Нестыковки в деле по обвинению известного религиозного деятеля в Ошской области вызывают сомнения в его однозначной виновности, говорят наблюдатели.
Автор расследования: Сахира Назарова, cabar.asia, г. Ош
С. Назарова является участницей проекта Бюро журналистских расследований Кыргызстана. Специализируется на освещении правозащитных тем и судебной журналистике. Сотрудничает с порталом «Голос свободы» vof.kg, «Эдвокаси центром по правам человека» advocacy.kg, публикуется в местной прессе —Ошской областной газете «Эхо Оша», периодически на fergananews.com и др.В последние годы в Кыргызстане наблюдается активный интерес населения к исламу, но этот процесс параллельно сопровождается с ростом религиозного радикализма, преимущественно наблюдаемый на юге республики из-за культурной особенности живущих там граждан.
По данным МВД Кыргызстана, год за годом в стране растет количество людей, вовлеченных в экстремистские организации. Например, если за первые девять месяцев 2015 года на учет поставили около 1 700 приверженцев экстремистских взглядов, то за аналогичный период 2014 года их число было меньше почти на 10 процентов.
Возросло и количество возбужденных уголовных дел – 264 в этом году против 209 дел в прошлом году (за 8 месяцев), а также количество задержанных: 231 против 184 человек, изъято 7126 экземпляров материалов, признанных экстремистскими против 6232 в прошлом году.
По мнению представителей силовых структур, одной из причин вовлечения населения в религиозно-экстремистские организации является низкий уровень образованности граждан. Особенно это характерно для южных регионов страны.
Правоохранительные органы систематически отчитываются о своей работе по таким случаям. На юге это – громкие дела Дильёра Джумабаева, осужденного на 6 лет колонии-поселения и бывшего имама Кара-Суйской мечети Рашота Камалова, чье дело находится в суде второй инстанции, история Абдуллоха Нурматова, против которого возбуждено дело за его активность в социальной сети и другие.
Правозащитники считают, что практически во всех делах следствие проходит с грубыми нарушениями процессуального законодательства, но правоохранительные органы зачастую отрицают со своей стороны какое-либо нарушение.
Отец и сын Камаловы
Одним из показательных процессов стало дело Рашота Камалова, бывшего имама мечети «Ас-Сарахсий» города Кара-Суу Ошской области. 7 октября 2015 года Кара-Суйский райсуд признал его виновным в возбуждении религиозной вражды, а также в хранении и распространении экстремистских материалов. Приговор – 5-летний срок в колонии-поселении. Но прокуратура обратилась в областной суд с требованием ужесточить наказание.
В свете резонансного дела Рашота Камалова вспоминается история его отца, видного религиозного деятеля, бывшего имама той же мечети Мухаммадрафика (Рафика-кори) Камалова, расстрелянного в августе 2006 года в ходе совместной антитеррористической спецоперации узбекских и кыргызских спецслужб. Рашот Камалов неоднократно заявлял, что его дело, как и смерть отца, который пользовался небывалым авторитетом среди мусульман региона, является «политическим заказом».
Арест Рашота Камалова вызвал волну протеста среди местных граждан, которые несколько дней собирались возле дома имама и мечети. 68-летний житель Кара-Суу Аден Нурматов был знаком с дедом и отцом Рашота, но с Рашотом лично не знаком.
«Я посещал его пятничные проповеди, с интересом и удовольствием слушал их. Он всегда цитировал Коран и умел понятно разъяснять основы ислама, а ведь нести Коран людям очень трудно. Его слова пронизывали сердце и душу, он очень проникновенно говорил. Камалов – человек приятной внешности, обходительных манер. Он притягивает людей к себе», — говорит он.
Дело Камалова-младшего содержит все характерные признаки дел по религиозному экстремизму, включая сомнительные экспертизы и процессуальные нарушения.
По словам адвоката Хусанбая Салиева, который является и координатором Ошского офиса правозащитного движения «Бир Дуйно — Кыргызстан», в этом году они наблюдают за 20 подобными делами, и в каждом из них повторяются одни и те же нарушения, это: вынесение приговоров за хранение и распространение экстремистских материалов, несмотря на отсутствие в стране официального списка запрещенных экстремистских материалов; отсутствие утвержденных экспертов по вопросам религии и, как следствие, нарушения при назначении и производстве экспертиз; игнорирование судом доводов защиты и вынесение обвинительных приговоров; формирование в обществе отрицательных образов обвиняемых/осужденных.
