© CABAR – Центральноазиатское бюро по аналитической журналистике
При размещении материалов на сторонних ресурсах, гиперссылка на источник обязательна.

IWPR CA провел экспертную встречу по проблемам развития культуры в странах Центральной Азии

«Культура по остаточному принципу или попытки цензурировать творчество артистов со стороны министерств культуры в странах Центральной Азии», так называлась экспертная встреча, которую IWPR CA провел 24 февраля на своей онлайн площадке в Zoom.


Подпишитесь на наш канал в Telegram!


Участники встречи обсуждали круг вопросов, связанных с современным искусством и его протестным потенциалом в странах Центральной Азии. В повестке дня были следующие вопросы: почему в странах Центральной Азии искусство редко реагирует на актуальные и социально-значимые темы? Почему Минкультуры не всегда поддерживает артистов, при этом наказывает за неоднозначные шоу и песни?  Как найти баланс между новыми веяниями в молодежной культуре и высоким искусством?

В обсуждении приняли участие культурные и общественные деятели из четырех стран Центральной Азии – Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана и Узбекистана.

Приглашенные эксперты не согласились с тем что, сейчас большинство артистов предпочитают воспевать любовь и цветы вместо того, чтобы говорить о нищете и несправедливости.

Александра Цай, независимый куратор и культуролог из Казахстана, рассказала о том, как казахстанские деятели культуры выражают свой протест в искусстве.

Александра Цай. Фото с личной страницы в facebook.com
Александра Цай. Фото с личной страницы в facebook.com

Занимаясь исследованиями в области различных видов современного искусства, она заметила, что, несмотря на цензуру и те политические ситуации, которые существуют в странах Центральной Азии, современные художники используют возможности искусства, активно выражают протест и поднимают острые социальные темы. Это вопросы гендерного равенства, доступа населения к различным благам, это возможность защитить свои политические и гражданские права.

«Мой тезис в том, что в современном искусстве протест возможен. Он есть. И область современного искусства Казахстане – это как раз та сфера, где поднимаются и затрагиваются острые социальные проблемы», – сказала она.

Примером могут служить перформансы художника Каната Ибрагимова, который пользуясь языком искусства проводил серию радикальных инсталляций на острые социальные и политические процессы, происходящие в стране. Например, в 2010 году он вышел на главную площадь в Алматы и молча разрубил рыбу. Он назвал этот перформанс «Рыба гниет с головы» и привлек внимание СМИ и правоохранительных органов. Это широко освещалось в СМИ Казахстана.

В 2016 году алматинский  стрит-арт художник, Паша Кас, выполнил настенную работу, посвященную  экологической катастрофе и вредным выбросам в воздух, в Темиртау.

Примером арт активизма можно назвать также акцию, когда несколько активистов в 2019 году, вышли на ежегодный алматинский марафон с баннером «От правды не убежишь #уменя естьвыбор», протестуя против культа личности. Это произошло тогда, когда столица Казахстана, Астана, была переименована в Нур-Султан.

Акция активно обсуждалась в социальных сетях, освещалась в масс-медиа и показала, что протестные настроения среди казахстанской молодежи растут. В ответ на арест инициаторов вывески этого баннера, Асии Тулесовой и Бейбарыса Толымбекова, произошел всплеск арт активизма. Молодежь, используя современные методы искусства активно поддержала активистов, которых арестовали на 15 суток по обвинению в «нарушении законодательства о проведении митингов».

Эти небольшие примеры свидетельствуют о том, что протест в современном искусстве возможен, и он существует. Но, в целом, когда речь идет о том, стоит ли государству поддерживать культуру и искусство и в какой форме, то следует учитывать, что развитие искусства и культуры связано с определенной долей свободы. Без свободы невозможно развитие творчества. Искусство и культура создают бренды и качество, которые могут быть символом государства и привлекать туристов, – заключила Александра Цай.

Узбекский журналист Никита Макаренко, известный блогер, телеведущий, продюсер, драматург, музыкант, преподаватель и общественный деятель рассказал о взаимодействии культуры с государством в Узбекистане. По его словам, в последнее время, все там складывается неплохо.

Nikita Makarenko. Фото с личной страницы в facebook.com
Никита Макаренко. Фото с личной страницы в facebook.com

Что такое протест в искусстве, узбекистанцам хорошо знакомо, потому что при президенте, Исламе Каримове, практически, все искусство в стране было протестным. Рок был объявлен сатанинской музыкой, хип хоп – музыкой криминалитета. И театр «Ильхом», в котором работает Макаренко, выжил каким-то чудом.  В те годы любое свободное самовыражение в искусстве сразу же становилось протестным.

