© CABAR – Центральноазиатское бюро по аналитической журналистике
При размещении материалов на сторонних ресурсах, гиперссылка на источник обязательна.

Интервью c Элен Тибо о многоженстве в Центральной Азии

Профессор Назарбаев Университета Элен Тибо в эксклюзивном интервью для CABAR.asia рассказала о причинах и об отношении общественности Центральной Азии к многоженству, а также обсудила влияние миграции на полигинию, ее будущую динамику.


Подпишитесь на наш канал в Telegram! 


Элен Тибо

Элен Тибо является ассистент профессором на кафедре политологии и международных отношений в Назарбаев Университете. Она специализируется на этнографии, религиозной идентичности, секуляризме, исламе, вопросах брака и сексуальности в Центральной Азии. На данный момент, профессор Тибо изучает гендерные вопросы, в частности, многоженство в Центральной Азии. В интервью для CABAR.asia, профессор Тибо рассказала о своем исследовании на тему полигинии в Кыргызстане и Казахстане.

Многоженство – не редкость во всех странах Центральной Азии. Почему Вы выбрали именно Казахстан и Кыргызстан для исследования?

В 2010 году я проводила полевые исследования по так называемому исламскому возрождению в Таджикистане для своей докторской диссертации. В течение года, который я провела в этой стране, нередко велись разговоры о многоженстве. Это не было связано с тем, что я исследовала религиозные общины, а скорее с тем, что многоженство и без того обсуждается довольно часто. Мне стало интересно как обстоит ситуация с многоженством в Казахстане. Потом я увидела статью в интернете о «Самых горячих токал в Казахстане». Я была весьма удивлена, так как судя по статье, тема многоженства казалась довольно обыденной и даже гламурной. Я подумала, что ситуация в Казахстане может отличаться от ситуации в Таджикистане, где о многоженстве говорят, но не так публично. Затем была еще одна статья под названием «Я не хочу быть скучной женой», в которой молодая женщина рассказывала о своем решении стать второй женой ввиду своего нежелания быть келин (невесткой), что тоже показалось мне весьма интересным. Таким образом, мое предыдущее исследование и вышеупомянутые онлайн-статьи пробудили у меня интерес к изучению полигинии в Казахстане.

Справочно: полигамия – форма брака, при которой человек состоит в браке с несколькими супругами одновременно. Принято различать две основные формы полигамии: мужскую (полигиния или многоженство) и женскую (полиандрия или многомужество).

Поскольку я политолог, занимающийся сравнительной политикой, мне было интересно изучить динамику между двумя странами (Казахстаном и Кыргызстаном). Институт брака во многом связан с общественными ценностями, законами и экономической ситуацией в стране. Многие говорят, что женщины в Казахстане и Кыргызстане становятся вторыми женами из-за тяжелого финансового положения или из-за желания заработать легкие деньги. Мне было интересно увидеть разницу между Кыргызстаном и Казахстаном, которые имеют схожую культуру и советское прошлое, но при этом различаются по уровню экономического развития. Даже если многоженство может быть распространено в обеих странах, я думаю, что причины этого явления разные.

Практически невозможно найти точные данные о том, насколько распространено многоженство в этих странах. Тем не менее, можно ли говорить о тенденции роста или снижения числа такого рода союзов за последние десять лет?

Да, это проблематично, потому что такие союзы нигде не регистрируются. Известный казахстанский демограф Макаш Татимов в 2014 году утверждал, что многоженство может затрагивать 2% браков в стране. В абсолютном выражении эта доля не так велика, но есть вероятность, что она выросла. Я хочу подчеркнуть, что многоженство практикуется среди всех слоев общества. Я думаю, что в действительности, картина менее однозначна, и что она отличается от распространенной идеи о том, что токал – это молодая женщина, вышедшая замуж за богатого человека. Многие представители среднего класса и бедные люди также практикуют многоженство.

Тем не менее, трудно говорить о точных цифрах. В качестве одного из способов получить представление о количестве полигинных браков или об общих тенденциях, можно поговорить с имамами и спросить у них, заметили ли они рост числа таких союзов. Большинство людей, даже не очень религиозных, будут вступать в «неке» (брак в Исламе; также никах), который заключается при участии имамов. В Казахстане ранее была попытка принять закон, обязывающий имамов запрашивать подтверждение брака перед выполнением «неке», но это попытка успехом не увенчалась. Тем не менее имамы, вероятно, осведомлены о том, какой брак они помогают заключить, и поэтому обращение к ним за информацией может оказаться полезным.

Какова роль имамов в поощрении института многоженства в этих странах?

Очень немногие имамы выступают против многоженства, поскольку в исламе такие союзы разрешены. Муфтият Казахстана даже публикует и распространяет контент, содержащий информацию о многоженстве и об условиях, когда данная практика разрешена. Я видела одну такую ​​книгу, написанную полностью на казахском языке. Сложно утверждать, что муфтият поощряет многоженство, однако этот институт, скорее всего, поддерживает данную практику.