Преследования Рашота Камалова начались вскоре после его выступления 23 декабря 2014 года на встрече правоохранительных органов с религиозными деятелями и активистами региона в Оше. На встрече он критично отозвался о работе правоохранительных органов, упомянув жалобы людей на вымогательства и запугивания со стороны силовиков.
«Я сказал, что наше слабое место — это выезд молодых людей в Сирию, но по какой причине они выезжают? Некоторые сотрудники правоохранительных органов оказывают давление на молодых людей, запугивают их и вымогают деньги. Я просил власти обратить внимание на эту проблему. Мне тогда сказали, что я сказал правильные слова. Потом меня пригласили в муфтият в Бишкек, где я озвучил свои предложения. Я не знаю, может кому-то мои слова не понравились», — скажет имам позже в суде.
По версии следствия, в 2015 года, некий гражданин Учкунбек Чыраков принес диск с записью проповеди Камалова в РОВД Кара-Суйского района. Следователь Бегали Молдоев назначил экспертизу и направил диск в Госкомиссию по делам религии. Сотрудник Госкомиссии Канатбек Абдраимов вынес заключение, что в проповеди имеются высказывания, противоречащие Конституции КР. Следователь переправил эти материалы в УВД Ошской области.
Как выяснилось позже, это видео было снято во время пятничного намаза 4 июля 2014 года. Проповедь имама касалась темы халифата и читалась, как обычно, на узбекском языке, что является родным языком абсолютного большинства прихожан мечети. На пятничную молитву в этой мечети собираются около 5 тысяч мусульман.
Канатбек Абдраимов указал в своем заключении, что слова Камалова противоречат Конституции КР, а фраза «Кто скажет, что халифата не будет, тот выйдет из религии. Мы должны преклоняться перед теми, кто создал халифат», призывает к построению Исламского государства, а «демократическая или парламентская форма правления показана как кафирская».
В феврале, ссылаясь на экспертизу Канатбека Абдраимова, следователь УВД Ошской области Марат Акботоев возбуждает уголовное дело по статьям «Возбуждение религиозной вражды с использованием своего служебного положения» и «Распространение экстремистских материалов при проведении публичных мероприятий». Суд дает санкцию на обыск в доме Камалова.
По изъятому в доме имама диску Акботоев назначает вторую экспертизу, которую проводит тот же Канатбек Абдраимов и выдает заключение, аналогичное первому. Через месяц, в марте, сотрудники Главного Управления УВД города Бишкек обнаружили в интернете видеоматериалы с теми же фразами из той же проповеди Камалова и высылают их следователю Акботоеву. Акботоев назначил третью экспертизу, которую снова проводит Канатбек Абдраимов. Третье заключение идентично предыдущим.
В деле Камалова имеется около 10 документальных экспертиз и заключений специалистов, выданных по постановлению следователя. Кроме них в деле нет других доказательств вины Камалова, на основе которых суд вынес бы решение. А согласно нормам УПК, заключение эксперта не является обязательным для суда.
Согласно статье 204 УПК страны, «до вынесения экспертизы следователь обязан удостовериться в личности эксперта, его компетентности, выяснить его отношения с подозреваемым/обвиняемым и проверить, нет ли оснований к отводу эксперта. Затем следователь обязан разъяснить эксперту его права и обязанности, предупредить об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения. О выполнении этих действий следователь делает отметку в постановлении о назначении экспертизы, а эксперт ставит под этим свою подпись».
Но эти требования не были соблюдены следователем.
В суде следователь Марат Акботоев разъяснил причины невыполнения требований закона тем, что «у нас нет других организаций, которые бы занимались выдачей подобных заключений. Поэтому мы обращаемся в Госкомиссию». Но в другой день судебных слушаний он стал утверждать, что проводил экспертизу с соблюдением всех требований УПК.
Как выяснилось, на протяжении последних 5-6 лет Абдраимов выдал подобные заключения по десяткам дел, по которым многие граждане уже осуждены. Камалов и его защита назвала это «сотрудничеством» Госкомиссии с правоохранительными органами и выразили сомнение в объективности заключений Абдраимова. Сам Камалов называет это «заказом».
«Какой заказ вам дадут, вы его исполняете», — возмутился Камалов, находясь за решеткой в зале суда.
«Канатбека Абдраимова я знаю 5-6 лет, он выдал нам более сотни заключений. Нам не нужно каждый раз проверять его документы, чтобы удостовериться в его компетентности», — сказал следователь в суде в ответ на претензии защиты.
Адвокаты Камалова указывают, что согласно статье 16 Закона «О судебно-экспертной деятельности», судебные эксперты подлежат сертификации каждые 5 лет. По статье 18 того же закона, сведения о судебных экспертах вносятся в Государственный реестр судебных экспертов.
Адвокат Салиев отмечает, что в стране нет официально признанных экспертов по вопросам религии, а Госкомиссия не является экспертным органом.
«Ответы на запросы из Государственного центра судебных экспертиз и Государственной кадровой службы показали, что Госкомиссия по делам религии не является судебно-экспертной организацией, а сотрудники Госкомиссии не являются сертифицированными экспертами», — говорит адвокат Салиев и показывает кипу документов с ответами из госструктур.
Кроме того, выдавая заключение о том, что проповедь имама противоречит Конституции, сотрудник Госкомиссии Канатбек Абдраимов не поясняет, конкретно какие слова на какой минуте видеозаписи и каким статьям Конституции противоречат. Этого он и не отрицает.
«В заключении я не обозначил, против каких конкретно статей Конституции и законов его высказывания. Я не специалист по свободе слова. Свобода слова не должна наносить вреда. Проповедь имама была распространена повсюду. Люди, мало понимающие в религиозных вопросах, могли понять иначе слова имама», — сказал Абдраимов в суде.
По мнению Абдраимова, имам «говорил о халифате, находясь на территории Кыргызстана. Поэтому он имел в виду Кыргызстан».
По словам религиоведа, представителя общественного фонда «Открытая Позиция» из Бишкека Галины Колодзинской, выступавшей в суде в качестве специалиста, в проповеди имама «не было географической привязки, он не говорил о конкретно взятой территории определенной страны, не критиковал законы страны, режим и политических деятелей».
На суде встал и вопрос о знании экспертом узбекского языка, так как оспариваемая в суде видеозапись проповеди звучит на этом языке. По образованию Канатбек Абдраимов является преподавателем арабского языка, что не помешал ему давать заключения по материалам на узбекском языке. По этому поводу он сказал в суде, что «не лингвист, не филолог, но понимает этот язык».
Адвокат Валерьян Вахитов также указывает на то, что согласно статье 62 УПК, «Лицо не может назначаться или иным образом привлекаться к производству по уголовному делу в качестве эксперта по правовым вопросам». То есть, правовую оценку дает специалист с соответствующим образованием юриста, например: следователь, прокурор или судья.
Религиовед Галина Колодзинская отметила отсутствие в заключениях Госкомиссии научного обоснования. «В нем не обозначены ни объект исследования, ни методология, не приведены ссылки на каноническую исламскую литературу, необходимую для анализа высказываний, нет статей законов, которые нарушаются высказываниями Камалова».
«Вся экспертиза сводится к тому, что имам просто высказал свои какие-то личные убеждения и личные религиозные взгляды», — заключила Колодзинская.
Защита Камалова просила суд вынести частное определение в отношении следователя Марата Акботоева и сотрудника Госкомиссии Канатбека Абдраимова, указав на допущенные ими нарушения, но судья не поддержал эту просьбу.
Обвинения в том, чего нет
Формулировка «запрещенные экстремистские материалы» вызывает недоумение у адвокатов. Уже не первый год Вахитов и Салиев работают по делам по 299-й статье и каждый раз обращают внимание обвинения, суда и общественности на то, что до сих пор в стране нет официального списка запрещенных судом материалов экстремистского содержания.
И в этот раз адвокаты представили суду ответы из Министерств и ведомств, доказывающих отсутствие на сегодняшний день такого списка. Согласно закону, по представлению прокуратуры суды выносят решения о признании того или иного материала экстремистским. Затем список передается в Министерство юстиции, которое размещает его на своем сайте и объявляет через другие СМИ. Только после всех этих процедур материал признается экстремистским и запрещенным.
Слова, вырванные из контекста…
Основой всего обвинения Камалова стала фраза из его проповеди: «Кто скажет, что халифата не будет, тот выйдет из религии. Мы должны преклоняться перед теми, кто создал халифат». Следствие связало это высказывание с пропагандой идей запрещенной в Кыргызстане религиозно-экстремистской партии «Хизб-ут-Тахрир».
На вопрос адвоката о доказательствах связи имама с этой партией, следователь Акботоев ответил, что имам открыто не говорит об этом, но это «подразумевается, исходя из всей его речи, его деятельности, все это подтверждается заключением Госкомиссии». Религиовед Галина Колодзинская обратила внимание суда на то, что обвинения имама в вербовке людей в Сирию и приверженности его к идеям запрещенной партии «Хизб ут-Тахрир», являются взаимоисключающими, и что «это абсурдно».
«Во-первых, ИГИЛ на своей территории запретил деятельность «Хизб ут-Тахрир», во-вторых, большинство последователей «Хизб ут-Тахрир» осудили действия ИГИЛа. То есть, эти две группы, мягко говоря, не дружат между собой, их цели и задачи противоречат друг другу», — сказала она.
На вопрос, если человек говорит о халифате, можно ли его считать приверженцем «Хизб ут-Тахрир», специалист также ответила отрицательно.
Колодзинская заявила, что в проповеди Камалов дал каноническое разъяснение понятия «халифат», основываясь на Коране (священная книга мусульман) и «Хадисах» (рассказы о делах и высказываниях пророка Мухаммада).
Колодзинская отметила, что имам разъяснил три пути мирного прихода халифата на землю. Первый случай, когда пророк Мухаммад пришел на землю и вокруг него был создан халифат. Во втором случае, один халиф передает власть другому халифу и третий случай, когда незаконно унаследовавший титул халифа, недостойный этой чести, будет свержен человеком, достойным быть халифом.
«В его речи экстремистских высказываний не содержится, ни в открытой, ни в скрытой форме. Он говорил о том, что халифат необходимо создавать молитвами, ожиданием и верой, а это не является насильственными действиями», — отметила Колодзинская.
… И минуты, вырезанные из проповеди
Адвокаты и сам Камалов указывают на то, что следствие использовало фразы, вырванные из контекста. Сама проповедь, которая ранее была в открытой продаже, длится 40 минут. А следствие строит свое обвинение на нескольких фразах, сказанных имамом в начале проповеди. Версия видео, предоставленным следствием суду, длится всего 17 минут. А специалистам, которых приглашал следователь, показывали даже 3-минутную запись из проповеди и просили дать оценку. В этих отрезках видео, как раз нет слов имама, высказанных против ИГИЛ и войны в Сирии.
«Люди спрашивали о халифате, об Исламском государстве, вербовке людей в Сирию. Я должен был ответить на их вопросы, дать им верные разъяснения. Я выступал как официальное лицо главной городской мечети, с использованием официальных источников, разъясняющих значение понятий. Я цитировал Коран, хадисы… Объяснил, что война в Сирии, Исламское государство – это искажение понятий истинного ислама, что это неверный путь. Я разъяснил, что это противоречит Конституции Кыргызстана. Я не призывал к митингам, свержению государственного строя…», — сказал Камалов в суде.
Приглашенный в суд прокуратурой Ниязалы Арипов работал в 2014-15 годах казы Ошской области, ныне работает преподавателем вуза. На вопрос в суде о том, какой продолжительности были видеозаписи, Арипов ответил, что «секундомера в руках не держал и не измерял длительность записи, поэтому длилась она 2,5 или 3 минуты», он не знает.
Статья 299 УК трактует «возбуждение религиозной вражды», как «действия, направленные на возбуждение национальной, расовой, религиозной или межрегиональной вражды, унижение национального достоинства, а равно пропаганда исключительности, превосходства либо неполноценности граждан по признаку их отношения к религии, национальной или расовой принадлежности».
В суде ни следователь, ни прокуроры не смогли привести доказательства вины имама, подпадающие под эту формулировку. Более того, в материалах дела нет даже упоминания о подобных действиях Камалова. Адвокат Хусанбай Салиев просил суд обратить на это внимание.
