«Мудрая, дальновидная, «мягкая» политика Китая позволила за прошедшее десятилетие не только минимизировать, но и «сократить» влияние России и других стран в Таджикистане, создать мощнейшее прокитайское лобби, влияющее на политику как внутри страны, так и за ее пределами», — эксперт Михаил Петрушков, специально для cabar.asia, дает расклад политики основных внешних акторов в Таджикистане.
На протяжении 25-летней истории независимости Таджикистан проводит многовекторную политику, обусловленную не только геополитическими реалиями современности, но и историческими и географическими факторами.
В новейшей истории из-за нестабильной общественно-политической ситуации в соседнем Афганистане, Таджикистан, находящийся в центре евразийских коммуникаций, оказался не только в стороне от основных торговых путей, но и попал в транспортную изоляцию (порой превращающуюся из-за политики другого своего соседа, Узбекистана — в транспортную блокаду).
Однако, данное обстоятельство не оказывает решающее значение на уровень интереса к Таджикистану и, соответственно, противоборство между геополитическими игроками как мирового, так и регионального масштаба.
Китай и Таджикистан: сотрудничество нарастает
Самый мощный и самый последовательный геополитический игрок — Китай, захвативший экономическое лидерство в регионе, продолжает наращивать свое присутствие во всех отраслях экономики Таджикистана.
Можно констатировать, что такие стратегические отрасли, как горнодобывающая промышленность, практически полностью контролируются компаниями с китайским капиталом. Активно входит китайский капитал практически во все проекты по созданию новых и модернизации и реконструкции имеющихся производственных мощностей во всех отраслях экономики Таджикистана. Особняком стоит аренда земель сельскохозяйственного назначения китайскими фермерами и финансирование энергетических (ТЭЦ Душанбе-1 и -2, Яванская ТЭЦ) и инфраструктурных проектов (строительство автодорог и тоннелей) со стороны Китая. Особую обеспокоенность отечественных экспертов вызывают планы Китая по выделению 6 млрд. долларов США на реконструкцию Таджикского алюминиевого завода. В случае согласия властей республики, этот кредит сможет навсегда загнать Таджикистан в «долговую яму» и превратить страну в сателлита КНР.
Многие эксперты сходятся во мнении: Китай, проводя свою знаменитую политику «мягкой силы», проводит самую эффективную политику и экспансию в ЦА-регионе. КНР действует по всем направлениям, не только выделяя Таджикистану огромные кредиты и гранты на различные проекты, но и создавая предприятия малого и среднего бизнеса с таджикскими чиновниками, государственными и общественными деятелями и лидерами, превращая их в лоббистов своих интересов на всех уровнях власти в Таджикистане. Мудрая, дальновидная, «мягкая» политика Китая позволила за прошедшее десятилетие не только минимизировать, но и «сократить» влияние России и др. стран в Таджикистане, создать мощнейшее прокитайское лобби, влияющее на политику как внутри страны, так и за ее пределами.
Кроме того, в отличие от прежних лет, Китай начал наращивание и своего военного присутствия. Так, например, после проведенных совместных учений Китая, Пакистана и Афганистана было принято решение о размещении на постоянной основе Народно-освободительной армии Китая на пакистанской территории с целью обеспечения защиты от террористической опасности. Перекликаются с этим событием и заключение соглашения между Китаем, Таджикистаном, Пакистаном и Афганистаном о коллективном противодействии терроризму, сепаратизму, экстремизму и т.д., создание Антитеррористического центра силовыми структурами КНР и РТ, программа финансирования Китаем модернизации и строительства инфраструктуры для таджикских погранвойск на хорогском направлении и т.д. Недаром многие эксперты расценивают события 2016 года как первый шаг к началу размещения военных баз Китая в странах Центрально-Азиатского региона с весьма понятной общественности мотивировкой: для защиты евразийских транспортных коммуникаций «Шелкового пути» от террористических угроз и атак.
Учитывая последние тенденции: призывы некоторых российских политиков и общественных деятелей ввести визовый режим между Россией и странами ЦА, спад интеграционных проектов и их финансирования, невнятную политику России в ЦА, разочарование от неоправданно завышенных ожиданий в ЕАЭС и т.д., — вкупе с нарастающей экспансией Китая в регионе и реализацией китайского проекта «Шелкового пути», одной из самых вероятных геополитических реалий ближайшего будущего становится создание Центральноазиатского союза под неофициальным протекторатом Китая.
Политика США в Центральной Азии: «ветер перемен»?
Отдельных слов заслуживают действия самого мощного на сегодняшний день геополитического игрока — США.