Было бы интересно исследовать степень контроля государства над муфтиятом. Несмотря на то, что этот институт поддерживает государство и имеет хорошие отношения с властями, у него может быть своя повестка. В то же время, религиозные институты не могут заходить слишком далеко, потому что светские ценности довольно сильны, особенно в Казахстане.

Какое отношение у общественности в Казахстане и Кыргызстане к многоженству? Какова роль медиа в формировании общественного мнения о многоженстве в этих странах?

Многоженство – это часто обсуждаемая тема, вызывающая бурную общественную реакцию как в Кыргызстане, так и в Казахстане. Бывший муфтий Кыргызстана однажды публично заявил, что у него есть вторая жена. Это заявление вызвало серьезные общественные споры. Интересно, что многоженство в этой стране запрещено законом, но муфтий не подвергся никакому уголовному преследованию. Поэтому вызывает недоумение то, что многоженство, которое является де-юре «преступным поведением» в Кыргызстане обсуждается так свободно.

Что касается общественного мнения, то большинство людей, а особенно женщин, против многоженства, согласно опросам, которые я проводила в Казахстане. В то же время это также зависит от постановки вопросов. Когда я сформулировала вопросы затронув при этом тему защиты прав женщин и детей, потенциальная легализация многоженства воспринималась иначе. Некоторые люди против многоженства, потому что это противоречит принципу разделения государства и религии. Однако если вы поставите вопрос о защите прав женщин и детей в полигинных союзах, люди могут стать более благосклонными к многоженству. Стоит отметить, что отсутствие юридической защиты в основном затрагивает женщин, состоящих в таких союзах, ведь отцы всегда могут признать своих детей.

Поскольку женщины менее влиятельны в этих странах, парламенты могут не считать полигинию критически важным вопросом.

Одна из моих студенток программы магистратуры (в Казахстане) Аружан Сагадиева проводит исследование о том, как освещалась тема многоженства в казахстанских медиа.  В 2001 и 2008 годах в стране обсуждались вопросы легализации многоженства, но они успехом не увенчались. Студентка предполагает, что такие обсуждения могли быть использованы для отвлечения людей от более «угрожающих» и политически важных тем. Например, в 2001 году в стране была предпринята попытка зарегистрировать оппозиционную партию. Именно в это время в публичном поле всплыл вопрос о легализации многоженства, и это могло быть частью вышеупомянутой «преднамеренной стратегии». Хотя результаты этого исследования еще не получены, было бы интересно прочитать о роли СМИ в формировании общественного мнения о полигинии.

В чем сходства и различия причин многоженства в РК и КР?

В Кыргызстане полигиния связана с бедностью и трудовой миграцией, и эти два аспекта отличаются от Казахстана. Многие кыргызские мигранты переезжают в Россию, вступают там в браки и не возвращаются, что приводит к тому, что многие женщины остаются без мужей. Поскольку в Кыргызстане одиноким женщинам трудно зарабатывать на жизнь, они вступают в полигинные браки. Еще одно отличие – это проблема стыда и социального давления.

Одиноких женщин в Кыргызстане часто считают не очень уважаемыми, даже если у них есть дети.
 Об одиноких женщинах часто сплетничают, и они даже могут восприниматься в качестве угрозы другими женщинами, которые опасаются, что их мужья могут им изменить. Таким образом, социальное давление на одиноких женщин в Кыргызстане сильнее, чем в Казахстане.

В Казахстане, быть незамужней – не обязательно является чем-то постыдным, но все же остается не самой привлекательной опцией, вероятно, из-за необходимости в партнере. В то время как некоторые женщины становятся вторыми женами по финансовым причинам, другие опрошенные мною женщины, которые вступили в полигинный брак, были финансово независимыми и не жили со своими мужьями. Вторые жены могут даже материально поддерживать мужей, как пошутил один из опрошенных мною мужчин. В Казахстане на женщин может оказываться давление не столько по поводу того, чтобы выйти замуж, сколько потому, чтобы они завели детей. Еще одна отличительная черта заключается в том, что в Казахстане люди также рассматривают многоженство как решение демографических проблем страны.

В обеих странах люди часто ссылаются на прошлое и говорят, что многоженство уходит корнями в их традиции. Если я верно толкую местную историю, то многоженство – это доисламская традиция, продолжившаяся вследствие исламизации. В то же время в Кыргызстане я брала интервью у молодых девушек в мусульманских брачных агентствах, и эти девушки были против многоженства, несмотря на свою религиозность. Вполне вероятно, что, хотя религиозные люди понимают и уважают концепцию многоженства, они не хотят сами участвовать в таких союзах. Я думаю, что похожая ситуация имеет место быть и в Казахстане, где женщины говорят, что многоженство является частью традиций, но сами предпочитают в полигинные союзы не вступать.

В Центральной Азии люди также склонны оправдывать многоженство, ссылаясь на сексуальные потребности мужчин.
Некоторые утверждают, что если женщины фригидны, то муж может захотеть завести другого партнера. Это вызывает беспокойство, поскольку этот патриархальный взгляд на сексуальность в браке игнорирует сексуальные потребности женщин.

В описании вашего проекта Вы говорите о влиянии миграции из Кыргызстана в Россию и внутренней миграции в Казахстане на многоженство в этих странах. Могли бы Вы подробнее рассказать об этом?

Идея о внутренней миграции как о факторе, влияющем на многоженство в Казахстане, появилась, когда я прочитала статью под названием «Байбише (старшая жена) в Алматы, токал   в Астане», и я заинтересовалась, а так ли это на самом деле. В Казахстане, люди действительно стремятся переехать в большие города. Поскольку многие мужчины работают в крупных городах, а их семьи остаются в других регионах страны, я подумала, что внутренняя миграция может способствовать многоженству. Но у меня нет доказательств, подтверждающих это, так что это всего лишь предположение.

Как я уже упоминала, трудовая миграция из Кыргызстана в Россию может частично объяснить феномен полигинии. И хотя существует законодательная база, запрещающая одновременные браки, она не соблюдается. Если мигранты не сообщают российскому правительству, что они уже женаты, правительство не сможет об этом узнать. Слабое правоприменение также становится проблемой, когда обсуждается легализация многоженства с целью защиты прав вторых жен и детей.

Некоторые люди говорят, что легализация полигинии не имеет смысла, учитывая то, что законы не соблюдаются.

Недавно моя научная ассистентка Жибек Айсарина брала интервью у женщины из Кыргызстана, которая была первой женой. Она оказалась в сложном положении, так как осталась одна с четырьмя детьми после того, как ее муж нашел вторую жену и перестал навещать своих детей. Когда она подала на развод, он не подписывал документы. Таким образом, хотя права женщин защищаются на бумаге, в действительности уголовное преследование многоженцев остается по-прежнему сложной задачей. Я также думаю, что в Кыргызстане нет желания делать этого, потому что у некоторых политиков есть вторые жены.

Насколько четко дано определение полигинии в законе двух стран? Сложно ли доказать наличие такого рода браков в этих странах на официальном уровне/перед судом?

В советские времена многоженство было незаконным во всем союзе, и остается таковым в Кыргызстане. Однако в Казахстане в 1998 году многоженство было исключено из Уголовного кодекса, поэтому нет никаких оснований для преследования лиц, участвующих в таких союзах. Интересно, что, хотя Казахстан и считается авторитарным государством, его законы о браке и сексуальности, на мой взгляд, довольно либеральны. Гомосексуализм не является незаконным, попытка запретить гей-пропаганду была провалена, отсутствует регулирование одновременных браков с несколькими партнерами, и проституция тоже не является нелегальной. Хотя в Казахстане имеются административные и бюрократические ресурсы, чтобы применять законы, существует некое «либеральное пространство» в организации гражданами их частной жизни. В Кыргызстане правила более строгие, но они не соблюдаются. Это может быть связано с отсутствием желания со стороны политиков и со слабыми возможностями государства по обеспечению исполнения законов. Немаловажен и гендерный вопрос. Поскольку женщины менее влиятельны в этих странах, парламенты могут не считать полигинию критически важным вопросом.

Вы уже упоминали, что в Кыргызстане полигиния уголовно наказуема (лишением свободы на срок до двух лет), тогда как в Казахстане никаких уголовных последствий за данную практику не предусмотрено. Чем можно объяснить такие различия в законодательстве?

Я очень озадачена этим. Еще одна проблема, вызывающая недоумение, заключается в том, что в Казахстане проституция также не является незаконной, если она не носит принудительный характер, не вовлекает несовершеннолетних или не принимает организованную форму (как бордели). Поэтому весьма удивительно, что Казахстан как авторитарное государство не регулирует эту сферу.

В то же время важно отметить отсутствие интереса и к легализации многоженства. Легализация, вероятно, непопулярна среди мужчин, потому что она возлагает на них больше ответственности. Поэтому, я считаю, что нынешнее положение дел в Казахстане устраивает многих.

Как рост феминизма и большего внимания к правам женщин влияет на институт многоженства в РК и КР?

