В стране есть только одна женская колония №2, расположенная в с. Степное, Чуйской обл., неподалеку от Бишкека. Сейчас в женской колонии около 300 осужденных. Самой молодой из них 15 лет, самой пожилой – больше 70. По статистике, уменьшилось число тех, кто пойман с наркотиками.
Многие из заключенных женщин судимы по статьям “убийство человека”, “мошенничество”. По статистике, уменьшилось число тех, кто пойман с наркотиками.
В стране есть только одна женская колония №2. Она расположена в селе Степном Чуйской области неподалеку от Бишкека. При поддержке международных организаций, доноров колония была отремонтирована и условия в ней можно назвать сравнительно хорошими. Хотя здания, где проживают женщины и старые, внутри них тепло, чисто, двухъярусные кровати прибраны, нет неприятных запахов, да и нет нехватки продовольствия.
Чолпон Өмүрканова – председатель Наблюдательного совета ГСИН. По ее словам, необходимо улучшать место проживания пожилых, инвалидов, матерей с детьми:
-В особой заботе нуждаются тем, кому за 50-60 лет, пожилые, больные женщины. Некоторые из них не имеют ни семей, ни детей, они остались совсем одни. В целом, в колонии хорошо оказывают социально-психологическую помощь. Но этого недостаточно, нужно еще улучшать их условия. У нас много организаций, работающих с женщинами. Было бы хорошо, если они присматривали за женщинами в заключении, поддерживали их, встречались с ними, выслушивали их проблемы. Есть и женщины с детьми. Места их проживания ремонтируются за счет международных организаций. Но все равно и этого недостаточно. Им больше должны уделять внимание как отечественые, так и международные организации.
Чолпон Өмүрканова остановилась и на проблеме нехватки докторов в колонии. Заключенным женщинам не хватает таких врачей, как стоматолог, гинеколог, врачей-онкологов.
Общество женщин-мусульманок “Мутакалим” уже несколько лет помогает женщинам-заключенным. Глава общества Жамал Фронтбек кызы отмечает, что для таких женщин нужно создать реабилитационный центр:
-Каждая третья отсидевшая женщина снова возвращается в тюрьму, единожды попав туда . В основном это замужние женщины, попавшие в тюрьму где-то в 30 лет, имеющие детей и уже отсидевшие ранее 10-15 лет. Пока они сидят за решеткой, их мужья женятся на других. Дети скрывают, что их мамы в тюрьме и говорят, что они находятся на заработках в России, Казахстане. А когда матери возвращаются, то как правило, они уже не принимают их и просят не вмешиваться в их жизнь. Вот такие женщины, которые остаются без семей, детей, снова идут на преступления и попадают за решетку. Те, кто отсидел в колонии 5-10 лет, привыкают к режиму, к тому, что тут готовая еда,жилье. Когда они выходят на свободу и у них нет родных, которые могут поддержать, им становится сложно адаптироваться в обществе. Это очень большая проблема. Ее надо решать на государственном уровне, и нужны большие средства.
Жамал Фронтбек кызы добавила, что не проводится работа по профилактике преступности среди женщин.
-В СМИ нет социальных роликов, направленных на то, что надо любить родных, быть образованным, зарабатывать деньги честно, не воровать, о том, что надо звонить матерям и быть с ними на связи. Сейчас молодежь видит тех, кто быстро богатеет, ездит на роскошных авто. Это тоже одна из причин преступности. Каким является государство , каков уровень его социально-экономического, правового состояния говорит состояние тюрем.
Согласно статистике, в Кыргызстане ежегодно число женщин, идущих на преступление, превышает 2 тысячи. В среднем, около 15 процентов из них оказываются за решеткой и 5 процентов не доходя до тюрьмы, попадая под амнистию, выходят на свободу.
В Уголовном кодексе учтены гендерные моменты. Например, женщины не лишаются свободы пожизненно, за самую тяжкую статью дают 25 лет. Тем не менее, по словам бывшего министра юстиции Марата Кайыпова, необходимо продолжать процесс гуманизации кодекса:
-Если человек совершает преступление небольшой тяжести и в первый раз, нужно определять в отношении него наказание, не связанное с лишением свободы. Во-вторых, он должен возместить ущерб, нанесенный пострадавшей стороне. Если ущерб восстановлен, тогда в отношении человека не должна применяться мера, связанная с лишением свободы. Если так не будет, то не достигается цель преступления-наказания. У нашего государства нет лишних денег. Было бы хорошо, вместо того, чтобы наполнять тюрьмы, кормить всех заключенных за счет государства, предусматривать для них наказание не связанное с лишением свободы, как например, направление на исправительные работы. Содержание под стражей не исправляет человека, а напротив, подталкивает на совершение преступления вновь. В тюрьмах нет государственной политики, известно, что там живут по своим законам.
Обеспечение работой заключенных считается одной из основных проблем. Этот год ГСИН объявил годом производства, в связи с чем предпринимаются попытки увеличить количество предприятий, а также вновь наладить производство в простаивающих цехах.
В женской колонии работают цеха по выпечке хлеба, пошиву обуви, одежды. По данным главы колонии Амангазы Искендерова, только половина осужденных обеспечены работой:
– У нас есть курсы, где учат шитью, выпечке хлеба. Тут они могут получить бесплатно знания и диплом. Работая в цехах, они могут накопить опыт. Мы предпринимаем попытки, чтобы после освобождения женщины могли быстрее влиться в общество, найти работу. Наше руководство старается увеличить количество рабочих мест.
