Проблемы с экономикой и неодобрение властей приводят к вырождению субкультур. Люди изумлённо смотрят на Махину, шагающую по улицам Душанбе.
Черная кожаная куртка, шипованные аксессуары и пирсинг на лице – панковский образ, поддерживаемый Махиной и её друзьями, — редкое явление в столице Таджикистана.
«Такая стилистика очень непривычна, даже немного пугающая для нашей страны, – сказала она. — Многие окружающие удивляются, откуда здесь взялась эта инопланетная культура».
Половина населения Таджикистана, самого бедного государства Центральной Азии, –молодые люди до 30 лет. Но большая часть молодёжи придерживается консервативных, патриархальных традиций.
Несколько сотен молодых людей, преимущественно живущих в столице, вырвались из конформистских норм общества.
Панки, хэви-металлисты и рокеры собираются в нескольких барах и клубах, а брейкдансеров и паркуровцев можно заметить на улицах во время их тренировок.
«Музыка духовно заряжает нас, даёт нам надежду на лучшее будущее», – говорит Махина. Махина играет в панк-группе. Всего в Душанбе около 50 панков.
«Хотелось бы пожелать, чтобы нас не боялись, мы не такие страшные, как кажемся», — говорит она.
Активисты этого и так небольшого альтернативного сообщества считают, что экономический кризис вкупе с общественным давлением приводят к сокращению их рядов.
Известный таджикский хэви-метал музыкант Джек Рок сообщил, что в Душанбе осталось всего несколько «динозавров рока».
Многие популярные группы недавно распались, а признаков появления новых групп нет.
«На концерты приходит всё меньше народа: если два года назад можно было запросто собрать двести человек на выступление, то сегодня пятьдесят – уже неплохо», – сообщил Джек.
Фред, стойкий приверженец брейкданса и паркура в Таджикистане, согласен с Джеком. Он пояснил, что брейкданс появился в стране около 20 лет назад, а особой популярности достиг в начале 2000-х.
«Было много команд, несколько раз в год проходили чемпионаты, – сообщил Фред. — Мы тренировались самостоятельно, по видеокассетам, изучали клипы».
Энтузиасты всё ещё встречаются в парках и других общественных местах, чтобы научиться друг у друга новым трюкам. Из нескольких десятков душанбинских брейкданс-команд предыдущего десятилетия сохранились единицы, пояснил Фред.
Что касается местной музыкальной сцены, то там доминируют поп и народная музыка на таджикском языке, в которых превалируют темы любви к родине, религии и национальных ценностей.
«Я бы хотел, чтобы в Таджикистане было больше альтернативных людей, чтобы было с кем и куда сходить», — говорит Роман, художник по граффити. Каждый из таких неформалов, считает он, «просто устает биться об стену».
Зарабатывать на жизнь — главный приоритет молодёжи. Национальная валюта Таджикистана, сомони, обесценилась в прошлом году на 52%. Ситуация усугубляется экономическим кризисом в России, куда многие граждане республики уезжают на заработки.
(Подробнее: Кризис в России продолжает сказываться на трудовых мигрантах).
Социальные нравы требуют того, чтобы молодые люди обзаводились хозяйством и заводили семью, когда им исполняется 20 лет. В такой обстановке работать и зарабатывать за счет своего увлечения, будь то альтернативная музыка или спорт, остается далекой мечтой.
Кроме того, в стране остро стоит вопрос исламской радикализации молодежи. Эта проблема стоит бок о бок с безработицей и низким качеством образования. По официальным данным, 700 молодых людей уехали сражаться в Сирию и Ирак; в реальности их число может быть гораздо выше.
(Подробнее: Джихад-туристы Таджикистана).
Некоторые молодые люди говорят, что культурный консерватизм правительства никак не способствует борьбе с экстремизмом.
«Власти или игнорируют, или запрещают современную молодежную культуру. И такое отношение несет в себе большой риск: это превращает молодое поколение в ресурс для радикальной исламской пропаганды и массовых волнений», — сказал дизайнер и фанат альтернативной музыки, пожелавший остаться неизвестным.
Официальные органы, ответственные за выдачу разрешений музыкантам на использование государственных помещений для проведения концертов, игнорируют запросы от исполнителей альтернативной музыки.
Боевые искусства, такие как борьба и дзюдо, пользуются большой популярностью в Таджикистане; школы по подготовке бойцов и соревнования поддерживаются государством. Таджикские спортсмены показывают хорошие результаты на международном уровне – спортсмены привезли домой медали с двух последних летних Олимпиад в Пекине и Лондоне.
Однако, попытки молодёжи найти себя в других областях остаются незамеченными государством.
«Много боксёров, футболистов, борцов – а где интеллектуальное развитие?», – задаётся вопросом Бахтиёр, музыкальный продюсер и ветеран таджикского хип-хопа.
Он считает, что у рэпа есть большой потенциал в Таджикистане – в столице уже действуют несколько десятков студий звукозаписи.
S.O.R., один из самых узнаваемых и уважаемых хип-хоп артистов в Таджикистане, объяснил, что таджикская молодёжь не понаслышке знакома с трудностями жизни. Страна пережила гражданскую страну в 1990-х и с тех пор испытывает один экономический кризис за другим.
«Наша молодёжь находит себя в музыке», – сказал он, добавив, что на запись первого трека заработал, разгружая мешки с цементом на рынке.
S.O.R. также считает, что современная музыка может служить проявлению патриотизма, даже если исполнители выступают не на таджикском языке.
«Я начал читать на английском, чтобы развивать Таджикистан [и выходить на международный рынок]. Кто-то развивает страну дипломатией, кто-то наукой, а кто-то творчеством», – сказал он.
Бахтиёр согласен с тем, что альтернативная музыка вносит исключительно важный вклад в развитие страны.
«Культура необходима как воздух, без неё наша молодёжь деградирует. Она скована в самовыражении, в развитии. У нас не очень богатая страна, поэтому у многих сложное детство, нужно помогать им, обеспечить доступ к развлечениям, образованию, саморазвитию», — сказал Бахтиёр.
Эта статья была подготовлена в рамках двух проектов IWPR: «Расширение прав и возможностей СМИ и активистов гражданского общества для поддержки демократических реформ в Таджикистане», финансируемого Европейским союзом, и «Усиление потенциала и налаживание мостов между народами Центральной Азии», финансируемого Министерством иностранных дел Норвегии.