В статье рассматриваются последствия принятия в 1993 году правительством Узбекистана решения о переводе узбекского языка на латинскую графику, а также анализируются недавние решения о форсированном завершении этого процесса.
Автор считает, что изначальное решение о реформе алфавита, и последние шаги правительства идут вразрез с интересами и правами большинства узбекоязычного населения, как его старшего, так и молодого поколения. Выход из этого положения автор видит в отказе не от самой реформы, а от форсированного подхода к завершению полного перехода на латиницу, в том, чтобы как минимум за десятилетие подготовить надлежащие условия для завершения этого перехода. Это время необходимо для достижения таких фундаментальных задач, как перевод на латиницу всего самого ценного из изданного на узбекском языке в советский и последующий периоды, а также постепенная, эволюционная перестройка и развитие книгоиздательского дела в Узбекистане.
Подпишитесь на наш канал в Telegram
В последние несколько месяцев заметно оживилась деятельность правительства по реформированию алфавита узбекского языка, которое началось в 1993 г. с принятия соответствующего закона о переходе на латиницу. В 1995 году принятый до того латинский алфавит был подвергнут ревизии, но новый вариант был впоследствии подвергнут критике. И вот тот обновлённый вариант алфавита теперь опять планируется подвергнуть редакции, приблизив его к первоначально принятому варианту 1993 года и одновременно к правописанию турецкого и некоторых других тюркских языков.
Новый проект алфавита был опубликован 16 марта 2021 года, и его обсуждение продлится до конца месяца. До этого, 11 февраля 2021 г., правительство утвердило «дорожную карту» по полному переходу на узбекский алфавит, основанный на латинской графике. Этот переход планируется завершить к началу 2023 года.
По наблюдениям, эти решения, особенно последнее, вызвали смятение и широкое недовольство среди значительной части населения, что особенно проявилось в дискуссиях, развернувшихся в социальных сетях. Недовольными оказались представители не только русскоязычного населения, но и самих узбеков. По понятным причинам недовольство высказывает прежде всего старшее поколение узбекского населения, которое обучилось с использованием узбекского языка на кириллице. Но даже среди молодых можно встретить раздражение наблюдаемой нестабильностью в вопросе о том, как должен выглядеть узбекский алфавит.
Попробуем разобраться в том, что даёт переход на латиницу, а особенно его форсированный процесс, навязываемый властями, в плане развития страны и национально-государственного строительства в Узбекистане. Но для начала дадим немного предысторию вопроса.
Исторический контекст
До Октябрьской революции 1917 года население Центральной Азии, чьи потомки говорят сегодня на узбекском языке, общались друг с другом на разных диалектах, самыми распространёнными из которых были кыпчакский и карлукский. Язык, основанный преимущественно на карлукском диалекте, назывался тогда сартским. Он получил развитие, основываясь на чагатайском языке, в формировании которого в прошлом большую роль сыграли уйгуры. Именно это диалект уже при Советах был положен в основу современного узбекского языка. При написании диалектов, предшествующих ему, использовалась арабская графика.
Вскоре после Октябрьской революции 1917 года возникла дискуссия о реформе алфавита. В 1921 году этот вопрос обсуждался на краевом съезде в Ташкенте, затем в 1926 году на I тюркологическом съезде в Баку. На том бакинском съезде был одобрен переход всех тюркских языков народов СССР на новый латинский алфавит — яналиф (янги алифбе). Но сам переход состоялся только в 1929 году. Однако чуть более десятилетия, 8 мая 1940 года, на фоне борьбы Советов с влиянием пантюркизма, III сессия Верховного Совета Узбекской ССР приняла закон о переводе узбекского языка на алфавит с использованием кириллицы.
Уже в момент распада СССР, в ноябре 1991 года, в Стамбуле прошла конференция, на которой представители тюркских республик СССР и Российской Федерации поддержали проект перехода на латинский алфавит, максимально приближённый к турецкому. В то время Турция, возглавляемая президентом Тургутом Озалом, проводила активную внешнюю политику по сближению с республиками Центральной Азии, Азербайджаном и тюркскими народами России и воспринималась многими интеллектуалами и политическими кругами активистами в среде этих народов как альтернатива Москве, которая ассоциировалась ими с колониальным прошлым.
