«Западным дипломатам очень трудно объяснить, почему … официальная пресса полна материалами, где Запад фактически обвиняется в замыслах в подрыве стабильности страны – и это в то время, как Национальный банк РТ ведет переговоры с МВФ и другими западными донорами о выделении многомиллионных кредитов и грантов на защиту своей экономической (а значит и политической) стабильности.», – о парадоксальных тенденциях в политической ситуации Таджикистана рассуждает специально для cabar.asia политолог Парвиз Муллоджанов.
Уже сегодня не вызывает сомнений, что весь 2016 год пройдет в Таджикистане под знаком социально-экономического кризиса, разворачивающегося под влиянием целого ряда внешних факторов – падения мировых цен на нефть, связанного с этим сокращением российского рынка труда, девальвации российской валюты. Экономический кризис не может не оказывать влияния на политику, ибо в современном мире любой серьезный экономический вопрос, рано или поздно, приобретает политическое значение.
Сегодня в Российской Федерации официально признается, что кризис будет носить долговременный характер, что соответствующим образом отразится и на положении дел в Таджикистане. Отсюда, возникает ряд вопросов – что ожидает таджикское общество в этом году, какое именно влияние окажет российский кризис, какие тенденции в развитии страны проявятся, какими будут новые вызовы и угрозы, проблемы и задачи? Чтобы ответить на эти немаловажные вопросы, рассмотрим в деталях, как меняются под воздействием кризиса основные параметры социально-экономической и политической жизни страны.
Экономика и социальная сфера – удар по трудовой миграции
Отличительной особенностью таджикской экономической модели является чрезмерная зависимость от трудовой миграции в Россию. По данным Всемирного банка, в 2014 году денежные переводы мигрантов составили 52% от ВВП, что является достаточно высоким показателем в мире.[1] Соответственно, сокращение российского трудового рынка крайне негативно влияет на экономику Таджикистана. В частности, в 2016 году следует ожидать следующие тенденции и явления в социально-экономической жизни республики.
Прежде всего, можно с большой долей вероятности прогнозировать дальнейшее сокращение объема и качества денежных переводов мигрантов. По данным Нацбанка РТ за прошлый год объем денежных переводов снизился на 33,3%. Согласно данным Центрального банка России, объем денежных переводов из России в Таджикистан за первые три квартала 2015 года по сравнению с аналогичным периодом 2014 года сократился на 65,1%.[2] Из-за девальвации рубля заработки мигрантов уже сократились в долларовом эквиваленте почти втрое; в следующем году, из-за инфляции, роста стоимости патентов затраты мигрантов в России еще больше увеличатся, что скажется на объеме переводов на родину.
В результате, в 2016 году продолжится тенденция возвращения трудовых мигрантов на Родину. На сегодняшний день, по разным оценкам, речь уже идет о возвращении от 15 до 30% от общего количества мигрантов. Однако следует учесть, что значительная часть из них все еще остается в России, во многом благодаря накопленным сбережениям, в надежде на скорое окончание кризиса. Кроме того, около 400 тысяч таджикских мигрантов находятся в списке на депортацию; значительная часть из которых пока еще остается на российской территории, так как в случае пересечения границы они уже не смогут вернуться в эту страну.
Если ситуация в российской экономике не улучшится в ближайшие несколько месяцев, то можно ожидать новую волну возвращения таджикских граждан из трудовой миграции. Темпы возвращения мигрантов могут несколько снизиться, если Таджикистан вступит в Евразийский союз, что повлечет за собой отмену или снижение платежей. Однако процедура согласования и вхождения в ЕАЭС идет с большими сложностями, и в самом лучшем случае, это произойдет не раньше конца текущего года.
Таким образом, кризис ударил по основополагающим столпам таджикской экономики, существенно сократив источники пополнения бюджета. Это не замедлило повлечь за собой волнообразную цепочку последствий для таджикской экономики, воздействие которой будет только усиливаться в текущем году.
В первую очередь, кризис вызывает острую нехватку денежной массы, растущую девальвацию таджикского сомони по отношению к доллару и дефицит твердой валюты в стране. Девальвация таджикского сомони, в конечном счете, ведет к сокращению импорта и инфляции. При этом следует учесть, что доля импорта в среднем в три раза превышает экспорт – то есть, две трети товаров, потребляемых на рынке, завозится извне. На сегодняшний день таджикская экономика еще только начала ощущать последствия этой стороны финансового кризиса, первыми жертвами которого становятся мелкие торговцы, челноки, коммерческие фирмы, занятые в сфере импорта и торговли. С одной стороны, торговля становится убыточной из-за падения сомони и роста стоимости доллара. С другой стороны, у населения на руках меньше денег, в результате чего торговцы не могут продать свой товар.
В течение следующих месяцев возрастает опасность потери контроля над ростом цен. На сегодняшний день рост цен сдерживается двумя факторами – низкой покупательной способностью граждан и наличием непроданного товара на рынке. Однако, уже весной торговцам придется завозить новые партии товара, закладывая в его стоимость все потери и риски, включая возможный рост доллара. Обратной стороной этого процесса является разорение малого и среднего бизнеса, мелкого предпринимательства. В этих условиях, как правило, выживают в основном крупные поставщики, обладающие большими ресурсами и запасом средств.
В этом году можно ожидать, что наиболее существенные потери понесет малый и средний бизнес. В Таджикистане около 42% задолженностей бюджету принадлежит крупным компаниям, однако многие из них пользуются налоговыми послаблениями. Поэтому, возрастающая налоговая нагрузка ложится, в первую очередь, на сектор малого и среднего бизнеса. По неофициальным данным, значительная часть таджикских предпринимателей уже в 2015 была вынуждена заплатить налоги за этот год. Вопрос в том, каким образом будут взиматься налоги с них в этом году, учитывая серьезные и возрастающие трудности в области наполнения бюджета.
Внутренняя политика – стабильность во главе угла
Экономический кризис не может не оказывать влияния на политику, ибо в современном мире любой серьезный экономический вопрос, рано или поздно, приобретает политическое значение. Соответственно, антикризисная стратегия таджикского правительства изначально включает мероприятия и действия политического характера. Судя по всему, в 2016 году приоритет будет отдаваться задачам сохранения политической стабильности, укрепления вертикали власти, нейтрализации очагов политической мобилизации.
Политические аспекты антикризисной программы открыто обсуждаются в официальных СМИ; через большинство из них красной нитью проходит следующая логика или интерпретация событий:
1) в условиях кризиса обостряется борьба за контроль над регионом Средней Азии между мировыми державами, которые ради своих интересов могут провоцировать и организовывать «цветные революции» и перевороты;
2) при этом внешние силы опираются на «пятую колонну» внутри страны, в лице оппозиционных партий, а также спонсируемых «внешними силами» НПО, СМИ и т.д.
3) в этих условиях, самое главное, это сохранение стабильности, «когда проекты, имеющие характер защиты и построения стабильности приобретают преимущество над проектами по (реализации) реформ, а необходимость защиты национальных интересов, стабильности и безопасности приобретают более жизненное значение, чем неограниченное обеспечение «права доступа к информации».[3]
Таким образом, действующая на настоящий момент внутриполитическая стратегия таджикского правительства опирается на достаточно солидный идеологический базис, в общих чертах напоминающий идеологию и подходы российского руководства. Это означает, что сегодняшний жесткий курс в отношении «внутренних угроз» (как их понимает таджикское правительство) будет в целом продолжен и в 2016. Более того, в случае обострения ситуации вполне можно прогнозировать еще более жесткий ответ со стороны правительства и дальнейшее ужесточение государственной политики в отношении даже неполитических критиков власти, независимых СМИ и т.д. В 2016 году можно предвидеть, в этой связи, и ряд активных, превентивных действий со стороны властей – возможно с активным привлечением целого ряда проправительственных молодежных организаций, таких как недавно созданный «Авангард», «Созандагони Ватан» и т.д.
Основные угрозы и вызовы
В целом, несмотря на углубляющийся кризис, политическая ситуация в Таджикистане представляется достаточно устойчивой. Большинство экспертов сегодня согласны, что таджикское правительство имеет хорошие шансы для удержания контроля над ситуацией на протяжении всего 2016 года. Организованной оппозиции в стране не осталось, построенная система безопасности достаточно эффективна, отдельные возможные спонтанные акции социального протеста будут относительно легко купироваться. По оценке международных экспертов, правительство удерживает основные макроэкономические показатели, проводит жесткую фискальную политику, направленную на удержание инфляции, контролируемую девальвацию сомони и т.д. С помощью грантов и кредитов, выделяемых международными институтами на поддержку бюджета и антикризисные меры, власти имеют возможность удержать финансовую стабильность.
Вместе с тем, следует отметить также и наличие ряда серьезных угроз и вызовов, которые могут существенным и негативным образом повлиять на социально-экономическую и политическую ситуацию в стране:
Во-первых, существует серия внешних угроз, прежде всего, связанных с дальнейшим развитием финансово-экономической ситуации в России. В случае нового витка кризисных явлений в экономике РФ, негативное воздействие на Таджикистан может принять такой характер, что его уже будет трудно нейтрализовать. Тем более, что в отличие от России, Таджикистан не располагает для этого достаточными внутренними накоплениями и резервными фондами.
Во-вторых, существенным вызовом является рост социального напряжения – явление абсолютно неизбежное в условиях экономического кризиса. Здесь уже многое будет зависеть от действий самого правительства, от его способности «слышать» свой народ и вовремя принимать меры (не силовые, а политические) по снижению уровня социального недовольства. Чем больше людей окажутся затронуты кризисом, потеряют свои социальные ниши и прежний уровень жизни, тем больше возможностей их политизации и радикализации. В этой связи, особое значение принимает способность властей избегать «резких движений», непопулярных и плохо продуманных шагов.
Такие действия могут также резко спровоцировать всплеск социальных протестов, которые в подобных случаях часто принимают политическую окраску и выступают в качестве «триггера» – спускового крючка, начального импульса для раскачивания ситуации. В ситуации современного Таджикистана такими триггерами могут оказаться попытка пересмотра статуса ГБАО, непопулярные решения в социальной сфере – например, реконструкция города без выплаты надлежащих компенсаций жителям переселяемых кварталов, закрытие рынков, предприятий, давление на простых торговцев, челноков, таксистов, коррупционные скандалы и так далее. В период экономического кризиса – как показывает международный опыт – власти должны вдвойне и втройне быть осторожными, избегая «резких движений», продумывая каждый шаг на предмет его воздействия на общественное мнение.
В-третьих, существенным вызовом в 2016-2017 гг. является вполне реальная перспектива снижения ряда международных рейтингов страны. По неофициальным данным, такая возможность в конце 2015 года всерьез обсуждалась в международном сообществе и на уровне основных стран доноров – в основном, по выражению сторонников таких мер, «в связи с невыполнением страной международных обязательств в области прав человека». С точки зрения стран-доноров, некоторые действия таджикского правительства представляются действительно противоречивыми.
В частности, западным дипломатам очень трудно объяснить, почему проправительственным молодежным организациям позволяется регулярно проводить зачастую достаточно агрессивно выглядящие митинги у ворот их посольств, а официальная пресса полна материалами, где Запад фактически обвиняется в замыслах в подрыве стабильности страны – и это в то время, как Национальный банк РТ ведет переговоры с МВФ и другими западными донорами о выделении многомиллионных кредитов и грантов на защиту своей экономической (а значит и политической) стабильности. Снижение рейтингов автоматически скажется на размерах и перспективах получения финансовой помощи и кредитных портфелей для Таджикистана у основных международных финансовых организаций – что может значительно осложнить усилия государства по стабилизации экономики.
Однако основная угроза и одновременно вызов стабильности в стране заключается в несовершенстве действующей экономической модели, слишком зависимой от доходов от трудовой миграции. В этой связи единственной способ обеспечить долговременное и устойчивое развитие страны заключается в избавлении от этой зависимости, что можно достичь только путем проведения масштабных, структурных и всесторонних реформ.
[1] THE WORLD BANK Migration and Development Brief Migration and Remittances Team, Development Prospects Group, N2 Migration and Remittances: Recent Developments and Outlook, April 11 2014
[2] Пайрав Чоршанбиев Денежные переводы из РФ в Таджикистан за 9 месяцев сократились на 65,1%
17.12.2015, http://news.tj/ru/news/denezhnye-perevody-iz-rf-v-tadzhikistan-za-9-mesyatsev-sokratilis-na-651
[3] Абдулохи Рахнамо, Амният: масъалаи рақами як! (18 ноября, 2015)
http://khovar.tj/2015/11/amniyat-masalai-ra-ami-yak/
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции cabar.asia