«Слава Богу, все это осталось в прошлом. Сейчас ситуация складывается так, что все люди искусства могут самовыражаться любым способом, никаких репрессий за это нет.  Что такое сотрудничество с государственными структурами? По факту, лично мне, как человеку искусства, ничего от них не надо. Когда некоторые мои коллеги жалуются, что их не поддерживают, им не дают гранты, я их не понимаю. Лично я говорю: «Вы только не мешайте! Мы будем делать, что хотим. И на этом наше сотрудничество будет полюбовным, чудесным и классным. И знаете – получается», – сказал Макаренко.

Его собственный опыт показывает, что сотрудничество с государственными структурами развивается успешно. В 2020 году он основал поп- рок группу «Электро око», которая задумана, как визитная карточка Узбекистана на постсоветском пространстве. В Узбекистане давно не было артистических туров по стране, тем более туров рок групп. Министерство культуры поддержало инициативу и предоставило театры для проведения концертов этой группы. Концерты прошли с большим успехом в пяти городах Узбекистана, собрав большое количество молодежи, рассказал эксперт.

Министерство культуры предложило Макаренко продолжить подобные туры. Эксперт удивляется и говорит, что подобные инициативы были бы невозможны в прошлом. Но сейчас, это становится реальностью и вселяет оптимизм. Макаренко призвал всех творческих деятелей не бояться и выходить с инициативами в государственные структуры, обращаться в Министерства культуры, идти и предлагать им свои задумки.

Следующей выступила эксперт из Таджикистана, Лолисанам Улугова, эссеистка, продюсер и гражданская активистка.

Она представила краткий обзор протестного искусства в Таджикистане. Лолисанам обратила внимание присутствующих на различия в способах восприятия искусства в восточной и западно-европейской школах искусств.  На восточную школу искусств большой отпечаток наложили исламские ценности и традиции. В свое время успешной формой протестного искусства был таджикский народный театр “Маскарабоз”, разрушенный в советское время и так и не восстановленный. 

Лолисанам Улугова. Фото с личной страницы в facebook.com
Лолисанам Улугова. Фото с личной страницы в facebook.com

“Когда мы говорим о том, есть протестное движение или его нет, нам нужно учитывать иносказательность, присущую традиционному таджикскому искусству. Все было завуалировано. Это метафора, аллегория. Конечно, в Таджикистане, после кровавой бойни 1992 -1997 года, мало кто из людей пойдет на баррикады. Потому что плохой мир, лучше хорошей войны. Но иносказательность присуща почти во всех жанрах современного искусства”, – сказала Лола Улугова.

Эксперт из Таджикистана отметила протестное движение в понимании западно-европейских традиций в современном таджикском искусстве . Например, в реп и рок музыке. Они с 2017 года  были объявлены Министерством культуры чуждыми традициям таджикского народа. Однако, когда репер Барон спел песню, связанную с патриотизмом, воспевающую президента, этот ролик транслировали по всем государственным каналам.

“Я хочу сказать, что власть имущим более интересно [подобное искусство], когда их хвалят, чем когда против говорят”, – сказала Улугова.

Тем не менее, рок и реп  в Таджикистане достаточно развиты. Помимо исполнителей на русском языке, есть группа “Зафар”, которая поет на таджикском и на своем родном, шугнанском языке диалекте памирских языков. Эта группа востребована среди молодежи, и хотя она поет в ресторанах и на частных мероприятиях, ее можно отметить, как исполняющую не только песни о любви и цветах. Существует еще ряд исполнителей, про которых можно сказать, что их искусство протестное, просто их нет в телевизоре, считает таджикская экспертка.

В современном таджикском изобразительном искусстве также есть протестные настроения. Одним из ярких примеров является творчество молодой художницы, Марифат Давлатовой, которая первой выступила против сексизма, выставив свои работы с изображением обнаженной натуры и присоединилась к движению “Мое тело – мое дело”. 

Работа Марифат Давлатовой. Фото: transitorywhite.com
Работа Марифат Давлатовой. Фото: transitorywhite.com

Еще одним ярким примером являются работы художника Фаруха Негматзаде, с его коллекцией картин “Черное и серое”, которая является рефлексией на гражданскую войну и другие негативные явления.

Лолисанам отметила также работы известного в Таджикистане художника, Рахима Сафарова, в работах которого имеется высокая протестная составляющая. Она назвала также театральные постановки молодых, талантливых режиссеров в таджикских театрах, в том числе и свою работу, как сценариста и режиссера, отражающие современные негативные явления социума.