Сначала я предполагала, что некоторые женщины не заинтересованы в традиционной роли келин. Быть келин в Казахстане нелегко – и сложно отрицать, что эта роль подразумевает множество обязанностей и большое давление. Я подумала, что, возможно, женщинам комфортно быть вторыми женами, потому что они могут сохранять определенный уровень независимости.  Я разговаривала с женщиной из Тараза, и у ее мужа было двое жен. Ее устраивала такая семейная ситуация поскольку у нее была стрессовая работа и ей нужно было время для себя. Ее муж происходит из очень консервативной семьи, с которым она отказалась жить. Поэтому он женился на молодой девушке, которая является полноценной келин, живет с семьей мужа и «сохраняет честь» семьи. Но его настоящая любовь, живущая вне семьи, проявила большую независимость. Можно сказать, что это может быть связано с феминизмом и идеей оспаривания традиционных гендерных ролей. Но в то же время для этой молодой девушки (келин) ситуация прямо противоположная. Она из бедной семьи, и родители отдали ее в более состоятельную.

Я взяла интервью у двух других женщин из города Нур-Султан, которые оказались в очень похожей ситуации. Обеим было под сорок, они были в разводе и встречались с парнями, которые им нравились …, но которые были женаты. Несмотря на это, они решили продолжить эти отношения. Эти две женщины показались мне очень независимыми; у них была хорошая работа, собственные квартиры, и они были счастливы иметь «мужа на полставки». Так что да, возможно это связано с феминизмом, поскольку это бросает вызов традиционной гендерной роли мужчины в качестве добытчика и опекуна. При этом я думаю, что важно различать реалии городских женщин с образованием и сельских женщин, которые имеют меньше возможностей в жизни. Пример тому – история о келин из Тараза, которую «взяли» в семью мужа для сохранения чести. Она происходила из бедной семьи, и родители «отдали ее» в более состоятельную. Для сельских женщин, таких как молодая келин, о которой я упоминала, вступление в полигинные союзы больше походит на стратегию выживания.

Что Вы думаете о влиянии религиозного возрождения на институт многоженства в двух странах?

В Кыргызстане возрождение ислама играет более важную роль в развитии многоженства, так как там люди более религиозные, чем в Казахстане. Однако девушки, с которыми я беседовала в мусульманских брачных агентствах в КР, сказали, что в исламе есть разница между разрешениями и обязанностями. Таким образом, согласно мусульманской вере полигиния разрешена, но не является обязательной. Поэтому мусульманки имеют право отказаться от вступления в такого рода браки. Тем не менее, может быть давление со стороны религиозных общин, требующих подчинения законам ислама.

Несмотря на то, что люди в Кыргызстане более религиозны, я считаю, что наиболее важным фактором являются экономическая уязвимость женщин и трудовая миграция. В Казахстане в полигинные союзы вступают нерелигиозные люди в городских условиях, поэтому роль ислама не является ведущей.
 В целом, я не вижу значительной связи между религиозным возрождением и многоженством. Я считаю, что экономические факторы оказывают большее влияние при вступлении в отношения, нежели религия.

Что Вы думаете о будущем многоженства в регионе? Станет ли оно более распространенным, учитывая нынешние тенденции, или все же количество полигинных союзов сократится?

Я думаю, что это в основном зависит от состояния экономики и от того, расширятся ли экономические права и возможности женщин. Если женщины (особенно разведенные) будут находиться в тяжелом экономическом положении, они будут всерьез рассматривать возможность стать вторыми женами. Это также зависит от того, насколько многоженство будет приемлемым в обществе. Пока существует негласное табу на обсуждения полигинии, многоженцы предпочитают не рассказывать об этом своим родственникам или знакомым. Если тема многоженства станет более приемлемой в обществе, то возможен рост количества полигинных союзов. Маловероятно, что многоженство будет легализовано, потому что такое решение было бы слишком непопулярным. Когда я проводила фокус-группы в Казахстане, большинство людей были категорически против легализации полигинии, так как они ассоциируют данную практику с исламом, и для них такого рода решение будет означать верховенство исламских законов. По их мнению, это бы нарушило принцип разделения религии и государства, который необходимо сохранить. Наконец, было бы трудно оправдать легализацию многоженства, при этом не рассматривая легализацию многомужества (как уже ранее предлагала бывший депутат парламента Бахыт Сыздыкова) или однополых браков. Если же законодатели захотят пересмотреть определение брака в законе, то они откроют ящик Пандоры.

Профессор Тибо на данный момент исследует стратегии спаривания, сексуальное поведение и отношение к данным вопросам в Казахстане. Вы можете помочь этому исследованию и пройти опрос по следующей ссылке:

https://ubc.ca1.qualtrics.com/jfe/form/SV_eYf1I1cHHuSQKc5


Данный материал подготовлен в рамках проекта «Giving Voice, Driving Change — from the Borderland to the Steppes Project». Мнения, озвученные в материале, не отражают позицию редакции или донора.


 

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Сообщить об опечатке
Текст, который будет отправлен нашим редакторам: