В приоритете женщины и дети, но вопрос их реабилитации сейчас пока не стоит.
Подпишитесь на наш канал в Telegram!
Кыргызстанец Рамаз Сариев уже 6 лет ждет возвращения своих дочерей из зоны боевых действий на Ближнем Востоке. Они уехали учиться в Египет, когда им было 16 и 17 лет, а через месяц оказались в Сирии.
— Сейчас дочерям уже по 22 и 23 года и у них двое детей. Они уехали в Египет на учебу и каким образом оказались в Сирии, мы не знаем. Потом супруга поехала за ними, чтобы вернуть их обратно и тоже оказалась в Сирии.
Когда я узнал, где они на самом деле, мне удалось связаться с ними. Мы общались по видеосвязи, потом они попали в боевой лагерь. В Сирии у них отняли паспорта. Наши власти могли бы оказать им помощь, сделать им новые документы и вернуть своих граждан с войны.
Сейчас в правительстве сформирована комиссия, которая прорабатывает вопрос возвращения кыргызстанцев из лагерей Сирии и Ирака. По словам вице-премьер-министра страны Алтынай Омурбековой, в нее вошли представители госорганов, а также чиновники рассчитывают на консультационную поддержку международных организаций.
«В повестке дня правительства уже рассматривается данный вопрос под руководством вице-премьер-министра Жениша Разакова. Могу сказать, что мы располагаем абсолютно достоверными данными о том, кто находится в лагерях Сирии и Ирака, какова их численность. Устанавливаются связи с родственниками. Пока речь идет только о женщинах и детях, находящихся в этих ближневосточных странах», — сказала Омурбекова в интервью CABAR.asia.
Но точное количество кыргызстанцев в лагерях Ирака и Сирии правительство пока не оглашает. Согласно информации Госкомитета нацбезопасности на апрель этого года, на Ближний Восток выехали около 850 граждан. По неподтверждённым данным, в лагерях Сирии и Ираке находятся до 30 кыргызстанских женщин, детей – втрое больше. Других сведений о гражданах Кыргызстана, находящихся в этих государствах, госорганы не предоставляют. При этом соседние республики — Казахстан и Таджикистан — активно включились в проблему возврата своих граждан на родину, а подготовка к этому процессу у них началась еще около четырех лет назад. Кыргызстан подобными успехами, к сожалению, похвастаться не может.Читайте также: В чем нуждаются дети, вернувшиеся из Ирака?
По словам омбудсмена Токона Мамытова, Кыргызстан лишь в прошлом году начал предпринимать какие-то шаги по возвращению своих граждан:
«К большому сожалению, по нашей информации, многие женщины находятся в лагерях повстанческой армии, часть — в лагерях западной коалиции и курдских группировок. Это сильно утяжеляет работу государства. Вызволить женщин и детей было бы проще, если бы они находились в сирийских лагерях для беженцев, подконтрольных правительственным войскам».Сначала дети
Говоря о возвращении кыргызстанцев из зон боевых действий, и чиновники, и эксперты в первую очередь подразумевают женщин и детей. Такой же политики придерживаются другие страны Центральной Азии.
В начале мая Казахстан эвакуировал 231 гражданина из Сирии. 156 из них — дети, в основном дошкольного возраста. Это часть операции «Жусан», в рамках которой в январе этого года на родину вернулись 47 человек: 30 детей, 11 женщин и шесть мужчин.
Как отмечает независимый исследователь и аналитик CABAR.asia Нурбек Бекмурзаев, Казахстан является самой продвинутой страной по реинтеграции своих граждан, которые вернулись из боевых зон Сирии и Ирака. Это единственное государство в регионе, которое организовало несколько реабилитационных центров для «возвращенцев».
«Наличие таких центров уже позволяет властям Казахстана возвращать не только детей, но и взрослых. Хочу обратить внимание, что даже при наличии таких центров власти Казахстана очень осторожны и возвратили пока небольшое количество взрослых. Скорее всего, они пытаются апробировать свою систему перед их массовым возвратом, что вряд ли произойдет», — говорит Бекмурзаев. В конце апреля Таджикистан эвакуировал 84 ребенка из тюрем Ирака. Что касается взрослых, то страна пошла курсом амнистии для своих граждан, которые приедут обратно и раскаются. «То есть, существовал дискурс об их возвращении на родину, минуя тюрьмы и наказание. Но власти Таджикистана не побеспокоились о реабилитационных центрах для взрослых. Так как они не знают, что делать со взрослыми, поэтому решили их массово не возвращать. С детьми проще. Их вероятнее всего раздадут родственниками или пристроят в детские дома. Все логично и легко», — отмечает аналитик.Читайте также: Возвращение в Таджикистан: «Раскаявшиеся граждане будут амнистированы»
Кыргызстан же в вопросе возвращения своих граждан из Ирака и Сирии пошел по пути закручивания гаек, говорит Бекмурзаев. У страны уже имеется опыт работы с репатриантами. Однако это не было полноценной операцией по возвращению, а скорее «отловом» тех, кто смог вернуться на родину из зон боевых действий.
В 2015 году милиция задержала 44 человека, вернувшихся в Кыргызстан. Восемь из них осудили за участие в боевой подготовке, организацию терактов или распространение исламских экстремистских идей. Власти страны, по словам Бекмурзаева, ведут политику отвержения граждан, которые выехали в Сирию и Ирак.Тюрьма на родине
Родственник кыргызстанки Гульмиры Нурдаевой уехал в Сирию в 2014 году и с тех пор о нем ничего не было слышно. Связаться с ним семья смогла только после того, как он оказался в курдском лагере для беженцев «Аль-Хол» на северо-востоке Сирии.
«Он сильно раскаивается и просит помощи. Жить в лагере им очень тяжело. Мы обращаемся ко всем с просьбой: помогите вернуть наших родных на родину. Да, может, они и совершили ошибку, но они раскаиваются и готовы понести наказание как этого требует закон. Но только на родине», — рассказывает Нурдаева.
К возвращению взрослых — как мужчин, так и женщин — в Кыргызстане отношение неоднозначное. Депутат парламента и член комитета по международным делам, обороне и безопасности Ирина Карамушкина считает, что нет смысла возвращать их из зон боевых действий. По ее словам, среди них могут быть действительно опасные личности, которые прошли специальную боевую подготовку.
«О возвращении граждан обратно я бы сказала следующее: у нас построили специальную тюрьму для осужденных за терроризм и экстремизм. Это уже большие финансовые затраты. На строительство реабилитационных центров, либо других специализированных учреждений в бюджете средств нет, это точно», — говорит Карамушкина. Как отмечает Бекмурзаев, сейчас единственное, что ждет граждан Кыргызстана по возвращению на родину — колония особо строгого режима. Он отмечает, что даже при наличии системы реабилитации не факт, что такие центры дадут желаемый результат: «Мировая практика работы «возращенцами» из «горячих точек» слишком молода, чтобы дать ответы на счет положительных методов и тех, которые ведут к провалу. Многое зависит и от местного контекста». По его словам, нет активности в этом вопросе и у гражданского общества и пока только родственники, уехавших на Ближний Восток, просят президента помочь. Но даже если глава Кыргызстана решит им поспособствовать в возвращении, обязательно найдутся чиновники и часть населения, которая будет против такой идеи и попытаются всячески тормозить процесс, отмечает Бекмурзаев. Главное фото: ReutersДанная статья была подготовлена в рамках проекта IWPR «Стабильность в Центральной Азии через открытый диалог».