Турция также привлекала многих как пример мусульманской страны, в которой государство сохраняет свой светский характер и держит ислам под контролем. Для лидеров центрально-азиатских республик, напуганных ростом исламских движений, особенно для Ислама Каримова, турецкая политическая модель представляла собой более или менее приемлемую альтернативу как исламизму, так и гегемонии Москвы. Они, эти лидеры тюркоязычных республик, стремились перехватить у национально-демократической оппозиции лозунги национал-патриотизма и тем самым обеспечить легитимность своим правящим режимам.
В этом историческом контексте и следует воспринимать решение руководства страны от 2 сентября 1993 «О введении узбекского алфавита, основанного на латинской графике». Закон предусматривал начать обучать детей в школе узбекскому языку по новому алфавиту начиная с 1996 года, а полный переход страны на латиницу завершить к 2010 году. В последующем, по мере подавления ростков потенциальной исламской оппозиции и ухудшения взаимоотношений с Турцией, мотивация к переходу на латиницу ослабевала. Но курс в целом сохранился, хотя и не форсировался чрезмерными административными мерами. Скорее, этот курс перешел в вялотекущий процесс, с постоянным откладыванием полного перехода на латиницу. Что, в принципе, устраивало большинство населения, поскольку предоставляло ему выбор разных вариантов использования узбекского языка.
Как следствие, в стране сложилось достаточно устойчивое сосуществование двух алфавитов, латинского и кириллицы, с различными сферами их использования и разными категориями пользователей. Соответственно, население поделилось на две половины: с одной стороны, молодое поколение узбеков, которое прошло обучение в узбекских школах и колледжах на латинице, а с другой – старшее поколение, до сих пор предпочитающее читать и писать на кириллице.
Последствия
Если взять за точку отсчета 2000-й год, когда предположительно началось полномасштабное обучение учащихся школ на латинице (до того, очевидно, шла подготовка учебников и учителей), то можно утверждать, что в стране, как минимум, 10 миллионов человек получило школьное образование на латинице. Это составляет 30% всего населения или 43% лиц в возрасте от 15 до 64 лет, то есть социально и интеллектуально наиболее активной части населения.
Другими словами, мы можем утверждать, что наиболее активно читающая публика поделена на две численно сопоставимые друг с другом группы – ту, что обучена узбекскому языку на латинской графике, и тех, кто все еще используют кириллицу. Правительство, принимая дальнейшие решения по вопросам алфавита, должно четко отдавать себе отчет об этом раскладе населения, а значит — о соответствующих интересах и предпочтениях обеих групп.
На первый взгляд, может создаться впечатление, что правительство, форсируя полный переход на латиницу, ущемляет прежде всего интересы и права второй группы населения, читающей на кириллице. Но что тогда выигрывает первая, более молодая группа? Какие преимущества в своем интеллектуально-культурном и личностном развитии получила эта категория населения? Если в этом вопросе более тщательно разобраться, то мы увидим, что пострадали и они тоже. Поскольку в своем большинстве они лишились доступа к тому массиву знаний, который сконцентрирован в текстах, изданной на кириллице начиная с 1940 года, то есть минимум за 50 предшествующих лет до принятия закона 1993 года. А что было издано тот период?
Известно, что уже в 1950 году в Узбекистане было издано 908, а в 1970 году — 2030 книг и брошюр. Это в среднем по 1000 новых изданий в год в промежутке между этими датами. Если экстраполировать эту тенденцию роста до 1990 года, то получится примерно 80 тысяч книг и брошюр в период с 1950-го по 1990-й год. Конечно, не вся эта литература была издана на узбекском языке, и не вся пригодна сегодня. Из этой массы можно вычесть всю партийно-идеологическую литературу и те книги по специальностям, которые утратили свою актуальность. Но даже если считать, что из этого числа сегодняшним требованиям удовлетворяет хотя бы четвертая его часть, то это получится 20 тысяч наименований литературы, которая может представлять интерес для сегодняшнего и будущих поколений. Например, к числу этих изданий можно отнести 15-томное издание произведений Алишера Навои, 14-томную «Узбекскую советскую энциклопедию», второе, теперь уже 12-томное издание узбекской энциклопедии, а также множество книг узбекских писателей прошлого и современности.
