© CABAR – Центральноазиатское бюро по аналитической журналистике
При размещении материалов на сторонних ресурсах, гиперссылка на источник обязательна.

Религия имеет мало общего с процессами религиозного экстремизма и терроризма

«В Узбекистане политическая оппозиция запрещена законом. При такой системе религиозные группировки позиционируют себя в качестве единственной оппозиции», – основные проблемы и специфика религиозного экстремизма в условиях Узбекистана, специально для cabar.asia, рассмотрены независимым аналитиком Зайнаб Дост.

ЗайнабНесмотря на то, что Узбекистан остаётся стабильным государством в Центральной Азии, в стране существует ряд факторов, способных перерасти в политическую турбулентность. Одной из угроз безопасности является религиозный экстремизм, оперирующий исламской риторикой. В течение последних лет власти Узбекистана продолжают проводить силовую политику в отношении обвиненных в экстремизме, не делая упор на альтернативных способах решения проблемы. Решение заключается в комплексном подходе со стороны государства. Узбекистану рекомендуется акцентировать внимание не только на силовом решении проблемы, но и учитывать внутренние, внешние и психологические причины экстремизма.

Карта религиозного экстремизма

Список экстремистских группировок в Узбекистане включает «Исламское Движение Узбекистана» (ИДУ), известное также как «Исламское Движение Туркестана» (ИДТ), «Акромия», «Джамаат моджахедов Центральной Азии», «Хизб-ут-Тахрир» и другие.

В последние годы наблюдается увеличение количества арестов людей обвинённых в религиозном экстремизме. В октябре 2015 г. представитель правоохранительных органов Узбекистана сообщил, что 3 октября в столице Узбекистана произошли два «небольших» теракта [1]. Соответственно, в ноябре 2015 г. правоохранительные органы, военные и спецслужбы Ташкента были переведены на особый режим из-за активизации религиозных течений в Ферганской долине [2].

Причины религиозного экстремизма

Как бы иронично это не звучало, на деле религия имеет мало общего с процессами религиозного экстремизма и терроризма. Следует отметить внутренние и внешние факторы, а также психологические причины, способствующие распространению радикальных идей в Узбекистанe.

Внутренние факторы

Говоря о внутренних причинах, необходимо раскрыть социально-экономические и политические проблемы. Официальные данные за 2015 г. свидетельствуют о стабильности узбекской экономики, включая рост в объёме 8% и уровнe инфляции в 5,6% [3]. Однако, на деле безработица и экономические трудности затрагивают немало узбекских семей. Несмотря на то, что экономика Узбекистана достаточно диверсифицирована по сравнению с другими странами региона, она зависит от экспорта хлопка, газа, драгоценных металлов и продуктов питания, что имеет первостепенное значение для занятости и уровня благосостояния населения. Авторы «Глобального индекса продовольственной безопасности» за 2014 г., подготовленного аналитическим подразделением издания «Экономист», рассчитали, что около 70% населения Узбекистана живет за чертой бедности [4]. В связи с этим, становится очевидным почему миллионы граждан Узбекистана трудятся отнюдь не на высокооплачиваемых позициях в России и других станах.

Следует особо отметить фактор трудовой миграции и его связь с религиозным экстремизмом. Известны случаи радикализации через Россию, где трудовые мигранты, оторванные от семьи и привычных связей, становятся более восприимчивыми к экстремизму. Так, например, в состав «Хизб-ут-Тахрир» большинство этих людей попадают не в Узбекистане, а именно в России [5]. Возвращаясь на родину на временное или постоянное пребывание, они прихватывают с собой багаж новых идей, что не может не вызывать беспокойство.

Коррупция – структурная внутренняя проблема, которая тормозит всестороннее развитие страны. Cогласно оценке Transparency International, Узбекистан занимает 153-ю строчку в рейтинге 168 стран [6]. Правительство принимает меры для искоренения взяточничества и сотрудничает с международным сообществом для этой цели. В марте 2010 г. Узбекистан присоединился к Стамбульскому плану действий по борьбе с коррупцией – инициативе Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). Однако, на практике, коррупция все еще остается испытанием для страны. Ввиду ограниченных возможностей, когда учеба и трудоустройство зависят от коррупции, нежели от его или ее талантов, некоторые ищут утешения в религии. Опасность здесь в том, что определённые люди находят «решение», черпая вдохновение в идеологии, призывающей установить исламский порядок.

Внешние факторы

Война в Афганистане, военное вторжение США в Ирак в 2003 г. и нестабильность на Ближнем Востоке, несомненно повлияли на рост джихадизма в мире. «Священная война» против «неверных» и поддерживаемых ими режимов, к которой призывают экстремисты, имеeт влияние на необременённую опытом молодёжь.

В этом контексте, особую озабоченность властей в Узбекистане вызывает призрак «Исламского Государства» (ИГ). В сентябре 2014 г. Усман Гази, «эмир» ИДУ/ИДТ, действующего теперь на севере Афганистана объявил, что организация присягнула ИГ [7]. В августе 2015 г. флаг ИГ оказался вывешен в Ташкенте, a в конце года правозащитники в Узбекистане сообщили о том, что более 200 человек были арестованы по подозрению в принадлежности к ИГ [8]. По оценке Международного центра изучения радикализации и политического насилия, около 500 граждан Узбекистана примкнули к боевикам в Сирии и Ираке [9].

Для Узбекистана также опасность проявляется в финансовой составляющей от транспортировки наркотиков, что является подпиткой для террористических группировок вроде ИДУ/ИДТ. Узбекистан сотрудничает с международными структурами в противостоянии угрозе религиозного экстремизма и терроризма. Важно участие страны в Региональной антитеррористической структуре (РАТС) Шанхайской Организации Сотрудничества (ШОС). Председательство Узбекистана в ШОС в 2016 г. предоставило возможность продолжить сотрудничество в рамках механизма РАТС для решения проблемы на локальном и региональном уровнях. По итогам саммита организации в Ташкенте 23-25 июня 2016 г., была принята Конвенция ШОС по противодействию экстремизму. Кроме этого, были приняты Программы сотрудничества государств – членов ШОС в борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом на 2016-2018 годы [10].

Психологические причины

Cоциально-уязвимые слои населения, уровень жизни которых находится за чертой бедности, а также с низким уровнем образования, могут быть более восприимчивы к радикальным религиозным идеям. Как пишет исламовед Бахтияр Бабаджанов, «бедность – не есть прямая причина появления такого рода организаций, но ее влияние на рост такого рода организаций не оспаривает никто. Основная питательная среда для той же «Хизб ут-Тахрир» или «Таблиги джамаат» – выходцы из провинции и «люди с обочины»[11].

В то же время меньшие исходные возможности для экономического и социального развития не означают, что экстремизму подвержены лишь малоимущие слои населения. Известно, что в начале 90-х годов среди завербованных в «Хизб ут-Тахрир» преобладали склонные к религиозности интеллигенты [12]. Сегодня состав организации тоже весьма разнообразен. Можно предположить, что в ряде случаев вовлечение в религиозно-экстремистские организации происходило из-за кризиса идентичности в идеологическом вакууме, который образовался после распада СССР. Кроме этого, внимание должно отводится амбициям личностей. Желание придать себе значимости и быть частью чего-то «великого» нередко толкает людей в объятья соответствующих идеологий. Здесь особенную роль играют воспитание и личностные качества. Некоторые исследователи отмечают, что религиозных радикалов и верующих, приверженных к толкованиям религии в духе «мы» против «них», отличает неосознанное высокомерие и надменность [13].

Основной состав экстремистких организаций в Узбекистане – молодые мужчины  из социально уязвимых слоев. Однако в последние годы всё больше женщин присоединяются к экстремистским организациям. Многие являются родственницами осуждённых за членство в «ИДТ» и «Хизб ут-Тахрир».  Как правило, женщины задействованы в организации подпольныx курсoв обучения либо распространяют литературу соответствующего толка. Taк, в октябpe 2015 г. в городе Коканде были задержаны две учительницы по подозрению в распространении листовок ИГ в средней школе №4 [14].  В том же месяце, в Кашкадарьинской области Узбекистана ещё две женщины были осуждены за пропаганду халифата через приложение WhatsApp [15].

Проблемы в борьбе с религиозным экстремизмом

В противодействии религиозному экстремизму можно выделить несколько моментов, на которые следует обратить внимание.

Во-первых, опасаясь дестабилизации, государство делает акцент на жестком подавлении религиозного экстремизма. В Узбекистане к экстремистским организациям причисляются все группы, выступающие за политический ислам, даже если некоторые организации заявляли о неприменении насилия в своей программе. В стране нет закона о религиозном экстремизме, закрепляющего порядок признания той или иной организации экстремистской. Судебные процессы носят закрытый характер и это означает, что власти могут причислять к экстремистским организациям не только оппозиционные группы, но также те объединения, которые практикуют ислам вне государственных рамок.  В Конституции Узбекистана закреплено право людей на свободу вероисповедания, однако методы соблюдения религиозных обрядов строго регулируются. Так, например, в июне 2016 г. Духовное управление мусульман Узбекистана (ДУМ) запретило проведение коллективных ифтаров в дни месяца Рамадан [16]. В то время как жесткие меры помогают государству сохранять стабильность, они также могут иметь побочные последствия, поскольку играют на руку экстремистам, утверждающим что государство Узбекистана ведёт войну против мусульман.