 В заключение Лолисанам Улугова дала свои рекомендации для того, чтобы искусство и культура развивались более динамично и отражали жизнь в полной мере.  Необходим диалог с властью, сказала она. Необходимо больше распространения информации об арт активизме. Необходима серьезная финансовая поддержка арт активизма как со стороны внешних доноров, так и государственных структур. Нужно активно освещать социальные проблемы через искусство, как это делает певица Манижа, посол движения «Подари жизнь» с 2019 года, заключила Улугова.

Общественный деятель, экс -директор музея ИЗО изобразительных искусств им. Г. Айтиева в Бишкеке, Мира Джангарачева, рассказала о ситуации с культурой в Кыргызской Республике.

Проработав много лет на руководящих постах в государственных структурах, а затем, в последние полгода своей карьеры, оказавшись на посту директора музея Изобразительных искусств им. Айтиева, Мира Джангарачева отметила, что изнутри ощутила на себе все проблемы, существующие в этой сфере.

Работа художника Фарруха Негматзаде. Фото с личной страницы в facebook.com
Работа художника Фарруха Негматзаде. Фото с личной страницы в facebook.com

«Что меня настораживает сегодня в нашем обществе? У нас тоже есть протестные тенденции и  движения в искусстве. Их достаточно много. Иногда они открытые, иногда завуалированные, иногда пытающиеся что-то скрыть, а иногда просто рубящие и заставляющие содрогнуться государство и министерство культуры», – сказала Джангарачева.

Отметив более свободную, чем в других странах Центральной Азии, атмосферу в области масс-медиа, другие позитивные процессы, происходящие в ее стране, Мира Джангарачева подвергла резкой критике деятельность министерства культуры Кыргызской Республики. Она считает, что это ведомство ничего не делает для того, чтобы понять, что является приоритетным на сегодняшний день в области развития культуры и искусства.

«Вот такого, как сейчас в нашей стране никогда не было. С одной стороны идет, как бы, свобода. Новая конституция, новая смена власти, новые заявления о борьбе с коррупцией и другие процессы, которые людям нравятся. 90 процентов населения поддерживают эти процессы.  А с другой стороны меня удивляет, почему коррупцигенность культурного сегмента  не анализируется? Почему вопросы, связанные с продвижением прав человека в области культурных достижений, реализации себя в культурном пространстве, свободомыслие, почему они не интегрируются в новую Конституцию? Почему люди, понимающие в искусстве, не были членами Конституционного совещания? Почему экспертному сообществу не была дана возможность обсудить сегмент культуры и его интегрирование в новую Конституцию?…», – сказала Мира Джангарачева.

Мира Джангарачева напомнила о скандале с Феминале, который произошел в 2019 году.

Мира Джангарачева. Фото с личной страницы в facebook.com
Мира Джангарачева. Фото с личной страницы в facebook.com

“Меня удивляет, когда случился скандал с Феминале государственный чиновник, министр культуры допускает вещи, которые анти законны, которые идут вразрез с правами человека, разъезжает с рупором в автобусе по всему городу и говорит, что права нации выше прав человека. И это делает министр. Он заставляет писать заявления, вместо того, чтобы разобраться в этой ситуации”, – сказала Джангарачева.

По ее словам, в 2012 году в Национальной библиотеке совершенно случайно была обнаружена пропажа двух книг,  “раритетных, бесценных книг, которых в мире всего 61 экземпляров”. В Историческом музее, при ревизии, перед ремонтом, было обнаружено исчезновение более 500 артефактов.

“В музее ИЗО за 12 лет директорства одного человека, была обнаружена подмена, украдены были картины великих художников. И последние события, когда ценнейшие работы приказом министра из хранилищ музея в Белый дом заносят и развешивают… Во время событий 2010 года 17 картин успели спасти, потому что сотрудники зашли вместе с мародерами, а в последние, октябрьские события из 12 картин, к сожалению, 8 были украдены, причем сделано это было очень профессионально”, – говорит Джангарачева. 

Она задалась вопросом, почему эти случаи не расследуются государственными органами?

“Понимаете, вот эти детали мелкие, как раз показывают, что государственное управление сегодня не соответствует тем новым трендам, о которых вы все говорите.  Они  не хотят об этом говорить. …  И сегодня, если кто-то,  что-то пытается честно сказать об этом, министерство культуры всех их делает врагами народа. А оно должно своими делами заниматься, руководить, заниматься ремонтами, какими-то проектами, дни культуры должно проводить с вами, нашими соседними республиками”, – сказал Мира Джангарачева. 

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Сообщить об опечатке
Текст, который будет отправлен нашим редакторам: