить кыргызские города, с кыргызской городской культурой и кыргызскими городскими традициями. Пока жизнь кыргызов проходит не в национальном урбанистическом пространстве.
О религии и идентичности
Ислам, странным образом, почему-то считается восточной религией, хотя в ней восточного столько же, сколько в христианстве. Кстати, это касается и священных писаний. Другой вопрос – вектор распространения. В одном случае север и запад, во втором случае – юг и восток. Реально восточными религиями, наверное, надо считать индуизм, буддизм (хотя эти религии были созданы европеоидами, т.е. индусами), даосизм, конфуцианство, хотя последние две с большим трудом можно считать религиями: это все-таки больше этико-социальные учения. В авраамических религиях и религиях Востока абсолютно разные концепции Бога.
Кыргызский этнос усвоил Ислам через татаро-башкирскую мусульманскую диаспору, когда российским правительством было принято решение об исламизации казахов и кыргызов с целью приобщения их к стационарной религии и приведения их таким образом к оседлости. Но, надо признать, кыргызами был усвоен самый любопытный образ – обрядовый Ислам. Из числа кыргызов никогда не было ни одного богослова либо какого-то другого почтенного священника. Тоже самое и с марксизмом – из числа кыргызов не вышел ни один теоретик марксизма.
Исконной религией кыргызов считается тенгрианство. Тенгрианство было религией кочевников, людей, постоянно перемещавшихся в пространстве. Поэтому книги, записи и прочая библиопремудрость им были не нужны. Поэтому отсутствие священных книг и иных писанных заповедей затрудняет более широкое распространение тенгрианства в кыргызской этнической среде.
Тюркизм – это абстрактное братство народов, которое как бы привязано друг другу несколькими кругами единства. Но, что является единым для тюркоязычных людей: кровь у всех этих наций разная, культура тоже неодинаковая, язык, да морфология и синтаксис похожи и даже близки, но лексика, основном, разная. Согласен, религия одна и та же, но такова ситуация с миллиардом людей на Земле.
Как мне кажется, проблема устойчивости за счет формирования многослойной опоры вне региона проживания – это главная проблема создания ТЮРКСОЯ.
Постсоветская (просьба не путать с посткоммкунистической) цивилизационная идентичность, основным держателем акций которой является Россия, с одной стороны, удерживает нас от войн и конфликтов, с другой – тормозит развитие суверенитета.
Заключение
Новшество последних десятилетий – превращение кыргызов в сетевую нацию. Кыргызы крупными демографическими пятнами разбросаны сегодня по всему миру. Сохраняют ли они и, особенно, их дети этническую идентичность? Самый быстрый переход в Казахстане: адаптационные механизмы практически отсутствуют, они почти не нужны. В 2006 году правительство Казахстана осуществило миграционную амнистию: 11 600 кыргызов перешли в казахстанское гражданство, некоторые из них одновременно поменяли пятую графу. Если не будет сохраняться этническая идентичность, то в России переход в российскую идентичность будет, наверняка, в 3-4 поколении. Примерно та же картинка и в других странах, особенно в государствах, в которых наблюдается сборка нации из различных рас, наций и этносов. Присмотритесь к туркам-переселенцам, которые в 60-годы появились в Германии: мало кто из них вернулся в Турцию, за исключением тех, кто не прижился и пенсионеров. В Германии выросло поколение турок, некоторые из которых пишутся турками, но на самом деле они немцы. Они очень активны в немецкой общественной жизни, участвуют наравне с немцами в партийной жизни Германии, они бизнесмены и т.д. И они смотрят на современную Турцию глазами немцев.
Кыргызы – самый малочисленный народ в Центральной Азии. Нас по всему миру всего около 6 миллионов, тогда как по некоторым данным туркмен в мире – около 8 миллионов, таджиков в мире – около 20, узбеков – около 35, казахов – около 18.
При этом мы у себя дома самые бедные: мы – государствообразующая нация, но мы дома живем бедно. Однако, важно помнить о том, что каждый кыргызстанец является носителем суверенитета.