Во-вторых, есть недостатки в работе правоохранительныx органoв таких как Генеральная прокуратура, подразделения Службы национальной безопасности (СНБ) и Министерства внутренних дел (МВД) в борьбе с экстремизмом. По оценкам правозащитников, в 2013 г. насчитывалось от 10000 до 12000 людей, заключённых по обвинениям, связанным с «религиозным экстремизмом» или членством в незаконной религиозной группе [17]. Среди осуждённых могли оказаться люди, сделавшие нужные признания под давлением и пытками. К недостаткам также следует отнести проблему отсутствия перевоспитательной работы в пенитенциарной системе. Есть опасность того, что экстремизм может продолжать своё распространение через тюрьмы, где криминальные элементы являются благодатной почвой для роста радикальных идей.

В-третьих, в Узбекистане существует проблема адекватного освещения религиозного экстремизма в СМИ. В стране идёт профилактическая работа по борьбе с идеологией радикалов: духовенство и чиновники обсуждают угрозу терроризма и религиозного экстремизма на телевидении, а фильмы демонстрируют опасность джихадизма. Тем не менее, программы не всегда объясняют мотивацию экстремистов, а уровень некоторых передач не на высшем уровне. Программы носят немного постановочный характер, и было бы продуктивнее создавать больше аналитических материалов, критически обсуждающих проблему. Кроме этого, в прессу крайне редко просачивается своевременная информация о преступлениях экстремистского или террористического характера. Население получает спорадические сообщения и о столкновениях силовиков с вооружёнными экстремистами. Так, во время терактов в Ташкенте в августе 2009 г., официальное подтверждение поступило спустя несколько дней после сообщений других источников [18]. Понятно, что власти пытаются избежать паники, однако при отсутствии правдивой информации, люди начинают испытывать недоверие к власти.

В-четвёртых, общий кризис в сфере образования затрудняет противодействие экстремистcким идеям. Несмотря на проведённые реформы в области образования, уровень знаний выпускников школ, колледжей и высших учебных заведений Узбекистана пока оставляет желать лучшего. Коррумпированность системы образования и низкий уровень знаний означает меньшие возможности для будущего молодых людей и их уязвимость перед радикализацией.

В-пятых, немаловажной проблемой является отсутствие легитимных клапанов для выражения населением своего недовольства по тем или иным вопросам. На данный момент, критика работы государственных органов довольно редкое явление в СМИ Узбекистана. Кроме этого отмечались случаи применения административных наказаний к людям за проявление своих гражданских позиций. На уровне парламента, политические партии Узбекистана абсолютно лояльны правительству и не представляют собой оплот перемен. Здесь же нужно отметить, что в Узбекистане политическая оппозиция запрещена законом. При такой системе религиозные группировки позиционируют себя в качестве единственной оппозиции.

Выводы и рекомендации

На данный момент широкой радикализации, ведущей к массовой поддержке экстремистских движений в Узбекистане, не происходит. В долгосрочной перспективе, отсутствие экономического развития, безработица, упор на силовые методы борьбы с религиозным экстремизмом и запрет на политическую оппозицию, могут способствовать распространению радикальных идей среди социально уязвимых слоев общества. Hельзя игнорировать вероятность того, что в случае общественно-политического кризиса в республике, экстремисты способны увлечь людей за собой, используя социально-экономические проблемы и необразованность населения.

В целях препятствия усилению экстремистских групп, государству рекомендуется делать акцент не только на силовом решении проблемы, но и озаботиться повышением экономического благосостояния народа, коррекцией работы правоохранительных органов, улучшением качества образования и идеологической борьбы, и рассмотрением вариантов допуска светской политической оппозиции в парламенте.

Улучшение работы правоохранительных органов – важное условие борьбы с религиозным экстремизмом. Помимо совершенствовании нормативно-правовой базы и действий государственных ведомств в ладу с законом, Узбекистану следовало бы рассмотреть вариант недопущения общения экстремистов с другими заключёнными во избежание появления новых радикалов.

Одинаково важна работа по улучшению образовательной системы и качества идеологической борьбы против экстремизма. Государство уже много лет проводит профилактические меры по предупреждению экстремизма в учебных заведениях. Было бы целесообразно улучшить качество самого преподавания, а также ввести религиоведение как обязательный предмет для изучения. Подготовка кадров и достойная оплата их работы, издание новых книг на латинском варианте узбекского языка, приобщение молодёжи к мировой литературe и культуре, должны быть включены как орудия борьбы с экстремизмом. Кроме этого, желательно принять государственную программу по проповедованию ислама как культуры в противовес политической ангажированности экстремистов.

Важной мерой против религиозного экстремизма может оказаться рассмотрение вариантов допуска светской оппозиции в парламент. Pегистрация новых политических партий могла бы способствовать полноценномy участию граждан в решении проблем общества и государства. Допущение светской оппозиции даст преимущество властям Узбекистана в идеологической борьбе против экстремистов, так как предоставит населению альтернативу исламистам, которые на данный момент являются более сильной оппозицией.

Источники: 

  1. Фергана.Ру «Узбекистан: Причиной усиления паспортного режима в Ташкенте стали «два небольших теракта»,28.10.2015, http://www.fergananews.com/news/24068
  2. Е.Короткова «В Узбекистане ловят потенциальных ИГИЛовцев», 11.11.2015, http://www.news-asia.ru/view/uz/8933
  3. Газета.Uz “ВВП Узбекистана в 2015 году вырос на 8%”,16.01.2016, https://www.gazeta.uz/2016/01/16/gdp/
  1. EurasiaNet “Узбекистан: 77% населения живет за чертой бедности – отчет”, 01.08.2014, http://russian.eurasianet.org/node/60946
  2. “Бахтияр Бабаджанов: В консервативных формах ислама заложен серьезный потенциал к адаптациям”, 25.02.2013, http://www.islamsng.com/uzb/interviews/6354
  3. Transparency International: Pейтинг «Индекс восприятия коррупции» за  2015 г., http://www.transparency.org/cpi2015
  4. Б.Панниер, А.Клевцова «Что ждет «Исламское движение Узбекистана»?», 24.08.2015, http://rus.azattyq.org/a/imo-leader-usmon/27205030.html
  5. AsiaTerra «Осенние аресты в Узбекистане по подозрению в связях с «ИГ»: полный вакуум информации»,30.01.2016, http://www.asiaterra.info/ekstremizm/osennie-aresty-v-uzbekistane-po-podozreniyu-v-svyazyakh-s-ig-polnyj-vakuum-informatsii
  6. А. Абдурасулов “Узбекистан: борьба с ИГ как предлог для закручивания гаек”, 10.12.2015, http://www.bbc.com/russian/international/2015/12/151210_uzbekistan_is_campaign
  7. Шишкин «По итогам саммита ШОС главы стран‑участниц подписали Ташкентскую декларацию», 24.06.2016, http://www.1tv.ru/news/2016/06/24/304726-po_itogam_sammita_shos_glavy_stran_uchastnits_podpisali_tashkentskuyu_deklaratsiyu
  8. “Бахтияр Бабаджанов: В консервативных формах ислама заложен серьезный потенциал к адаптациям”, 25.02.2013, http://www.islamsng.com/uzb/interviews/6354
  9. Там же
  10. Г.Жусипбек, Ж.Нагаева “Взглянуть по-новому на причины радикализма и терроризма – и что делать?”, 11.03.2016, CAAN, http://caa-network.org/archives/6821
  11. Озодлик Радиоси «Узбекские учителя задержаны по подозрению в распространении листовок «ИГИЛ», 09.10.2015, http://www.ozodlik.org/a/27296442.html
  12. Озодлик Радиоси «Две узбечки осуждены за пропаганду халифата в WhatsApp’е», 22.10.2015, http://www.ozodlik.org/a/27320233.html
  13. Фергана.Ру «Узбекистан: Духовное управление мусульман объяснило запрет на проведение коллективных ифтаров»,10.06.2016, http://www.fergananews.com/news/24887
  1. Посольство США в Узбекистане, Доклад о свободе вероисповедания в странах мира за 2013 год: Узбекистан (10/20/2014), http://russian.uzbekistan.usembassy.gov/irfr_ruhtml
  2. Фергана.Ру «Узбекистан: Столкновения неизвестных с милицией произошли сразу в нескольких районах Ташкента», 29.08.2009, http://www.fergananews.com/news.php?id=12840&mode=snews

Автор: Зайнаб Дост, независимый аналитик (Великобритания, Лондон).

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции cabar.asia

Сообщить об опечатке
Текст, который будет отправлен нашим редакторам: