По официальным данным, в тюрьмах Ирака и Сирии находятся порядка 600 кыргызстанских женщин и детей. И пока речь идет только о возвращении детей.
Кыргызстан — одним из последних в Центральной Азии начал репатриировать своих граждан из стран Ближнего Востока. Первым в январе 2019 года вывозить женщин и детей из Сирии и Ирака начал Казахстан, а затем провел еще несколько спецопераций. В апреле того же года Таджикистан привез 84 ребенка из Ирака, а в октябре Узбекистан вернул 64 ребенка.
Первую и пока единственную спецоперацию «Мээрим» по возвращению кыргызстанских детей из Ирака Бишкек провел только в марте 2021 года.
По официальным данным, из 79 привезенных детей 50 были школьного возраста, 17 — детсадовского и 12 — в возрасте 2-3 лет. После двухмесячной реабилитации со специалистами их всех передали на воспитание родственникам в городе Кара-Балте, Араванском и Карасуйском районах Ошской области, а также в городе Оше.
Информация о них строго засекречена. Известно, что одному из восьми детей, которые живут в городе Ош, в этом году исполнилось 18 лет и он поступил в колледж. Еще четверо учатся в школах и трое ходят в детский сад.
По словам начальника Ошского городского управления социального развития Куттубека Абдуллаева, все возвращенные дети получают социальную помощь наравне с другими детьми из уязвимых семей. Также все они находятся под наблюдением социальных работников, работников городского управления и соцпедагогов школ. О статусе детей в учебных заведениях открыто не говорят, все засекречено. Данные знают только соответствующие органы.
«Во время репатриации кыргызстанских детей из Ирака, потом во время нахождения их в реабилитационном центре наши сотрудники вместе с психологами вели необходимую работу. Потом работали над документами и вернули детей в семьи. Мы на беспрерывной связи с опекунами, мониторим их условия жизни, здоровье, обучение. Только родителей не хватает», — говорит Абдуллаев.
По его словам, отцы многих возвращенных детей были убиты в зонах боевых действий, а матери — либо погибли, либо до сих пор находятся в тюрьмах Ирака. Багдад отказался передать их Кыргызстану, как и детей старше 18 лет.
«Дети, которые могли лишиться жизни и здоровья в зонах конфликта получили сильный психологический удар. Но все позади и они вернулись в нормальную жизнь», — добавляет Абдуллаев.
Сразу после возвращения все дети прошли двухмесячную реабилитацию. Организация Search for Common Ground («Поиск общих интересов») работала и продолжает работать с социальными работниками, психологами, местными властями и всеми, кто задействован в работе с репатриированными детьми. По словам директора центральноазиатских программ организации Кенешбека Сайназарова, даже несмотря на короткий срок в два месяца программа реабилитации прошла сравнительно удовлетворительно — все нужные материалы, средства и соответствующие институты были подготовлены вовремя.
Сложности возникли на этапе реинтеграции — не все семьи были готовы к принятию детей-репатриантов и никакой подготовительной работы с ними не было.
«При передаче детей-репатриантов в руки родственникам возникли некоторые проблемы. Например, даже если ребенок идет к родственнику, для того, чтобы он привык к новой среде, чтобы он ужился там, нужно было подготовить и ту семью», — говорит Сайназаров.
Он отмечает, что процесс реинтеграции более долгий, чем реабилитация. Это не вопрос двух-трех месяцев. Эксперт говорит, что здесь очень важна роль психологов, соцпедагогов и соцработников.
«Мама, прости меня, я в Сирии»
Дочь жительницы города Кара-Балты Хамиды Якубовой в 2014 году уехала в Сирию. С 2019 года она, как и другие кыргызстанцы, находится в лагере беженцев «Аль-Хол» в районе Эл-Хасака и надеется, что сможет вернуться домой.
«В 2014 году дочка приехала ко мне в Россию и устроилась на работу. В один день она ушла на работу и не вернулась. За месяц до этого она говорила мне, что в Турции есть Исламский университет, где обучение бесплатное плюс еще стипендию дают и оплачивают перелет. Она хотела туда, но я не дала разрешения. […] Она продолжала работать, но однажды пропала. А спустя два-три дня написала мне СМС: «Мама, прости меня, я в Сирии»», — рассказывает Якубова.
По ее информации, в Сирии находятся около 450 кыргызстанских женщин и детей. По данным министра иностранных дел КР Жээнбека Кулубаева, которые он озвучил в конце июля, в тюрьмах Ирака и Сирии остаются порядка 600 граждан Кыргызстана — 400 детей и 200 женщин.
В ответе на запрос CABAR.asia МИД сообщил, что в тюрьмах Багдада остаются 43 осужденные гражданки Кыргызстана, которые не подлежат репатриации, а также двое детей, родители которых отказались возвращать их в Кыргызстан из-за отсутствия родственников и близких. Точной информации о количестве кыргызстанцев на территории Сирии не сообщается.
Вместе с родителями других девушек Якубова создала благотворительный фонд «Протяни руку помощи». Они обращались во все госорганы с просьбами помочь вывезти своих детей, но безрезультатно.
В марте 2021 года Садыр Жапаров во время визита детей, возвращенных из Ирака, сказал, что государство будет прилагать все усилия и использовать любые ресурсы в обеспечении безопасности, сохранения жизни и здоровья своих граждан, находящихся за рубежом. После таких слов президента появилась надежда на то, что вскоре дети и матери, находящиеся в лагерях Сирии, вернутся на родину. Однако с тех пор прошел год.
Но в июне этого года стало известно, что глава кабинета министров Акылбек Жапаров утвердил план мероприятий по репатриации граждан Кыргызстана, пребывающих в лагерях и тюрьмах Сирии. Согласно ему, соответствующим ведомствам поручено проработать вопрос о возвращении граждан КР с официальными властями Турции и Сирии, а также вопрос о выезде делегации КР в город Дамаск для обсуждения вопросов репатриации. Кроме этого было поручено обновить список кыргызстанских граждан, находящихся в Сирии, разработать планы по их реабилитации и реинтеграции.
Всего более 15 государственных органов получили соответствующие задачи. Многие из них должны были быть выполнены в апреле-июне этого года.
Как сообщили в Министерстве иностранных дел, сейчас ведется работа по исполнению указа Жапарова. О деталях они не сообщают, но на пресс-конференции в конце июля глава МИД Жээнбек Кулубаев сообщил, что ведутся переговоры по возвращению граждан на родину. И добавил, что сейчас речь идет только о детях, по возвращению женщин пока определенных решений нет.
Стигма
Журналист и эксперт Prevention Media Алмаз Исманов уже три года ведет расследование о детях и женщинах оказавшихся в лагерях Сирии и Ирака. Он отмечает, что вокруг этого вопроса наблюдается определенная секретность и очень мало информации о том, как проходит процесс реабилитации и реинтеграции.
«Недостаточность или отсутствие проверенной информации во многих случаях становится причиной языка вражды в журналистских материалах. Важно разъяснять гражданам, зачем мы возвращаем детей и женщин, почему мы так делаем. Даже государственные чиновники, выступая в Жогорку Кенеше по этому вопросу, путаются в названиях стран, в количестве возвращенных и датах», — отмечает Исманов.
Кеңешбек Сайназаров в течении нескольких лет анализирует информацию по гражданам Кыргызстана, проживающим в лагерях Сирии и Ирака. Его беспокоит затянувшийся процесс возвращения женщин и детей.
«По-моему, в обществе есть очень большая стигма. Раз человек уехал в Сирию или Ирак, то он «религиозный боевик». Говорят, что если они вернутся, то начнется раскол общества, что их возвращение — большая опасность. И это в том числе среди людей принимающих решения. Хорошо, не будем говорить о мужчинах, но хотя бы матерей и детей мы должны же вернуть. Потому что они там оказались под разными предлогами и многие были обмануты», — говорит Сайназаров.
Он добавляет, что некоторые женщины могли просто последовать за мужьями в Сирию и Ирак по принципам ислама. По его словам, нужно выяснить все обстоятельства и возвращать их на родину, если нет никаких угроз.
«Нет людей, которые не совершают ошибок. Все мы ошибаемся. Но эта ошибка не должна быть наказанием на всю жизнь. Может быть, эти женщины ошиблись и обманным путем оказались там. Мы должны их привести», — отмечает эксперт.