«Постоянное принятие Казахстаном более жестких правил в отношении свободы собраний, личного выражения мнений и политического участия отражает реалии его собственного общества, но укрепляются также из-за страха влияния со стороны Кыргызстана и его склонности к политическим переменам, – эксперт по вопросам Центральной Азии из Праги Крис Уид раскрывает подводные камни взаимоотношений между Кыргызстаном и Казахстаном.
cabar.asia: Как вы оцениваете кыргызско-казахстанские отношения в рамках ЕАЭС и на уровне двусторонних связей? Вхождение Кыргызстана в ЕАЭС можно рассматривать в контексте интересов Казахстана как приход партнера либо как соперника?
Крис Уид: По сравнению с другими странами Центральной Азии, Кыргызстан и Казахстан до сих пор отличаются самыми теплыми и плодотворными двусторонними отношениями. Казахстан является третьим крупнейшим прямым иностранным инвестором в Кыргызстане. Кроме того, первые шаги по расширению свободы передвижения для граждан другой страны (увеличение дней без регистрации кыргызстанцев в РК с 5 до 30 дней) демонстрирует долгосрочное сотрудничество на перспективу, которое, как правило, присутствует во взаимоотношениях не всех стран в регионе. Самое большое количество иностранных рабочих в Казахстан прибывает из Кыргызстана. Несмотря на возникновение спорадических проблем, в основном из-за пограничных проблем и некоторых непродуманных комментариев политиков, оба государства стремятся к довольно плодотворным отношениям, которые выгодны для обеих сторон.
Что касается членства в ЕАЭС, Казахстан является системообразующим участником, тогда как Кыргызстан был вынужден вступить в данный союз по причине простого экономического выживания. Интересно отметить то, что Н. Назарбаев в течение некоторого времени затягивал вступление Кыргызстана в ЕАЭС, несмотря на подавляющее требование России ускорить процесс вступления Бишкека. Частично, это происходило из-за того, что Казахстан боялся проблем, связанных с выполнением пограничных требований, и отказа от рычагов влияния на экспорт и потоки миграции из Кыргызстана. Даже сегодня целенаправленные закрытия границ, неожиданные изменения фитосанитарных правил и другие вопросы до сих пор возникают, хотя членство в ЕАЭС должно было снять законодательные ограничения и упростить процесс пересечения границ/торговли. Поскольку большинство товаров и людей едут с юга на север, это значит, что Казахстан все еще сохраняет несоразмерное воздействие на Кыргызстан в ЕАЭС, а также в двустороннем порядке.
cabar.asia: В последнее время в СМИ наблюдались материалы, которые то ли искусственно то ли объективно поднимали взаимную риторику двух Президентов не в лучшем свете. Это была целенаправленная кампания по дискредитации отношений либо отражение текущей ситуации?
Крис Уид: Тенденция со стороны министров и даже президентов с обеих сторон выступать непродуманно – это, скорее, вопрос привычки. В прошлом году министр культуры и спорта Казахстана Арыстанбек Мухамедиулы начал волну взаимных упреков, неуместно посетовав на бедственное положение иностранных рабочих из Кыргызстана в России. С тех пор президенты обеих стран стали обмениваться колкостями. Пока, к счастью, эти взаимоупреки, в основном, носят поверхностный характер. А призывы общественности и парламентариев к внесению в черный список или преследованию тех, кто даже немного критикует власть, только ухудшают ситуацию.
CABAR.asia: Каковы впечатления истеблишмента Казахстана на события и процессы в КР и каковы они у общества? Совпадают ли они, когда Назарбаев в своих выступлениях либо с опаской, либо высокомерно говорит о митингах и неразберихе (на его взгляд)?
Крис Уид: Я бы сказал, что отношения в корне изменились в этом направлении, и Кыргызстан имеет непомерное воздействие на внешнюю и внутреннюю политику Казахстана. С 2010 года, когда Кыргызстан перешел на парламентскую систему правления, Казахстан проанализировал и учел все риски, которые исходят из строительства успешного многопартийного государства, для его диктатуры. После того, как 7 апреля 2010 года к власти пришло временное правительство, Казахстан закрыл границы более чем на два месяца, что по сути означало экономическое эмбарго и еще больше ослабило и без того слабый Кыргызстан. Постоянное принятие Казахстаном более жестких правил в отношении свободы собраний, личного выражения мнений и политического участия отражает реалии его собственного общества, но укрепляются также из-за страха влияния со стороны Кыргызстана и его склонности к политическим переменам.