Все библиотечные фонды страны также укомплектованы литературой преимущественно на кириллице. Так, в крупнейшей и древнейшей в стране библиотеке им Алишера Навои (создана в 1870 году) по состоянию на 2010-й год только на узбекском языке имелось 600 тыс. рукописей и печатных изданий. Нетрудно предположить, что в современной версии латинского алфавита литературы там ничтожное количество. Но наверняка имеется литература, изданная в период с 1930-го по 1940-й годы, в каком именно количестве еще предстоит выяснить. Или же другая сеть библиотек в системе Академии Наук Узбекистана с ее флагманом, Фундаментальной библиотекой в г. Ташкенте. По данным портала Академии, общий фонд библиотек системы АН РУз составляет свыше 5 млн экз., которыми пользуются 45 тысяч читателей. Опять-таки нетрудно догадаться, преимущественно на каком алфавите эта литература издана. Аналогичная картина в университетской сети и во всех остальных библиотеках республики.
Посмотрим, что издается сейчас и в какой графике. В целом, надо признать, книжное издательство в стране пришло в некоторый упадок. Так, по состоянию на 2017 год в стране действовали очень малое число книжных издательств, в основном это были Davr Press, O‘qituvchi, Akademnashr, и O’zbekiston. На сегодняшний день сайтов первых двух из них уже не существует, видимо по причине того, что эти издательства прекратили свою деятельность. Что интересно, вся литература в стране до сих пор издавалась и все еще издается как на латинице, так и на кириллице, причем в сопоставимых масштабах. На латинице это в основном учебники и детская литература для самых маленьких, а на кириллице – литература для более взрослого читателя.
Если предположить, что все или большинство обученных на латинице молодых людей не владеют или плохо владеют кириллицей, то получается, что им практически недоступна «взрослая» литература, содержащаяся в сети библиотек и до сих пор издаваемая вышеуказанными издательскими домами. А это преимущественно художественная, научная и научно-популярная литература. Как тогда эти молодые люди могут получить углубленные знания, скажем по художественной литературе? Они что, постигают историю узбекской и мировой литератур только по учебникам, не читая первоисточников? Я могу только предположить, что наиболее добросовестные учителя по литературе поощряют своих учеников, а добросовестные родители — своих детей, овладевать кириллицей, чтобы те могли читать произведения Чулпана, Машраба, Фитрата и других литературных классиков и современников, изданных в кириллице. Но мы же не знаем, насколько распространена такая практика освоения и одновременного использования обеих алфавитов. Мы не знаем, сколько реально из указанных выше десяти миллионов молодых людей владеют кириллицей, наряду с латиницей. Безусловно, такие есть, но мы не знаем, сколько именно. И вряд ли в правительстве владеют этой информацией.
В связи с этим возникает закономерный вопрос, а не вырастают ли у нас на глазах целые поколения, воспитанные в основном на массовой медиа-культуре и в чьем читательском багаже одни только детские сказки, учебники, статьи в местной прессе, магазинные вывески, посты в социальных сетях?
Ситуацию правда немного спасает узбекская Википедия. На сегодняшний день в ней размещено 139 861 статей на узбекском языке, причем их можно читать на обоих графиках, латинице и кириллице. Поразительным является тот факт, что при Каримове узбекская Википедия стала блокироваться начиная с 2011 года. Но сегодня, слава богу, она похоже вновь доступна узбекскому читателю внутри страны. Конечно, Википедия в значительной степени восполняет недостаток информации на узбекском языке в латинской графике, однако не решает всей полноты проблемы. Скажем, на ней можно прочесть статьи про узбекских и зарубежных писателей, поэтов и мыслителей прошлого, но не их произведения. Поэтому знания поколения, обучившегося на латинице, остаются в значительной степени поверхностными, с соответствующими негативными последствиями для их интеллектуального развития. Ведь такое развитие предполагает освоение знаний не только «вширь», но и «вглубь».
Решение проблемы
Следует прежде всего признать, что само решение о переходе на латиницу было глубоко ошибочным. Оно руководствовалось больше текущими политическими соображениями, чем интересами развития страны. Для Ислама Каримова, как и в 1929 году для Советов, это был способ противостоять росту исламских настроений в стране и воспрепятствовать требованиям по возврату к арабской графике. Вспомним, что начало 90-х годов было временем подъема исламских движений, особенно в Ферганской долине.
С другой стороны, руководство страны для обеспечения своей легитимности стремилось дистанцироваться от колониального прошлого, а вместе с этим — от всего советского наследия. Знаменем новой государственной идеологии стал Мустакиллик, идея государственного суверенитета Узбекистана. Однако при этом был чрезмерно политизирован и привязан к указанной идеологии вопрос об узбекском языке, особенно о его графике.