В женской колонии сейчас около 300 осужденных. Самой молодой из них 15 лет, самой старой – больше 70. Есть 3 женщины с детьми . По словам главы тюремного отряда Шоолы Качкын кызы, большинство из женщин осуждены за убийство, мошенничество:
-Много у нас осужденных по 97-статье УК КР, то есть за убийство. Во многих случаях женщины убивают ненарочно. Поддавшись эмоциям, они совершают преступление, зарезав человека. Много и тех, кто поймался на мошенничестве. Сейчас все берут кредиты, потом не могут их выплатить вовремя. В последние годы уменьшились преступления, связанные с наркотиками.
По мнению акыйкатчы Кубата Оторбаева, около половины всех осужденных женщин отбывают срок за мошенничество. Он поведал, что выступает против того, что всех таких женщин надо сажать за решетку и добавил, что создана рабочая группа по смягчению наказания для таких лиц.
-При посещении тюрем я разговаривал с заключенными, знакомился с их делами, из них 30-40% были пойманы за мошенничество. Многие сидят на базаре, когда падает цена на товар, берут у кого-либо деньги в долг, потом не могут выплатить, та сторона пишет заявление и их арестовывают. Это неправильно. Такие торговые отношения можно рассматривать в гражданском порядке.
Многие осужденные женщины не любят разговаривать с журналистами . С нами захотели поговорить только те, кому скоро уже выходить на свободу или те, кто до сих пор не согласен с приговором и ищет правду.
Майрам (псевдоним) 30 лет проработала в школе учителем кыргызского языка. В 2010 году попалась с наркотиками. Ей осталось отсидеть около полугода. Она работает в пекарном цехе вместе с 3 девушками. Она много думает над тем, как будет жить после того, как выйдет на свободу:
-Я не думала, что меня осудят по такому делу. Я поняла, что совершила преступление только тогда, когда меня поймали. Я пошла на это из-за бедности, сложной жизни. Только после того как попала сюда, поняла, что можно оказывается жить и на зарплату учителя. Сейчас я каждый день смотрю новости. Говорят, что осужденных не берут на госслужбу. Теперь не знаю, что будет, вряд ли меня снова возьмут на работу. Может я выйду на пенсию. Со мной находятся девушки-ровесницы моих дочерей. Иногда сидим вместе и строим планы. Хотим в Бишкеке или рядом с городом открыть пекарню, вместе там работать. Ведь так сложно найти работу тем, кто отсидел..
35-летняя Бегайым, которая сидит в колонии с 2013 года, недовольна решением суда. Она мать пятерых детей, самому младшему ребенку нет и 2 лет. Сначала ей предъявили обвинение в укрывательстве подозреваемого в убийстве человека. Дело дошло до Верховного суда, но было направлено на доследование. При повторном рассмотрении ее статья была переквалифицирована как соучастница убийства:
-Я не видела убитого парня. Нет ни моих отпечатков пальцев, ни других доказательств. Я признаюсь, что только укрывала человека, совершившего преступление, да и он в суде дал показания, что я не участвовала в убийстве и моей вины нет. Мой адвокат настаивал на том, что у меня нет мужа, маленькие дети остались одни, но суд не учел этого и осудил меня. В отношении меня в 2014 году не применили амнистию. Я писала в Верховный суд, но уже 6 месяцев нет ответа. Мои дети остались одни. Старшей дочери 17 лет, остальным 9,8,5 лет, самой младшей всего 1,8 года. Все они сейчас в детдоме.
Анару (псевдоним) в 2011 году Токмокский городской суд признал виновной по статье мошенничество и лишил свободы на 8 лет. Она взяла кредит на развитие торговли, но дела не пошли и она влезла в долги. Со слезами на глазах она рассказала, что решение горсуда поздно попало ей на руки, поэтому она не смогла подать апелляцию в вышестоящую инстанцию и попасть под амнистию:
-В первый раз я взяла кредит, прокрутила его, затем снова взяла, но в этот раз не смогла его выплатить. Те, кто давал мне кредит, стали давать деньги уже под большие проценты. Чтобы не попасть под суд, я стала брать у одних и отдавать другим, чтобы закрыть долги. В итоге я стала должником 13 человек. С процентами я должна была выплатить около 500 тысяч сомов. Когда поняла, что не смогу выплатить, признала свою вину. Но если бы решение горсуда вовремя попало мне в руки, я бы подала апелляцию. Мой адвокат говорил мне, что меня осудят не в тюрьму, а в колонию-поселение. В отношении меня не была применена амнистия 2011,2014, 2015 и 2016-годов. На вопрос почему так происходит, мне сказали, что так было написано в моем приговоре. Если бы этот приговор вовремя попал в мои руки, я бы попыталась изменить его, так как ранее я не была судима, у меня есть семья. И жизненные условия у нас не очень плохие. В сентябре мне исполнится 60 лет, болит сердце. Мой арест негативно сказался на моей семье. Мой муж ушел от меня, а сын обидевшись на отца,уехал в Россию. А мне сидеть тут еще 2,5 года…
Аудиопрограмма вышла в эфир на национальных радиостанциях Кыргызстана на русском и кыргызскском языках в рамках двух проектов IWPR: «Формирование практики журналистских расследований для продвижения демократических реформ: налаживание взаимодействия между представителями правозащитных организаций, государственных институтов и СМИ», финансируемого Европейским Союзом и «Усиление потенциала и налаживание мостов между народами Центральной Азии»,осуществляемого при финансовой помощи Министерства иностранных дел Норвегии. IWPR несет полную ответственность за содержание программы, которая ни в коей мере не может быть принята как точка зрения Европейского Союза и Министерства иностранных дел Норвегии.