CABAR.asia: Если говорить о культурных связях между кыргызами и казахами, их кочевые корни, то по идее двусторонние отношения должны быть образцовыми. Однако, на практике, мы видим совсем иную картину. Почему так происходит?
Крис Уид: Хотя у этнических кыргызов и казахов длинная совместная история и, по сути, они происходят из одной группы родственных языков, но эти страны более чем разные. В отличие от Туркменистана и Узбекистана (страны, которые преимущественно этнически и лингвистически гомогенные), Казахстан и Кыргызстан более неоднородны и многоязычны. Этнические меньшинства составляют 33% от населения Казахстана, по сравнению с 25% в Кыргызстане. Поскольку в обеих странах очень сложное и динамичное население, внешние отношения гораздо меньше способны полагаться на общий язык и общую историю между преобладающими этническими группами. Эту политику можно было бы вести, но только с риском внутренней маргинализации и возможной дестабилизации.
Однако, очевидны примеры успешной ассимиляции. Политика «Евразийства» Н.Назарбаева не только объединила этнически разное население, но и стала существенным внешнеполитическим инструментом, который позволил успешно проводить многовекторную внешнюю политику. При этом Кыргызстан продолжает бороться с государственной идентичностью, которая заложена в одном значимом аспекте, таком как язык, этничность или регион. Вместо этого я бы предложил, чтобы Кыргызстан просто «был» этнически и лингвистически разнообразным государством с соответствующей политической системой. Такая практика существенно бы улучшила его способность проводить внешнюю политику, а также это заметно бы укрепило внутреннее самосознание.
CABAR.asia: После официального объявления Президента Казахстана о переходе на латиницу, в Бишкеке в Жогорку Кенеш и в экспертных кругах заговорили о целесообразности ввода латиницы и в Кыргызстане. Что Вы думаете по этому поводу?
Крис Уид: Эксперименты с латиницей не новы в Центральной Азии, так как советская политика проводила то же самое в 20-е и 30-е годы. Туркменистан и Узбекистан, в частности, приняли новый алфавит вскоре после получения независимости от Советского Союза. Примечательно, что латиница лучше подходит тюркским языкам, чем русскому, поэтому в этом есть практический смысл. Проблемы кириллицы уже сегодня видны в Казахстане, где модифицированные латинские буквы являются частью алфавита и восполняют пробелы, когда русских букв недостаточно. Тем не менее, хотя латиница может быть выгодна для носителей этих языков, появляются более острые вопросы. Как вы будете обучать взрослых, которые не работают в системе образования? Сколько это будет стоить? Отдалит ли это этнических носителей языка еще больше или, наоборот, объединит их как внутри страны, так и на международном уровне?
Поскольку Казахстан обладает ресурсами и организационными возможностями по проведению такого перехода, для Кыргызстана картинка вырисовывается определенно другая. Даже сейчас государство не способно обеспечить свои базовые потребности по обеспечению надлежащего преподавания кыргызского языка, начиная с 3-го класса. Частично, эта ситуация возникла из-за нехватки квалифицированных учителей, а также недостаточной оплаты педагогам. Если сегодня страна даже не может обеспечить свои базовые потребности, каким образом страна сможет начать такие широкие и радикальные перемены? Также это, по сути, уничтожит годы работы по обеспечению цифрового доступа к кыргызскому языку, который можно наблюдать на платформах Google.
CABAR.asia: Есть ли взаимовлияние политических процессов РК на КР и наоборот? Если они ничтожны, то почему так сложилось? Чему полезному можно научиться у РК и на какие ошибки, плохую практику следует обратить внимание, чтобы нам это заново не повторять?
Крис Уид: Как я уже сказал, я вижу факты того, что Кыргызстан значительно влияет на политику Казахстана, а не наоборот. Это является результатом склонности Кыргызстана к политической нестабильности и непредсказуемости с момента обретения независимости. В то же время накопленный опыт является важным инструментом оценки, который необходим для продуктивного роста и успеха в отношениях. И хотя это не влияет на отношения напрямую, Кыргызстан может поучиться у Казахстана в одном: в том, как нужно решать и как не нужно решать вопросы занятости населения. С одной стороны, Казахстан успешно расширил плодотворное партнерство с китайскими, российскими и американскими корпорациями по добыче и переработке нефти и газа, добыче урана, транспортной инфраструктуре в существенной степени благодаря упорным и крепким технократическим организациям. И сравните это с непрекращающимися спорами с «Кумтором» и китайскими строительными фирмами в Кыргызстане. Казахстан также опасается китайского вторжения и открытого влияния, как и Кыргызстан, но все-таки способен вести и развивать многонациональные проекты, которые выгодны для обеих сторон. Порядок и атмосфера проведения таких сделок были бы полезны для коллег из Кыргызстана.
С другой стороны, Казахстан отвечал на ряд трудовых протестов грубой силой, в частности, в Жанаозене. С другой стороны, Кыргызстан намного более дипломатичен по отношению к возникающим трудовым протестам и старается прибегать к силе в крайне безнадежных ситуациях. Это можно отнести к глубоким различиям в продуктивности между государственными органами, а также к характеру и способностях властей. Кыргызстан не может себе позволить грубую силу против каждого недовольного рабочего или организации, поэтому он научился проводить эффективный диалог, по крайней мере, в краткосрочной перспективе.
CABAR.asia: Какова роль истории и ее интерпретации в современных конфликтах в Центральной Азии? Могут ли исторические войны дать спусковой крючок для современных проблем и недопониманий в международных отношениях?
Крис Уид: История до сих пор является относительным «минным полем» в Центральной Азии и многие темы подвергаются повторному анализу, плохо это или хорошо. В основном, это происходит из-за советского наследия, когда региональная или этническая история была замещена или вытеснена вынужденной миграцией населения. В этом случае, переоценка истории поднимает вопрос, который обсуждался ранее: как развить и создать общую идентичность, когда общая история, по сути, не имеет корней или слишком непродолжительна?
К счастью, в Центральной Азии не было войн между государствами и вряд ли будут, особенно между Казахстаном и Кыргызстаном. Оба государства принимают меры по укреплению доверия между пограничными войсками и регулярно участвуют в учениях ОДКБ. А также большинство народов в регионе с трудом пытаются сохранить внутреннюю стабильность, поэтому вряд ли они смогут объединиться в войне против соседа. Государства Центральной Азии в значительной степени «придумывают на ходу», когда дело касается исторического анализа узаконивания существования государства. Прежде всего, это касается Казахстана, который в 2015 году праздновал 550 лет государственности. Это было прямым ответом на комментарий Путина о том, что «у казахов не было государственности до 1991 года».
CABAR.asia: Каковы перспективы развития отношений между Кыргызстаном и Казахстаном? Можно ли сгруппировать в регионе наиболее «близкие» страны по интересам и наиболее «дальние»?
Крис Уид: По моему мнению, отношения между Кыргызстаном и Казахстаном во многом останутся такими же. То есть они будут в целом прагматичными и продуктивными, несмотря на редкие недовольства и пренебрежительное отношение, вызванные проблемами пересечения границ и политической «болтовней». Пока Казахстан превосходит Кыргызстан в экономическом смысле, Кыргызстан будет вынужден следовать его примеру в отношении торговли и трудовой миграции. Однако, если ЕАЭС в конце концов станет адекватным и эффективным торговым союзом, это позволит Кыргызстану смягчить и уменьшить экономическое превосходство и рычаги влияния Казахстана.
Если бы пришлось сгруппировать страны Центральной Азии по их двухсторонним отношениям, то Казахстан и Кыргызстан можно было бы легко объединить вместе, тогда как все другие отношения были бы предположительно «отдаленными». Это вызвано конкуренцией между Узбекистаном и Казахстаном за лидерство в регионе и текущими проблемами с анклавами и границами между Узбекистаном, Кыргызстаном и Таджикистаном. Туркменистан в значительной степени свободен от этих проблем, так как охотно держится особняком. В целом, Кыргызстан и Казахстан – это самые сбалансированные страны, извлекающие пользу из двухсторонних отношений в регионе.
Кристофер М. Уид в настоящее время является Магистром в Пражском университете на Балканах по программе Евразийских и Центрально-Европейских исследований и специализируется на вопросах Центральной Азии. Родом из Алабамы, США, его научные интересы являются результатом пяти лет проживания в Кыргызстане, где он был волонтером Корпуса Мира, а затем работал в разных гуманитарных организациях. Также он был приглашенным экспертом в Институте центральноазиатских исследований АУЦА. Сферы его интереса – международные отношения на внутрирегиональном уровне, а также формальная и неформальная политика.
Интервью подготовила редактор cabar.asia Наргиза Мураталиева