Многие эксперты, анализируя события последних лет, выражают недоумение в связи с противоречивостью и порой даже невнятностью действий США в регионе, и сходятся во мнении, что во многом геополитические реалии Таджикистана определятся после вступления в должность новоизбранного Президента Дональда Трампа. Не исключая возможности активного вмешательства во внутреннюю политику стран ЦА (как в некоторых странах Ближнего Востока), эксперты считают, что «с уходом» прошлой американской администрации, вероятность подобного – все же снижается. Хотя решающим фактором при выборе именно такой стратегии действий станет противостояние между США, КНР и РФ.
Альтернативным сценарием является развитие созданного администрацией Барака Обамы формата «5+1» и создание Центральноазиатского союза (Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан) с элементами внешнего управления и регулирования со стороны США для создания эффективного противодействия действиям Китая и России в регионе. Многие эксперты сходятся во мнении, что создание водно-энергетического консорциума по достройке и эксплуатации Рогунской ГЭС могло бы стать важной вехой по созданию эффективных межгосударственных связей и основой для Центральноазиатского союза. Естественно, данная формация потребует от США вливания огромных финансовых средств и соответствующего информационного и идеологического наполнения, что является препятствием на пути реализации этой стратегии и склоняет чашу весов в пользу выбора иных сценариев для всего ЦА-региона.
Кроме того, управляемый ЦА-союз поможет США взять под контроль все транспортные коридоры, создаваемые в рамках сопряжения китайского экономического пояса «Шелкового пути» и ЕАЭС, а, следовательно, приобрести дополнительные рычаги влияния и механизмы сдерживания Китая и России в евразийском регионе.
Таджикистан и Россия: старые союзники в новых реалиях
Особняком стоят действия мощнейшего, исторического геополитического игрока центральноазиатского региона (являющегося на протяжении ряда лет её частью) – России. В отличии от Китая, к сожалению, это геополитический игрок с самой непредсказуемой, непоследовательной, порой не поддающейся осмыслению, политикой.
Несмотря на падение влияния (на разных уровнях) в «коридорах власти» Республики Таджикистан, России пока удается играть одну из первых ролей в республике. Конечно же, это в первую очередь, обусловлено исторической общностью народов и духовных скреп, народной памятью и т.п.
Однако, увы, многие нравственные ориентиры и исторические события переписываются в угоду геополитическим противникам, причем, активнее всего, именно в Российской Федерации, идет планомерное уничтожение единого информационного, культурного, исторического, образовательного, языкового и, как следствие, – цивилизационно-ценностного пространства постсоветских стран. На смену приходят другие скрепы: военное сотрудничество, совместная оборона и безопасность, зависимость от поставок углеводородов и трудовая миграция.
Конечно же, необходимо признать, что эти скрепы – очень мощные и до поры до времени, несмотря на непоследовательную, невнятную, порой алогичную политику России в регионе, обеспечивают реализацию геополитических интересов Москвы.
Тем не менее, растущие издержки, глухое недовольство политикой властей России, отсутствие поддержки российских проектов, скрытый бойкот инициатив, затягивание вопросов рассмотрения предложений российской стороны, информационные «вбросы» и кампании с антироссийским подтекстом, а также постоянно возникающие по разным поводам разногласия, наглядно демонстрируют системный кризис в центрально-азиатской политике Российской Федерации.
Добровольный отказ властей России от значимых, имиджевых проектов, определяющих развитие всего центральноазиатского региона, таких как строительство Рогунской ГЭС или каскада ГЭС в Кыргызстане, уже нанесли солидный урон позициям и имиджу России в центральноазиатском социуме, а отсутствие широкой разъяснительной работы, глубокой экспертной проработки и кризис-менеджмента в ЕАЭС вкупе с экономическими проблемами, связываемыми широкими слоями населения с членством в ЕАЭС, привели к отторжению идей евразийской интеграции среди гражданского общества стран Центральной Азии.
К сожалению, приходится констатировать, что на сегодняшний день у Российской Федерации отсутствует стратегия в отношении стран Центральной Азии, а все действия – являются лишь ответом на политику, проводимую другими геополитическими игроками. Кроме того, приходится с сожалением констатировать, что в экспертной среде России все громче и громче звучат «шапкозакидательские» нотки. Так, например, велико влияние экспертов, доказывающих абсолютную миролюбивость внешней политики Китая, готовность властей Китая играть в российско-китайском тандеме подчиненную роль, довольствуясь ролью «младшего брата» и т.д. Кроме того, в среде экспертов, равно как и многих российских политиков и общественных деятелей последовательно приводится мысль о безальтернативности выбора путей развития стран Центральной Азии, кроме как в партнерстве и теснейшей связи с Россией. Данный тезис не только неверный и опасный, но и губительный для всего постсоветского пространства, дезинтегрированного именно вследствие пренебрежительного отношения к вызовам и угрозам.