«Под возбуждением религиозной вражды понимается попытка создать конфликт между разными конфессиями. В материалах уголовного дела нет упоминания, что проповедь Камалова создает конфликт между разными конфессиями, что его слова пропагандируют исключительность, превосходство или, наоборот, дискриминационно оценивают граждан в зависимости от их отношения к религии», — отметил Салиев.
Говоря о необходимости своей проповеди, Камалов отметил, что молодежь плохо понимает толкования терминов, а религиозные деятели не предоставляют достаточной информации, поэтому он собрал информацию из Корана и Хадисов и дал разъяснительную проповедь. Он добавил, что специалистам по вопросам теологии следователь показывал короткую версию, тем самым, «ввел каждого в заблуждение», так как там слова были вырваны из общего контекста.
В деле имеются также заключения сотрудников Академии наук КР, но, согласно ответу Центра судебных экспертиз при Минюсте, Академия также не является экспертным органом. Лингвистическая экспертиза эксперта-лингвиста М.Давлетова показала, что в выступлениях Камалова “четко прослеживается мысль о превосходстве ислама, по отношению к которому все остальные являются «кафирами».
Давлетов заключил, что проповедь имама не содержит прямых призывов к свержению власти, а подчеркивается «недопустимость вмешательства государства в религиозные дела».
По поручению следователя, комиссионную, а затем и комплексную экспертизу провели сотрудники, опять же Госкомиссии по делам религии из Бишкека: правовед Жаныбек Ботоев и теологи Денис Пышкин, Шукур Шерматов и Эсенгельди Жумакунов. В обоих случаях они заключили одно и то же: проповедь Камалова не содержит открытых призывов, возбуждающих вражду, и не содержит открытой пропаганды изменения конституционного строя.
«Вместе с тем призыв к установлению халифата противоречит Конституции КР как светского государства. Распространение видео о халифате в завуалированной форме подразумевает смену светской формы правления на исламскую», — заключили эти три эксперта.
Ни следствие, ни суд так и не установили, кем и когда были распространены видеозаписи в интернете. Но это не помешало осудить Камалова за распространение запрещенных экстремистских материалов. При вынесении приговора судья опирался лишь на заключения Канатбека Абдраимова.
Как отметил адвокат Салиев, вынося обвинительный приговор, суд не учел доводы защиты, многочисленные заключения в пользу Камалова.
Спорный процесс и не менее спорный приговор
В суде выяснилось, что нет приказа о назначении Камалова на должность имама мечети. После гибели отца Камалов младший автоматически занял его место и с этим согласились все.
«Я не видел этот приказ. После смерти отца, который был имамом много лет, сотрудники казыята попросили у меня документы: дипломы об образовании, фотографию. Когда была аттестация служителей мечетей, мне сказали, что мой профессионализм общеизвестен и мне не нужно проходить аттестацию, поэтому я не проходил ее. Если я не был имамом, то почему следователь добавил мне статью обвинения «с использованием служебного положения?» — спросил Камалов в суде.
В итоге 7 октября 2015 г. суд убрал из обвинения отягчающее обстоятельство «с использованием служебного положения» по всем трем эпизодам. Прокуратура просила 10 лет строгого режима, адвокаты — оправдания. Назначенный судом наказание – 5 лет колонии-поселения – является максимальным по этой статье.
Камалов и его защита не согласились с приговором, но не подали апелляцию. Они решили дождаться вступления приговора в законную силу (на это закон отводит 10-дневный срок), чтобы Камалова перевели из следственного изолятора в колонию-поселение, где условия содержания и передвижения существенно лучше. Но в облсуд обратилась прокуратура, требуя пересмотреть приговор. Так, осужденный остался в СИЗО.
Ошский областной суд 24 ноября рассмотрел дело бывшего имама Кара-Суйской мечети Рашота Камалова и ужесточил приговор – дал 10 лет строгого режима.
Если районный суд переквалифицировал статью обвинения и убрал отягчающее обстоятельство «использование служебного положения», то областной суд вернул его, тем самым, ужесточив срок. В Ошском областном суде его признали виновным по статьям 299 – возбуждение религиозной вражды и 299 ч. 2 – распространение экстремистских материалов с использованием служебного положения.
Фото сделаны автором.