Несмотря на внимание со стороны государства, НПО и международных организаций на проблему детского труда в стране, эта практика до сих пор широко применяется как в столице, так и в регионах, и пока не проявляются большие усилия для его искоренения.
Автор: Асель Айтбаева
15-летний Азат (имя изменено) робко закрывает руками свое лицо. В его памяти еще свежи тяжелые воспоминания о детстве. На его мальчишеском лице едва не выступают слезы, но изо всех сил он пытается сдержаться. Сильный духом подросток рассказывает о своей непростой судьбе, вынудившей его рано повзрослеть.
Азат не помнит свою мать. Рассказывает, что она его бросила, когда ему исполнилось 4 года. Мальчик остался жить с отцом, который на него часто поднимал руку. В конце концов отец выгнал его из дома. Азат долго скитался из одного детского дома в другой. Какое-то время ему пришлось жить на улице. В 12 лет из одного детского дома его усыновили. Рассказывает, что по слухам его продали за 20 тысяч сомов. Жить в новой семье долго не смог, сбежал опять и был вынужден начать трудиться в те же 12 лет.
В одном из жилмассивов он нашел работу. Вместе с напарником мальчик в день изготавливал из самана около полутора тысяч кирпичей. Вспоминает, что тогда один кирпич стоил 1 сом. Работал Азат по восемь часов в день два месяца. Но за свой тяжелый труд не получил ни сома, а о трудовом договоре он и не слышал. Не выдержав, он бросил эту работу, и устроился в кафе официантом. Недолго проработав, поехал в Нарын. Там трудился целый год, пас скот. Так проходили его дни без школы, без друзей, без увлечений. Не жизнь, а борьба за выживание, с обидой говорит Азат о своих работодателях.
—Где я работал меня кидали туда-сюда, туда-сюда водили, обманывали, деньги не давали. Практически жил бесплатно и работал бесплатно. Они просто думают: он сирота, кто его будет искать, мы его грохнем, если он прокосячит, мы его убьем, никто не узнает. Все так думали, и в детстве, меня избивали.
Вот так из-за долгих скитаний, Азат пропустил два класса школы. Из-за низкого уровня образования, подросток ничего не знает о своих правах. Он никогда не слышал ни о Конвенции о правах ребенка, ни о Трудовом кодексе. Сейчас он учится на строителя, но не хочет им работать в будущем. Нахлебавшись горя сполна, Азат не видит себя в будущем на тяжелой работе. В своих мечтах он повар или переводчик. В глубине души, он надеется, что в скором будущем в Кыргызстане исчезнет детский труд.
Работа от слова «Раб»
К сожалению, реальность сурова, говорит директор центра беспризорных детей г. Бишкек Алексей Петрушевский. По его словам, детей у нас в стране используют как рабов. Одна из основных причин — безграмотность ребенка. У таких детей уровень знаний нулевой. «Они даже считать не умеют, поэтому им приходится работать на самой тяжелой форме труда, где глубокие знания не нужны», говорит Петрушевский.
-Эти дети будут идти работать там, где документы не требуются. Где нет защиты тебе какой, где им сегодня сказать: ты сегодня не понравился, они могут деньги не заплатить. Мы с этим сталкивались, многие дети на стройке работают, не понравился прораб, он тебя выкинул, потом ходим разбираемся, ругаемся, деньги выбиваем этим ребятам, нет защиты у этих ребят. Конечно, они не защищенные, не знают законы, последствия, контракты, договора.
Но еще хуже, когда детей-сирот усыновляют для того, чтобы использовать их в своих интересах. Петрушевский рассказывает, что если оформляют опекунство над детьми старше 12 лет, то зачастую их будут эксплуатировать в качестве рабочей силы. Такие дети, по словам Петрушевского, никогда не выучатся на академиков, а всю жизнь будут работать на ферме.
«Да, в Трудовом кодексе все прописано, но кто это отслеживает? Нет нормативных документов, чтобы каждый заключал договор с детьми. У них нет даже паспортов, как будут заключаться договора? Дети не знают своих трудовых прав. Если спросить прохожего, то никто даже на улице Трудовой кодекс никто не знает, не говоря о детях», говорит Петрушевский. Но как быть, если сами госслужащие не встают на защиту интересов детей.
-Как-то был суд в Московском районе Чуйской области. Когда мы стали говорить про детский труд, над ними издевались, они там рабами были, судья сказал: меня тоже по детству гоняли, били, я же стал судьей. Если с таким мышлением говорит судья, о чем можно говорить и как можно защищать права детей?