С точки зрения укрепления национального суверенитета и государственности гораздо важнее было обеспечить развитие издательско-печатной деятельности, укрепления единого рынка книжной продукции на узбекском языке, консолидировать и дальше преумножить национальное культурное наследие. Еще известный британский исследователь Бенедикт Андерсон писал, что в становлении и развитии национальных государств в Европе огромную роль сыграл издательский капитализм (print capitalism). Печатный капитализм, согласно Андерсону, способствовал формированию нации как воображаемого сообщества, во многом благодаря издательско-типографскому бизнесу, ориентированному на широкий читательский спрос и заинтересованному в едином рынке издательской продукции. А успех этого дела зависел от унификации в использовании местных языков и диалектов, ведь для больших тиражей нужен был один язык, приведенный к единому стандарту. В результате читатели, говорящие на разных местных диалектах, стали лучше понимать друг друга, возник общий дискурс. Таким образом, первые европейские национальные государства сформировались на основе своих унифицированных «печатных» языков.
Что касается Узбекистана, то он пошел в противоположном этой логике направлении, добившись только того, что единый печатный рынок на узбекском языке был расщеплен на две половины, без ясной перспективы того, когда же наступит его новая консолидация. Вызывает также сомнения то, насколько успешными будут попытки решить эту задачу консолидации принудительно-административными мерами, теми самыми, которые широко применялись в советском прошлом. Получается, что в попытках отмежеваться от этого советского прошлого власти де факто воспроизводят его, его политическую культуру тотального принуждения. Ведь, как мы показали, оказываются ущемленными права и интересы как старшего, так и молодого узбекоязычного поколения.
Какой же выход видится из этой ситуации? Одна дама при обсуждении данного вопроса в Фейсбуке заявила следующее: «…возврата назад, по всей видимости, не будет. Читающих и пишущих на латыни много — все выпускники последних лет». Действительно, выход в сложившихся условиях лежит не в отмене решения 1993 года (слишком поздно это уже делать), а в отказе от форсированного насаждения латиницы для всего населения. В обозримый период следует смириться с сосуществованием обеих график, латиницы и кириллицы, и позволить вещам развиваться эволюционно, без излишнего подстегивания.
Однако это не означает, что власти должны устраниться от этой проблемы. Наоборот, необходимо предпринять активные усилия и выделить достаточные ресурсы на то, чтобы перевести на латинскую графику все то ценное, что было издано на узбекском языке за те 50 с лишним лет после принятия кириллицы. Это огромная работа, которая потребует сканирования, возможной новой набивки текстов в цифровом формате, изданных на кириллице, для их транслирования в латинскую графику. Этому должна предшествовать инвентаризация всех библиотечных фондов с целью отбора всего ценного, представляющего пользу для молодого поколения. А это прежде всего художественная литература, справочные издания и публикации по специальным знаниям.
Одновременно необходимо рассмотреть потребности и обеспечить развитие книжно-издательской деятельности на переходный период. Сегодня часть этой деятельности ориентирована на читателя, предпочитающего кириллицу. И здесь недопустимо рубить сплеча, применяя волевые, принудительно-административные меры. Необходимо следовать эволюционному подходу, который учел бы кратко-, средне- и долгосрочные интересы всех релевантных стейкхолдеров, включая различные категории читателей, а также сам издательский бизнес, помня, что любой бизнес развивается на основе интереса, выгоды, а не принуждения.
Программа развития книжного издательства станет хорошей возможностью для реинтеграции трудов писателей в изгнании в литературную жизнь страны. Речь идет прежде всего о таких выдающихся авторах, как Мухаммад Солих, Едгор Обид и Хамид Исмайлов, которые десятилетиями назад получили убежище в зарубежных странах, но чьи литературные труды остаются гордостью узбекской литературы. Власти могут по-разному относиться к некоторым из них как политическим фигурам, но ограничение доступа молодежи к их художественным произведениям сильно обедняет культурный потенциал всей читающей публики в Узбекистане. Их труды были изданы в разное время на кириллице и тоже нуждаются в переводе на латиницу и оцифровании.
Вряд ли вся эта программа может быть завершена за полтора года, отведенных решением правительства для полного перехода на латиницу. Этот период должен растянуться минимум на 10 лет, что было бы действительно в интересах как старшего, так и младшего поколения, и в целом в интересах развития страны.
Данный материал подготовлен в рамках проекта «Giving Voice, Driving Change — from the Borderland to the Steppes Project». Мнения, озвученные в статье, не отражают позицию редакции или донора.