Для Республики Таджикистан отсутствие долгосрочной стратегии России в отношении всего Центральноазиатского региона в целом, и Таджикистана, в частности, может обернуться самыми непредсказуемыми последствиями.
Так, введение визового режима между Таджикистаном и Россией, за принятие которого ратуют некоторые российские деятели, резко сократит поток таджикских трудовых мигрантов, что неминуемо лишит огромное количество таджикистанцев средств к существованию и закономерно приведет к социальному взрыву. Кто и каким образом сможет воспользоваться протестом широких масс – огромный вопрос. Увы, события «арабской весны» показали, что такое развитие событий не сулит ничего хорошего ни для страны, ни для ее народа.
Кроме того, именно трудовая миграция в настоящее время остается самой незыблемой скрепой в отношениях стран. Действия геополитических противников и оппонентов России, направленные в настоящее время на разрыв или ослабление других скреп, как уже ранее было описано, очень эффективны. Например, соседний Китай уже готов обеспечить и военное сотрудничество, и оборону таджикско-афганской границы, и решение вопросов с обеспечением безопасности внутри страны. Кроме того, Китай оказывает активную помощь Таджикистану в преодолении зависимости от поставок светлых нефтепродуктов с НПЗ России. Если же кому-то из геополитических противников России удастся решить вопрос трудоизбыточности Таджикистана, то это неизбежно приведет к потере влияния России в Таджикистане.
Отсутствие поддержки системообразующих экономических проектов Таджикистана, таких как строительство Рогунской ГЭС, со стороны России, заставляет руководство Таджикистана искать источники финансирования на стороне. Кто в итоге станет главным инвестором, а, следовательно, и получит колоссальное влияние на решение водно-энергетических вопросов и Таджикистана, и стран низовья – главная интрига последних и ближайших лет. И судя по развитию событий, это будет не Россия, стремительно сдающая свои позиции в регионе.
Эйфория от проекта сопряжения экономического пояса Шелкового пути с ЕАЭС вкупе с доминирующим поиском сиюминутных выгод, преобладающие среди власть предержащих в Российской Федерации, могут привести к «выключению» Таджикистана из стран, на территории которых будут расположены основные евразийские транспортные коридоры, что неизбежно скажется на экономическом развитии страны.
Тесно переплетаются с этим и отсутствие таджикско-российских проектов, фокусом которых является Афганистан. Не смотря на политическую нестабильность и продолжающееся гражданское противостояние, Исламская Республика Афганистан, являющаяся одним из ключевых узлов всей Азии, с каждым годом набирает обороты экономического развития. Обеспечение этой страны электроэнергией, товарами народного потребления, промышленной продукцией и т.п. – может стать залогом эффективного развития экономики Таджикистана и обеспечить России и Таджикистану необходимый уровень влияния на принятие нужных им решений руководством Афганистана. Увы, реалии таковы, что данный потенциал практически не используется.
«Уход» крупного российского бизнеса из Таджикистана, слабые позиции «западного» бизнеса в стране, практическое отсутствие российских и западных инвестиционных проектов, доступных государственных и частных кредитов на фоне перманентно усиливающейся активности Китая, является причиной доминирования КНР во всех отраслях экономики Таджикистана. Эти причины наряду с растущим долгом перед соседом, ослабляют позиции властей Таджикистана, вынужденных идти на уступки в переговорах с Китаем, лишая их возможности проводить многовекторную политику, исходя из интересов страны. В ближайшем будущем, учитывая политику переноса «грязных» производств из Китая в сопредельные страны, это грозит Таджикистану многочисленными экологическими проблемами.
Подводя итоги анализа новых геополитических реалий Республики Таджикистан, можно выделить такие эпохальные, амбициозные проекты как китайский экономический пояс «Шелкового пути», индийский коридор «Север-Юг», ЕАЭС, проект США по созданию транспортных коридоров в ЦА и др. При этом, необходимо отметить, что «ставки в геополитической игре» растут, следовательно, будут ужесточаться требования ведущих держав к своим сторонникам и партнерам, а проводимая ими политика будет все циничнее и агрессивнее.
Автор: Михаил Петрушков, Председатель Центра развития бизнеса Республики Таджикистан (Таджикистан, Душанбе).
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции cabar.asia