Но бывают случаи, когда родители просто вынуждены работать со своими детьми. В этой связи остро стоит вопрос об открытии новых рабочих мест для взрослых.
«Дайте работу, если родители будут работать, то ребенок не будет работать. В политике государства должно быть прописано, что оно дает работу и бизнес тоже дает работу. Можно сделать какие-то льготы бизнесменам, тогда у них был бы стимул брать на работу детей из неблагополучных семей. Успешных среди них насчитываются лишь единицы, остальные ломаются психологически», говорит Алексей Петрушевский.
Говорящие цифры
По словам экспертов, сейчас ситуация с детским трудом у нас в стране остается острой.
По словам национального координатора проекта Международной организации труда по борьбе с детским трудом и принудительным трудом Амины Курбановой, около 27 % детей в возрасте от 5 до 17 лет из общего числа детей по всей стране заняты в детском труде. Согласно статистике, в 2014 году Нацстаткомитет провел широкомасштабное исследование по вопросам детского труда, согласно которому отмечается положительная тенденция. Государство совместно с неправительственным сектором приложило большие усилия для того, чтобы детский труд не носил такой распространенный характер.
«Произошло сокращение уровня детского труда на 6-7 %, но это по-прежнему очень большая цифра», -отмечает А. Курбанова. Кроме того, по ее словам, меняются формы детского труда, появляется рабство. Самое печальное, что сегодня идут работать дети младшего возраста от 6 до 13 лет как девочки, так и мальчики. Причем они заняты в опасных и наихудших формах труда.
-Были проведены гигиенические оценки напряженности труда детей. И конечно гигиеническая оценка была проведена гигиенистами, эпидемиологами. Выводы были конечно печальные. Брались три основные культуры: сельское хозяйство, работа детей на табаке, хлопке, рисе и на рынках. Вывод был один: детский труд на этих работах классифицируется как третьего класса третьей степени вредности. Это вид деятельности ,который может привести к недееспособности.
Амины Курбанова отметила, что 95% всех работающих детей заняты в сельском хозяйстве со своими родителями. Сентябрь, октябрь — месяцы, когда, идет сбор урожая и детям наносится губительный ущерб их здоровью, образованию, развитию. Основные причины вовлечения в труд детей: низкий уровень благосостояния семей, миграция, безработица. Был проведен сравнительный анализ и было выявлено, что в семьях где один из родителей в миграции, там уровень детского труда намного выше.
По словам Амины Курбановой, к счастью, государство обратило внимание на эту проблему. В 2012 году была принята новая версия редакция кодекса о детях, где работающие дети были включены в число приоритетных групп детей, на которых следует обратить внимание. Таким образом выстроилась своеобразная система по защите прав детей. Основные механизмы прописаны в законодательстве, которые позволяют заниматься профилактикой детского труда.
В 2015 году было принято постановление правительства о выявлении детей, находящихся в трудной жизненной ситуации. При этом международная организация труда помогает внедрять эту систему на местном уровне, чтобы это все заработало на практике.
Однако, эта работа проводится очень медленно. Хотя, отмечаются некоторые успехи. Так, очень большое сокращение числа работающих детей произошло в Иссык-Кульской, Ошской областях и Бишкеке не без участия НПО и гражданского сектора. Но международные организации могут помочь 50, 100 семьям, но совсем искоренить детский труд не представляется возможным. Они огорчены тем, что сейчас нет системы и не предложена альтернатива в виде предоставления рабочих мест родителям.
Для тех, кто злоупотребляет трудом детей необходимо усилить административные штрафы. Но менее важно, по словам НПО, проводить большие информационные кампании, в которых будет пропагандироваться, что труд наносит непоправимый ущерб для ребенка. Как альтернатива предлагается сокращать количество рабочих часов для ребенка.
Образование не для всех
Дети работают и пропускают школу. А некоторые даже в 17 лет не умеют ни читать, ни писать. Причем такая тенденция наблюдается в центральных городах: Бишкеке, Оше, Кара-Суу. У работающих детей пробелы в образовании насчитываются по 6-8 лет. После выявления таких фактов гражданский сектор совместно с государственными органами начали вводить вечернее обучение в школах.
В прошлом году удалось обучить 50 таких детей. Сейчас только в 94 средней школе, расположенной близ рынка «Дордой» на вечернее обучение приходят 35 детей. Среди них есть те, кто совмещает работу и учебу. Руководство школы рассказывает, что дети стесняются своих сверстников, поэтому им легче заниматься отдельно. Они изучают программу с 8 по 11 класс.
Тем временем, согласно статистике, очень много детей, которые ходят в школу через день, что напрямую влияет на качество образования. В Кыргызстане около 30% детей с 7 до 18 лет совмещают учебу с детским трудом.
По словам экспертов, не все взрослые могут выдержать такую нагрузку, которую испытывают работающие дети.
Директор общественного фонда «Лига защитников прав ребенка» Назгуль Турдубекова отмечает, что
количество детей, занятых в наихудшей форме труда увеличилось. Это работа с токсичными удобрениями, места, где совершается убой скота, цеха, где детям может наноситься вред из-за большого количества пыли.
«Девочки и мальчики, которые вовлечены в детский труд, естественно не ходили в школу. Если дети не ходят в школу, то их уровень знаний низок. Поэтому, зачастую они являются жертвой сексуальной и экономической эксплуатации и совершению против них противоправных действий. Таких детей чаще всего незаконно вывозят заграницу», говорит Турдубекова.
-Можно отметить, что сегодня дети в недостаточной мере знают о своих правах. Потому что первая эффективная мера профилактики любого нарушения прав -, это знания о своих правах. Если они их не знают, то не распознают виды насилия. Они не умеют противостоять этому, то если не знают куда обращаться, то ест естественно ребенок будет думать, если меня вовлекают в наихудшие формы труда, это норма.
Назгуль Турдубекова отмечает, что со стороны министерства образования КР есть приказ, согласно которому если ребенок пропускает более 10 дней, то должен составляться акт, браться объяснительные. Таким образом родители или опекуны должны привлекаться к ответственности.
По ее словам, там, где государственные органы активны, там, где они привержены защите прав интересов детей, то и на этой территории ситуация лучше. В настоящее время усилия государственных органов и тот уровень проблем, которые существуют просто не соразмерны. т.е. чиновники не успевают справиться со всеми проблемами, которые возникают.
-«Государство должно проводить мониторинг по защите детей от наихудших форм детского труда, они не всегда активны, они обходятся рейдами, проведут рейды, но профилактических мер не всегда проводят, они активны, но не так как хотелось бы, плюс должна быть проводится большая информационная компания со стороны государственных органов. О том, чтобы работодатели, когда принимают детей в наём, понимали какой вред наносят его образованию».
По словам Назгуль Турдубековой, до тех пор, пока мы не научим своих детей распознавать виды насилия, нарушения их прав, то мы не сможем их научить защищать свои права и нарушения будут продолжаться. Для этого в школах регулярно должно проводиться обучение правам в усиленном формате и этим в первую очередь должно заниматься государство.
Есть ли государственная помощь?
Министерство образования КР, как и НПО, тоже пытается уменьшить печальную статистику работающих детей.
По словам главного специалиста ведомства Гульшан Абдылдаевой, неправильно, когда именно ребенок работает и находит деньги чтобы прокормить свою семью, а не родители. В этом году было разработано постановление правительства о выявлении работающих детей школьного и дошкольного в возрасте с 5 до 17 лет.
«Внесли термин дети, не посещающие школу. Если 10 дней ребенок без причины пропускает уроки, учителя бьют тревогу, проводят с таким семьями профилактическую работу, если это не помогает, то передают материалы в комиссию по делам детей», сказала Гульшан Абдылдаева.
-Законодательно мы запрещаем использовать детский труд, со школьной скамьи, именно чтобы в дальнейшем понимали, что ребенка нельзя оставлять, должна быть ответственность, и папы и мамы одинаково несут ответственность.
По словам Гульшан Абдылдаевой, не только министерство образования, но и органы МСУ, местные рай госадминистрации, соцработники несут ответственность за доступ к образованию. Не могут обойтись госорганы без помощи гражданского сектора. В одиночку бороться с искоренением детского труда государство не в силах.
Эксперты отмечают, что необходимо на уровне законодательства срочно пересмотреть список опасных видов работ и внести изменения, либо принять отдельный список опасных видов работ, где запрещается использование детского труда.
По словам Амины Курбановой, есть черновой вариант такого списка. Последние 5 лет эксперты пытаются добиться изменений, но постоянная смена правительства тормозит этот важный процесс. Для того, чтобы восполнить пробелы в законодательстве понадобится не один год. За это время тысячи детей успеют поработать на полях, сборе фасоли и орехов. Они пропустят школу, не получат новых знаний. Чтобы этого не допустить, говорят эксперты, нужна политическая воля чиновников.
Государство должно протянуть руку помощи каждому ребенку, который остался один на один со своими проблемами, чтобы он смог найти свой правильный жизненный путь.